Послушный мальчик
На редкость послушный мальчик. Мама, уходя в магазин, сказала: «Никому не открывай». Вот он с тех пор никому и не открывает. Ему и звонят, и стучат, а он: «Мне мама не велела никому открывать». Вокруг страна напрягалась в последнем прорыве, единогласно клеймила космополитов и врачей-убийц, единодушно разоблачала культ личности и волюнтаризм, гневно осуждала империалистов, диссидентов и стиляг, пахала целину и космос, крепила оборону...
Он сидел дома и никому не открывал.
Уже и демократия, и свобода слова, и диктатура единодушно осуждена, и для победы важен каждый голос!..
— Мне мама не велела никому открывать.
И, кстати маму-то уже давно выпустили и реабилитировали. Она как-то приезжала, поговорила с ним через дверь, поплакала и велела никому не открывать.
После спектакля
Самолёт с делегацией иностранных парламентариев взмыл над райцентром...
Митинг свернул транспаранты «Больше демократии!» и стал рассасываться по автобусам предприятий. Участники экологической голодовки побежали в буфет отоваривать талоны. Бастующие рабочие тут же на спине друг у друга писали заявления на заработанные отгулы. У овощного ларька выстроилась очередь — сдавать реквизитору ананасы, манго и фейхоа. В сквере проститутки с помощью классных руководителей спешно смывали макияж. Члены политических партий райцентра под командой замполита строем потопали в военный городок.
Старик-режиссёр из местного народного театра, оттирая слезы гордости, принимал поздравления районного руководства.
А ты оторвала свои губы от моих, заломила мне руку за спину, и сказала:
— Праздник люд'ям портить! А ну пройдёмте!
Человек-фон
Человек работает фоном. Ему звонят, его приглашают — он приезжает и обеспечивает фон. Оплата по договорённости.
На его фоне любой заказчик будет выглядеть тонким интеллектуалом, жгучим красавцем, отважным суперменом. А за особую плату — и сексуальным стахановцем. Девушки кидаются в объятья любому жлобу, если рядом с ним появится человек-фон. Очереди стихают и цепенеют, когда его зовут подменить продавщицу. Если он читает публике свои стихи, то любому поэту после него овации гарантированы. Более того, на его фоне любой ротный старшина выглядит пламенным демократом и опытным политиком. Человек-фон завален заказами.
А в редкие минуты отдыха он запирается у себя в комнате, раскладывает на диване свои научные статьи, свои спортивные награды, медали «За спасение утопающих» и «За отвагу на пожаре». Перечитывает старые восторженные письма своих читателей, кинозрителей и зарубежных правозащитников. И медленно листает альбом с фотографиями детей и возлюбленных.
Баллада о мужестве
Одного писателя поймали враги и стали пытать.
— Говори!
Но писатель только гордо смеялся в ответ и ничего не говорил.
День и ночь пытали его враги самыми жуткими пытками, но он ни слова им не сказал. Ничего не боялся — ни пыток, ни смерти!
Озлобились тогда враги, озверели и пригласили самого опытного палача.
И связал палач беднягу по рукам и ногам, и стал ему читать газетные отзывы на произведения других писателей из того же города.
«Безусловно, на общем фоне ярко выделяется новая повесть писателя А...» Читать дальше или будешь говорить?
Застонал писатель, но выдержал.
«Также хочется отметить умные и тонкие стихи поэтессы Б...» Будешь говорить?!
Скрипнул зубами писатель, но промолчал.
«...и, конечно же, глубокие, многогранные образы рожденные талантом В...»
И тут писатель впервые заговорил:
— Дешево работаете, гады... Не может быть у него ни таланта, ни глубокой многогранности. Не...
И потерял сознание...
Наши подоспели — отбили.