Эта крохотная деревенька посреди воистину непроходимого леса, казалось, должна была исчезнуть уже много веков назад. Но она стояла. Время от времени люди расчищали еще один участок земли, ставили еще один дом или сажали сьедобные клубни, фруктовые деревья. Вся их жизнь проходила в тяжелой, непрестанной борьбе с лесом: с дикими зверями, ливнями, затоплявшими огороды, снегами и зимними морозами, ядовитыми змеями, кусачими насекомыми...
И все-таки люди выживали, плодились и множились. Из четырех детей до совершеннолетия редко доживало двое -но у каждого из них рождалось еще четверо-пятеро малышей. Смерть стояла у людей за плечами -и все же они отмахивались от Безносой, вырывали из ее цепких рук день, и еще день, и год, и еще год...
Кто они были? Как попали сюда?
Неведомо. Память людей не хранила ответов на эти вопросы. Они просто жили в лесу, сколько помнили их отцы и деды, и -по рассказам дедов -их деды и отцы и деды тех...
Почему они не ушли из леса?
Потому что не могли уйти.
Столько опасностей таилось в чащобах, такими непроходимыми они были, что всякий смельчак, отошедший от деревни больше, чем на два-три дня пути, чтобы похотиться, чаще всего попадал в беду. А многие пропадали без вести. Доставались ли они зверям, гибли ли от холода, голода, тонули ли в болоте? Кто знает...
И никто не осмеливался даже помыслить о том, чтобы пройти лес, посмотреть, что лежит за ним.
За лесом... а что там, за лесом?
-Там широкие поля, там полноводные реки, где резвится серебристая рыба. Там фруктовые рощи, там равнины и холмы, где земля плодородна, а жизнь течет спокойно, привольная, ясная. Там хватает места всем, и не слышно по ночам воя волков, и не вползают в дома ядовитые змеи. Там, под солнцем, дети растут резвыми, мужчины сильными, а женщины красивыми...
Так рассказывал людям сказочник. Глубокий старик, он был слеп и немощен, ходил с трудом, опираясь на палку, и сам не мог добывать для себя пропитание.
Но люди кормили его и принимали в своих домах, привечали ласково.
Ведь он рассказывал им сказки.
Ах, сколько сказок знал слепой старик! И все они были о том, что лежит за лесом: об отважных воинах, что не боялись сражатся с драконами и колдунами, о прекрасных девах, ради своих возлюбленных проходивших полмира, о верных друзьях, не убоявшихся смерти во ими спасения друга, о тех, кто осмеливался восставать против жестоких правителей и чародеев, спасая свою родную страну...
А больше всего сказок старик рассказывал о тех прекрасных землях, что лежат за лесом. О странах, где люди смогут жить без страха, на просторе,на вольном воздухе...
И загорались глаза детей, и мальчишки стискивали зубы, и даже девочки сжимали кулачки. Каждый думал "Вот стану взрослым, сильным, быстрым! Пройду через лес, и другим проход открою!"
Но дети подрастали, заботы, словно уродливые горбы, прирастали к их спинам. И за вереницей повседневных дел забывались детские мечты. Какое уж там -пройти через лес! Выжить бы ,семью бы накормить, не умереть бы от холода зимой...
И они выживали. У них тоже рождались дети. И они в свою очередь, дрожа от возбуждения, слушали сказки слепого старика. И тоже мечтали. Так же -мечтали.
Шли годы, складывались в десятилетия, а старик все жил и жил. Слепой, немощный, с иссохшей кожей, с дрожащими руками , он жил. Сколько поколений людей сменилось на его памяти? Его спрашивали, а он лишь улыбался , да качал головой в ответ. Трудно было сосчитать.
Старик жил, чтобы рассказывать сказки. Чтобы детям снились светлые сны о мужестве и доброте, о стране-за-лесом, о свободе и счастье.
Старик жил, чтобы однажды услышать наконец, что вчерашний ребенок встал и соберался и сказал "Я иду!". И отправился через лес -чтобы пройти его насквозь.
Старик знал , что доживет до этого дня. Но вряд ли -долее. Сердце, его старое сердце билось так слабо. И в тот день, когда один из выросших детей исполнит свою мечту, сердце это разорвется от радости.
Старик не проведает, что стало с тем мечтателем. Добрался ли он до края леса или погиб? А если добрался, дошел -что он увидел -там? Нашел ли светлую страну счастья?
Этого никогда не узнает старый сказочник.
Он будет только знать, что кто-то поднялся и пошел.