Часть 1: Взлёт
«Нам нет преград ни в море, ни на суше»
Д’Актиль
Выпускники
В начале лета, от Санкт-Петербурга и до самого полюса, ночная темнота покидает северные районы и оставляет их в распоряжении дня. Солнце скатывается к горизонту, ненадолго прячется за него и снова показывается, заливая своими лучами землю. Те, кто знаком с этим явлением скажет вполне определённо: – наступает полярный день. И только в единственном городе на планете это явление носит другое название. Белые ночи – так говорят только в Санкт-Петербурге. Этот город трижды менял своё официальное имя, но одно имя – неофициальное, у него было всегда одно и никогда не менялось – Город белых ночей. Скорее всего, такая разница в название одного и того же явления обусловлена не только самим явлением, но и поведением города. Только здесь отступает не только темнота, здесь отступает ночь. Её нет вообще. Город не замолкает, улицы не становятся пустынными и безжизненными. Город продолжает жить, как бы забывая, что сутки разделены на ночь и день. Вместе с белыми ночами в городе начинаются выпускные балы. Тысячи выпускников школ, ночью приходят к Неве и гуляют по её набережным, провожая самую лучшую, самую незабываемую часть своей жизни. Детство остаётся в прошлом, впереди взрослая жизнь полная неизвестности и тревог. Но это будет завтра, а сегодня только радужные мечты, только светлые воспоминания владеют ими. И город вместе со вчерашними детьми молодеет.
Вот под пролётами дворцового моста показывается палуба корабля. Она освещена прожекторами и на ней под музыку Чайковского кружатся балерины. Вот одетые в белоснежные платья и строгие костюмы, взявшись за руки и образовав цепь, весёлая компания перегородила Невский. Но милиция не разгоняет нарушителей, она зорко наблюдает за ними, охраняя от любых посягательств на их чудачества
И так происходит каждую ночь. На смену школьникам приходят выпускники институтов и училищ. Набережная Невы заполняется молодыми людьми, которые, сбросив с себя груз экзаменов и дипломных проектов, предаются только мечтам и воспоминаниям. Молодые офицеры, надев новенькую форму, впервые никуда не спешат. Они гуляют со своими подругами и, наверное, обсуждают своё ближайшее будущее. Одним словом, всё, как и сто лет назад: мундиры, только вместо эполет погоны, молодые девицы, только вместо пышных платьев, коротенькие обтягивающие стройную фигурку юбочки или джинсы.
Вот группа девушек спускается по стрелке Васильевского острова к воде. Одна стройная фигурка отделилась от группы и по самому краю набережной побежала вниз.
- Юля, Юля, - кричат ей подруги, - ты же всё платье забрызгаешь!
Но Юля не слышит их, она широко распростёрла руки и с жадностью вдыхает Невский воздух. Платье её уже мокрое от брызг, но она этого не замечает.
Неподалёку от них расположилась компания молодых людей. Они пытаются открыть бутылку с шампанским, но у них ничего не получается.
- Андрей, у тебя же кортик есть! – Говорит своему товарищу молодой человек в старомодных очках.
Молоденький лейтенант достаёт кортик и открывает бутылку. Шампанское вырывается из неё огромным фонтаном и заливает набережную душистой пеной.
Может быть это только снаружи? Может быть, там за стенами старинных зданий царит сон? Давайте проверим? Вот на Московском проспекте кафе «Алёнушка», вокруг никого нет, всё тихо. Такое впечатление, что из кафе все ушли, заперев его на ночь. Заглянем за толстые шторы окон. Нет, и здесь ночь уступила свои права.
Длинный стол, уставленный бутылками и закусками, начинается у двери кафе, а заканчивался почти у самой эстрады с оркестром. Вокруг стола суетятся официанты, украшая его всё новыми и новыми кулинарными шедеврами. Музыканты заняли свои места на эстраде и ждут только сигнала, чтобы начать то торжественное событие, ради которого потрачены долгие годы упорной работы, а жизнь превратилась в многолетнее спортивное состязание - бегом с препятствиями. Вход в банкетный зал, это последнее препятствие, закрыт. Кто-то невидимый подал сигнал оркестру, трубы и барабаны прорвали тишину, двери распахнулись, препятствий больше не было.
Группа выпускников института хлынула в зал. Все уже сидели на своих местах, но шум, влетевший в зал вместе с бывшими студентами, заглушал оркестр и не давал начать торжество. Профессор, сидевший в центре стола, в академической шапочке с седой бородой и огромными бровями поднялся со своего места. Шум стал стихать, и через мгновение воцарилась тишина, при которой можно было услышать дыхание соседа.
- Уважаемые коллеги! Да, да именно коллеги, теперь я могу обратиться к вам именно так. С сегодняшнего дня вы люди с высшим образованием. Каждый из вас шёл к этому рубежу, преодолевая бесчисленные препятствия, отказывая себе во многих удовольствиях и вот, наконец, свершилось: вы получили долгожданные дипломы и академические значки. Сейчас вам кажется, что трудный и тернистый путь пройден. Это заблуждение. Сегодня вы подошли только к самому началу пути, ещё более сложному и даже опасному. Теперь у вас не будет возможности пересдать зачёт или экзамен. Жизнь не позволит этого сделать. Я назвал вас коллегами, потому что с сегодняшнего дня цели и задачи у нас одни: это укрепление нашей великой страны. Положите свои значки в фужеры и налейте шампанского. Предлагаю первый тост поднять за процветание нашей Родины!
Бокалы поднялись вверх, и громогласное УРА оглушило всех. Академические значки, освободившись от плена шампанского, из фужеров перекочевали на грудь выпускников. Праздник набирал обороты. Один тост не успевал сменить другой. Вся энергия, сконцентрированная в каждом перед выпускными экзаменами, как сжатая пружина после снятия нагрузки, выплеснулась наружу и не могла успокоиться. Выпускники вспоминали свои приключения и хвастались друг перед другом тем, как они выпутывались из различных ситуаций, которые систематически возникали перед каждым студентом в течение всего периода обучения. Постепенно тема воспоминаний студенческой жизни стала ослабевать, и её сменили мечты о совсем уже близком будущем. Каждый видел себя на самом передовом рубеже в укрепление страны, каждый твёрдо знал, что надо сделать для её процветания. Последипломный отпуск, которого так долго ждали выпускники, не успев начаться, уже раздражал их. Никому не хотелось целый месяц болтаться без дела. Целеустремлённость, созидание, творчество, эти качества, которые были привиты в стенах института, не давали времени даже на короткий перерыв. Они рвались в бой и большинство из них уже решило не отгуливать отпуск, а сразу приступать к своим обязанностям.
Целую неделю кафе встречало выпускников. Каждый вечер был похож на предыдущий, менялись только названия ВУЗов, а всё остальное оставалось неизменным. Только через неделю шум праздника сменили уют и тишина. Город снова возвращается к своей обыденной жизни. В нашем кафе столы уже не сдвинуты в единое целое, а расставлены вдоль стен, официанты не суетятся, а медленно и важно прохаживаются по залу.
В кафе зашёл молодой морской офицер. Золотые погоны, кортик и сам мундир говорили о том, что он только что окончил училище и стал лейтенантом. Он занял свободный столик и посмотрел на часы. К лейтенанту подошёл официант и спросил:
- Что будете заказывать?
- Немного попозже, - ответил ему офицер, - я друзей подожду.
Лейтенант явно пришёл раньше времени. Он достал книгу и углубился в чтение. Книга отбросила молодого человека на шестьдесят пять лет назад. Он окунулся во времена гражданской войны. События в книге развивались стремительно. Вот разбитые остатки белой армии и интеллигенции в панике грузятся на пароход, который должен отчалить и спасти их от красных. Многие считают, что бегство временное, что они скоро вернуться домой, но есть люди, которые уже всё понимали. Они знают, что покидают Родину навсегда. Они догадались, что страна, которой они посвятили всю свою жизнь, просто вышвыривает их, как мусор. Корабль уже отчалил. На его палубе появляется молодой офицер, он в последний раз смотрит на удаляющейся берег, вытаскивает револьвер и стреляется. Тело падает за борт. Никто не замечает этого. К этому все давно привыкли.
К морскому лейтенанту подошел парень, и присел рядом. Лейтенант даже не заметил этого.
- Андрюха, неужели так интересно? Ты даже не заметил меня! – обратился к офицеру элегантный молодой человек со значком ВУЗа на лацкане пиджака.
Лейтенант отложил книгу в сторону.
- Привет, Саня, - ответил Андрей. А я, пока никого нет, почитал немного.
- И про что пишут? - хором спросили ещё двое, которые появились сразу после прихода Александра. Они присели за столик и пожали руки Андрею и Сане.
- Про гражданскую войну, - ответил, друзьям Александр и вкратце пересказал друзьям только что прочитанный сюжет.
- Боже мой, как это неинтересно! – сразу замахал руками Феликс, самый высокий и здоровый из всей компании. – Неужели эта тема тебе ещё в зубах не навязла? Что об этом ещё можно узнать нового? Всё уже давно известно.
- А мне не понятно, - сказал Андрей. – Я не понимаю, почему люди, которые в принципе не в чём не виноваты, должны покидать родину или кончать жизнь самоубийством?
- Твой офицерик просто слюнтяй, - не задумываясь, ответил Феликс. – Что касается интеллигенции, то их никто не выгонял, они сами удрали.
- Всё равно это не справедливо, - не соглашался Андрей. – Они граждане России и никто не может их лишить Родины. Для чего и кому нужны эти жертвы.
- А их никто её и не лишал. – Неожиданно сказал Дмитрий. Он был самым умным из всей компании. Его внешний вид скорее соответствовал бы какому-нибудь приват-доценту двадцатых годов, а не современному молодому человеку. Даже очки, которые он носил, были модны в годы гражданской войны, а не сегодня.
Дмитрий задумался ненадолго, а потом продолжил:
- Никто не виноват в этих жертвах, это просто была дань, которую заплатила страна, при переходе на другой курс. Они не были частью России, они и были самой Россией, и той России больше не существовало.
- Вот ты сам, Андрюха, мог бы пустить себе пулю в лоб на месте этого офицера? Ты же теперь сам офицер? – Спросил Феликс.
- Я? – растерялся Андрей. – Не знаю. А, ты? – посмотрел он на Феликса.
- Я бы никогда не оказался на стороне белых, - ответил он не задумываясь.
- Да хватит вам! – Недовольно прервал спор Александр. – Что вы завелись? Слава Богу, сейчас не двадцатый год, а восемьдесят пятый. История не повторяется. Никому из нас не придётся убегать из своей собственной страны, а тем более стреляться из-за этого.
Компания прекратила дискуссию. Но разговор почему-то не клеился. Настроение у всех было невесёлое. По их лицам было видно, что встреча скорее печалила их, чем радовала. А как могло быть иначе? Судьба распорядилась так, что друзья, которые и представить себе не могли жизни друг без друга, закончив ВУЗы, получили направления в различные уголки страны. Сегодня они встречались в последний раз. Когда они встретятся ещё? На это не мог ответить ни один из них.
- Странная ситуация, - сказал Андрей, глядя с тоской на собравшихся. – Нас же никто не заставлял расставаться. Мы сами добровольно выбрали каждый свою цель, а когда пришло время идти к ней, то мы не хотим этого. Уйду я на свой корабль, уйдёт он своим курсом, а какие курсы у вас я даже знать не буду.
- Зачем же так мрачно? Мы не на век расстаёмся. – Александр был всегда оптимистом. – Почта у нас работает исправно, да и отпуска никто не отменял, так что курсы сверять будем регулярно. К тому же, если цель у нас одна, то и курсы будут проходить, где-то рядом. Даже я, экономист по специальности, ничего не понимающий в корабельных делах, могу утверждать, что наша цель одна. С утра до вечера руководство страны нам об этом напоминает – Перестройка, вот единственная цель для каждого советского человека. В законе о предпринимательской деятельности прямо сказано, что целями и задачами любого предприятия является удовлетворение потребностей общества. Отсюда вывод, какой бы мы путь не избрали, цели и задачи у нас одни. Я, например, собираюсь создать предприятие, где каждый сотрудник будет защищён со всех сторон: и в материальном и в социальном плане. При таких производственных отношениях сотрудники просто не смогут работать плохо. А чем лучше они работают, тем больше получает наша страна в форме налогов, тем сильнее она становится.
- Честно говоря, я не очень хорошо понимаю, что имеют в виду под словом перестройка? – прервал Александра Дима.
- А ты больше политикой занимайся, тогда и узнаешь. – Ответил ему Саня.
- Нет уж, увольте! Я лучше своей наукой заниматься буду. Каждый должен заниматься своим делом.
- Если ты не займёшься политикой, тогда она займётся тобой, - не успокаивался Саня.
- Всё это сможет быть осуществимо только в том случае если корабли, которыми я буду командовать, будут в состоянии защитить твоё предприятие от возможной внешней угрозы. – Вернул тему разговора в первоначальное русло Андрей.
- Если предприятие сильное и платит государству большие налоги, то на корабли у него деньги найдутся и вряд ли кому-то взбредёт в голову совать свой нос из-за рубежа. – Феликс окончил юридический факультет и направлялся на службу в МВД. – Грош цена вашим кораблям и налогам, если не уберечь предприятие от внутреннего развала. Наверняка найдутся люди, которые захотят завладеть плодами чужого труда, и будьте уверены, при первом удобном случае они этим воспользуются. Ущерб, который могут нанести эти «деятели» может быть катастрофическим не только для конкретного предприятия, но и для государства в целом. Достаточно вспомнить Великую Римскую империю. Её не смог победить никто извне, но она успешно прогнила изнутри.
- Вы так всё прекрасно разрисовали, - вступил в разговор Дима, - как будто ваши корабли по океанам будут ходить с помощью святого духа, а заводы с фабриками будут выпускать продукцию, произведённую вручную. Нет, дорогие мои, без науки нет прогресса а, следовательно, нет и самой жизни. А что касается перестройки, то я всё равно не понимаю этого термина. Что перестраивать? То, что сделали наши отцы и деды? Зачем обязательно надо что-то ломать? Всё новое может возникнуть только на основе старого. Попробуйте вытащить из-под здания фундамент, и оно непременно рухнет, да ещё и вас прихлопнет. Нет, я считаю, что ничего перестраивать не надо, необходимо двигаться вперёд созидая новое, не разрушая старого. Интересно бы встретиться всем вместе лет этак через двадцать, как мушкетёры у Дюма.
- Если ты вспомнил о Дюма, - перебил его Андрей, - то лучше вспомнить о другом его произведении – десять лет спустя. Я предлагаю сейчас поклясться нашей дружбой, что каждые десять лет мы предпримем всё, чтобы встретиться всем вместе и сравнить наши курсы.
Резвый
Как бы ни было нашим героям хорошо вместе, как бы не хотелось им хотя бы на мгновение задержаться в счастливом детстве, время неумолимо. Оно никогда не останавливается и не возвращается назад. Любимый город оставался в прошлом. За бортом самолёта оставались белые ночи, а впереди Андрея ждал полярный день.
Турбины самолёта сначала засвистели тонко и пронзительно, их свист нарастал, лайнер тронулся с места и медленно начал выруливать на взлётную полосу. После очередного поворота он остановился. Турбины уже не свистели, а ревели. Самолёт собирался с силами для решительного прыжка. Его уже ничего не сдерживало, он задрожал всем своим телом и помчался вперёд. Последний рывок и земля осталась внизу. Андрей смотрел в иллюминатор и удивлялся. Никогда ещё он не видел своего города с такой высоты. Здания, дороги и автомобили уменьшались с огромной скоростью. Вот уже остались видны одни дороги, вот и они перестали существовать и вся земля покрылась квадратиками полей. Ещё рывок и крылья врезались в пелену облаков, скрывая от глаз всё прошлое. Яркое солнце ударило по глазам. Вот она цель, светлая и могучая, ничего не преграждало дорогу к ней, и молодой офицер мчался навстречу своей мечте, оставляя позади всё, что могло помешать ему в этом.
Солнце резало глаза. Андрей отвернулся от иллюминатора, открыл книгу и начал читать. Но ему не читалось. Он вдруг вспомнил вопрос Феликса: «А ты бы мог себе пустить пулю в лоб?». Андрея даже передёрнуло. До сих пор он никогда не задумывался о том кошмаре, который испытывали люди в гражданскую войну. Он всегда смотрел на все эти события только с одной стороны, со стороны красных. Только они воспринимались, как герои, только они были достойны жалости и восхищения. А белые? А интеллигенция? А духовенство? Разве они не люди? Разве они меньше красных любили свою страну? Разве они нарушили свою присягу? Почему их вышвырнули, как мусор? Почему они предпочли смерть? Неужели не было другого выхода?
Он вдруг представил себя тем офицером из книги. Вот он ходит по палубе корабля. Он чувствует то же самое, что и тот офицер. Безысходность и обида не известно на кого. И стыд, жгучий стыд за то, что он, офицер, не смог защитить от этого кошмара страну. Россия, её больше не существовало. А, кто он, если её нет? Никто, живой труп. Вот рука Андрея потянулась к кобуре, вот она нащупала холодную рукоятку нагана, вот ствол уткнулся в висок и…
Андрей дёрнулся и книга выпала из его рук. Кто же виноват во всём этом? Красные? Нет, они не могли действовать иначе. Если бы они проиграли, то всё равно трагедия бы произошла. Только жертвы были бы с другой стороны. А кто тогда виноват? Кому нужны были все эти жертвы? Дань – вспомнил он слова Димы. Какое жуткое и страшное это слово. Дань – опять мелькнуло в его голове. Правая рука Андрея вдруг непроизвольно перекрестила лоб. «Слава Богу, что я родился позже» - подумал он.
- Вы уронили книгу. – Услышал он женский голос.
- Что? – не понял он.
- С вами всё в порядке? – Снова спросили его.
Только теперь он обратил внимание на стюардессу, которая стояла рядом с ним, и держала его книгу.
- Нет, нет, всё в порядке, спасибо. – Ответил он скороговоркой. – Просто я заснул. – Соврал он ей.
Самолёт стал снижаться. За бортом показалось море и береговая черта, через мгновение Андрей разглядел маленькие кораблики, которые аккуратно расположились у причалов. Самолёт развернулся. Море стало приближаться всё быстрее и быстрее. Казалось, что сейчас лайнер врежется в него, и оно поглотит самолёт. В самый последний момент появилась земля, замелькали какие-то знаки, известные только пилотам, колёса шасси ударились о бетон и волшебная сказка полёта окончилась.
Полярный день встретил Андрея неприветливо. Резкий холодный ветер пронизывал тело насквозь. Полярный круг, за которым находился Мурманск, чётко очерчивал границы владений. Арктика – так звали хозяйку здешних мест. И эта хозяйка сегодня явно не намерена была принимать гостей.
«Придётся смериться, Арктика» – подумал Андрей. – «Я сюда не в гости приехал». Тем не менее, надо было где-то переодеться. Тоненькая маячка явно была неуместна на севере. Как минимум свитер нужно было надеть под мундир. Путь был ещё не окончен. Впереди Андрея ждал Североморск, а после него Полярный, именно туда был направлен лейтенант для дальнейшего прохождения службы. Андрей быстро сориентировался в помещениях аэропорта и утеплился. Теперь север был ему не страшен.
Корабль, на который Андрей прибыл для прохождения службы назывался «Резвый». Он был немолодым. Его возраст выдавали борта. От многолетних ударов волн обшивка прогнулась внутрь, и шпангоуты выпирали наружу. Так выглядит старая худая собака, когда её рёбра гладкую поверхность груди превращают в гребёнку, указывая на то, что жить ей осталось совсем немного. Вооружение, которое можно было увидеть на палубе, говорило о том, что при современном бое этому кораблю лучше всего было бы не выходить в море. Вместе с тем порядок, царящий на корабле, говорил о том, что он живёт полноценной военно-морской жизнью и не считает себя пенсионером.
Андрей постучался в дверь каюты командира корабля, дождался ответа и перешагнул через порог.
- Товарищ капитан второго ранга, лейтенант Караулов прибыл для дальнейшего прохождения службы. – Андрей протянул направление командиру и застыл в ожидании ответа.
Командир был очень похож на свой корабль: тоже немолодой, худой, а впалые щёки походили на обшивку корабля. «Старик» – сразу же в мыслях окрестил его Андрей.
- Ну что ж, лейтенант, поздравляю вас с началом флотской жизни. Сегодня обживайтесь и знакомьтесь с экипажем, а завтра к подъёму флага вы должны быть готовы к несению службы. Вам очень повезло, что вы начали свою службу на нашем корабле. Опыт и знания механика, которые вы приобретёте у нас, будут просто бесценны. Ни на одном корабле северного флота вы не узнаете столько, сколько у нас.
Командир уловил удивление во взгляде Андрея и, поняв его, продолжил:
- Я понимаю ваше смущение. Вы удивлены, что старый корабль чему-то сможет вас научить? Если так, то вы ошибаетесь, к кораблю нужно относиться, как к человеку. Его возраст это состояние его души. То, что первое впечатление обманчиво вы скоро убедитесь. А впрочем, я докажу вам это прямо сейчас. Я тоже кажусь старым и худым. Давайте проверим, так ли это? Снимите китель и садитесь сюда. – Командир показал на стул. После того, как Андрей выполнил команду, он сел напротив, поставил локоть правой руки на стол и распрямил ладонь.
- Давайте выясним, кто из нас сильнее?
Приказ командира привели Андрея в замешательство. То, что он победит худого и немолодого уже человека, он не сомневался, но не может же он вот так сразу, при первой встрече взять и заломать руку, да ещё ни кому-нибудь, а своему командиру? Однако делать было нечего. Пауза затягивалась, а приказ есть приказ. Он сел напротив командира и поставил свою руку на стол.
Локоть Андрея упёрся в локоть командира, ладони сплелись в один огромный кулак.
- Начали! – скомандовал командир.
Андрей собрал все свои силы и навалился на соперника. Рука командира даже не пошевелилась.
- Именно это я и хотел вам объяснить, - улыбнувшись, сказал командир. По тому, как он говорил, было видно, что Старик не испытывал вообще никакого дискомфорта. Рука его оставалась в вертикальном положении, а он продолжал спокойно разговаривать. У Андрея от напряжения на лбу выступил пот. Он чувствовал, как рубашка прилипает к его спине. – Не возраст определяет, стар корабль или молод, а его душа, те задачи, которые он перед собой ставит. Если задачи ставятся высокие, если нет компромисса с совестью, то корабль молод. Кстати люди устроены точно так же. Когда вы это поймёте, то служба будет приносить вам радость.
Командир без особого напряжения привел руку Андрея в горизонтальное положение и прижал его кисть к столу. Он встал, надел фуражку и отдал честь, показывая этим, что разговор окончен.
- Разрешите идти? – Андрей хотел приложить руку к козырьку, но она, налитая свинцом, не слушалась его.
- Идите, жду вас к ужину в кают-компании.
После визита к командиру Андрей пошёл к командиру БЧ-5* - своему непосредственному начальнику. Это был молодой парень года на три старше Андрея, красивый и подтянутый.
- Товарищ капитан-лейтенант…
- А, новый бычок прибыл**? – Перебил Андрея парень. - У командира был? Как тебе Старик? Классный мужик! Самый лучший командир северного флота! Ручку, наверное, тебе помял? Проходи, что ты в дверях стоишь? Давай знакомиться. Я Николай. – И он протянул свою огромную ладонь.
- Андрей.
- Мы тебя позже ждали. Сейчас столько работы навалилось, а я без помощника остался. Слава Богу, ты раньше прибыл, а то я и не знал, как одному и справиться.
- Да я просто не стал свой отпуск отгуливать, после окончания - сразу на корабль. Очень хотелось север увидеть. Я раньше здесь никогда не был. – Ответил ему Андрей.
- Ну и как тебе север? Успел разглядеть?
- Сопки одни. В аэропорту еле переодеться успел, чуть не замёрз. После большого города здесь скучновато, наверное. Ходить практически некуда.
- А тебе ходить никуда не придётся. А, что касается скуки, то не сомневайся, её здесь нет. Ты холостой или семейный?
- В том-то и дело, что холостой. С женским полом здесь, наверное, напряженка?
- В городке, конечно, но к нашему кораблю это не имеет никакого отношения.
- Тогда я совсем ничего не понимаю. На корабле, что, женский экипаж?
- Да нет, экипаж здесь мужской. Ты, что когда по кораблю шёл, гражданских не видел?
- Видел. Я об этом и хотел у тебя спросить. Что они здесь делают?
- Видишь ли, корабль наш не обычный, он играет роль полигона для институтов, которые разрабатывают новые виды вооружения. Так, что недостатка в гражданском населении здесь нет, и женщин в том числе. При испытаниях они приезжают к нам и выходят с нами в море. Наша кают-компания больше на ресторан похожа, так много в ней мест. Сейчас мы заняты вопросом снижения шума механизмов и уменьшения размеров кильватерной струи. Когда ты летел на самолёте, наверное, видел корабли в море? Сам корабль маленький, а след за собой оставляет в десять раз превышающий длину корабля. Как ты знаешь, торпеды наводятся на корабль по этой кильватерной струе и по шуму механизмов. Завтра начинаем монтировать новые осушительные и балластные насосы, а затем дизель-генераторы. Как это сделаем, сразу в море. Сегодня вечером возьми документацию и изучи балластную систему. Мы завтра с тобой разделимся: я буду работать с осушителями, а ты с балластниками.
Николай оказался очень доброжелательным и разговорчивым собеседником. Чувствовалось, что корабль был для него родным домом. Он рассказал Андрею, где он учился, как попал на корабль и про свою невесту. Больше всего в рассказе он уделил внимание командиру корабля. Оказалось, что прозвище «Старик» командиру дали давным-давно, что командир прошёл всю службу на этом корабле от лейтенанта до капитана второго ранга. По своему возрасту он был ещё не старым, а выглядел так, потому, что все морские переделки, в которых он побывал, оставили след на его лице. Сам он был человек очень добрый, за всю свою службу Николай никогда не слышал, чтобы командир повысил на кого-нибудь голос. Наказаний здесь тоже не было. Всё держалось на уважении и авторитете командира. От своих подчинённых он требовал таких же методов работы с подчинёнными.
Разговор шёл так непринуждённо, что оба собеседника совсем забыли о времени. В дверь каюты постучали.
- Товарищ капитан-лейтенант, через тридцать минут ужин. – В дверях стоял старшина второй статьи.
Николай взглянул на часы и ахнул.
- Заболтались мы с тобой! Пора приводить себя в порядок. Тебе тоже советую. У нас на корабле завтрак обед и ужин это не принятие пищи, а нечто большее: здесь происходит обсуждение всего, что, так или иначе, имеет отношение к кораблю или к его экипажу. Приходить туда следует заранее, до прихода командира, а одеваться нужно так, как будто ты идёшь не на ужин, а на строевой смотр.
Андрей ушёл к себе в каюту и привёл себя в порядок.
Когда он зашёл в кают-компанию, там уже было много людей. Действительно она походила на ресторан. Огромные её размеры никак не сочетались с тем, что она была на боевом корабле. Наличие в ней гражданских: мужчин и женщин, создавало атмосферу непринуждённости и свободы. Большой стол был накрыт, но все посетители не садились за него, а разговаривали друг с другом невдалеке. Николай подошёл к Андрею и улыбнулся.
- Ну, как? Тебя впечатляет?
- Да, - успел произнести Андрей.
Дверь в кают-компанию открылась, и в неё вошёл командир. Чей то голос скомандовал:
- Товарищи офицеры!
Офицеры встали и застыли на своих местах. Командир прошёл к своему месту за столом и жестом пригласил всех сесть. После такого жеста всем полагалось сесть и начать ужинать, но командир не садился, а продолжал стоять. Подождав, когда все займут свои места, он обратился к присутствующим:
- Товарищи! Я рад представить вам нового члена нашего экипажа лейтенанта Караулова Андрея Борисовича! – Все зааплодировали и повернулись в сторону Андрея. Вестовой внёс торт с изображением якоря и поставил его напротив Андрея. – Надеюсь, что экипаж примет в свою семью молодого офицера и поможет ему занять достойное место в укрепление обороноспособности нашей страны. Прошу садиться.
После этой официальной части представления Андрея экипажу, начался ужин. Николай толкнул Андрея локтём и шепнул на ухо:
- Перед чаем разрежь торт и раздай всем – у нас такая традиция.
Знакомство со всеми началось, когда Андрей стал угощал своим тортом экипаж и гостей. Принимая кусочек торта, каждый представлялся, и говорил что-нибудь приятное. Последний кусок достался молодой девушке, сидевшей рядом с Николаем.
- Юля, - представилась она. - Я слышала вы только что из Ленинграда? Я работаю в институте проблем флота, инженером. Только что окончила институт и, не дожидаясь конца отпуска, сразу вышла на работу. А через неделю я уже оказалась здесь в командировке.
- Действительно мир тесен, – удивился Андрей. – Я со своими родителями жил, как раз напротив вашего института. Стоило ехать за тысячи километров, чтобы встретиться здесь?
Андрей так застрял у Юли, что Николаю пришлось уступить своё место, чтобы тот смог сесть. Ему стало понятно, почему командир уделял кают-компании столько внимания. Здесь проходили обсуждения всех новостей. Здесь строились планы работы на следующий день и обсуждались неудачи текущего дня. Командир внимательно следил за всем происходящим, оценивал и учитывал мнения офицеров и инженеров, и только после этого принимал решение, которое уже никто не обсуждал.
После ужина Андрей с Юлей сошли с корабля, и пошли прогуляться по посёлку.
Выяснилось, что в Юлиной лаборатории работает Дмитрий. Для Андрея это был сюрприз. Приятно было далеко от дома услышать имя своего друга.
Юля должна была наблюдать за монтажом и работой балластных насосов. Её институт хотел получить данные не только по техническим характеристикам насосов, его интересовал вопрос, сможет ли экипаж без помощи заводских специалистов сам разобраться в конструкции и осуществить монтаж.
- Ты знаешь, Андрей, у нас лаборатория разделилась на два лагеря. Одни, сторонники агрегатного метода ремонта, считают, что экипаж может только эксплуатировать механизмы, а их ремонтом должны заниматься специалисты из судоремонтных заводов. По приходу корабля на базу, бригада заводских рабочих снимает неисправный механизм и меняет его на новый. Другие считают, что экипаж должен сам суметь отремонтировать сложный механизм в сложных штормовых или боевых условиях. Судя по тому заданию, которое дано мне, сторонники последней точки зрения хотят в споре иметь документальное подтверждение своей позиции. – Юля говорила так уверенно, как будто она не только что пришла в институт, а как минимум проработала несколько лет.
- А ты сама, какую точку зрения поддерживаешь? – спросил Андрей.
- Вопрос не простой, и те и другие имеют основания для своих позиций. С одной стороны военный корабль не промышленное предприятие и его основная задача поддержание боеспособности на должном уровне. При таком подходе команда должна всё своё время отдавать боевой выучке. С другой стороны, при сложных штормовых и боевых условиях, отсутствие опыта и знаний у команды могут привести даже к гибели корабля.
- Мне кажется, второй довод сильнее первого, хотя для экипажа это лишняя головная боль.
- На счёт ремонтных работ не знаю, а вот присутствие на корабле гражданских, особенно женщин, так это точно. Я много раз слышала, что присутствие на корабле женщины, это очень плохая примета.
- Я не верю в эти сказки. Почти на всех гражданских кораблях есть женщины, и никаких бед от этого не случается. Мне кажется, что если Бог создал человека в двух формах, то человек может считаться полноценным только тогда, когда присутствует обе его составляющие. Если бы на корабле не было гражданских, то экипаж с утра до вечера драил бы медь, занимался муштрой и медленно тупел. Присутствие вас на корабле придаёт службе элемент творчества. Наша прогулка тому подтверждение, мы обсуждаем научные проблемы. Если бы вас не было, я лежал бы в каюте на койке и читал дешёвый детектив.
- А я бы сейчас сидела дома и обсуждала с мамой фасон очередного платья.
- Юля, а как твои родители относятся к таким командировкам? Старое поколение вряд ли разделяет наши взгляды, что женщина на корабле это нормально.
- Что касается взглядов, то, во-первых, мои родители разделяют наши взгляды, а во-вторых, они не знают, что я на корабле. Когда меня посылали в командировку, речь шла об объекте. О том, что этот объект окажется кораблём, я даже не догадывалась.
Небольшая прогулка Андрея и Юли растянулась на два часа. Вернувшись на корабль, они напились горячего чая, и разошлись по каютам.
На следующий день, после завтрака и подъема флага Юля и Андрей снова встретились. Их внешний вид резко отличался от того, кокой был у них во время вечерней прогулки. На Андрее не было золотых погон, он был в тельняшке с засученными рукавами, а голову покрывал грязный белый чехол от чей-то фуражки. Юля была одета в серый халат. В руках у неё была толстая тетрадь и секундомер.
- Ну, что, наука, начнём укреплять обороноспособность страны? – Спросил её Андрей.
- Начнём, только надо вначале задачу поставить. В этом ящике лежит разобранный балластный насос. – Она показала пальчиком на стоящий неподалёку ящик. - Сконструирован он таким образом, чтобы любой человек с инженерным образованием смог собрать его и смонтировать без всяких чертежей. В боевой обстановке не будет времени на изучение документации. Насос разобран, так как в одиночку его поднять невозможно, а цель состоит в том, чтобы эту работу смог сделать один человек без посторонней помощи. Торопиться не надо делай всё спокойно. Работа в экстремальных условиях будет изучаться позже. Время пошло. – Юля подняла секундомер и нажала кнопку.
Андрей старался изо всех сил. Как бы не был устроен этот проклятый насос, в его планы не входило осрамиться перед девушкой, да ещё перед такой хорошенькой. Насос оказался не таким простым, как вначале показалось. Он не собирался сдаваться без боя. Острые края конструкции то царапали Андрея, то зажимали ему руки так, что он еле-еле высвобождал их. Наконец эта проклятая груда железа уступила, и тоненькие пальчики Юли нажали на секундомер. Пора было переодеваться, и Андрей с Юлей разошлись по каютам.
Перед обедом Андрей пытался отчистить свои руки. Казалось, что щётка сдерет с рук всю кожу но, сколько он не старался, грязь так впиталась, что руки всё равно оставались грязными. Кроме этого они все распухли от полученных царапин и ссадин. Переодевшись, он пошёл в кают-компанию.
- С боевым крещением! – Командир посмотрел на руки Андрея и похлопал его по плечу. – В следующий раз перед такой работой, втирайте в руки обыкновенное хозяйственное мыло. Оно забьёт все поры, и отмыть их не составит большого труда.
Юля подошла к Андрею и торопливо, как будто кто-то хотел её остановить, стала радостно говорить:
- У нас всё получилось, Андрюша. После обеда разберем насос, приведём всё в исходное состояние, а завтра повторим всё то же самое, с одним отличием. Ту же работу выполнит человек без инженерного образования. Да и ваши руки отдохнуть должны. Я ими займусь сегодня. Мы с мамой на этом собаку съели. Мой папа механик и лечить его руки была нашей с мамой обязанностью.
Время шло быстро. Каждый день они с Юлей собирали что-то или разбирали, обсуждали чертежи, копались в нормативной документации или обсуждали несбыточные проекты. Молодые люди так привыкли друг к другу, что им казалось, что так будет всегда. Однако научные планы подходили к концу, и Юлина командировка заканчивалась.
Автобус остановился у трапа и открыл двери. Инженеры сошли с корабля и стали усаживаться в него.
Андрей и Николай, стояли на палубе у трапа и наблюдали эту печальную сцену.
- Они уходят и уносят с собой частичку нас. Теперь без них будет скучно и тоскливо. – Сказал Андрей Николаю.
- Я думаю, что дело здесь не в инженерах. Ничего они с собой не уносят. Вот Юля другое дело, она действительно, что-то прихватила с собой. Уж не частичку ли тебя?
Андрей поймал себя на мысли, что Николай прав. Ему действительно было жаль расставаться с ней.
Юля последняя вошла в автобус. Сейчас двери закроются, и всё будет кончено. Книга с волшебной сказкой, которая встретила Андрея здесь, на севере, закроется. Задняя дверь автобуса захлопнулась. Андрей с таской смотрел на переднюю дверь, но та не закрывалась. Вдруг из неё выпрыгнула Юля и побежала к трапу. Она протянула Андрею конверт.
- Здесь мой адрес и телефон, пиши.
Она быстро вернулась к автобусу и поднялась в него. Передняя дверь закрылась. Зарычал мотор и автобус скрылся за воротами базы. Впереди была подготовка к походу и поход. Всё, что отрабатывалось на берегу, теперь нужно было повторить в море.
Главный конструктор
Сразу после возвращения из командировки, Юля отправилась в институт. Руки Андрея не давали ей покоя. Конструкция насоса не нравилась ей. Если человек с инженерным образованием без спешки и в спокойной ситуации, так себе повредил руки, значит в стрессовой обстановке дело может закончиться инвалидностью. Необходимо было эти соображения изложить руководителю лаборатории и изменить конструкцию насоса.
Начальнику лаборатории понравилась сообразительность молодого инженера. Её доводы были справедливы.
- А что именно вы предлагаете? – Спросил её начальник. - Забраковать конструкцию может любой, а способны ли вы сами, что-нибудь предложить? Подумайте над вашим предложением.
- Корабль скоро уйдёт в море и этот проклятый насос морякам все руки переломает, – возмущалась Юля.
- Вот я вам и говорю, что времени у нас нет. Пошевеливайтесь. Чтобы завтра утром предложение было готово.
Вечером Юля обсуждала с родителями свою первую в жизни командировку.
- Представляешь, папа? Начальник выслушал информацию о конструкции так спокойно, как будто ничего не случилось. К тому же работу конструкторов повесил на меня. Я пришла работать в лабораторию, а не в конструкторское бюро. Выходит, что инициатива наказуема?
- Выходит то, что ты пришла работать инженером. – Отвечал ей отец. - Твои конструкторы не были на корабле и ничего своими глазами не видели. Для этого послали тебя, а ты, вместо того чтобы работать, начинаешь рассуждать, что ты должна, а чего не должна.
- Вот уж никак не ожидала от тебя, папочка, что ты не на моей стороне окажешься. Корабль не должен выходить в море с такими конструктивными ошибками.
- Ну, ты хватила, дочка! Уж не ты ли собираешься отложить поход? Ты что же считаешь, что из-за вашего паршивого насоса станут корабли в море гонять? Нет, дорогая, я уверен, программа испытаний покруче будет. Никто ничего не отменит. А руководитель твой прав. Я бы на его месте также поступил. Значит, понравилась ему твоя работа, если он тебе - инженеру подвешивает работу ведущего. Ты сама подумай. Если руки в синяках, значит узлы слишком тяжёлые. Если много царапин, значит, чтобы добраться до крепежа, необходимо руки в очень узкие отверстия или щели просовывать. Вспомни, как собирался и монтировался насос. Представь, что это твои руки всё делают, тогда решение в голову быстрее придёт.
На следующее утро у Юли были готовы конкретные решения. Но к начальству она с ними не пошла. «Сначала выясню всё у конструкторов, а потом уже доложу начальству» – думала она.
Но к кому идти со своими предложениями? Она продумала и решила начать с самого верха. Юля отыскала кабинет главного конструктора. В приёмной никого не было. Она открыла дверь кабинета и вошла в него. Главный конструктор сидел за столом и что-то писал. Юля положила на стол чертёж и высказала ему свои соображения.
«Ну и выскочка!» - думал главный конструктор, глядя на Юлю. «Не успела из яйца вылупиться, а уже пришла поучать его». Штамп чертежа был весь разукрашен росписями лучших специалистов института. Среди этих подписей была подпись и его – главного конструктора. «Выгнать её надо, да так, чтобы дорогу к нему забыла!» - подумал он. Вместо этого он показал Юле рукой на стул и произнёс:
- Садитесь.
Ладонь конструктора легла на чертёж. У указательного пальца правой руки начинался огромный шрам, он проходил через всю руку и уходил под манжет рубашки. Конструктор посмотрел на него и продолжил:
- Это я турбину на корабле ремонтировал, когда молодым был, а теперь, видишь, сам такую халтуру выпускаю. Пойдёшь ко мне работать? У тебя получится, я это вижу. А, впрочем, можешь не отвечать. Ты и так от меня никуда не денешься. Жилка у тебя есть конструкторская. Зайди ко мне через три дня, я тебе новую конструкцию покажу. Придёшь?
- Приду, только теперь выходит, что вся моя работа в командировке ненужной оказалась? Раз конструкция станет новой, то испытание нужно проводить заново? Скорее всего, это невозможно, ведь корабль готовиться к походу.
- Как это ненужной? Если ты усмотрела в конструкции такие недостатки, значит очень даже нужной. А хочешь сама в поход сходить? Тебе это надо. Сама узнаешь, что такое море, шторм, как моряки вахту несут. Я тоже там буду. Поедешь со мной? С начальством я договорюсь. Ну, что, договорились?
- Договорились. – Сразу согласилась она.
- А теперь ступай к себе в лабораторию. Я не прощаюсь с тобой. Мы сегодня ещё увидимся. – Главный конструктор пожал руку Юле и улыбнулся. Неприязнь, с которой он встретил молодого специалиста, уступила место симпатии. Ему даже было неловко за своё первоначальное мнение.
Юля бежала по институту не чувствуя под собой ног. Вбежав в лабораторию, она хотела доложить начальнику о своих предложениях, но он сам вызвал её к себе.
- Поздравляю тебя Юля! Главный уже звонил мне. Готовься опять в командировку. Кроме балластной системы, я тебе ещё кое-что подвешу. Что поделаешь? Кто везёт, на того и грузят.
А подкинул начальник Юле дизель-генератор. От этого задания у неё подкосились ноги. Она обмякла и не села, а как-то сползла на стул, стоящий перед столом начальника.
- Я же не дизелист. Что я с этим дизелем делать буду? Мы их не проходили.
- Ты инженер. А я тебе поручаю не умирающего лебедя в балете исполнить, а разобраться в работе сложного инженерного узла. А то, что вы их не проходили, так вы многого не проходили и балластных насосов тоже. Ты у нас много чего пройдёшь. А сейчас не теряй времени и беги в техническую библиотеку - проходи, что не успела. Будут проблемы, не стесняйся, обращайся ко мне, чем могу, помогу. А самый лучший специалист по двигателям, это наш главный конструктор, он на этом собаку съел.
Юля рылась в библиотеке, как крот. Любые книги, в которых хоть косвенно говорилось о двигателях внутреннего сгорания, она складывала в отдельную стопку. Она бы, наверное, просидела бы там до самого окончания рабочего дня, но началось время обеда, и она вынуждена была прервать своё занятие. Забрав с собой огромную стопку книг, она вместе с ними пошла обедать.
В институтской столовой к Юле за столик подсел главный конструктор.
- Я же говорил тебе, что ещё увидимся сегодня. Вот и увиделись. Тебе ДВС* подвесили? Вот возьми, я принёс кое-что. Это тебе поможет. - Он положил на стол несколько толстых книг. – А эту макулатуру, - он показал на книги, которые принесла с собой Юля, - ты можешь снова вернуть в библиотеку.
- Через два дня поедешь со мной на завод. Там в сборочном цеху увидишь всё своими глазами. А за это время теорию изучи.
Главный постучал пальцем по книгам.
- Приятного аппетита, «Наука».
Он встал из-за стола и ушёл. Юля с ужасом посмотрела на книги, которые принёс ей Главный. «Когда же я успею всё это прочитать? Они думают, что я по ночам не сплю, а научную литературу читаю». Посмотрев на книги, она обратила внимание на автора. Все они были написаны главным конструктором. Прозвище, которым Главный окрестил Юлю, прилипло к ней намертво. Никто в институте, не называл её больше по имени. Главный конструктор, также, как и Юля был лишён в институте имени. Не только за глаза, но даже в разговоре с ним его называли одним словом – «Главный».
С каждым днём Юля убеждалась, что время понятие относительное. Когда она была в институте, время не шло, а летело. Его хронически не хватало. Но когда наступала долгожданная суббота, и самым большим желанием было выспаться, то время начинало вести себя совсем по-другому. Субботний сон продолжался больше обычного всего на один час. Юля вставала, завтракала, что-то делала по дому и к обеду не знала чем заняться. Ни книги, ни театр, ни телевидение не могли увлечь её. Время тянулось так медленно, что казалось, этот день никогда не кончится. К обеду её уже всё начинало раздражать. После обеда она не выдерживала, садилась за стол и с головой уходила в свой научный мир. Сегодня было воскресение. Юля не выдержала этого издевательства времени, оделась и отправилась в институт.
Выйдя из квартиры, она увидела почтальона, который стоял, и разбирал письма. Увидев Юлю, он повернулся к ней и протянул письмо.
- Это в вашу квартиру, - обратился он к ней.
Посмотрев на конверт, она остановилась. Письмо предназначалось ей. Оно было от Андрея. Тут же на лестнице она разорвала конверт и прочитала его. Андрей писал, что его направляют в командировку в их институт.
Окунувшись с головой в научные проблемы, Юля жила в каком-то особенном, понятному только учёным, мире. Она не замечала, что делается вокруг неё. К проблемам, которые волновали всех людей, она относилась равнодушно. Она жила, как монашка, отдавая себя своему божеству – науке. Вскрыв конверт с письмом Андрея, она вдруг поняла, что у человека есть и другая – личная жизнь, со своими чувствами и переживаниями. Как только чувства оказались востребованы, они сразу же вступили в борьбу с Юлей, как с личностью. Чувства заставляли её ехать в аэропорт и встречать Андрея. Личность, напротив, удерживала её. Правила хорошего тона запрещали девушке первой поворачиваться в сторону молодого человека. Она должна была ждать, когда Андрей сам придёт к ней на работу или домой. Чувства не знали и не хотели знать никаких правил. Борьба продолжалась недолго. Личность понесла сокрушительное поражение, и Юля решила ехала встречать Андрея.
Аэропорт жил своей обыденной жизнью. Тысячи пассажиров, встречающих и провожающих, нагруженные чемоданами, то вбегали, то выбегали из здания аэровокзала. Юля стояла на улице и наблюдала, как самолёты выныривали из облаков. Вот он снижается, почти падает на тебя, пролетает над самой головой и скрывается за постройками аэропорта. Проходит несколько минут, и репродукторы объявляют о посадке того или иного рейса.
Очередной самолёт показался в воздухе, пронёсся над головой Юли и скрылся. Репродукторы объявили, что самолёт, совершивший рейс Мурманск – Ленинград совершил посадку.
Вереница пассажиров вышла из автобуса и направилась к выходу. Среди них был молодой морской офицер.
Андрей осмотрел зал. Немного подождав, он вышел на улицу и достал сигарету. Только он хотел закурить, как чьи-то руки обхватили его голову сзади и закрыли глаза.
- Наука, это ты?
Руки тот час освободили Андрея.
- Какая я тебе Наука? Ты то откуда знаешь об этом прозвище?
- Если ты встречаешь представителя вашего научного объекта, то Наука. – Ответил Андрей. - На корабле тебя только так и называют. А если ты встречаешь Андрея, то Юленька. Ты кого встречаешь?
- И того и другого.
- Что ж, мне тебя Наюленькой называть? – Пошутил Андрей.
- Нет, нет, мне прозвища и на работе хватает. Ты сейчас домой?
- А разве ты не со мной?
- Неудобно как-то.
- Почему неудобно? Мы знакомы с тобой уже три месяца. Нет, нет, не отказывайся. Я хочу пригласить тебя в гости и познакомить со своей мамой. Я много ей писал о тебе, и она не простит мне, если я не покажу тебя.
- Однако информация у вас во флоте поставлена на должном уровне. Мы с тобой не виделись столько времени, а ты знаешь моё прозвище, твоя мама знает меня, только я ничего не знаю.
- Ничего удивительного. Ваш Главный, это бывший командир нашего Старика. Они перезваниваются почти ежедневно. Твой конструктор влюблён в тебя, как в молодого ученого, поэтому и прожужжал ему все уши. Ну, что? Принимаешь приглашение?
- Что с тобой делать? Придётся принять.
Андрей жил действительно прямо напротив института. Окна его комнаты находились напротив окон лаборатории. На книжном шкафу лежал огромный морской бинокль. Юля взяла его в руки и посмотрела в окно.
- Это, что с твоего корабля, - спросила она Андрея, показывая на бинокль.
- Это отцовский. Он командир корабля. Сейчас на дальнем востоке.
- Хорошая штука. Если посмотришь в него, вон на те окна, то увидишь мою лабораторию.
- Да? Я приму это к сведению. Если захочу тебя увидеть, обязательно воспользуюсь. Жалко, что с севера тебя в него не рассмотреть. Я скоро улечу назад, и когда меня сюда забросит судьба, не знаю.
- Ну, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. – Сказала Юля. - Меня опять посылают в командировку на «Резвый». Кстати, как твои руки?
Андрей выпрямил ладони и показал их Юле.
- Твоими руками двигается моя карьера в институте. – Сказала Юля, разглядывая руки Андрея.
- Это как? – не понял Андрей.
- Очень просто. Когда ты их поранил, я наделала много шума и обвинила конструкторов в том, что их конструкция неудачная. На этой почве и произошло моё знакомство с Главным. Так, что все мои успехи сделаны твоими руками.
- Если это так, то я готов ещё раз их разодрать в клочья.
- Думаю, что у тебя это не удастся. Главный изменил конструкцию с учётом моих предложений и такого повториться больше не должно. Кстати, а где же твоя мама?
- Как всегда. Вспомнила, наверное, что к столу чего-то не хватает, и убежала в магазин. Видишь, стол уже накрыт, значит скоро придёт.
Не успел Андрей это сказать, как входная дверь открылась, в неё вбежала женщина и, не выпуская пакетов из рук, повисла у него на шее.
Юля взяла пакеты из рук мамы и отнесла их на кухню.
- Долго будешь жить, мамуля, - еле выговорил Андрей. – Мы только что о тебе разговаривали.
Наконец Андрей освободился от объятий матери и повернул её в ту сторону, где стояла Юля.
- Познакомься с нашей гостьей.
Мама подошла к Юле и протянула руку.
- Евгения Петровна. Андрюшина мама. Сын много писал о вас. Очень приятно видеть вас в нашем доме.
- Не пойму, что он мог обо мне написать? Мы виделись с ним всего несколько дней.
- Иногда достаточно и нескольких минут, чтобы потом вспоминать об этом многие годы. – Евгения Петровна взяла Юлю за руку и усадила за стол. – Нам с Андрюшиным папой хватило десяти минут, чтобы принять единственно правильное решение.
- Вы говорите о любви с первого взгляда? На этот счёт очень много разных мнений. Одни верят в неё, а другие отвергают.
- Я считаю, что другой любви и быть не может. Любовь даётся нам Богом, а значит приходит сразу и навсегда. Тут нет места разуму, так как это чувство божественное. Когда человек к этому вопросу подходит при помощи разума, то это называется любовь по расчёту. Это очень непрочные отношения. Изменятся условия, и они тут же разваливаются.
- Мамуля, ты села на своего любимого конька. – Попытался переменить тему разговора Андрей. - Дала бы хоть освоиться человеку в чужом доме.
- По этому поводу у меня тост. – Евгения Петровна встала и подняла фужер. – Хочу выпить за то, чтобы Андрюша чаще появлялся в этом доме, а Юля побыстрее освоилась и не считала наш дом чужим.
Фужеры ударились, и наполнили комнату хрустальным звоном. Усталость и скованность исчезли, уступая место веселью и непринуждённости. Через несколько минут Юля чувствовала себя, как дома. Она оживлённо спорила и, не стесняясь, высказывала своё мнение по тому или иному вопросу. За чаем, женщины так увлеклись разговорами о кулинарных рецептах, что не заметили, как Андрей исчез из комнаты. Только когда входная дверь хлопнула и Андрей появился в дверях с двумя букетами цветов, они вспомнили про него.
- Это вам, - он протянул каждой по букету. – Давайте теперь выпьем за ваше знакомство.
Против этого предложения никто возражать не стал. Женщины побежали на кухню, вымыли фужеры и поставили их на стол.
Время неумолимо двигало стрелки часов. Расставаться не хотелось, но день кончался и не хотел считаться ни с чьими желаниями.
Андрей проводил Юлю домой. У парадной они остановились.
- Следующий визит к нам, - сказала Юля. – Я поговорю с родителями и сообщу тебе. А сейчас, пока, завтра в институте увидимся. – Она сдвинула фуражку Андрея ему на глаза и скрылась в парадной.
На следующий день Евгения Петровна не стала утром будить сына. Она приготовила завтрак и накрыла на стол. «Вот теперь пусть встаёт» – подумала она. Она открыла дверь в комнату и увидела странную картину. Её сын в одних трусах сидел на стуле и в бинокль разглядывал соседний дом.
- Вот уж никогда не думала, что ты способен заглядывать в чужие окна, да ещё в бинокль. Что ты там увидел?
- А ты сама посмотри. – Андрей протянул матери бинокль. – Вон в то окно.
Евгения Петровна взяла бинокль и посмотрела. В комнате находилось несколько человек. Обыкновенная контора. Ничего особенного. Она уже хотела убрать бинокль от глаз, но одна девушка повернулась к ней лицом, улыбнулась и помахала рукой. Это была Юля. Как ошпаренная, она отскочила от окна и уронила бинокль.
- Стыд то, какой! Ты, что ж позоришь меня на старости лет? Она же увидела меня.
- Мама, что ты так испугалась? Это же у тебя бинокль, а не у неё. Она тебя не может увидеть – только твой силуэт.
- Какой Силуэт? Она же помахала мне рукой. А ты хоть бы штаны одел. Стоишь перед девушкой в одних трусах. Не стыдно? Одевайся и приходи завтракать, только без бинокля. Ты не опоздаешь? До института далеко ехать?
- Ты же сама только что видела. Если с биноклем, то один шаг шагнуть, а если нет, то надо ещё и улицу перейти.
Через сорок минут Андрей, одетый по всей форме, открыл двери института. Ещё через пять минут он докладывал главному конструктору о своём прибытии.
- Как долетели? Где устроились? Может быть нужна помощь? У нас при институте есть гостиница. – Сухо спросил его Главный.
- Спасибо, я живу прямо напротив вашего института. Наш командир передавал вам привет, ждёт, не дождётся вас увидеть.
- Вот мы с вами вместе к нему в гости и поедем. Вы должны получить с опытного завода насосы и двигатель, как оформите всё, вместе с вами и ещё одной сотрудницей полетим в гости к командиру. Сейчас найдёте нашу сотрудницу – Науку, вам подскажут, где она и поедите с ней на завод. Она поможет разобраться с комплектацией. Можете выполнять.
Андрей вошёл в лабораторию, приложил руку к козырьку и отрапортовал:
- Товарищ Наука, прибыл в полное ваше распоряжение.
После посещения завода они обошли весь центр города. Как будто целую вечность Андрей не был здесь. Он рассказывал Юле про своё детство, про своих друзей, про свою учёбу. Она внимательно слушала его, и всё время чему-то улыбалась.
- Как странно устроена жизнь. Всё, что ты рассказал мне это и моё детство тоже. Оказывается, мы всё время находились рядом, а узнали о существовании друг друга на далёком севере. Ты не забыл, про моё приглашение? Сегодня идём ко мне. Мы с тобой ещё два дня можем по городу гулять. Я отгулы взяла. А потом втроём полетим на север.
Север, лишённый пышности и торжественности, как огромный магнит притягивал к себе всех тех, кто хоть раз побывал на нём. Здесь не было великолепия дворцов, берег не утопал в зелени, море и солнце не ласкали тело. Сопки, свинцовые волнами и беспорядочный крик чаек, встречали своих гостей. Здесь было то, что нельзя было найти ни в одном уголке Земли. Тут воплощались в реальность самые смелые и дерзкие мечты, тут из мягкого и незакалённого человеческого существа выстраивался твёрдый, целеустремлённый и неприступный характер. Честь, достоинство и взаимовыручка здесь были нормой жизни, именно эти качества, которые в столичных городах были не в особом почёте, здесь, на севере, являлись тем могучим магнитом, который притягивал к себе самых умных, самых честных и самых смелых.
«Резвый» уже не казался Андрею старой посудиной. Он, как старый и мудрый профессор, стоящий за кафедрой, возвышался над причалом, поражая своей красотой. Зайдя по трапу на корабль, Андрей со своими попутчиками вошли в каюту командира.
- Ну, слава Богу, прибыли! – Старик подошёл к Главному и обнял его.
- Здравствуй, дорогой, здравствуй. Сто лет не видел тебя. – Главный стиснул командира в объятиях. – Давай-ка сейчас организуем встречу с кораблём, я очень соскучился по нему, а потом накрывай стол. Я тебе сюрприз привёз. Кажется, я подобрал себе приемника. Лет десять у меня ещё есть и за это время мне надо его подготовить. Вернее – её. Прошу знакомиться – наша Наука, – и он, взяв за руку Юлю, подвёл её к командиру.
- Здравствуй Юлечка. Мы уже знакомы с тобой, но после такой рекомендации надо знакомиться заново. – Он взял Юлину руку и поцеловал её. Давай, лейтенант, благоустрой наших гостей и проведи по кораблю, а я за это время отдам некоторые распоряжения.
Прогулка по кораблю произвела огромное впечатление не столько на Юлю, сколько на Главного. Каждый уголок, каждый винтик был ему знаком. Всё напоминало о его боевой юности. Ко всему он относился, как к живому и дорогому существу. Пройдя на нос корабля, Главный остановился у брашпиля.
- Ну, что, старичок, всё ещё служишь? А помнишь, как мы с тобой рыбаков спасали? – Было не понятно с кем разговаривает Главный: то ли с механизмом, то ли с Андреем и Юлей. – Их судёнышко осталось без винта, любая волна могла опрокинуть его и похоронить в пучине весь экипаж. Надо было спасти рыбаков. Шторм был баллов шесть, не меньше. Мы на свой страх и риск стали швартовать рыбаков к своему правому борту. Всех рыбаков сняли и ты, - он похлопал рукой по брашпилю, - выстоял. Хотя все внутренности у тебя скрипели и гудели. А трос не выдержал. Когда последний рыбак был спасён, волна ударила траулер об борт и оборвала его. Трос, как молния просвистел у меня над самой головой. Я и сейчас этот свист во сне часто слышу.
У каждого механизма Главный останавливался и рассказывал историю из своей службы. В машинном отделении он подошёл к главному двигателю, положил руку на турбину, посмотрел на свой шрам и спросил:
- Помнишь, как ты расписалась на мне? Я тоже не забыл.
Матрос подбежал к Главному, приложил руку к бескозырке и отрапортовал:
- Товарищ капитан первого ранга, командир просил передать, что всё готово для встречи.
- Добро, можешь идти. А вас, молодые люди, - он обратился к Андрею и Юле, - прошу следовать за мной.
Войдя в каюту командира, Главный, как хозяин, подвёл молодых людей к двери, которая была закрыта шторой, отдёрнул её и жестом пригласил зайти. Это было помещение командира для приёма особых гостей. Стены и пол были украшены коврами, диваны и кресла, оббитые красным плюшем, придавали ему состояние торжественности и уюта. На одной стене висел портрет президента, а напротив портрет Главного в мундире капитана первого ранга со звездой героя на груди.
После официального приёма Андрей проводил Юлю в каюту.
- Отдыхай, - сказал он ей ласково. – Ты, наверное, устала с дороги.
Юля прилегла на диван и тут же погрузилась в глубокий сон.
Проснулась она от какой-то тряски. Она посмотрела в иллюминатор и обнаружила, что корабль уже в море.
Баренцево море швыряло корабль из стороны в сторону, как щепку. Он, подброшенный волной, взлетал вверх, на некоторое мгновение зависал в воздухе, и со всего размаху падал вниз. Волна встречала падающий корабль и с огромной силой ударяла его. Казалось, что он не выдержит ударов и расколется пополам. Винты, выскакивая из воды, молотили воздух, а главные двигатели начинали визжать, набирая обороты из-за резкого снижения нагрузки. Через мгновение корма корабля погружалась в пучину, и двигатели затихали. У Юли замирало сердце. Ей казалось, что сейчас двигатели остановятся, и корабль превратится в неуправляемую груду металла. Особенный ужас наводили на неё иллюминаторы. Глядя в них, она видела небо, в котором солнце раскачивалось, как маятник. Мгновение и эта картина сменялась кромешной темнотой. Вода с силой ударялась в борт корабля, заливала иллюминатор, и только маленькие пузырьки воздуха, освещённые косыми лучами света, представали перед взором. Бездна – единственное, что могло придти в голову человеку, наблюдающему эту картину. Впечатление, что корабль поглощен пучиной и идёт ко дну, останавливало дыхание. Ужас охватывал всё тело, но через мгновение волна ударяла в другой борт и ужасающая картина сменялась на голубое небо и солнце, бьющее прямо в глаза.
В дверь Юлиной каюты постучали.
- Войдите, - ответила она.
На пороге стоял Николай и улыбался.
- Как себя чувствует Наука? Не укачивает? Андрей сейчас на вахте и попросил проведать вас.
- Слава Богу, не укачивает, только голова очень тяжёлая и есть очень хочется.
- Это и есть влияние качки. Одни ничего не могут есть и их выворачивает наизнанку, а другие всё время голодны. Можете гордиться, морская болезнь вас не беспокоит. Кстати о еде, как говорится, война войной, а обед по расписанию. Вас проводить в кают-компанию?
- Да как же в такой болтанке можно есть?
- Не с голода же умирать? Научим вас есть. Только сначала вам надо научиться ходить. Я собственно для этого и зашёл. Попробуйте дойти до кают-компании.
Юля встала, сделала шаг по направлению к двери, но тут же потеряла равновесие и упала на диван.
- Ничего, ничего, первые два шага вы уже сделали, ещё немного и вы у цели. Я подожду вас в коридоре, а вы переоденьтесь в брючный костюм. Обувь наденьте без каблуков, а то я не поймаю вас.
Поход по коридору произвёл на Юлю впечатление не меньше, чем иллюминаторы. Оказывается, она совершенно не умела ходить. Шаг за шагом, держась за поручни, которые были на всех стенах, или, как тут говорили, переборках, она передвигалась по коридору. Николай следовал за ней и, глядя на неё, усмехался. Ну вот, последний поворот и показалась кают-компания.
Юля только сейчас обратила внимание, что все стулья в кают-компании были цепочками прикреплены к полу. На столе ничего не было, а его края обрамляли планки, которые не давали ничему упасть, если бы на нём что-нибудь появилось. Весь экипаж, свободный от несения вахты был уже в сборе. Николай помог ей добраться до своего места и усадил на стул.
- Неси! – крикнул он куда-то в сторону.
В кают-компанию вошёл вестовой, держа в руках тарелку с супом, ложку и хлеб. Как жонглер, выступающий на арене цирка, он выписывал замысловатые фигуры и жонглировал тарелкой. Юля ждала, когда он поставит её на стол, но он стоял и чего-то ждал.
- Тарелку нужно держать в руках, - подсказал ей Николай, - а то вы суп обязательно разольёте.
Юля взяла тарелку и попыталась поесть. Её движения вызвали улыбку у всей команды. Гоняясь за куском мяса, она чуть не опрокинула всё на себя. Наконец с первым было покончено. Вестовой забрал у неё тарелку и вручил новую с макаронами по-флотски. Со вторым она справилась уже быстрее.
- Теперь компот и вы настоящий моряк. – Старпом встал и зааплодировал. Все, кто находился в кают-компании, последовали его примеру.
- Я смотрю, Наука уже освоилась? – В дверях стоял Главный. – Отдохни немножечко и я отведу тебя в рубку. Такой красоты ты нигде не увидишь.
Рубка находилась высоко. Качка здесь ощущалась во много раз сильнее, чем в каюте. Но то, что Юля увидела из рубки, нельзя было сравнить ни с чем. Она увидела море с высоты птичьего полёта. Чайки летали над морем на уровне её глаз. Яркое солнце пронизывало водяную пыль и превращало её в сказочный калейдоскоп, который переливался всеми цветами радуги. Странное дело. Вода на море кипела от волн, а на небе не было не единой тучки. Завывания ветра Юля тоже не слышала.
- Это зыбь – объяснил ей командир. – Шторм идет параллельным с нами курсом, а эти волны доходят до нас. Скоро мы удалимся от него, и качка закончится.
Поход закончился. Впечатления, которые Юля получила на корабле переполняли её. Никогда и нигде ей не приходилось испытывать подобное. Сойдя на берег, её всё ещё качало из стороны в сторону. Даже, когда она летела в самолёте, ей казалось, что он раскачивается и как корабль то падает куда-то, то выныривает из пучины. Море пленило Юлю, оно переродило её заново, и сделало своей рабыней.
Юля вернулась в институт, но то, что она испытала в походе навсегда осталось в её памяти. Море стало катализатором её творческого потенциала.
Данные, которые были получены в походе, породили у Юли множество идей. Ей хотелось взяться то за одну тему, то за другую, но пока она думала о них, третья тема сбивала её и не давала сосредоточиться. Шли годы, а идей становилось всё больше и больше.
Однажды в лабораторию вошёл Главный, и позвал Юлю в кабинет к начальнику.
- Вот, что я хочу сказать тебе, дорогая моя. – Главный усадил её на стул. - Научный мир имеет определённую специфику. Я говорю о приоритетах. Твои соображения по некоторым вопросам очень интересны и требуют глубокого изучения, но к большому моему разочарованию они стали исходить от людей, которые к ним не имеют ни малейшего отношения. Короче говоря, если выражаться русским языком, их начинают воровать. Мы посоветовались с руководством и приняли решение создать отдельную лабораторию, которая бы занималась проблемами, которые ты поднимаешь. А тебе мой совет – садись и пиши диссертацию, а то кто-нибудь другой напишет её за тебя. Научным руководителем буду я.
- Я поняла. Вы хотите, чтобы я перешла работать в другую лабораторию?
- Ничего ты не поняла. – Сказал Главный. - Мы хотим, чтобы ты сама возглавила эту лабораторию. Ты уже пять лет работаешь в институте. Срок не такой уж и маленький. На первых порах мы тебе будем рекомендовать нужные кадры, а когда освоишься, кадровый вопрос будешь решать сама.
Такого предложения Юля никак не ожидала. Она сидела, молчала и хлопала глазами, не зная, что ответить.
- Ну, что? Согласна?
- Согласна, – еле пролепетала она.
Вечером дома был устроен огромный праздник по случаю её повышения по службе и началом работы над диссертацией. Кроме неё и родителей никого не было. Отец и мама даже прослезились.
- Откуда ты такая умная? В роду у нас ни кандидатов, ни докторов не было. Всем знакомым расскажу, какая у меня дочь. – Сам себя подзадоривал отец. – Пусть знают нашу породу.
Поздно вечером зазвонил телефон.
- Бери трубку, - крикнула мама, - слышишь междугородняя, значит тебя Андрей.
Андрей уже всё знал. Он поздравил Юлю и сообщил ей, что у неё в лаборатории будет работать его давний приятель, Дима.
- Обложили меня шпионами со всех сторон, - отвечала ему Юля. – Мало того, что Главный вам про меня всё докладывает и ты узнаёшь обо всём раньше меня, так теперь ещё и друг твой за мной шпионить будет?
- Что делать? Видно, никуда ты от меня и от моря не денешься. – Отвечал ей Андрей.
Дмитрий оказался человеком очень талантливым. Его аналитический ум способен был переработать уйму информации и моментально выдать правильное решение. Идеи приходили в его голову часто. Работал он вдохновенно, не считаясь со своим личным временем. Исследования увлекали его, и он уходил от людей в мир науки и не хотел возвращаться из него. Таких как он называли трудоголики. Он охотно делился с Юлей своими мыслями. Однако, он не был лидером и не умел, а может быть и не хотел отстаивать своё мнение. Тем не менее, работать вместе с ним было одно удовольствие. Подбирая Юле кадры, Главный старался сделать так, чтобы люди не мешали друг другу работать, а дополняли друг друга.
Тема, которой занимался Дима, была очень важной для флота. Но для того, чтобы осуществить её Диме требовался человек, который взял бы на себя неблагодарную работу толкача. Необходимо было доказывать людям, которые обладали определённым авторитетом в институте, но по сути своей, не способных понять элементарных вещей, необходимость того или иного шага. Когда на корабле трюмы пустые и лопасти винтов высовываются из воды, в отсеки заливают воду, чтобы притопить корабль. Эту воду называют балластом. Как только трюмы заполняют, и корпус корабля погружается в воду на необходимую глубину, балласт откачивают и выбрасывают за борт. Людей, о которых идёт речь, в институте тоже называли балластом. Разница состояла в том, что их невозможно было выкинуть за борт. Они как клещи держались за свои места и старались закрыть дорогу всему новому и передовому. Всё передовое обнажало их бесполезность, поэтому инстинкт самосохранения делал из них стойких борцов за консерватизм. Именно они заставляли молодых сотрудников составлять немыслимые отчёты, справки и планы. Время, затраченное на составление этих бумаг, называли в институте – текучка.
Скандал, который дошёл до самого руководства, разразился как раз из-за этой текучки. Дмитрий составлял отчёт работы за месяц. В этом отчёте необходимо было в процентах указать, сколько времени было затрачено на выполнение каждого пункта месячного плана работы. В конце этого перечня у всех была одна и та же строка – текучка. Напротив неё все ставили пять или десять процентов.
Юлю вызвал к себе директор института.
- Меня интересует один вопрос, - обратился к ней директор. – Для чего нашему институту нужна ваша лаборатория?
Вопрос обескуражил Юлю. Она стояла и не знала, что ответить.
- Мне кажется, что решение о создании нашей лаборатории принимали именно вы и поэтому вам виднее для чего вы её создавали. – Ответила она.
- Совершенно верно. Дирекция приняла решение о создании для того, чтобы она работала, но я вижу, что это решение ошибочно. Полюбуйтесь, - он подал Юле отчёт Дмитрия, - из этого документа видно, что лаборатория совершенно ничем не занимается.
В последней строчке отчёта, напротив слова текучка стояла цифра 90%.
- Что это значит? Чем вы там занимаетесь?
Юля не знала, что ей ответить. Она всегда проверяла за Димой отчёты и при необходимости подправляла цифры, которые ей не нравились. Этот отчёт проскочил мимо неё и именно в нём Дима указал то, что было на самом деле. Практически, все рабочие дни ему приходилось заниматься делами, не имеющими никакого отношения к его работе.
- К моему большому сожалению, - отвечала она директору, - наш сотрудник написал в отчёте правду. Приказы и распоряжения различных инстанций спускаются в лабораторию в таком количестве, что заниматься тем, ради чего и была создана лаборатория практически некогда.
- Если вам, сударыня, в научном институте некогда заниматься наукой, то вы можете написать заявление об увольнении по собственному желанию и устроиться в другое учреждение.
- Это кому это ты уволиться предлагаешь?
В дверях стоял Главный: в форме капитана первого ранга, с орденами и кортиком. Его голос гремел на весь институт, глаза метали молнии. Голова директора втянулась в толстую шею. Он прилип к креслу и не мог выговорить ни единого слова.
- Тебе, что, не ясно чем занимается лаборатория? А за что тебе премию в прошлом месяце отвалили тебе тоже не ясно? Может быть, ответишь, куда эта премия делась? Так вот я тебе отвечу: Эту премию заработала как раз та самая лаборатория, которую ты разогнать собрался. Основная её часть осела в твоём вонючем кармане. Остатки ты раздал своим бездельникам, а лаборатория, которая заработала премию, получила дырку от бублика.
Главный подошёл к столу, навалился на него всем своим телом и продолжал:
- Ты, хоть помнишь, кто тебя сюда поставил и зачем? Ты хоть знаешь, что ты балласт?
Главный ещё ближе приблизился к директору.
- Если ты, мышь белая, со своими бюрократами подойдёшь к Науке хоть на пушечный выстрел – уволю, и тебя и твоих халдеев. Ты знаешь меня.
Таким Главного Юля не видела никогда. Подобно Зевсу, он метал гром и молнии. Выходя из кабинета, он так хлопнул дверью, что штукатурка отлетела от потолка и разбила на столе директора графин с водой. Только теперь до Юли дошло, что прозвище «Главный» он носил не потому, что был главным конструктором, а потому, что он был главным в институте.
После этого скандала работа лаборатории кардинально изменилась. Теперь бюрократы со своими планами и отчётами стали обходить её стороной. Вскоре лаборатория получила огромную премию. Путы, которыми были связаны молодые учёные, исчезли и освобождённая энергия хлынула по руслу созидания. Не только Юля, но и Дима работал над диссертацией. Ещё несколько испытаний и останется только оформить и защитить её.
Завод
На флоте и в научном мире о перестройке ничего не знали. Вернее знали. О ней говорили по радио и телевидению. Про необходимость перестройки говорили на партийных собраниях и политинформациях. Однако время шло, а ничего не менялось. Корабли продолжали плавать, подчиняясь закону Архимеда, а институтские разработки целиком и полностью зависели от открытий и изобретений. Все привыкли к слову перестройка и относились к нему, как к безобидной шалости партийных чиновников. Все хорошо помнили, как Хрущёв обещал построить коммунизм в восьмидесятом году, но из этого ничего не получилось. Для достижения этой цели нужно было догнать и перегнать Америку, но и здесь помешала международная обстановка. Затем партия призвала к выращиванию кукурузы. Её сажали даже на севере, но продовольствия в стране от этого не прибавилось. Потом партия боролась с пьянством, но народ если не стал пил больше, то уж во всяком случае, не меньше. Теперь партия провозгласила программу две тысячи. По этой программе в двухтысячном году каждая семья будет иметь отдельную квартиру или дом. Время шло, а домов больше не строили, а очереди на получение жилья только росли. А вот теперь эта перестройка. Что это такое? С чем её едят? А самое главное для чего? Какая разница, всё равно эти партийные кампании проваливались. Страна жила по своим законам, а партия по своим. Партия не мешала народу, а народ не мешал партии. Везде были развешаны плакаты – «Народ и партия едины». На них никто не обращал никакого внимания. Пускай себе висят. Разве они мешают кому-нибудь?
Так рассуждали на флоте и в институтах, на производстве дело обстояло совсем по-другому.
Перестройка внесла свои коррективы в жизнь завода. Руководители теперь не назначались, а выбирались трудовым коллективом. Поступив на работу старшим мастером, Александр за пять лет достаточно быстро вырос до заместителя директора. Он отлично изучил предприятие, и вполне мог его возглавлять. Сегодня были выборы директора. Кандидатов было много, и одним из них был Александр.
Актовый зал был полностью заполнен людьми. Многие, оставшись без места, они стояли, и как Атланты подпирали стены. На трибуне выступал главный инженер и излагал свою предвыборную программу.
- Все мы, - говорил он, - являясь собственниками предприятия, и имеем право получать прибыль, которую оно даёт. На сегодняшний день значительная часть производственных площадей работает не эффективно. Как собственники мы не только не можем, но и не имеем права мириться с таким положением дел. Рачительный хозяин никогда не допустит убытков. Я предлагаю эти помещения сдать в аренду коммерческим предприятиям. В этом случае каждый собственник будет получать дивиденды не в далёком будущем, а прямо сейчас. - Это был откровенный подкуп избирателей, но зал молчал и аплодисментов главный инженер не услышал. – Особое внимание хочу обратить на изменение профиля нашего предприятия. Основная часть заказов у нас военная. Это очень трудоёмкие работы, а самое главное, что они никак не вписываются в рыночную экономику. Мы лишены возможности торговаться с заказчиком и требовать от него достойной оплаты нашего труда. Переход всего предприятия на выпуск товаров народного потребления повышенного спроса позволит нам увеличить свою прибыль многократно.
Оратор говорил долго. Он останавливался на каждом, даже самом мелком, подразделении. Но анализ каждого из них неизменно сводился к тому, что все достижения, которые имел завод нужно было уничтожить, а освободившиеся площади сдать в аренду или использовать для выпуска низко технологичных изделий. Выступающие сменяли один другого и если проанализировать все их программы, то они составляли две точки зрения. Одна точка зрения призывала ничего не менять и продолжать работать по старинке. Вторая предлагала сломать всё и получить моментальную прибыль, без каких либо затрат. Старый директор, который после выборов собирался на пенсию, сидел в президиуме и подпирал голову руками. Его лицо было полно ужаса. Сознание того, что дело всей его жизни будет уничтожено тотчас после его ухода, ввело его в состояние шока. Он не выдержал и взял слово.
- Дорогие заводчане! Я старый человек и мне трудно угнаться за новыми веяниями. Я не могу себе представить, как можно управлять современным предприятием путём голосования. Но в том, что при управлении заводом необходимо поменять курс, я твёрдо уверен. Собственно говоря, вся эта, так называемая, перестройка и необходима стране для того, чтобы вытащить её из застоя. Экономика страны как раз и состоит из таких заводов, как наш. Никто из ораторов не предложил ничего путного. Одни предлагают растащить завод по винтикам, другие хотят работать дальше ничего не меняя, спокойно смотря, как он утопает в трясине. Я предлагаю отнестись к выборам директора со всей ответственностью, и если среди кандидатов нет ни одного человека, способного вывести завод из кризиса, то призываю проголосовать против всех. И ещё одно сообщение. Здесь выступал главный инженер и предлагал сдать всё в аренду. Пользуясь властью директора, эта власть пока ещё у меня, я отстраняю его от должности. Человек с такими убеждениями не имеет право занимать место в управлении предприятия.
Зал вздрогнул от грома аплодисментов. «А почему вы не участвуете в выборах?» – кричали люди с мест. Директор подождал, когда зал успокоится, и почти в полной тишине произнёс:
- Я не могу управлять предприятием, потому что не понимаю той политики, которую проводит руководство страны. Впрочем, мы ещё не всех кандидатов выслушали.
Директор сел на своё место. В зале стояла гробовая тишина.
Александр зашёл на трибуну последним. Первое, что он сделал, это поблагодарил директора за его выступление.
- Сейчас не дивиденды надо получать, а завод из трясины вытягивать. Не брать от него, а отдавать ему всё, что мы можем отдать. Неэффективные производственные площади надо не сдавать в аренду, а делать их эффективными. Прибыль получать необходимо не увеличением стоимости продукции, а снижением её себестоимости, увеличивая производительность труда.
Далее Александр рассказал всё, о чём он мечтал со студенческой скамьи. Никаких обещаний он не давал, только свои соображения по увеличению производительности труда и рентабельности.
- И ещё на счёт демократии. Необходимо помнить, что демократия это власть народа. В случае моего избрания, я буду считать, что заводчане, отдавшие свои голоса за мою программу, избрали свой курс, и он не будет изменён до следующих выборов.
Александр закончил. Зал, слушавший его очень внимательно, и молчал, видимо ожидая, продолжения речи. Тишину нарушил директор:
- Вот за него я отдам свой голос. – Он встал и поднял свою руку вверх.
Выходя из зала, люди кидали свои бюллетени в ящик, стоящий у выхода. После собрания начался подсчёт голосов. Семьдесят процентов получил Александр.
Сознание того, что он выиграл выборы, никак не укладывалось в голове. Он не понимал, а что же теперь нужно делать? Излагая свою программу, ему всё было ясно, но когда наступило время действовать, он сидел, и не знал с чего начать.
- Растерялся, сынок? – услышал он рядом знакомый голос. Перед ним стоял директор. – Я, глядя на тебя, вспомнил себя. Когда меня назначили впервые директором, я также, как и ты сидел и не знал с чего начать. Пойдём в кабинет, мне нужно передать тебе дела. Не тушуйся, на первых порах я тебе помогу. У меня, пенсионера, время теперь много. Первое, что тебе необходимо запомнить это то, что с окончанием выборов должна закончится любая демократия в управлении предприятием. Ты теперь и Бог, и царь, и воинский начальник на заводе.
Они вошли в кабинет директора. Александр стоял на ковре и не знал, куда ему сесть.
- Садись на своё рабочее место, а я сяду рядом. – Помог ему директор. - С первого дня тебе необходимо определиться с методом работы. Существует два метода работы: метод единоначалия и работа командой, то есть коллективное творчество. Ты сам должен выбрать, как тебе нужно работать. Работа командой более плодотворная. Как говорится одна голова хорошо, а несколько лучше. Это единственное преимущество этого метода. Зато недостатков здесь, хоть отбавляй. Самым серьёзным является коллективная безответственность. Если решение принято коллективно, то ответственность, в случае неудачи, нести никто не будет. Вторая опасность подстерегает при подборе команды. Очень много желающих попытаются втереться в твоё доверие для того, чтобы от имени руководства решать свои личные проблемы. Это очень удобно, ведь ответственности за это они никогда не понесут. Метод единоначалия тяжелее, так как вся ответственность лежит на руководителе. Только он один принимает решение, и только он один отвечает за него. Все остальные это твои помощники, которые отвечают только за очень узкую часть работы. При таком подходе не всякий захочет оказаться в управление. За свои делишки придётся отвечать самому. Как я уже сказал, мне ближе единоначалие. Сегодня у тебя голова кругом идёт, поэтому достань из сейфа коньячок и выпей со своим предшественником. Завтра заедешь за мной, и я всё тебе передам.
Они выпили за выборы Александра и вызвали водителя.
- Вот что, – сказал водителю директор. – Познакомься теперь это твой шеф. Отвезёшь меня домой, а затем поступишь в его распоряжение.
Водитель быстро довёз директора до дома, а затем повёз Александра. Что готовил ему грядущий день? Встретят его на работе друзья или враги, Александр не знал. Зайдя в квартиру, он лёг на диван, и моментально уснул.
***
На следующий день Александр пришёл на завод и не узнал его. Внешне всё оставалось без изменений, однако, это только так казалось. На самом деле изменилось решительно всё. Раньше Александр прямо с порога проходной попадал в гущу событий. Проблемы и споры сразу обрушивались на него, и он уже забывал о своих личных делах и начинал жить другой жизнью – заводской, подчиняясь её строгим и беспокойным законам. Сегодня всё было по другому. Завод не собирался его подчинять своим законам. Напротив, как только Александр переступил его порог, сам замер в ожидании законов, которые установит ему новый хозяин. Где бы ни появился Александр, разговоры сразу же прекращались, сотрудники учтиво здоровались и расходились по своим рабочим местам.
Александр прошёл по опустевшим коридорам в кабинет директора. Время подходило к десяти часам, и надо было проводить совещание.
На совещание, которое проводилось ежедневно, прибыли все специалисты завода. Справа от него, как всегда, сидел главный инженер.
- Я, что-то не понял. – С этих слов начал Александр своё первое совещание. – Почему вы здесь? Вчера на собрание вас отстранили от должности.
- Это только слова, приказа я пока не видел. – Спокойно отреагировал он.
- У вас что, из органов чувств одно зрение осталось? Слух уже не работает? Выйдите немедленно. Остальных прошу запомнить: приказ директора – закон для всех, независимо от того, через какие органы чувств он до вас доведён.
Главный инженер встал и медленно пошёл из кабинета. В дверях он остановился и прошипел:
- Ты ещё вспомнишь обо мне, щенок.
На Александра смотрело пятнадцать пар глаз. Все молчали. По выражению лиц можно было понять, что люди испугались поступка нового директора. Поочерёдно он стал принимать доклады у всех ведущих специалистов. В разговоре с ними он пытался вывести собеседника на откровенность, раскрыть его, зажечь его же собственной идеей. Большинство людей увлеклись проблемами завода и раскрылись. Однако были подчинённые, которые смотрели на всё равнодушно и не решали свои проблемы, а пытались свалить их на другие службы.
«Вот это мои враги» – думал Александр. «От них надо избавляться в самую первую очередь. Сразу всех не уволишь. Нужна замена. А где её взять?»
Неожиданно в голову пришло очень простое решение. Если человек обвиняет своего сотрудника в том, что он плохо выполнил распоряжение своего начальника, то, следовательно, этот сотрудник и владеет вопросом. Именно среди таких и нужно искать единомышленников.
Очередь дошла до бухгалтерии. Александр добивался чёткого доклада о финансовом состояние предприятия.
- Значит, вы утверждаете, что ваш заместитель не составил вовремя отчет, и вы не можете мне чётко доложить обстановку? – Спрашивал он у главного бухгалтера. – Это легко поправить. После совещания жду у себя вашего заместителя.
Таких сотрудников, как главный бухгалтер, набралось пять человек. Вызвав к себе каждого в разное время Александр начал выяснять причину их конфликта со своими начальниками. Он не ошибся. Конфликт заключался в том, что консервативный начальник не давал возможности раскрыться творческому потенциалу молодого сотрудника. Подкинутые Александром идеи тут же находили понимание у молодых и грамотных специалистов. Он уже видел костяк своей команды. Именно команды, метод руководства заводом был выбран.
Увольняя старую консервативную гвардию, Александр испытывал угрызение совести. Эти люди отдали часть своей души предприятию, и не их вина, что страна совершила поворот в сторону демократии и прогресса. Старая гвардия смотрела на Александра с ненавистью. В их глазах он был разрушитель всего того, что они построили за многие десятилетия. Доказать им, что новые методы организации труда созидательны, а не разрушительны было невозможно.
Между тем завод медленно, но верно двигался вперёд. Вспомогательные цеха, в которых раньше люди болтались весь рабочий день теперь, наряду с выполнением своих непосредственных задач, были заняты ремонтом и обслуживанием оборудования городских учреждений. Заключив договоры с этими учреждениями, новый директор поставил в прямую зависимость заработок работников от полученных по договору денег. Кроме того, он дал право бригадам самим распределять между собой зарплату. Сотрудники, работая в бригаде, не только выполняли условия договора, но и сами искали новые организации, тем самым, увеличивая свой доход. На основном производстве привычные тарифы и оклады были отменены. Каждый участок получал пропорционально своему вкладу в конкретный заказ. Благодаря этим изменениям производительность труда на заводе выросла очень заметно. Однако эти успехи относились к методике управления. Очень серьёзные задачи стояли у технологов. Огромная часть оборудования была изношена, как морально, так и физически. Приобретение нового оборудования без значительных финансовых вложений было невозможно. Банки, только они могли дать необходимый кредит. Кредитование современного предприятия – дипломная работа Александра, его любимая тема, именно ей молодой директор занимался сам, никому не доверяя своих мыслей.
Новый заказ на партию дизель-генераторов был на подходе. Если кредит не дадут в этом месяце, то заказчик отдаст его другому заводу. «Сейчас - завтра будет поздно». С такой мыслью Александр вошёл в банк и открыл дверь управляющего.
Гарантии, которые требовал банк, могло дать министерство обороны или собственное имущество. Письмо министерства, как охранная грамота, лежало у него в дипломате. Несмотря на это Александр сильно волновался. Это была первая в его жизни крупная сделка.
Кредит был получен. Технологи не покидали завод даже ночью. В цехах сверкала сварка. Всё гремело и шумело. На базе старого нерентабельного предприятия рождался новый завод, гордость и оплот отечественной экономики.
На сборку первой партии новой продукции должны были приехать представители института, разработавшего конструкцию дизеля. Александр проверил все цеха, обошёл все отделы, проверил, как работники столовой сервируют стол для гостей. Нигде никаких замечаний не было. Он стоял у входа в новый сборочный цех и поглаживал рукой ленточку, которую ему и представителю института предстояло перерезать. У ворот завода он заметил какую-то возню. Ворота открылись, и на территорию въехала «волга». Из неё вышли три человека. Высокий стройный мужчина, пенсионного или предпенсионного возраста, молодая девушка и парень. Александр не верил своим глазам, рядом с девушкой стоял Дима. Наспех поприветствовав двоих, он накинулся на Дмитрия и сдавил его в своих объятиях.
- Вот это встреча, никак не ожидал тебя увидеть! – Радовался Александр.
- А я нисколько не удивлён, - отвечал Дмитрий. – Помнишь нашу теорию? Если цели у нас одни, значит, курсы обязательно должны пересечься. Кстати опытный образец двигателя испытывал Андрей. Ты это знаешь?
- Значит, и с Андреем мы пересекаемся?
Ленточка была перерезана. Цех, заполнился звуком, светом, и запахом металла. Новый заказ начал свою жизнь.
Александр уже привык к своему положению. Он чувствовал себя даже больше, чем хозяином, он был неотъемлемой частью завода, а завод был частью его души. Здесь были воплощены его мечты, практически каждый уголок был переделан им. На такую любовь к себе завод отвечал Александру взаимностью. От заказов не было отбоя. Заработная плата неуклонно росла. Люди чувствовали себя уверенными и не боялись, что завтра они окажутся без заказов и без средств к существованию. Он чувствовал, что заводчане стали уважать его, а не должность, которую он занимал. Финансовое состояние предприятия ежемесячно укреплялось и достигло такого уровня, что можно было подумать уже не только об использовании прибыли на технические задачи, но и на решение самых главных задач – социальной защите сотрудников.
На очередном совете директоров было внесено предложение о заключение договора со строительной кампанией на постройку жилья для заводчан. Тут же, на совете было решено, что первая квартира должна быть приобретена для директора.
Александр, приехав по распределению на завод, получил однокомнатную квартиру в заводском общежитии. В ней жил он, его мать и жена. Молодые супруги ждали ребёнка, и его появление сделало бы семейные условия и без того тяжёлые, совсем невыносимыми. Никто никогда в семье не говорил об этой проблеме. Никто не хотел сыпать соль на рану. Каждый понимал, что в таком положении живут очень много людей, и выбраться из этого кошмара ни у кого не было никаких перспектив.
После работы Александр заехал в магазин и накупил два огромных пакета продуктов и вина. «Сегодня будет праздник. Сегодня я сделаю такой сюрприз, что от шока быстро не отойдёт никто» – думал он, поднимаясь к себе домой.
- Что это ты, Сашенька, столько накупил всего? Гостей назвал, что ли? – мама забрала продукты и унесла их на кухню.
- Поесть захотелось, чего-нибудь вкусненького. Зачем кого-то надо звать? Давай-ка, мама, устроим сегодня праздник. Сооруди что-нибудь грандиозное из этого. – Он показал рукой на гору продуктов. Скоро Маша из консультации придёт. Сделаем ей сюрприз.
- Не томи старуху, скажи, что произошло?
- Да ничего ещё не произошло. Когда произойдёт, тогда и говорить будем. А сегодня просто хочется выпить. Мужчина я или нет? Могу я раз в сто лет захотеть выпить?
- Мужчина, конечно, таких ещё поискать надо. – Мать обняла своего сына и заплакала.
- Ты, что, мама?
- Отца твоего вспомнила, вот и всплакнулось. Не видит он, каким ты стал. Вот бы он гордился тобой!
- Ну, этого никто не знает. Может быть, он как раз нас и видит, а мы его нет.
- Если так, то он сейчас радуется за тебя. Смотри, какой ты стал: Директор, люди тебя уважают, скоро отцом станешь.
Маша вошла в дверь и увидела странную картину: вся кухня была завалина продуктами, а посередине стаял муж и обнимал плачущую свекровь.
- Что случилось? – спросила она.
- Случилось, - ответила мать, утирая слёзы. – Вот, сынок выпить захотел.
- Ничего не понимаю. Что выпить? По какому поводу?
- А почему всегда нужен повод? – Александр помог жене снять пальто и провёл её на кухню. – Неужели нельзя просто так, взять и устроить себе праздник? В крайнем случае, мы его сами придумаем.
- Мне нравится это предложение. Как жена, я просто обязана поддержать мужа. Давайте выпьем.
- Вот только тебе этого и не хватало, - заворчала мама.
- Нет, нет, я обязательно выпью. Я же вижу, что муж не забыл про меня. Вон соку сколько накупил!
Всё закрутилось, завертелось, и через несколько минут праздничный стол был собран. Александр налил себе и матери вино, фужер жены заполнил соком и сел не зная, что сказать.
- Всё-таки, без повода не совсем уютно. За что будем пить? – спросила жена.
Александр встал и поднял рюмку.
- Я предлагаю загадать самое сокровенное желание, записать его на бумажку и спрятать. Мы выпьем за эти желания, и если они окажутся одинаковыми у всех троих, то это желание обязательно сбудется.
Тут же записки были написаны и свёрнуты в трубочки.
- А теперь пьём за самое сокровенное желание.
Рюмки звякнули и опрокинулись.
- Когда записки открывать будем, - спросила мама.
- А прямо сейчас и открывайте. –Александр достал свою бумажку и отдал её Маше.
Мама сделала тоже самое. Маша развернула три записки и положила их рядом. На трёх маленьких клочках бумаги различными подчерками было выведено одно слово – квартира.
- Неужели это может сбыться? – Маша не верила своим глазам.
- Красиво получилось, - прокомментировала мама, - жалко только, что не реально. Сейчас не до квартир. Все заводы еле-еле теплятся.
- Почему же ты так считаешь? Во-первых, таких заводов много, но они не все еле-еле теплятся, а во-вторых, никто не подсказывал вам, что писать в записке. Вы всё сделали сами. – Александр сделал паузу и добавил. – А в-третьих, очень даже реально. Видели на соседней улице стройку? Вот сейчас всё допьём и пойдём квартиру выбирать. Какую выберем, та нашей и станет.
- У тебя сегодня очень хорошее настроение и ты видно намерен шутить весь вечер, но мне не очень смешно. На носу роды, и куда я поставлю кроватку нашему ребенку, мне до сих пор неведомо.
- Дорогая моя, Бог даёт детей, Бог даёт и на детей. Я нисколько не шучу. В доме, про который я вам говорю, действительно строится квартира для нас. Нам необходимо только выбрать её и вставить номер квартиры в договор. Вот он.
Александр протянул женщинам договор завода со строительной кампанией. Сначала мать взяла его, потом передала его Маше, но ни та, ни другая не смогли прочесть в нём ни строчки. Руки у них тряслись, а глаза заливали слёзы. Вина и сока, конечно, никто не стал допивать. Все тут же оделись и отправились на стройку. В пустой комнате остался только праздничный стол. Даже темнота не была препятствием. С фонариками они ползали по этажам, расставляли несуществующую мебель и спорили где будет детская, а где спальня. Только через два часа шок отпустил их. Измученные и испачканные строительной грязью, но счастливые, они вернулись домой. До самой ночи семья мечтала о квартире. Видно действительно Александр оказался прав: Бог даёт детей, Бог даёт и на детей.
Странно, но стабильно укрепляющееся предприятие в последнее время мало радовало Александра. Толи он пресытился успехами, толи что-то неприятное находилось рядом с ним, а он никак не мог этого увидеть. Он стал чаще обходить все подразделения, внимательно изучал работу своих помощников. Всё было в порядке, придраться нельзя было ни к чему. Сегодня он вместе с начальником службы безопасности проверял работу вспомогательного цеха. Цех занимался ремонтом оборудования завода. Однако основной доход составляла деятельность от работы на стороне. У завода были заключены договоры с больницами и школами на ремонт и техническое обслуживание оборудования, находящегося в столовых и прачечных. Проверку директор проводил поздно вечером, когда никого из сотрудников цеха уже не было. Обижать недоверием никого из заводчан ему не хотелось, тем более, что повода для недоверия не было, если не считать предчувствия, которое с каждым днём всё больше и больше беспокоило Александра.
На столе лежала груда бумаг: наряды, акты выполненных работ, накладные и прочие атрибуты производственной деятельности. Ничего подозрительного в них не было. Обыкновенная работа. Директор хотел уже заканчивать проверку, как на глаза ему попался один акт выполненных работ. «Монтаж жарочного шкафа произведён в срок и с надлежащим качеством». Подпись – Заместитель главного врача по административно-хозяйственной части городской больницы №2 - А.В.Иванова. «Как она смогла попасть сюда? Я только что убирал её в папку. Совсем уже крыша съехала от своих подозрений» – подумал Александр. Он снова достал папку с актами и вложил в неё листок. «Нет, проверю ещё раз». Просмотрев всё содержимое, он извлёк из неё ещё два точно таких же листка. Отличались они друг от друга только номерами заказов и числами.
- Володя, подозвал он к себе начальника безопасности. Смотри, какие интересные документы. – Он положил на стол три одинаковых листка.
- Документы, как документы, ничего странного.
- Ну, как же ты не видишь? Одну и туже работу делают трижды в течение одного месяца.
- Ну и что такого? Больница решила заменить все свои жарочные шкафы и вместо них смонтировала три новых.
- Так то оно так, только я знаю эту больницу. Это не больница, а скорее санчасть и то очень маленькая. У них не только трёх жарочных шкафов, но мясорубка то и то одна, наверное. Вот что мы сделаем: сейчас всё положим на место, а я всё ещё раз проверю у экономистов. Ты об этом никому ни слова. Понял? Чувствует моё сердце, что тебе этим делом скоро придётся заняться вплотную.
Они убрали все документы.
- Александр Сергеевич, давайте перед уходом компьютер посмотрим.
- Посмотри.
Володя включил компьютер, но войти в него не смог. Необходимо было набрать пароль.
- Не всё так просто, - сказал ему Александр. – Сейчас мы его откроем моим генеральным ключом.
У Александра был пароль, который должен был подходить к любому компьютеру на заводе. Он подошёл к клавиатуре и набрал его. Компьютер не реагировал. Кто-то закрыл его даже от директора.
- Вот это номер! – вырвалось у Володи. - Извините, что отнёсся к вашим подозрениям несерьёзно, здесь действительно есть работа для моего ведомства.
Утром, чтобы не вызывать подозрений, Александр вызвал к себе начальника отдела кадров и приказал принести ему личные дела всех начальников цехов. Как только кадровик ушёл, он вытащил из стопки одну папку и открыл её.
Уралов Олег, прочитал он на ней. Этот работник был очень хорошо знаком. В своё время он входил в предвыборный штаб Александра. Являлся толкачом всех его идей. Член его команды. За короткое время за свою преданность и за поддержку инициатив директора, он продвинулся от рядового мастера до начальника цеха. Александр задумался. А были ли какие либо идеи у Уралова? Нет, сколько он не вспоминал, так и не смог вспомнить ни одной. «Как я просмотрел его? Как смог допустить в свою команду, человека не имеющего ни одной идеи? За что я повышал его по службе? За подхалимаж, которого я не смог рассмотреть. Вот оно предостережение старого директора, вот она оборотная сторона метода работы с командой». Александр смотрел на фотографию Олега, наклеенную на личное дело, и думал о том, кто же всё-таки прав, старый директор или он? Он снова вызвал кадровика.
- Заберите это, - он показал на стопку личных дел. – Мне они больше не нужны.
Он вызвал к себе экономиста.
- Предоставьте мне договор с Городской больницей № 2, а также все сметы и документы, проходившие через ваш отдел с начала заключения договора по настоящее время.
Начиная просматривать материалы, предоставленные экономистами, он даже удивился. Нет, он был не прав, думая об Уралове, как о человеке, лишённым какой либо инициативе. По бумагам было видно, что полёт творческой мысли Уралова был на высоком уровне.
Директор нажал на кнопку переговорного устройства.
- Танюша, пригласи-ка ко мне Володю. – Сказал он секретарю.
Володя долго знакомился с делом. Он изучал один документ, откладывал его в сторону, брался за другой, потом снова возвращался к первому, наконец, последний документ был положен на стол.
- Я хочу сказать, что этот Уралов человек очень даже неглупый. Однако из представленного материала видна только маленькая часть его деятельности. Предлагаю вам не придавать эту историю огласки, пока мы не вычислим абсолютно всё.
- Чего же здесь ещё непонятно? Совершенно очевидно, что цех производил одну и ту же работу несколько раз, и каждый раз завод снимал с клиента деньги. Тем самым они увеличивали свою заработную плату. Прямое жульничество. Необходимо передавать все материалы в соответствующие органы.
- Так то оно так, но посмотрите на эти документы. – Володя протянул директору накладные. – По этим накладным цех выписал со склада три жарочных шкафа, а по этим, все три были установлены у клиента. Но на балансе в больнице стоит всего один жарочный шкаф. Следовательно, два шкафа попросту исчезли. Если бы это были ювелирные изделия или какие-то другие товары, можно было бы предположить, что их просто воруют, но это жарочные шкафы, их домой, не утащишь. Кому они нужны?
- А действительно, кому они нужны? – Александр посмотрел на Володю.
- Конкуренту. – Коротко ответил тот.
- Вот это номер! Значит, завод снабжает конкурентов?
- Боюсь, что ваше подозрение неполно. Я думаю, что конкуренты работают на нашем заводе. Более того, начальник цеха один из них.
- Что делать будем?
- В милицию обращаться рано. Они возьмут только часть жуликов, а остальная часть, как работала у нас, так и останется работать. Они залягут на дно, и мы их ни за что не вычислим. Надо к ним казачка заслать. Есть у меня племянник. Он только что школу закончил. Специальности у него нет, никто его здесь не знает. Пусть парень поработает у нас, заодно и денег немного заработает.
- Это хорошая мысль. Когда ты его приведёшь?
- Могу, хоть завтра, только я его не приведу. Нам с ним рядом находиться ни к чему.
- Его фамилия Ампилов, а зовут Юра. Дайте команду начальнику отдела кадров, он его трудоустроит, а разговаривать вам с ним не надо. Я буду вас держать в курсе всех дел.
Юра пришёл к начальнику отдела кадров.
- А ты, что, сынок, с нашим директором знаком? – Спросил его тот.
- Нет, я только школу закончил. Это мой отец через своих знакомых меня сюда устраивает.
- Это хорошо, что у тебя такой отец. Сейчас на работу трудно устроиться. Пиши заявление, заполняй анкету и ступай к начальнику цеха. Если он подпишет, то завтра можешь на работу выходить.
- А если не подпишет?
- Если не подпишет, то ко мне придёшь. Да не волнуйся, подпишет, он сам мне недавно заявку подавал.
Юра сидел напротив начальника цеха. Тот внимательно изучил его анкету и просмотрел Юрины документы.
- Значит прямо из школы? Начало трудовой жизни? Это хорошо, что на завод, а не в коммерцию. Здесь специалистом станешь. А пока только учеником могу тебя взять. Так все начинают.
Он подписал Юрино заявление и отдал ему все документы.
- Завтра в семь тридцать придёшь. Не опаздывай.
На следующий день Юра был в цеху. Начальник цеха отвёл его к мастеру.
- Пойдёшь в бригаду по ремонту оборудования. Прикрепим к хорошему специалисту, а дальше всё от тебя зависит.
Хорошим специалистом оказался парень лет тридцати. Звали его Сергей Михайлович. Он посмотрел на Юру и похлопал его по плечу.
- Дохлый то какой! Ничего, мы откормим тебя, если хорошо работать будешь. С самого начала ты должен усвоить, что предприятие мы коммерческое и, следовательно, каждый твой шаг должен быть оплачен клиентом. А чтобы клиент хорошо платил, надо сделать так, чтобы он без тебя он был, как без рук.
В этот же день Юра с бугром, так называли в бригаде Сергея Михайловича, отправился на объект. Это была школа.
- Ой, как хорошо, что вы с утра пришли. У нас котёл не работает. Что с обедом делать, совсем не знаем?
- А что с обедом обычно делают? Съесть его надо, вот и всё. А с котлом вашим я в пять минут разберусь. Но на голодный желудок, сами понимаете, может и задержка получиться. Смотрите, каких мне помощников дают. Как лепесток – дунешь, и нет его.
- Конечно, Сергей Михайлович, всё сейчас организуем. Садитесь за стол, сейчас всё будет сделано.
После сытного завтрака, который был больше похож на ужин, мастера приступили к ремонту. Ремонтом, конечно, назвать это было нельзя, скорее это было театральное представление. Бугор открыл электрощиток, покрутил там отвёрткой и закрыл его.
- Давай, Юра, приступай, снимай кожух с котла.
Юра сбил себе все руки, отворачивая винты покрытые толстым слоем краски. Наконец последний винт был откручен.
- Молодец, быстро справился, - похвалил его Бугор. – А теперь ставь его на место.
- А для чего же я его отворачивал? - Удивился Юра.
- Много будешь знать, скоро состаришься. Ты делай, что тебе говорят. После всё поймёшь.
После кожуха та же операция была проведена и с другими частями котла.
- А вот теперь самая главная работа, это подписать документы. Смотри и учись.
Бугор подошёл к заведующей пищеблока, протянул ей заранее подготовленные бумаги и сказал:
- Ваше счастье, что мы вовремя подошли. Рванул бы ваш котёл как бомба. Разве можно его из шланга поливать? Всю электрику из строя вывели. Вот подписывайте акт о проведении капитального ремонта и счета на запасные части.
- Ох, милые, - пролепетала заведующая, - только и надежда вся на вас. Вы же знаете, с кем мне работать приходится. Этой уборщице уже сто раз говорила, чтобы она из шланга оборудование не мыла, да разве им докажешь что-нибудь? Давайте ваши бумаги, всё сейчас у начальства подпишу.
Она забрала документы и убежала. Через некоторое время заведующая вернулась, отдала документы бугру и зашептала ему что-то на ухо.
- Да уж, конечно, не откажусь, - ответил он ей.
Она опять выбежала и принесла большой свёрток.
- Я уж надеюсь на вас, Сергей Михайлович, не говорите ничего о том, что случилось, а то из-за одной дуры нас всех ругать будут.
Бугор взял свёрток и мастера вышли из школы на улицу.
- Ты, вот что, - обратился он к Юре. – Свои вопросы оставь на потом. При клиенте держи язык за зубами.
- Я просто не понял, зачем надо было всё снимать, а потом на место ставить.
- А нужно было для того, чтобы клиент был уверен в том, что ремонт был действительно сложным. На самом деле в щите управления у них проводок отошёл.
- Для чего же нужно было весь этот спектакль разыгрывать?
- А для того, чтобы оформить капитальный ремонт. Если ты будешь за ними только проводочки подкручивать, то и на хлеб себе не заработаешь.
- А запасные части? Мы же их никуда не устанавливали.
- А где ты видел капитальный ремонт без установки запасных частей?
- Сергей Михайлович, а что она вам на ухо шептала? У неё такой вид был испуганный.
- Это она умоляла меня начальству ничего не говорить, что их уборщица котёл загубила. Они в технике ничего не понимают. Любую туфту подпишут, да ещё спасибо скажут. Вон, смотри, какой презент отвалила, здесь и твоя доля есть.
Он открыл пакет. В нём Юра увидел мясо, масло и сахар.
- Запомни, сынок, они тут все ворюги, так, что обязаны с нами делиться. А ты молодец, хорошо работаешь. Завтра на халтуру пойдём, после студенческой столовой.
- А откуда вы знаете, что нас в студенческую столовую пошлют?
- Я думал ты посообразительней будешь. Я ещё вчера знал, что сегодня утром школа нам заявку даст. А в студенческой столовой мясорубка сломалась. Вот мы с тобой её «починим», а потом на халтуру рванём. Запасные части со склада я уже выписал, осталось только списать их в студенческой столовой.
Юра старался вникать в каждую мелочь новой работы. Халтура была каждый день. На ней с мастерами расплачивались наличкой. Заработки от халтуры превышали зарплату на заводе.
- А зачем на завод ходить? – Как-то спросил Юра Бугра. – Если на халтуре больше платят, то лучше там и работать.
- Во-первых, халтуру можно иметь если ты заводской специалист, а если частник, то с тобой никто дел иметь не будет, а во-вторых, где ты запасные части возьмёшь? В магазине будешь покупать? Тогда тебе самому ничего не останется.
Каждый рабочий день был похож один на другой, как две капли воды. Утром специалисты разъезжались по объектам, а после них расходились по халтурам. Только через две недели после устройства Юры на работу Бугор послал его на большую халтуру. На объекте проводили полный демонтаж старого и полный монтаж нового оборудования. Работали на объекте уже не два человека, а половина бригады. После окончания работы Юра спросил у Бугра:
- А где же деньги за халтуру?
- Деньги получишь, только позднее. Очень большой объём. Клиент не может столько наличными платить, они по безналу деньги в одну фирму перекинут, а потом нам заплатят.
***
Александр и Володя сидели в кабинете директора. Было уже поздно, секретарь ушла домой, а с ней вся кипящая и бурлящая жизнь завода. Тиканье часов, которого вообще никогда не было слышно, разносилось по кабинету так громко, что казалось, часы хотели выгнать людей. Это было их время, и люди мешали им.
- Давай кофейку попьём, уже поздно надо подбодриться, - сказал директор. – Он расставил чашки и налил кофе. – Ты знаешь, Володя, я никогда не думал, что мне придётся заниматься такими вопросами, как разведка.
- Скорее контрразведка, - поправил его Володя. – Что же касается разведки, то я как раз хотел поговорить с вами на эту тему. Надо увольнять казачка.
- Ну-ка, объясни, я что-то не врубаюсь. Он такую информацию нам раздобыл, а ты его уволить предлагаешь?
- Дело в том, что мы ничего не можем узнать о фирме, в которой подрабатывают наши рабочие. Пока казачок работает у нас, он ничего не узнает. Его будут использовать как рабочую силу и всё. Я боюсь, что, и Бугор мало знает. Бугор наверняка с кем-то связан, но на этом его познания и заканчиваются.
- Что же ты предлагаешь?
- Я предлагаю сделать так, чтобы казачок был необходим Бугру, как воздух. Чтобы он и мыслить не мог, как можно работать без него. Для этого казачок должен быстро и грамотно выполнять всю работу за Бугра. Бугор привыкнет к этому и не захочет терять своего раба. Как только мы уволим с завода нашего человека, Бугор через свои связи сделает так, чтобы казачка оформили в фирме. Это единственный способ оставить около себя своего человека. Для заводских заказов он ему не нужен, а вот для халтуры просто необходим.
- Хорошо придумано. Только по собственному желанию ему увольняться не следует. Вопросы могут возникнуть. Надо его уволить по статье, тогда у него появится ненависть к заводу и его переход к конкуренту ни у кого подозрений не вызовет. Но здесь есть одна проблема: Нужно будет записать ему статью в трудовую книжку, а пачкать её не хочется. Парню потом всю жизнь с этим хвостом придётся жить.
- Здесь, как раз никаких проблем нет. – Володя предвидел этот вопрос и был готов к нему. – Запись у казачка в трудовой книжке одна единственная. Необходимо завести ещё одну, настоящую, где не будет ни увольнения с завода, ни статьи. Только сделать надо это в строжайшей тайне, либо позже, когда операция будет закончена.
- Умно. Я знаешь, что думаю. Казачку нужно заплатить за его работу. Давай я тебе премию выпишу, а ты ему передашь.
- Договорились.
Посетители кабинета допили свой кофе, и ушли домой.
Юра выполнял любые распоряжения Бугра. Никогда он не задавал вопросов по поводу заработков. Глядя на него, любой видел, что ученик просто боготворит своего учителя. Учитель чувствовал это и гордился.
Сегодня у учителя был день рождения, и кому как не Юре надо было бежать в магазин за водкой? Принимал поздравления своих подданных Бугор утром, в раздевалке, когда рабочие ещё не разошлись по заявкам. Каждый провозглашал тост, и все пили за своего командира. Наливали водку в стаканы, каждый раз, наполняя его на одну треть. Бугор выпивал всё залпом. Казалось, что он пьёт воду. Только лёгкий румянец выдавал его. У Юры в голове всё вертелось. Тело не слушалось его, а язык заплетался.
- Ми-ха-лыч, - еле выговорил он. - Ты для меня, как отец. Кто я был до тебя? Никто, пустышка. А теперь я спец. Теперь мне не стыдно домой приходить. Я себя настоящим мужчиной чувствую. У меня теперь деньги есть. Дай я тебя обниму. – Юра полез обниматься с Михалычем.
- Ну, какой же ты спец? Самому главному и не научился. Пить уметь надо. Посмотри на меня: ни в одном глазу. А тебя куда понесло? Каша ты манная, а не спец.
Бригада дружно захохотала.
- Тише, вы! – оборвал их Бугор. – Чего заржали, как жеребцы? Смотрите, сейчас же начальство нагрянет. Что мы ему скажем?
- Михалыч! – не унимался Юра, - я для тебя, ну что угодно сделаю! Приказывай! – он напряг все свои силы и попытался встать.
В это время в раздевалку вошёл начальник службы безопасности с двумя охранниками.
- Что это тут у вас? – Спросил начальник.
- Ты, что, козёл, против Михалыча что-то имеешь? Я тебе мозги то вправлю! – Юра схватил со стола бутылку и кинул его в Володю.
Бутылка описала по воздуху дугу и ударилась в стенку рядом с начальником. Остатки недопитой водки и осколки стекла попали прямо в лицо Володи. Юра хотел что-то ещё сказать, но его шатнуло, он повалился на стену и сполз на пол.
- Уберите это. Володя показал на бесчувственное тело Юры.
Охранники ухватили Юру под руки и увели. На этом день рождения Бугра закончился.
На следующий день в цеху висел приказ по заводу: Бригадиру объявлялся строгий выговор, вся бригада лишалась премии, а Юру увольняли по статье, за пьянку.
- Вот и повеселились, - говорил бригаде Бугор. – Я же предупреждал вас. Заржали, как лошади, вот и результат. Премия-то, чёрт с ней, на халтуре возместим. А вот с парнем что делать?
Весь день Юра отходил от дня рождения. Голова раскалывалась. Во рту всё пересохло. Мать плакала и причитала:
- Ну, как тебе не стыдно. Только устроился на работу, только зажили по-человечески и что конец? Ты же никогда не пил. Как же тебя угораздило?
Юра недовольно ворчал и прятал лицо от матери.
Вечером Юре стало полегче: голова прошла, только суставы все ломило, как при гриппе. Зазвонил телефон.
- Юра, иди это тебя.
- Это, Сергей Михайлович, - раздалось в трубке. – Слушай, сынок, я себя неудобно чувствую перед тобой. Из-за меня же всё это получилось. Надо как-то дальше устраиваться. Я тут с начальником цеха говорил, за тебя хлопотал, он поможет тебе. Заходи-ка завтра часиков в шесть ко мне домой, мы и потолкуем с тобой.
Уговаривать Юру не пришлось в назначенное время он сидел у Бугра дома. Квартира его была обставлена так, будто здесь жил не работяга, а профессор, по меньшей мере. Вся мебель была очень дорогая, а посуда, как из музея.
- Нравится? Это моя жена балуется, она любит всё это. А я не возражаю, пусть забавляется баба. Пока у неё такой муж, как я, любые цацки купить сможет. А ты на ус себе мотай, ежели ты мужик, то и ты так жить должен.
- Сергей Михайлович, вы со мной о чём-то поговорить хотели? – Робко спросил Юра.
- Поговорим, поговорим, сынок. Не беспокойся, твои проблемы не такие уж серьёзные, как тебе кажутся. Сейчас, шеф придёт, и поговорим.
В двери позвонили.
- Ну, вот и он, - сказал Бугор и пошёл открывать дверь.
- А, вот он наш герой, - В комнату вошёл начальник цеха. – Натворил ты делов, не расхлебать. Видишь, какая у нас на заводе справедливость? Ты горбатишься на них, деньги им зарабатываешь, а они тебя за это пинком и под зад. А сколько красивых слов-то было перед выборами! – Начальник обращался уже не к Юре, а к Бугру. – Сколько обещаний! Всё для заводчан, со всех сторон их защитим! А на деле, что? Вот ты, Сергей Михайлович, скажи, на какие такие шиши всё это купил?
- Да уж не на заводскую зарплату, конечно.
- То-то и оно. Фирма о тебе позаботилась. Вот она как раз для людей старается. Значит руководитель там на своём месте. А этот старый хрен его из главных инженеров попёр. А людишки неблагодарные вместо благодетеля себе на шею молокососа неразумного посадили. Теперь он им вместо зарплаты станки новые покупает. Спроси, Сергей Михайлович, у своей хозяйки, рада она тому, что на завод станки новые поступили? Я думаю ей на это наплевать. Ей хорошо жить сейчас хочется, а не в следующей пятилетке.
- А в следующей пятилетке и директор сменится может, - засмеялся Бугор.
Начальник цеха повернулся в сторону Юры.
- Вот тебе визитка, пойдёшь завтра по этому адресу и найдёшь директора. Он будет предупреждён. А через два года снова на завод вернёшься, уже к другому директору. Фирма называется «Вызов».
***
Сегодня Александр с Машей был на дне рождение старого директора. Он часто бывал в этом доме. С той поры, как он был избран директором, Александр регулярно приходил сюда за советом. Потом эти встречи не носили уже деловой характер. Единство нравственных позиций, вот скорее, что заставляло двух разных по возрасту людей общаться друг с другом. Гости уже разошлись, и Маша помогала хозяйке мыть посуду на кухне. Александр со старым директором сидели в гостиной и курили.
- Значит, говоришь «Вызов»? Это он специально название такое придумал. Это вызов тебе и мне, за то, что его выставили за ворота. Ты опасайся этого человека. Он враг твой на всю твою жизнь. Как только ты к нему спиной повернёшься или слабинку какую дашь, он обязательно воспользуется, попомни моё слово. Он о каждом твоём шаге знает.
- Михаил Захарович, может быть вы краски сгущаете? Ну, надо же ему где-то работать, вот он и создал фирму.
- Ты мне про управление предприятием командой тоже не поверил, а теперь убедился? Ты только одного внешнего врага обнаружил, а сколько внутренних у тебя на заводе?
Александр вспомнил разговор со своими друзьями после окончания ВУЗа. Феликс тогда тоже говорил о внутренних врагах. Он рассказал про это Михаилу Захаровичу.
- Совершенно правильно тебе твой друг говорил. Именно так и получится, если людям доверять будешь. Вот, к примеру, ты говорил, что завтра будете грамоту вручать лучшему рационализатору. А кто он такой? Рабочий? Инженер-конструктор? Технолог может быть? Твой рационализатор начальник участка, то есть административный работник. Как он может вносить предложения каждый месяц, если он к инженерным делам никакого отношения не имеет? У начальника участка столько хлопот, что ему не до этого. Ты не поленись, проверь всё, сам увидишь, что здесь афёра какая-то.
- Но нельзя же не верить людям, как же тогда работать? Мне же они поверили, когда директором выбирали.
- В Бога верить надо, а для людей поговорка есть: доверяй, но проверяй. Ты директор, а значит, не имеешь права доверять никому. Что же касается выборов, то знай, если бы я тебя не поддержал, был бы сейчас директором главный инженер. Саня, я тебя предостеречь хочу. Маша на следующей недели рожать должна? А на новую квартиру ты переезжать хочешь, пока она в больнице лежать будет?
- Да, а почему вы об этом спрашиваете?
- А потому, что это твоя слабая сторона. Я не хочу сказать, что кто-нибудь этим обязательно воспользуется, но то, что это можно сделать, ты должен осознавать. Подстели соломку, не помешает.
- Михаил Захарович, а зачем вы на пенсию ушли? Вы же ещё полны сил, опыта и знаний, их у вас на десять таких, как я хватит? Я же вижу, вы интересуетесь жизнью завода, значит он вам не безразличен?
- Эх, Саня, Саня, потому и ушёл, что вижу дальше вас, молодых, а знаю больше. Не вижу я будущего ни у завода, ни у страны. Очень большие испытания предстоят вам. Не знаю, хватит ли вам сил, чтобы победить в этой страшной схватке.
- Не пойму, о чём это вы? Какая схватка? Какие испытания?
- Вот и я вижу, что не понимаешь. Потому, как мыслите очень узко. Видите только какую-то очень узкую задачу, а глобальной цели у вас нет. Не верите вы в Бога, а пока так, гореть вам в гиене огненной.
- Можно подумать вы, коммунисты, сильно в Бога верили. В наше время храмы восстанавливают, а не разрушают.
- Дело не в храмах. У Бога много имён, и каждый верующий называет его своим именем. Те люди, которые храмы разрушали, верили, что делают это для блага отечества. Пётр первый тоже с храмов колокола снимал. Те, кто с именем Сталина фашистов с нашей земли гнали, верили в него как в Бога. Это и был их Бог. Народ, ведомый верой, невозможно победить. А во что вы сейчас верите? К чему стремитесь? Какова ваша цель? Молчишь? А я скажу тебе, Сатану вы на свою землю пустили, и будет она поедать вас, пока всех не сожрёт. Вот такую дань придётся вам заплатить за ваше безверие. А храмы восстанавливают не потому, что верить стали, а потому, что мода такая сейчас.
Михаил Захарович замолчал, закурил новую сигарету и ушёл куда-то далеко, далеко в свои мысли. Минуты через три он поднял глаза и задумчиво добавил.
- А в тебя, Саня, я верю. Завода ты, конечно, не вытянешь, но душу свою не запятнаешь.
Он походил по комнате, опять думал о чем-то, потом заулыбался, подошёл к Александру и положил свои руки ему на плечи.
- Что-то мы на грустной ноте заканчиваем. Не обращай на меня внимания. Время великих битв ещё не настало. Это будет позже, а сейчас давай ещё выпьем чуть-чуть. За вашу семью. Зови женщин.
Александр, придя домой, ещё долго думал над словами старого директора. Скорее всего, такое настроение можно было отнести к опустошению, которое испытывает деятельный человек, выходя на пенсию. Вдобавок, это настроение было подпитано изрядной долей алкоголя, которую он принял на своём дне рождения.
Тем не менее, он позвонил начальнику службы безопасности завода и передал опасение старого директора.
Вручение грамоты лучшему рационализатору завода проходила в обстановке торжественности и помпезности. Выступающие преклонялись перед незаурядностью награждаемого. По их словам выходило, что завод имел свои достижения благодаря только ему и никому больше. Директор вручил грамоту и пообещал, что обязательно лично ознакомится со всеми рацпредложениями.
На стол директору принесли огромную пачку бланков по БРИЗу*. В глаза бросался огромный экономический эффект от внедрения предложений. На первый взгляд ничего подозрительного директор не обнаружил. Только сопоставляя даты получения нового технологического оборудования и внесения предложения, он обнаружил виртуозную изобретательность.
Составляя калькуляции (документа, определяющего цену) на производство того или иного агрегата, экономический отдел исходил из того, что использовалось старое низкотехнологичное оборудование. Заказчик согласовывал калькуляции и подписывал протокол договорной цены. После этого рационализатор вносил предложение заменить старое оборудование на уже полученное и установленное новое. Экономический эффект этой операции получался огромный. Выходило так, что завод намеренно обманывал заказчика. Вводя его в заблуждение тем, что отчисления на прибыль показывались небольшими, а практически, все деньги уходили в затратную часть. Но почему технический отдел производил подсчеты по устаревшему оборудованию? Вот вопрос, на который предстояло ответить начальнику технического отдела директору.
- Александр Сергеевич, у нас всё сделано правильно. – Оправдывалась она. – Новое оборудование приобреталось для производства определённого заказа и используется в расчётах только тогда, когда рассматриваются именно эти заказы. Этому оборудованию присвоены специальные коды и компьютер выбирает его только тогда, когда имеет дело с этими заказами. Во всех остальных случаях используется оборудование, не имеющее конкретного кода и пригодного для выпуска любых изделий.
- Но эти специальные, как вы говорите, заказы давным-давно выполнены. Что ж, по-вашему, оборудование в этом случае должно стоять во дворе и не участвовать в производстве?
- Я этого не говорила.
- Тогда почему в калькуляциях, подписанных вами, оно не участвует в производстве?
- Потому, что у него код такой стоит. Я же не программист и не могу машину заставить действовать по собственному усмотрению.
- Да, машину вы заставить не можете, а изменить коды вы можете?
- Нет, это не в моей компетенции.
- А в чьей это компетенции?
- В компетенции главного инженера.
- А вы докладывали об этом главному инженеру?
- Зачем мне докладывать, если главный и так об этом прекрасно знает. Не меняет коды, значит, на то у него какие-то причины имеются.
Бюрократическая позиция начальника отдела была непробиваемой. Директор ничего не смог больше добиться от неё. Придётся выяснять всё у главного инженера, и он его вызвал к себе.
- Кто дал команду закрепить коды нового оборудования под конкретный заказ? – в голосе директора звучали нотки раздражения.
- Во всяком случае, не я, - ответил ему тот.
- Приехали, бюрократический круг замкнулся. – Директор уже начинал терять терпение.
- Вспомните сами, когда мы получали оборудование, то вы созвали совещание. Решения, связанные с ним, принимались всей командой. Я уже не помню, кто предложил, но я только выполнил это решение. Изменять того, что я не принимал, я не могу.
- Ну, ты же понимаешь, что заказчик и так везде кричит, что себестоимость нашей продукции очень высокая. Мы не можем выходить на рынок с такими ценами, нас просто заменит другой завод с более низкой себестоимостью.
- Александр Сергеевич, о чём вы говорите? Какие заводы? Вы, что не видите, что никаких других заводов нет? Все заводы давным-давно стоят, а их площади сданы в аренду коммерческим фирмам.
- Так это или нет, но обманывать клиента нельзя. Это мошенничество. Мы же наносим ущерб собственной экономике.
- Я эту экономику на рыночные рельсы не переводил. Ваши претензии не по адресу. У меня свои заботы. Я думаю, где деньги на зарплату нашим рабочим взять. Что вы взъелись на меня? Я, что эти деньги в карман к себе кладу?
«…мыслите очень узко. Видите только какую-то очень узкую задачу, а глобальной цели у вас нет». – Слава старого директора тут же всплыли у Александра в памяти.
- А вот наш уважаемый рационализатор получает, и не такие уж маленькие деньги.
- С рационализатором тоже не всё так просто, - отвечал главный. – Если этой рацухи не будет, то в бухгалтерии дебет с кредитом не сойдётся. На каком основании они расходы в доходы переведут? Вот и приходится эти рацухи делать.
- Сейчас мы должны новый заказ получить. Очень дорогой. Это движители* нового поколения. Для завода это очень важно. Никакой липы быть не должно. Чтобы я этих рацух больше не видел. – Жёстко приказал директор.
Консультант
После окончания юридического факультета, у Феликса был выбор. Он мог бы пойти работать в прокуратуру или стать адвокатом, а можно было подумать о карьере судьи. Но Феликс выбрал милицию. Именно там, по его мнению, он мог раскрыть полностью свои способности, именно там, работа могла приносить удовлетворение, а не угнетала бы своей однообразностью.
Работа в отделе по раскрытию убийств, или, как его называли сами сотрудники, убойного отдела в самом начале службы казалась увлекательной и интересной. Но погони и засады вскоре перестали быть чем-то экстремальным, они превратились в обыкновенную, рутинную работу. Феликс хотел понять, что толкает человека на преступление? Ради чего человек забирает жизнь у другого? Каждый раз, расследуя преступление, он невольно задумывался над этим вопросом, и каждый раз причины были разные. Скорее всего, это были даже не причины, это были следствия этих причин. Та главная, основная причина была невидимой. Если её найти, то можно будет найти противоядие от этой страшной болезни человечества – преступления.
Сегодня он окончил дело, так и не добравшись до истины. Преступники получат заслуженное наказание, их жертвы найдут своё упокоение на кладбище, а главный, невидимый враг – причина, останется на свободе. «Я всё-таки найду тебя. Найду и поймаю» - так думал он после каждого законченного дела.
- Конюхов! Хватит мечтать! На выезд! Опять убийство. – Эти крики вывели Феликса из размышлений, и он опять помчался за своим невидимым врагом.
Автомобиль быстро доставил бригаду к месту трагедии и Феликс, уже успевший привыкнуть к жутким картинам, начал осматривать место происшествия.
В подъезде дома лежала молодая женщина в луже крови. Никаких следов борьбы не было. Свидетели тоже отсутствовали. Труп обнаружил подросток, который вечером пошёл во двор выносить мусор на помойку. Беседа с ним ничего не дала. Мальчишка так был напуган, что толком не мог ничего рассказать. Феликс во второй раз осматривал место преступления, но ничего подозрительного так и не нашёл. Единственное, что он узнал, так это то, что ограбления здесь не было, деньги и ценности оставались не тронутыми. Изнасилование тоже исключалось. По горячим следам такое дело распутать было невозможно. Оформив все необходимые бумаги, Феликс уехал в управление.
Раскрытие преступлений Феликс производил двумя методами: при первом использовались вещественные доказательства и свидетельские показания, которые выводили на преступника, при втором никаких вещественных доказательств и показаний не было, необходимо было детально изучить жизнь жертвы, её внутренний мир и поставить себя на место преступника, который обладал примерно такими же интеллектуальными данными, как и жертва. Второй метод был очень трудоёмкий. Он включал в круг подозреваемых огромное количество людей. Сыщику, подобно артисту на сцене театра, необходимо было полностью перевоплотиться и заставить себя думать и чувствовать то, как жертва то, как преступник.
Феликс выехал на квартиру убитой. Он рассматривал вещи, которые могли приоткрыть хоть немного дверь внутреннего мира жертвы преступления. Обстановка в квартире была дорогая, вся мебель скорее всего, приобреталась из комиссионного магазина. Ольга Петровна, так звали убитую, любила старинные вещи и имела на это деньги. В баре серванта стояла бутылка дорогого коньяка, водка, кагор и шампанское. Приподняв бутылку, Феликс заметил небольшой кружок, оставленный донышком на слегка запылённом стекле. Набор спиртного говорил о том, что хозяйка не любила, когда её заставали врасплох, и могла принять гостя с любым вкусом и в любое время. Квартира была очень чистая. Жертва была «чистюля». Кружки от бутылок подсказывали, что гости приходили редко, а со зрением было не всё в порядке. Женщина была молодой, поэтому возрастное изменение зрения исключалось. Если бы проблемы со зрением были давними, то она наверняка к ним адаптировалась и при такой любви к чистоте кружков на стекле бара не было бы. Это проблема свежая, недавно приобретённая. С этими «чистюлями» трудно работать. Никаких следов, никакого мусора, ничего, что могло дать хотя бы малейшую зацепку. «Если аккуратность была её чертой, то ей и надо воспользоваться» – подумал Феликс. Просматривая альбомы, Феликс обратил внимание, что много фотографий было сделано на фоне кораблей. Ежегодно в день военно-морского флота корабли заходили в Неву и выстраивались в парадном строю. Фотографии говорили о том, что Ольга Петровна не пропускала ни одного праздника, и каждый раз фотографировалась на фоне морских красавцев. Ни на одной из фотографий очков на ней не было. Она любила флот это, несомненно, репродукция Айвазовского на стене, книги Новикова-Прибоя и Станюковича подтверждали это. В ящике книжного стола лежала папка с театральными программками. Репертуар только классический, он хорошо сочетался с мебелью квартиры. Нигде не было никаких мужских следов. Женщина жила одна.
Общие черты характера жертвы стали понемногу проясняться. Мужчины и проблемы со зрением – эти две загадки нигде не находили ответа. Вот, что необходимо было разгадать. Молодая женщина не может жить без мужчин, это противоестественно. Где-то мужчина был, это должен быть интеллигент, театрал и конечно он должен любить море или корабли. А зрение? Что его может испортить в сравнительно короткое время? Телевизор? Нет, при таком интеллекте ей нечего было смотреть кроме новостей. Компьютер? Это вполне вероятно, но следов его в квартире не было.
Феликс ещё раз сантиметр за сантиметром исследовал всю квартиру. Нет, ничего, что могло указывать на присутствие компьютера. Он подошёл к телефону, который стоял на столике в прихожей и поднял его, надеясь увидеть какой-нибудь клочок бумаги с записями, который мог случайно попасть под телефон, но там тоже ничего не было. Его внимание привлекла небольшая красивая подстилочка, на которой стоял телефон. Это был компьютерный коврик для мышки. «Всё-таки я прав, компьютер был» – подумал Феликс.
Странно устроена голова у человека. Получив очередную загадку, пищу для работы мозга, она не переставала думать о ней. Где бы человек ни находился, что бы он ни делал, голова сама, помимо воли человека решала её. От этих мыслей никуда нельзя деться, они достают везде, отодвигая на второй план любые дела. Иногда они просто изводят человека своей назойливостью. Но человек не способен ничего с этим сделать. Мысли оставляли голову в покое только тогда, когда зазадка была разгадана.
Сидя у компьютера в управлении, Феликс машинально вошёл в интернет и набрал на клавиатуре фамилию погибшей. Машина через мгновение выдала целый список документов, в которых содержалась эта информация. Исключив самые парадоксальные, Феликс обнаружил, что Ольга Петровна значилась автором во многих журналах. Теперь было ясно, чем она занималась, появился след, по которому следовало двигаться к разгадке.
Перечитывая в журналах рассказы и повести, написанные Ольгой Петровной, Феликс с удовлетворением отмечал, что его предположение о том, что жертва была моренисткой, было верно. Всё, написанное имело прямое отношение к морю и кораблям. Читая её произведения, создавалось впечатление, что автор отлично разбирается в морской профессии. Более того, она профессионально описывала, как работу штурманов, так и работу механиков. «Вот он, мужчина, наследил голубчик» – радостно подумал Феликс. «У неё был консультант и может быть даже не один». Феликс выписал все телефоны редакций. Необходимо было переговорить с редакторами. Предчувствие подсказывало, что именно этот путь приведёт к разгадке преступления.
Первым для посещения он, конечно, выбрал журнал, связанный с флотом.
Феликс сидел у редактора журнала «Морской флот».
- Ну, как же, конечно знаю Ольгу Петровну, - говорил тот. – Она сейчас роман собралась писать о современном кораблестроение. Вот её наброски, она забыла их у меня три дня назад. В настоящий момент она занята поиском материалов. Это очень большая работа. Необходимо проконсультироваться у очень большого числа специалистов. Для того, чтобы избежать ляпсусов, каждый сюжет необходимо откорректировать с ними.
- Что значит ляпсусов? Объясните, пожалуйста. Я ведь милиционер, а не писатель.
- Тогда я вам постараюсь объяснить на примере. Вы смотрели фильм «Доживём до понедельника»? Помните, как там учитель истории рассказывает детям о крейсере «Очаков»? Он им сказал, что скорость крейсера равнялась восьми узлам в час. Так вот, узлом называется количество миль, которое проходит корабль за один час. Узел это единица скорости и правильно говорить не восемь узлов в час, а просто восемь узлов. В данном случае «Очаков» двигался не со скоростью, а с ускорением. Человек, не посвящённый, этого даже не заметит, а специалист обязательно посмеётся над невеждой. Для того чтобы таких ляпсусов не было, авторы и прибегают к услугам консультантов.
- А вы не знаете, кто у Ольги Петровны был консультантом?
- Кто-то из института проблем флота. Я точно не знаю.
- Вы не отдадите мне наброски Ольги Петровны?
- А если она сама за ними зайдёт, что я ей скажу?
- Больше она к вам не зайдёт никогда. Её недавно убили.
- Господи, её-то за что? Она же не бизнесмен, ни политик, кому она могла помешать?
- Вот я как раз это и хочу выяснить.
- Забирайте, конечно. Раз такое дело, я ещё вам вот, что хочу рассказать. Один раз она приходила не одна. В коридоре её ждал мужчина. Лица его я не видел, он стоял ко мне спиной, только запомнил его руку. Когда он брал Ольгу Петровну под руку, я увидел на правой его руке татуировку в виде якоря. Такие обычно моряки себе делают.
Дело всё больше и больше обрастало новыми подробностями. Уже появился человек, который хоть и со спины, но всё-таки видел консультанта, было известно, что на руке у него якорь и было задано направление поиска, это институт проблем флота.
Феликс приехал в институт и предъявил своё удостоверение начальнику первого отдела.
- Я провожу расследование убийства писательницы. Мне необходимо знать есть ли среди ваших сотрудников человек с татуировкой якоря на правой руке?
- В институте много сотрудников. Давайте сузим круг проверяемых. – Рассуждал вслух начальник первого отдела. - Удалим из их числа женщин, мужчин преклонного возраста и юношей. Дайте мне один день, и я отвечу вам на ваш вопрос. И вот ещё, что, молодой человек, наш институт занимается проблемами не только морского, но и военно-морского флота. В соответствии с должностной инструкцией, я обязан доложить о вашем визите нашему куратору, я имею в виду сотрудника ФСБ, который курирует институт.
Феликс никак не отреагировал на сотрудника ФСБ. Он пожал руку начальнику первого отдела и сказал:
- Значит, договорились, завтра я буду у вас.
- До свидания, - начальник первого отдела проводил гостя.
На следующий день Феликс был в институте. Начальник первого отдела проводил в кабинет и познакомил с майором ФСБ.
- Никаких якорей мы не обнаружили. – Сразу расстроил его начальник. Зато личность, которой вы занимаетесь, нам известна. Я проверил книги в бюро пропусков и обнаружил, что Ольга Петровна была в институте и не один раз.
- Вот это интересно! А, что в ваш институт может пройти каждый?
- Секретными являются только несколько лабораторий, а у остальных режим обычный.
- К кому же она приходила?
- К Головачову Дмитрию Олеговичу, он сам ей пропуск и отмечал.
- Вот это сюрприз! – Воскликнул Феликс.
- А вы, что, знакомы с Головочовым? – В разговор вступил майор.
- Не просто знаком, Головочов мой старинный друг.
- В таком случае нам с этим делом придётся разбираться вместе. Лаборатория в которой работает ваш друг находится под пристальным вниманием нашей канторы и всё, что касается её сотрудников входит в нашу компетенцию.
Дима открыл дверь первого отдела и остановился в дверях.
- Феликс! Вот это встреча! Какими судьбами? А я думаю, зачем меня вызывают?
- Дело не совсем обычное. Ты знаешь эту женщину? – Феликс протянул фотографию.
- Знаю, это писательница, она у меня консультации брала для своих романов. Я с ней давно знаком. Она за консультации мне платила.
- А как проходили консультации? – задал вопрос майор.
- Ничего особенного, она приносила мне черновики своих рукописей, и я читал их. Если в тексте были какие-нибудь неточности, я исправлял, и отдавал ей.
- Она в лабораторию к вам приходила? – спросил майор.
- Нет, мы всегда в институтском кафе встречались. А почему вы об этом спрашиваете? Что-нибудь случилось?
- Случилось, Дима. Её недавно убили. В редакции мне сказали, что у неё консультант из вашего института был. Вот я за ним и гоняюсь.
- Значит убили? А я всё думал, что она такая странная последнее время?
- А в чём это проявлялось? – Спросил Феликс.
- Не знаю даже в чём. Ну, не такая, как всегда. Раньше она когда работала над своими сочинениями, уходила в них полностью, все разговоры были только о романе, а в последнее время она не могла сосредоточится. Всё время о чём-то думала. Мне даже кажется, боялась чего-то.
- А свои рукописи она тебе, в каком виде приносила? Они были написаны от руки, или распечатаны на компьютере?
- Нет, это были просто дискетки.
- Значит, у неё компьютер был?
- Почему был? Он и сейчас есть. Она мне его отдала. Он у неё сломался, вот она мне и отдала, чтобы я починил.
- А, что в последний раз она тебе отдала? Ты читал?
- Нет. Я же говорю, что компьютером занимался.
- А что ты скажешь вот об этих бумагах? – Феликс протянул ему листки, которые он взял у редактора.
- Интересно. – Задумчиво произнёс Дима.
- А, что в них интересного?
- Интересно то, что это не её почерк. А ещё интересно то, что такие выражения как кавитация и турбулентность в художественной литературе вряд ли можно использовать.
Феликс с майором даже привстали со стульев.
- А где последняя дискета? – Спросили они хором.
- Дома. А, что?
- Собирайся немедленно, и поехали к тебе домой. – Скомандовал майор.
Не теряя ни одной минуты, Феликс, майор и Дима уехали домой. Достав из ящика стола дискетку, Дима протянул её Феликсу.
- А ты компьютер её починил или не успел?
- Нет, ещё не успел. Вот только дисковод новый купил. Заменить осталось.
- Сколько тебе для этого понадобится времени? – спросил Феликс.
- Минут десять, не больше.
- Чини сейчас, мы подождём.
Дима принёс из коридора компьютер, снял с него кожух и в считанные минуты заменил дисковод.
- Вот и все дела. – Он нажал кнопку и компьютер заработал.
- Вставляй дискетку. – Скомандовал майор.
Дима вставил дискетку. Она была пуста.
- Ничего не понимаю, – удивился он. – Зачем же она мне её давала, если на ней ничего нет?
Все молча смотрели на дискетку. Вдруг Дима воскликнул:
- Ребята! А дискетка-то не та!
- Как не та?
- Да точно не та. Смотрите. Я в институте, когда ей пропуск подписывал, у меня ручка не писала. Так вот я её на дискетке расписывал, а эта чистая.
- Может быть, ты перепутал, и дискетка в институте осталась?
- Ничего я не перепутал, точно помню, в этот ящик её положил. Она здесь одна была.
- А кто в доме, кроме тебя был?
- Мама, больше никого.
- Мама! – Крикнул Дима. – В комнату вошла невысокая женщина в переднике.
- Ты звал меня Димочка?
- Мама, сегодня в нашу квартиру кто-нибудь приходил?
- Приходил. Ты же сам своего сотрудника присылал.
- Какого сотрудника?
- Пришёл ваш сотрудник, сказал, что ты его прислал за какими-то бумагами для диссертации. Я его проводила в твою комнату.
- А почему ты решила, что он наш сотрудник?
- Он мне сказал. Да это и так ясно. Он про тебя и лабораторию всё знает. Рассказал, что вы с Юлей докторскую защищать будете.
- А как он выглядел? – Спросил майор.
- Обыкновенно выглядел, очень представительно.
- А какие-нибудь особые приметы у него были?
- Особые? Да нет, разве, что якорь на правой руке. Это и понятно, институт-то у Димы морской.
- Мама, а к компьютеру он не подходил?
- Я же сказала, что он только в твоей комнате был, а компьютер ты в коридоре оставил.
- А что ты хочешь с компьютером сделать? – Спросил Феликс.
- Понимаешь, файл, который был на дискетке, она с компьютера списала. После того, как она это сделала, файл был уничтожен, следовательно, попал в корзину. Если она эту корзину не вычистила, то этот файл можно восстановить.
- Будем надеяться, что корзину она не вычистила. – Предположил майор.
Действительно, корзина была забита множеством уничтоженных файлов. Просмотрев все файлы, был найден тот, который, несомненно, относился к делу.
«Дима, я вляпалась в неприятную историю. Свяжись с вашими ГБшниками, и выведи их на меня. Я сама боюсь. За мной следят.
- Из под самого носа ушёл, гад! – Феликс от досады хлопнул кулаком по столу.
- Никуда он не ушёл, - майор ухмыльнулся. – Это не уголовник какой-то, это разведка. Если он глаз на лабораторию положили, то будьте уверены, никуда он не денутся. У них там, за бугром, приказы выполняют так же четко, как и у нас.
- Вы думаете это разведка? – в растерянности спросил Дима.
- А кому ещё нужны ваши разработки? Не уголовникам же?
- О чём же она хотела предупредить? Чего она боялась? – рассуждал Феликс.
- Дмитрий Иванович, попробуйте вспомнить, не предлагала ли вам Ольга Петровна с кем-нибудь встретиться? Не рассказывала ли о других своих консультантах?
- Нет, не припомню. Хотя один раз она обмолвилась, что у неё ещё один консультант есть, бывший моряк. По-моему она на него виды имела, в личном плане.
- Ну, ладно, давайте мы тебя в институт отвезём, а я с Феликсом ещё покумекаю над этим делом. – Предложил майор.
Дима отправился в лабораторию, а Феликс с майором стали обсуждать сложившуюся ситуацию.
- Забирать у вас дело и передавать в ФСБ есть все основания, - говорил майор. – В деле есть прямое обращение к нашему ведомству. Однако противник считает, что этого основания у нас нет. Он же успел подменить дискетку. Поэтому лучше это дело вести милиции. Пусть он считает, что идёт следствие по раскрытию убийства. Если он будет в этом уверен, то обязательно попытается каким-то образом снова выйти на Дмитрия Ивановича, тем более, что его никто не знает в институте.
- У нас есть человек, который видел консультанта, правда, со спины только. Где только искать его, ума не приложу? – Феликс развёл руками.
- А, что в заключение мед эксперта значится? – спросил майор. - Она сразу умерла после удара?
- Нет, смерть наступила через два часа после ранения.
- Тогда я знаю, где его искать. – Майор утвердительно хлопнул себя по коленке. – В морге или на кладбище. Скорее всего, на кладбище. Там среди людей затеряться легче.
- Почему это на кладбище?
- Всё очень просто. Если она умерла не сразу, то он её мёртвой не видел. Он её обязательно должен увидеть мёртвой, иначе он в институт не сунется.
- И подойти должен к гробу, чтобы убедиться наверняка, - добавил Феликс.
- Жаль, что задержать его будет нельзя, во-первых, нет ни одного доказательства его вины, а во-вторых, нам нужен не только он, но и его хозяева.
Похороны состоялись в субботу. Феликс стоял рядом с гробом, и ждал когда откроют крышку. Вот крышку открыли, и началось прощание. После речей, сначала родственники, а потом и все остальные стали подходить к гробу. В самом конце прощания на угол гроба легла мужская ладонь. У большого пальца правой руки была тусклая татуировка в виде якоря.
- Спи спокойно верный друг, твоя жизнь будет для нас всех примером. – Человек отошёл в сторонку и остановился рядом с Феликсом.
- Вы родственник? – Спросил его Феликс.
- Нет, вместе работали. А вы?
- Я был у неё консультантом, а вообще я в институте работаю. – Феликс помолчал и добавил. – Вернее, будет сказать, работал.
- У вас, что неприятности на работе?
- Нет, никаких неприятностей нет, но знаете, младшим научным сотрудникам так мало платят, что надо искать что-то другое. Ольга Петровна мне платила за консультации, и выходило совсем неплохо, а теперь… - Феликс развёл руками.
- А может быть не стоит торопиться?
- Это почему же?
- Я же говорил вам, что вместе с ней работал. Я тоже писатель. После смерти у Ольги Николаевны остался незаконченный роман. Мы работали над ним вместе. Я хочу закончить эту работу и посвятить её памяти.
- А причём тут я? – удивился Феликс.
- Роман выйдет в честь её памяти, и я бы хотел оставить всё как было при ней, и консультанта тоже. Скажите, сколько она вам платила? Я не изменю ни одного условия вашего с ней договора.
- Это меняет дело. Только здесь, на кладбище, я бы не хотел решать никаких дел, давайте с вами встретимся после поминок.
- Договорились, вот моя визитка, в любое время я к вашим услугам. – Консультант протянул свою визитку и отошёл в сторону.
В управлении майор и Феликс разглядывали визитку.
- О, как, ни много, ни мало, член союза писателей. – Говорил майор. – Липа, конечно, но всё равно нужно проверить. Пора тебе Феликс действительно в институте поработать. Вы с Дмитрием Ивановичем друзья, поработайте вместе. Консультант эту информацию проверять будет обязательно.
- Надо будет ему сдать какую-нибудь информацию, чтобы он нам поверил.
- Это мы подготовим, - заверил Феликса майор. – А сейчас подготовим приказ и переведём тебя из простой лаборатории в лабораторию Дмитрия Ивановича.
Это была удача. Консультант не мог поверить в это чудо. Вместо посредника, писательницы, из которой приходилось вытягивать информацию в час по чайной ложке, Фортуна дала человека, который непосредственно работал в лаборатории, разработки которой его интересовали. К тому же его новый агент нуждался в деньгах и думал об уходе из института. Значит, не очень-то дорожил своим местом. Однако всё надо проверить. Необходимо просмотреть приказы по институту. Был ли в действительности такой сотрудник?
Поздно вечером майор открыл сейф, стоящий в приёмной директора и вытащил скоросшиватель с приказами. Он открыл скоросшиватель на нужной странице и стал тщательно осматривать лист. Правый уголок листа был запачкан чем-то чёрным. Это место было обработано майором специальным составом сразу, как только Феликс расписался в том, что он был ознакомлен с ним. После этого скоросшиватель был закрыт и спрятан в сейф. При попадании света, раствор через несколько часов должен почернеть. На первый взгляд пятно казалось обыкновенной грязью. Майор был очень доволен. Ловушка, поставленная им, сработала. Консультант проверил Феликса. Папку с приказами кто-то открывал. Противник сделал свой ход, теперь была очередь майора.
В ресторане за столиком сидели двое: Феликс и Консультант. Феликс ел так, как будто его не кормили целую неделю.
- Я уже и не помню, когда был в последний раз в ресторане. Для вас, для писателей это дело обычное, а мы научные сотрудники всегда голодны. Вероятно, наше правительство считает, что учёный должен быть обязательно голодным, иначе он ничего не изобретёт.
- Неужели вас всех держат на голодном пайке?
- Нет, не всех. Те, которые ведут специальные темы, как сыр в масле катаются. А мы, рабочие лошадки. Всё им делаем, а они подписываются и получают деньги. У вас, у писателей, наверное, всё по-другому. Вы можете себе позволить посидеть в ресторане тогда, когда вам этого захочется.
- У нас, тоже не всё так гладко. Необходимо, чтобы на нашу работу был спрос. Если писать всё время на одну и туже тему и работать только с одним издательством, по ресторанам много не находишь.
- А вы, что со многими издательствами сотрудничаете?
- Конечно. Особенно хорошие гонорары в научных иностранных изданиях.
- Научные издательства интересуют только научные работы, вы же не профессор, ни академик, чтобы публиковаться там?
- Вы забыли про научную фантастику. Но там есть своя специфика, нужно всё описывать профессионально. Эти издания читают люди очень грамотные, и любая неточность тут же ими замечается. Здесь как раз и нужны технические консультанты.
- А вы занимаетесь научной фантастикой?
- У меня есть несколько тем, но без консультанта мне не обойтись.
- Вы же сейчас с консультантом разговариваете.
- Феликс, ты сам только что сказал, что тебя перевели в секретную лабораторию. У тебя могут быть неприятности по службе, если выяснится, что ты передаёшь кому-то информацию.
- Какая информация. В лаборатории вытягивают из пальца диссертации, это всё, чем там занимаются. К тому же это фантастика, что здесь предосудительного?
- Ну, что ж, Феликс, давай попробуем. Только имей в виду, издательство очень серьёзное, работать мы будем под заказ и получим хороший аванс. Отступать будет некуда.
На следующий день Консультант принёс список вопросов, на которые необходимо было ответить. К списку прилагалось две тысячи долларов.
- Ну, вот и всё. – Говорил Феликс майору. – Даём ему дезинформацию и берём его тёпленького.
- Это очень просто, – отвечал майор. – Это только кажется, что Консультант в нашу ловушку попался. Скорее всего, он нам ловушку выстроил. Если мы попадёмся в неё, то ищи Консультанта, как ветра в поле.
- Какая ещё ловушка? О чем ты говоришь? Я ничего не понимаю.
- Это и понятно, ты в наших делах новичок. Здесь тоже своя специфика. Ты должен перестроить свою психологию. Перед тобой ни уголовник, ни бомж, перед тобой достойный и умный противник. Это для тебя он шпион, а для своих он разведчик.
- Это я всё понимаю, но про какие ловушки ты говорил?
- Скажи, а ты на его месте, вот так, с первого раза, поверил бы первому встречному?
Феликс призадумался.
- Скорее всего, нет.
- Вот и он также думает. Он наверняка требует от тебя сведения, которыми он уже владеет. Если ты ему дезинформацию подбросишь, он сразу поймёт, в чём дело.
- Ты хочешь сказать, что мы ему настоящие секреты должны предоставить?
- Не торопись, время у нас есть, я посоветуюсь с начальством. В любом случае любая передача информации будет осуществляться с санкции руководства. Может быть, эти данные уже совсем и не секретны. Нельзя его сейчас вспугнуть. Пока ты с ним возишься, наши люди за ним ходят. Не один раз ему придётся информацию передавать, пока всё это осиное гнездо вычислим.
- Давай, советуйся. Меня скоро в управление забудут. Как бы совсем не уволили.
- Уволить не уволят, а перевести скоро могут.
- Куда ещё перевести? Я об этом ничего не слышал.
- Зато я слышал, - усмехнулся майор. – Понравился ты нашему начальству, вот они и собираются тебя к себе перетянуть.
Майор оказался прав. Сведения, которые интересовали консультанта, проходили по делам ещё в прошлом году. После того как они были переданы Феликсом, наступила неделя затишья. Только через неделю объявился Консультант. Он был в очень хорошем настроение. Встреча опять была назначена в ресторане. На этот раз Феликс вёл себя более пристойно. Чувствовалось, что аванс, который он получил, был использован так, как и рассчитывал Консультант.
- Я вижу, ты уже не новичок в ресторанах? – спросил он Феликса, усмехаясь.
- Почему бы ни покушать хорошо, если есть на что?
- Две тысячи не такая уж большая сумма.
- Это точно. Она у меня уже к концу подходит. Когда ваша контора полный расчёт произведёт?
- Это не скоро. Мне ещё написать надо, они это всё отредактируют, оценят. Может быть, им ещё не понравится.
- Как это не понравится? Если аванс выдали, значит уже нравится. Стали бы они деньги на ветер выкидывать?
- Вот в чём ты прав, так это в том, что денег они действительно на ветер никогда не выкинут.
- Слушай, а в этом журнале может быть ещё кому-то нужны консультации? – Спросил Феликс.
- Конечно нужны. Только ты что думаешь, я из собственных рук своих конкурентов кормить буду?
- Да, насчёт конкурентов я как-то не подумал. А жалко, так бы можно было ещё деньжат заработать.
- Есть один вариант. В журнале много учёных свои статьи печатают, они, интересуются научными разработками. Но я в этом ничего не понимаю. Могу поинтересоваться у них, если хочешь.
- Ты ещё спрашиваешь? Конечно, хочу. Кто же от денег откажется?
- А как же престиж института? В научном мире приоритет дорогого стоит. Вот твои друзья из лаборатории: работали, работали, а выяснится, что какой-то дядя из-за границы взял, и всё это раньше них придумал и опубликовал в научном журнале?
- Во-первых, они мне не друзья, а во-вторых, кто им то мешает публиковаться?
- Впрочем, мне, конечно, всё равно. Я же сказал, что ровным счётом ничего не понимаю в этих научных делах. Я узнаю, но исключительно ради тебя. Я как раз завтра с представителем издательства встречаюсь и задам ему этот вопрос. Как только будет результат, я тебе отзвонюсь.
- Прекрасно, я буду ждать.
«Что же он захочет на этот раз? Если он даёт новое задание, значит старая информация уже проверена? Майор со своими ребятами, наверняка, уже выследили все его связи. Остаётся только захлопнуть мышеловку и схватить преступника с поличным» – С этими мыслями Феликс шёл на встречу с майором.
Тот выслушал его соображения и задумался. Помолчав немного, он недовольно сказал:
- Вам, ментам, только дай волю, вы бы всех перехватали и за решётку.
- Что-то я не понимаю тебя.
- Что ты к человеку привязался. Схватить, поймать… Работает и пусть себе работает, что он мешает тебе?
- А тебе он не мешает? Он, между прочим, не только государственные секреты собирает, но ещё и человека убил.
- Это ещё не известно, кто убил. – Недовольно сказал майор. -Может быть он, а может быть, и нет. А вот на счёт государственных секретов, так это ты в самую точку попал. Их мы с тобой обязаны охранять. Нам надо накрыть всю эту команду, а не только Консультанта.
- Значит, его связи ещё не раскрыты?
- Не совсем. Есть ещё один персонаж, с которым мы не знакомы.
- И из чего это следует?
- А следует это из того, что когда тебя приказом по институту в лабораторию перевели, то кто-то залез к секретарю директора и изучал приказы. Сам Консультант этого сделать не мог, значит, в институте не только ты секретами торгуешь.
- А если это так, - Феликс перебил майора и стал продолжать его мысль. – То, передавая информацию мне, он будет перепроверять её по другому каналу.
- Ты делаешь успехи. Давай, продолжай свой дедуктивный метод.
- Собственно, это и всё. Остальное зависит от того, какие вопросы его будут интересовать. Хотя, можно предположить, что его источник находится ближе к управлению института, чем к непосредственной науке.
- Почему ты так решил?
- Во-первых, если бы этот источник находился в самой лаборатории, работа которой его интересует, то я ему был бы просто не нужен, а во-вторых, этот источник хорошо знает режим работы секретаря директора и может очень легко открывать её сейф.
- Почему ты считаешь, что сейф открыли легко?
- На ночь все помещения института опечатываются и сдаются на пульт под охрану. В это время залезть туда невозможно. Днём в приёмной всегда полно народа. Значит необходимо выбрать момент, когда это можно сделать без свидетелей.
- Отлично, - заулыбался майор. – Я бы тебе поставил пятёрку, если бы не одна небольшая ошибочка.
- Какая?
- Ты сказал, что агенту необходимо выбрать момент, когда это можно сделать без свидетелей. Если бы ты добавил, «или на виду у всех», то тогда была бы пятёрка.
- Действительно, если этот агент секретарь, то ему не нужно выбирать никакого момента. Но как сможет секретарь знать про научные исследования? У неё чисто административная работа.
- Вот эту загадку и придётся разгадать. Только не надо зацикливаться на секретаре, вполне возможно, что это кто-то другой. Не будем гадать на кофейной гуще. Иди домой, выспись, а завтра в институт. Помни, если в институте есть агент, то каждое твоё отсутствие может быть известно нашему подопечному.
Феликс ушёл домой. Заснуть ему долго не удавалось. Голова прокручивала один вариант за другим. В мозгу стремительно проносились различные сюжеты, погоня, перестрелки… Вот он на машине догоняет врага, вот враг прыгает на полном ходу в кювет и скрывается в лесу. Феликс резко тормозит машину, тормоза пронзительно визжат. Сейчас машина врежется. Он зажмуривает глаза, ждёт удара, но удара нет, а тормоза продолжают визжать. Феликс открывает глаза. Он лежит на кровате, а вместо тормозов визжит будильник. Даже во сне этот Консультант ускользает от него.
В институте время тянется долго. Все сотрудники работают, а он болтается по лаборатории и выполняет нелепые поручения Димы и Юли. Хотя, кроме этих двоих, другие сотрудники мало, чем отличаются от него. Юля и Дима, были мозгом лаборатории, все остальные занимались только одной задачей, они обеспечивали этот мозг всем необходимым для его деятельности. Они мало, что знали. Их дело подать и принести.
Сегодня после работы Феликс и Дима шли в гости к Юле. Старинная дружба с Дмитрием и помогала и мешала его работе. Помогала, потому, что у Димы и у Юли не было к нему отношения, как к милиционеру, они относились к нему, как к приятелю, а мешало, потому, что все разговоры скатывались в плоскость воспоминаний и уводили от жизни лаборатории. Именно жизнь лаборатории интересовала Феликса. Только узнав её, став частью лаборатории, он надеялся вычислить противника. Он поймал себя на мысли, что с тех пор, как он столкнулся с контрразведкой, всё чаще и чаще, вместо понятия враг, он употреблял понятие противник. «А наши также за границей работают. Здесь они герои, хотя их имён никто не знает. Этот Консультант вызывал к себе уважение. Он был умён и служил своему отечеству». Ему не верилось, что именно он убил писательницу, а, скорее всего, не хотелось верить.
Повод для гостей был чисто научный. Юля закончила работу над своей докторской диссертацией. Гостей было три человека: Феликс, Дима и главный конструктор института.
- Всего четыре года прошло с тех пор, как ты защитила кандидатскую, а уже докторская. – Главный не скрывал симпатии к своей любимице.
- Что бы я без вас делала, - отвечала Юля. – Это же вы меня проталкиваете.
- Не надо прибедняться, никто тебя никуда не проталкивает. А защитить тебя от бюрократов и вышестоящих бездарей, это мой долг. Талант необходимо поддерживать, а бездарность и сама пробьётся. Разве Ломоносов был бы Ломоносовым, если бы его не поддерживали? А ты сама, разве не тоже делаешь? Был бы твой Дмитрий сейчас простым инженером и писал бы диссертации дуракам.
- Так это вы его в нашу лабораторию перевели, когда кадры подбирали, - сказала Юля.
- Перевёл я, а всё остальное, заслуга его и твоя. Тебе бы ещё в твоих личных делах толкача найти. – Главный взял с книжного стола фотографию Андрея и дал её Феликсу. – Здесь он ещё старший лейтенант, а сейчас скоро капитана второго ранга получать будет. А действительно, Юленька, что вы со свадьбой тянете?
- Не могу я его к себе пристегнуть. Если мы поженимся, то он будет стараться сюда перевестись, а его место там, на севере. Второй вариант тоже нас не устраивает, кто я там, на севере, домашняя хозяйка?
- Время, к сожалению, бежит очень быстро. – Главный поставил фотографию на место. – Потом вспомнишь, что ты не только учёный, но и женщина.
- Что касается этого, то здесь всё продумано, для этого штампа в паспорте не надо. После защиты докторской, я вас всех удивлю. - Крёстным будете? - Она, не мигая, смотрела на Главного.
- Ты, милая нас уже удивила. К сожалению, крёстным я быть не могу, стар уже, а у крёстного большая ответственность. Вот Дмитрий, он должен быть крёстным.
Только сейчас все обратили внимание, что Юля сама наливала себе в фужер из отдельного графина.
- А я считаю, что это правильно! Давайте выпьем за тех, кто в море. – Дима поднял бокал и мысленно чокнулся с фотографией Андрея. После того, как вино и сок были выпиты, он спросил Юлю: - А отец то знает?
- Конечно, знает.
Потихоньку разговор от личных дел стал переходить к институтским.
- Я не могу забыть, - вспоминала Юля, - как вы директора института отчитали. После этого нашу лабораторию эти бюрократы целый год стороной обходили. Невозможно было работать, каждый свой шаг в десяти отчётах отразить надо.
- А что это за отчёты? – Заинтересовался Феликс.
- Полный бред, - продолжала Юля. – Я сама не знаю кому всё это надо? Нет, вести учет средств, которые направляются на науку, необходимо, но у нас доводят это до полного маразма.
- А кто собирает у вас отчёты? – Чутьё подсказывало Феликсу, что он находится где-то рядом с разгадкой своей задачи.
- Девчонка, курьер.
- Но ваша лаборатория секретная. Неужели человек без допуска может прикасаться к бумагам лаборатории?
- А у неё есть допуск. Конечно, по инструкции должен быть секретчик, но штатное расписание есть, а секретчика нет.
Феликс не стал больше задавать вопросы. Ему не хотелось портить людям праздник и превращать его в допрос. Он узнал главное: каждый шаг учёных был ими же самими отражён в отчётах и покидал стены лаборатории с какой-то девчонкой. Инструкции секретной части не работали.
При детальном изучении этого вопроса Феликс понял, где вероятней всего проходила утечка. Документы забирали из лаборатории и несли их в секретную часть. Именно на этом промежутке они были доступны. В секретной части они обрабатывались и к ним подпускали уже только определённых лиц. Феликс решил понаблюдать за курьером. Для этого он решил приударить за ней.
Люся, так звали курьера, подчинялась секретарю директора. Она разносила по отделам и лабораториям приказы, разыскивала сотрудников, если они срочно требовались начальству, а также выполняла обязанности секретаря, когда та куда-нибудь уходила по своим делам.
Один раз, находясь в приёмной и болтая с Люсей, Феликс был свидетелем интересного эпизода: Секретарь в приёмной отсутствовала. Люся болтала с Феликсом и строила ему глазки. В приёмную вошёл представитель какой-то организации и протянул ей письмо.
- Мне надо чтобы вы его зарегистрировали и расписались на моём экземпляре, - попросил он.
Люся вытащила из сумочки ключ от сейфа, открыла его, достала штамп, книгу учёта, и выполнила просьбу представителя.
- Тебе, что секретарь ключ оставила? - Спросил у неё Феликс.
- Зачем, у меня свой есть. Мне здесь доверяют.
- А кто доверяет, директор или секретарь?
- Конечно, секретарь, директор, наверное, о моём существование даже и не знает.
- Люсенька, а что ты делаешь сегодня вечером? Может быть, поужинаем в ресторане?
- Сегодня не могу, сегодня, я уже ужиною в ресторане.
- Интересно, в какие рестораны приглашают таких симпатичных девушек?
- Сегодня я в «Метрополе».
- И кто же этот счастливец?
- Он не из наших.
- Кто же этот таинственный соперник?
- Не беспокойся, он не в моём вкусе.
- Почему тогда предпочтение отдаётся ему, а не мне?
- Потому, что я ему первому обещала, а ещё потому, что эта встреча имеет деловой, а не личный характер. Он «новый русский», очень состоятельный человек. Я хочу уйти к нему в фирму, поэтому эта встреча для меня очень важна.
- Раз это деловая встреча, тогда я спокоен, но следующий ужин за мной.
В ресторан Феликс не пошёл, хотя ему очень хотелось посмотреть на этого нового русского. Майор послал туда своего человека. Весь вечер, Феликс сидел как на иголках. Он ждал сообщения от майора. В половине двенадцатого тот сам зашёл к Феликсу.
- Чутьё не подвело тебя. Она действительно встречалась с Консультантом. Сейчас она от него задание получит, значит, жди звонка, тебя тоже скоро в ресторан пригласят.
- В ресторане я, конечно, покушаю, но нам нужно продумать с тобой ещё одно мероприятие.
- Какое?
- Я предлагаю установить скрытые камеры наблюдения на участке от лаборатории до секретной части.
- Там, кстати ещё женский туалет есть, придётся и это кино посмотреть.
Они рассмеялись, представляя, как просматривают записи, сделанные в женском туалете.
Расчёт был верен. На следующий день Консультант позвонил Феликсу и договорился о встрече.
Его интересовала новая теория изменяемой геометрии лопасти гребных винтов. Тема диссертации Дмитрия. Консультант больше не хитрил, не выкручивался, не объяснял свой интерес тем, что эти сведения ему необходимы для редакции. Он говорил чётко и уверенно. Информация, которую он получил в прошлый раз, была проверена. Она была написана рукой Феликса. Теперь Он был на крюке у Консультанта, и прятаться ему было незачем.
- Я так понимаю, эти сведения нужны уже не редакции, а другому ведомству?
- Правильно понимаете. Я сотрудничаю не только с журналами. Что вы так удивляетесь? – он увидел, как Феликс рассматривает татуировку на его руке. – Ах, это! Это лучшие годы моей молодости.
- Вы служили во флоте?
- Да, во флоте её величества, королевы Великобритании.
Он положил на стол солидную пачку денег.
- Это расчёт за предыдущую работу и аванс за новую. У нас очень ценят специалистов. – Он засмеялся.
В кабинете сидели трое: майор, Феликс и Дмитрий.
- Подумайте Дмитрий Иванович, какую информацию можно сдать безболезненно.
- Я не вижу в моей работе вообще никаких секретов. Этой работой заняты специалисты во всех странах. Важна формула изменения геометрии, вот её ещё никто не придумал. Вы обращали внимание на хвост у дельфина? Он не жёсткий, как лопасть винта, его геометрия всё время меняется. А скорость, с которой плавает дельфин? Если сопоставить скорость и энергию, которую он затрачивает, то получается, что наши корабли просто выбрасывают энергию в океан. Значительная её часть тратится на преодоление сопротивления воды, этой проблемой заняты корпусники, а ещё одной составляющей затрат энергии является потери при работе гребного винта. Вы видели, как из крана течёт вода? Из одного она вытекает ровной, гладкой струёй, это ламинарный поток, а из другого струя идет рваная, перекрученная, вода брызгает во все стороны, это турбулентный поток. Гребной винт корабля, подобно такому крану, создаёт огромный турбулентный поток, моряки называют его кильватерной струёй. На это затрачивается огромная энергия, а польза, которую она приносит только одна, по этой струе прекрасно наводятся торпеды. Когда в дельфинарии мы наблюдаем плывущего дельфина, то видим, как он гонит перед своим носом волну, а после его хвоста никаких следов не остаётся. Вопросы о турбулентности и ламинарности давно изучаются. Любой ВУЗ заставляет студентов решать задачки при помощи уравнения Бернулли. Где же здесь секрет? Никакой тайны нет.
- Почему же тогда твоя лаборатория так засекречена? – Прервал его Феликс.
- Вот когда мы научимся получать ламинарный поток не в трубе, как Бернулли, а после лопастей винта, тогда эта тема будет секретной.
- Значит, в настоящее время таких разработок нет? – спросил майор.
- В лаборатории нет, а здесь есть. – Дмитрий постучал пальцем по своей голове.
- Но в лаборатории есть наверняка какие-то записи, расчёты или другие документы после изучения которых, у учёного тоже в голове может что-то появиться?
- Ничего в нашей лаборатории нет. Есть всего одна формула, и она у меня в голове.
- Значит, если с твоей головой что-то случится, то вся работа института пойдёт насмарку?
- Не пойдёт, в институте ещё две головы есть: Юлина и Главного.
- Так что же мы сдадим нашему клиенту?
- Сдавай им данные по последним испытаниям. Там рассматривались вопросы профиля лопасти, абсолютно тупиковое направление. Зато клиент ваш будет доволен, он будет знать, что мы работаем в этом направлении, а он и так это знает.
Сведения, необходимые для передачи Консультанту были готовы. Оставалось проследить за Люсей.
На экране показалась знакомая фигура. Вот она выходит из лаборатории и следует в секретную часть.
- Неужели так и отдаст их в секретку, - майор замер у экрана.
Нет, вот она остановилась и зашла в туалет.
- Мы так и думали, что без этого кино не получится. – Усмехнулся Феликс.
Прямо с бумагами она заходит в кабинку и через минуту выходит из неё. Несколько шагов по коридору и Люся скрывается в дверях секретной части.
- Вот тебе и кино, - майор разочарованно развёл руками, - а что было в кабинке? Самого главного мы так и не увидели. Давай прокрутим ещё раз.
Но и во второй раз ничего подозрительного не было. Только при просмотре кассеты в третий раз майор оживился:
- Вот здесь, слышал? Щелчок. Отмотай чуть-чуть назад. Слышишь?
Из кабинки донёсся еле заметный щелчок.
- Это фотоаппарат. Теперь ясно на чём её брать можно.
- Никак дело к концу подходит? – Облегченно вздохнул Феликс.
- Не совсем, ещё одну гниду надо вычислить и тогда можно накрывать эту команду.
- А кто ещё?
- Если бы я знал? Когда ты мне про этих бюрократов рассказывал, я ещё тогда подумал, что девчонка не может по своей инициативе расхаживать по институту и собирать бумаги, где ей вздумается. Кто-то даёт ей задание. Кто-то заставляет писать эти бумаги. Нам и нужно вычислить его.
Эта задача оказалась самой трудной. Легче было вычислить резидента, чем разобраться в бюрократической работе института. Команды давали все, кому не лень. Отделы, чтобы показать свою значимость, составляли задания самые нелепые. Им было всё равно, какие сведения собирать с лабораторий. Лишь бы их было больше. Обрабатывая никому не нужные сведения, отделы жаловались на сильную загруженность, и выбивали у руководства института новые штатные единицы сотрудников. Чем больше было сотрудников в отделе, тем больше был оклад у его руководителя. Как это не парадоксально, но руководство института тоже было заинтересованно в раздувании своих штатов. После того, как Феликс разобрался в этом бюрократическом механизме, он ужаснулся своим выводам. Небольшая горстка учёных, которые в конечном итоге выдавали готовый продукт, была окружена сотнями совершенно ненужных для их работы людей. Они, как злокачественная опухоль окружали учёных, сдавливали, и не давали им дышать. Доска почёта института гордилась кем угодно, только не теми, кто приносил пользу. Самых нужных кадров обзывали чудаками, трудоголиками и фанатами, хотя все осознавали, что без них не было бы работы для всех остальных.
В институте существовал плановый отдел. Туда стекались все заявки отделов по предоставлению отчётов и планов, именно оттуда исходил приказ о предоставлении различных сведений. Сюда вызывали Люсю и нагружали её целыми кипами бумаг, которые растекались по отделам, как руководство к действию. Здесь нужно было искать ответ на стоящий перед Феликсом вопрос.
В отделе работали одни женщины. Их задачей было обеспечить лаборатории руководящими документами. Каждый сотрудник отвечал за определённую лабораторию. Сегодня Феликс снова увивался вокруг Люси.
- Тебе, что делать нечего? - Спрашивала она его. – Ты же мне работать совсем не даёшь.
- Почему не даю? Наоборот, я помогаю тебе.
- Мне сейчас в плановый надо, а оттуда по лабораториям.
- Вот и прекрасно, я помогу тебе твои кипы таскать. Куда у вас охрана труда смотрит? Такие тяжести только мужикам под силу носить.
- Это точно, сам сейчас попробуешь, что это за работа.
Выйдя из планового отдела, она дала Феликсу целую кипу бумаг.
- Попробуй всё это разнеси? К концу дня ноги отваливаются. А ещё некоторые не успевают свои планы разработать, так они просят меня из архива старый план срисовать, у них подписать и в лабораторию отнести. Так и получается, я за них работаю, а они за меня зарплату получают.
- Что-то я не врубаюсь, а для чего прошлогодний план нужен? Их, наверное, интересует текущая работа?
- Их вообще ничего не интересует. Ты думаешь, эти бумаги кто-нибудь читает?
- А для чего же их тогда по лабораториям рассылают, а потом отчёты требуют?
- А если они этого делать не будут, то этому отделу просто заняться будет нечем. Ну, сам посуди, разве можно спланировать, когда учёного идея осенит? А как можно работать по плану? У них же работа творческая. Это на заводе можно спланировать, сколько деталей станок сделает, а учёные не станки. Знаешь, как они этих плановиков ненавидят.
- Значит, ты можешь сама заставить любой отдел дать плановикам любой отчёт?
- Не только могу, я это иногда и делаю. Я же говорила тебе, они сами меня об этом просят. Должность у меня маленькая, а возможности огромные, - хвастливо заметила Люся.
- Для чего же тогда тебе уходить из института?
- Во-первых, зарплата очень маленькая, а во-вторых, у меня допуск открыт. Если захочу по путёвке за границу куда-нибудь съездить, то меня не отпустят.
- А ты, что за границу хочешь?
- Конечно хочу, мои знакомые девчонки уже пол мира объехали, а я всё здесь сижу. Мне им даже рассказать нечего. Слушай, Феликс, хочешь посмеяться? Давай сейчас заставим все подразделения сдать сведения о своём семейном положении.
- Кто же тебе эту бумагу подпишет?
- А давай поспорим. Если подпишут, ты меня сегодня в ресторан ведёшь.
- Давай, только ресторан я тебе и без этого обещал.
Люся побежала к секретарю, принесла письмо с требованием сдать сведения о семейном положение своих подчинённых в плановый отдел.
- Смотри, ведешь, письмо не подписано? А теперь подожди меня.
Через минуту Люся вышла из отдела и протянула письмо. Оно было подписано.
- Они не читают что ли, когда подписывают?
- Конечно, нет.
- А, что ты будешь делать, когда сведения из лабораторий сюда стекутся, все же увидят эту шутку и вспомнят, кто это сделал?
- А они сюда не стекутся. Я же сама ответы из лабораторий буду забирать. А если даже и стекутся? Ты думаешь, что кого-то это удивит? Они к этому бреду уже привыкли.
Феликс впервые столкнулся с врагом сильным и могущественным. Ни он, ни майор, ни вся государственная власть ничего не могла с ним сделать. Преступника можно выследить, арестовать и, наконец, упрятать в тюрьму. Этого врага победить было нельзя. Равнодушие, беспринципность и халатность, за эти качества можно было наказать отдельного человека но, изолировав одного, на его месте сразу оказывался другой. Это был дракон из сказки. Срубленная голова тут же заменялась на новую. Только одна фея, волшебница и чародейка могла победить это чудовище. Нравственность, только она могла справиться с этим злом. Но как раз она в последнее время всё реже и реже встречалась среди людей. По телевидению шла откровенная пропаганда насилия и разврата. Самые дешёвые, низкопробные западные фильмы у нас находили прибежище. Сексуальная революция ударила по стране своим острым и безжалостным мечом, выгоняя нравственность из молодых неокрепших душ. В самом начале этой революции Феликс не придавал ей большого значения, напротив, он даже в чём-то поддерживал её. Ему не нравилось, что естественные, данные природой человеческие чувства отвергались людьми, окрашивались в какой-то грязный цвет. Люди стеснялись собственного тела и прятали его от посторонних глаз. Восторгаясь красотой обнажённых тел, высеченных из мрамора и написанных кистью художника в музеях, своих, живых тел люди стеснялись. Появляясь на свет, человек, познавая мир и выясняя у самых близких и любимых людей – родителей, откуда он появился на свет, непременно сталкивался с обманом. Подрастая он понимал, что родители лгали ему, но став родителем, сам делал тоже самое. Завеса секретности была скинута и казалось, что тысячелетняя эра вранья закончилась, но получилось всё с точностью наоборот. Обман и враньё ещё больше ударили по обществу. Вместо того, чтобы пропагандировать самое главное человеческое чувство – любовь, шла разнузданная пропаганда разврата. Если смотреть программы телевидения каждый день, то возникали странные ощущения: Преступники и бандиты уже не казались извергами, это были милые парни, к которым зритель относился с симпатией. Для подростков профессии бандита и проститутки становились самыми престижными. СПИД и наркомания захлёстывали страну, унося в могилу всё больше и больше молодых жизней. Природа, не надеясь на разум человека, своими методами боролась с гонителями нравственности, она просто убивала их. Виновата ли молодая девочка Люся в том, что продаёт свою Родину? Вопрос очень спорный. Сама Родина, через свои средства массовой информации так её воспитывала. Феликс понимал, что всё это в конечном итоге закончится. Нравственность, которую люди выгнали, вернётся к ним. Но какую дань придётся заплатить всем за это изгнание? Что будет с Люсей? Её жизнь будет искалечена. Да разве только её жизнь? Эти рассуждения вдруг напугали Феликса. Он относился к Люсе ни как к преступнице, а как к жертве. Беспомощность раздражало его, он не знал, как помочь ей.
Как бы ни было её жалко, но она приносила огромный вред стране, и её необходимо было изолировать. Все доказательства были уже собраны, Люся сидела напротив следователя ФСБ и не понимала, чего от неё хотят. Слушая вопросы следователя, она находилась в какой-то прострации. Наконец она взяла себя в руки и начала давать показания.
- Ещё раз расскажите нам о вашем знакомом, как вы с ним познакомились? - Спрашивал следователь.
- Это было давно, я уже не помню точно, когда. Я возвращалась от подруги поздно вечером. На улице за мной увязались три парня. Они стали приставать ко мне и отняли у меня сумочку. Я закричала, но поблизости никого не было. Один парень разорвал на мне платье, и я осталась в одном нижнем белье. Потом они стали затаскивать меня в подвал. На улице в этот момент остановилась машина, и из неё вышел Николай Петрович. Он окликнул парней и потребовал, чтобы они отпустили меня. Те бросили меня, вытащили ножи и набросились на Николая Петровича. Он, наверное, знал какие-то приёмы. Через несколько секунд парни лежали на асфальте и не шевелились.
- Ну, что, красавица, - сказал он, - садись в машину, куда же ты пойдёшь в таком виде?
Я была так напугана, что села к нему в машину и даже не подумала, что я совершенно не знаю этого мужчину.
- Куда же тебя вести, такую?
- Домой, - ответила я ему.
- И что будет с твоими родителями, когда они увидят тебя в таком виде? Давай я отвезу тебя к себе в гостиницу, ты приведёшь себя в порядок, а платье я отдам горничной, а потом поедем домой.
Так и сделали. В гостинице я вымылась, а когда вышла из ванной, моё платье уже было зашито и вычищено. Меня удивило то, что он даже не пытался приставать ко мне. Я переоделась, и мы сели пить кофе. Он рассказал, что проезжал по этой улице совершенно случайно. Он бывший моряк, жил раньше в Риге. Теперь возвратился на Родину и подбирал себе квартиру. У него здесь и в Риге своё дело. Я рассказала ему, где я работаю и про наш институт. Потом он отвёз меня домой, подождал в парадной пока я не войду в квартиру и уехал.
- А что было потом? Как ваши встречи стали регулярными? – следователь не писал протокола, он записывал рассказ Люси на магнитофон и просто слушал её.
- Потом прошла неделя, и о нём не было никаких известий. Один раз я выскочила из дома, выбежала на улицу и чуть не попала под машину. За рулём сидел Николай Петрович.
- Опять ты на мою голову свалилась! Куда так торопишься? Может быть, подвезти тебя?
И он подвёз меня до института. По дороге он рассказал, что у него сегодня праздник. Он какой-то договор подписал.
- Хочу отметить это событие. Пойдём в ресторан сегодня вечером?
Я никогда раньше в ресторане не была и согласилась. Вечером он заехал за мной, и мы поехали в ресторан. Там я рассказала ему про то, что у меня болеет мама. Ей нужны были дорогие импортные лекарства, а их достать было невозможно. Он пообещал мне помочь.
- А про свою работу он рассказывал? – Спросил следователь.
- Рассказывал. Он говорил, что его фирма занимается новыми технологиями. Они разрабатывали какие-то проекты и продавали их по всему миру. Приглашал меня в свою фирму. Но сейчас я ему нужна была в институте. Ему нужны были сведения о новых разработках. Как только он их получит, сразу откроет у себя в фирме новый отдел и перетащит меня туда.
- А вас не смущало, что ваш институт занят секретными разработками? Вам не приходило в голову, что вы работаете на иностранное государство?
- А можно я вам вопрос задам, гражданин следователь?
- Ну, задай.
- А если бы ваша мать умирала, вас не смущало бы, что вашей стране на это абсолютно наплевать, а иностранное государство её от смерти спасает?
- Иностранное государство твою мать не спасает, оно, таким образом, через тебя секретную информацию получает. Твоя же мать его меньше всего интересует. А что это за лекарство?
- Зачем вам это? К делу это не относится.
- Если спрашиваю, значит относится. Я, как раз и есть представитель твоего государства и мне есть дело и до тебя, и до твоей матери. Что будет с тобой и мамой, когда ты в тюрьму загремишь? Ты же понимаешь, в чём тебя обвиняют?
- Понимаю, не дурочка.
- Давай с тобой договоримся: государство поможет тебе и твоей маме, а ты поможешь государству.
- Что же я должна сделать?
- Помочь нам обезвредить врага.
- Он очень хороший человек. Я от него только добро видела, а вы предлагаете мне предать его. Вы же его в тюрьму посадите?
- Не знаю, может быть в тюрьму, а может быть обменяют на кого. Наши за границей в таком же положение находятся, как твой Николай Петрович. А может быть, позволят ему домой уехать и вместо сведений секретных увезёт он информацию, которая никакого вреда твоей Родине не принесёт.
- Мне подумать надо. – Тихо ответила Люся.
- Подумай, а пока думаешь, ответь мне ещё на один вопрос. Ты никогда от него не слышала про Ольгу Петровну, писательницу.
- Слышала, это его очень хорошая знакомая. Она погибла недавно.
- Это Николай Петрович тебе об этом рассказывал?
- Нет, я сама видела.
- Как сама?
- Очень просто, её почти на наших глазах убили.
- Кто убил?
- Не знаю.
- Ну, что ты тянешь кота за хвост? Рассказывай, что знаешь.
- Николай Петрович меня встретил как-то после института, и мы пошли прогуляться с ним.
- Мне надо зайти в одно место. Ты подождёшь меня? – Сказал он мне.
Я ответила, что подожду. Мы подошли к дому Ольги Петровны и увидели её. Она шла домой. Николай Петрович, хотел окликнуть её, но передумал, далеко было.
- Давай догоним, - сказал он мне. И мы побежали.
Мы почти догнали её, но она уже успела в парадную зайти. Когда мы вошли в парадную, то увидели, как здоровый парень бьёт её по голове. Николай Петрович хотел схватить этого парня, но он вывернулся и убежал. Он побежал за бандитом, но вскоре вернулся.
- Удрал, сволочь, вот только шапка его осталась - сказал он и протянул мне зачем-то шапку.
- Надо милицию вызвать предложила я. Он подошёл к Ольге Петровне и осмотрел её.
- Милицию, говоришь? Зачем милицию, ей уже никто не поможет. Кто-кто, а я в этом хорошо разбираюсь. А милиция затаскает нас, да ещё на нас всё и повесит. Так и не стали никого вызывать. Я пошла домой, а он тоже ушёл.
-А шапка? – спросил следователь.
- Что, шапка?
- Я хотел спросить, куда ты шапку дела?
- Так домой с ней и пришла. Хотела выбросить, но, как вспоминала, про этот ужас, рука не поднималась.
- Так она у тебя дома?
- Да, а что?
- А ты бандита этого не запомнила?
- Очень даже запомнила, он среди тех парней был, которые на меня напали. Я его потом ещё несколько раз видела. Он на Кузнечном рынке часто бывает.
- Вот ты и помогла своему Николаю Петровичу, он тебя спас, а ты его.
- Ничего не понимаю, - Люся развела руками.
- Мы его в убийстве подозревали. Если ты парня того опознаешь, то эти подозрения будут сняты.
- Ну и последний вопрос: Ты подумала? Будешь нам помогать?
- Буду. – Уже твёрдо, без колебаний ответила Люся.
Феликс с Люсей уже неделю, как на работу ходили на Кузнечный рынок. Бандита не было.
- Может быть, мы напрасно ходим. – Спросила Люся Феликса.
- Может быть и напрасно, только другого способа его взять у нас нет. Ты единственный свидетель, кроме Николая Петровича, конечно. Хватит на сегодня, пойдём домой.
Они хотели уже уходить, как Люся дёрнула Феликса за рукав и спряталась за него.
- Ты, что?
- Вот он, у прилавка, прямо на тебя смотрит.
- Не дёргайся, веди себя спокойно. Я сейчас подмогу вызову, а ты наблюдай за ним.
- Какую подмогу? Неужели ты сам с ним не справишься?
- Не знаю, Николай Петрович твой не справился. Если ему уйти удастся, где мы его потом искать будем?
Не прошло и одной минуты, как Феликс снова был рядом с Люсей.
- Ну, что вызвал?
- Сейчас подъедут. Подождать надо.
Бандит между тем обходил прилавки и о чём-то говорил с продавцами. Те отвечали ему и совали в руку небольшие свёртки.
- Что это он делает? – спросила Люся.
- Дань собирает.
- Это как это? За что?
- За то, что они работают, а он их не грабит.
- А вы куда смотрите?
- Куда, куда, на него и смотрю. Думаешь, этих бандитов просто с поличным взять? Если бы не ты, то мы бы его тоже не взяли.
В это время к Феликсу подошли два человека. Он указал им на бандита.
- Наши приехали. Смотри сейчас брать будут. Ты, наверное, такого ещё не видела.
Два здоровых мужика незаметно подошли к бандиту. Одно мгновение и руки у него оказались заломаны. Из толпы подошёл ещё один мужчина и спокойно сковал руки бандита наручниками.
- Теперь пошли домой, мы своё дело сделали, - сказал Феликс.
- Это ты своё дело сделал, а я ещё нет.
Люся быстро подошла к задержанному, посмотрела ему в лицо и плюнула в него. Потом она подошла к Феликсу и сказала:
- Теперь и я своё дело сделала, пошли.
***
Консультант получал от Феликса информацию и перепроверял её через Люсю. Вскоре его интерес к институту стал ослабевать. Вероятней всего, дезинформация, которой он снабжался, убедила его руководство, что исследования института заходят в тупик. Руководство ФСБ приняло решение его не задерживать. Майор объяснял Феликсу:
- А для чего? Никакого вреда он нам не приносит, находится под нашим наблюдением. А если мы его задержим, пришлют другого. Где он обоснуется? Пусть пока он и его команда погуляют. Завтра тебя к начальству вызовут, будут переводить в нашу фирму. Теперь ты надолго в институте застрял. Будешь за своим другом, как тень ходить.
- В этой истории так и осталось загадкой, что хотела рассказать нам Ольга Петровна, и зачем Консультант заходил домой к Диме. – Феликс вопросительно посмотрел на майора.
- Пусть это останется тайной, она не стоит того, чтобы портить нам всю игру.
Всё вышло, как сказал майор, Феликса вызвали на следующий день в управление и ознакомили с приказом о переводе в ФСБ. Майор, став подполковником за успешное проведение операции, направлялся на другую работу с повышением, а Феликс сменил майора на его посту в институте. Только один раз майор напомнил о себе. Позвонив как-то Феликсу, он сказал ему:
- Хочешь с Консультантом проститься? Он завтра уезжает.
- А как же наша игра с ним?
- Куда он денется? Поехал на ковёр к своему начальству. Получит консультации и вернётся.
Феликс и Люся смотрели на зал ожидания аэровокзала из помещения с затемнёнными окнами. Они сразу узнали его. Высокий и стройный, он сидел за столиком кафе и ждал объявления на посадку в самолёт. Кто он был? Враг или друг? Это он хотел обокрасть нашу страну, он залез в дом к Диме и что-то искал там, это он спас от смерти Люсину маму и благодаря ему Феликс познакомился с Люсей. Сегодня он снова, на прощание, свёл их вместе. Репродуктор объявил посадку в самолёт. Пассажиры засуетились и стали толпиться у дверей в ожидании посадки в автобус. Консультант, не торопясь допил свой кофе, и стал осматривать зал ожидания. Кого искал он? С кем хотел проститься? Может быть с ними? Он ещё раз осмотрел зал и решительно подошёл к двери. Бывший офицер королевского флота возвращался в своё королевство.
Банк
Опытный образец гребного винта был изготовлен. Продукция была принята представителями заказчика и отправлена далеко на север для испытаний. Если испытания пройдут успешно, то Александр получит огромный оборонный заказ. Ему самому хотелось присутствовать на испытаниях. Он обратился к институту с этим предложением, но институт молчал. Александр поехал в институт сам. Дмитрий – его друг, работавший в институте, мог помочь ему в этом.
Дмитрий встретил друга на вокзале. Был уже вечер.
- Саня, ты, что в командировку или по личным делам приехал?
- В ваш институт. Хочу, чтобы меня включили в список лиц, участвующих в испытаниях. Ты можешь мне в этом помочь?
- Думаю, что могу. Надо с главным конструктором поговорить. Он поможет. А ты знаешь, что у нас теперь Феликс работает?
- Его-то, каким образом в вашу контору занесло?
- Вероятно таким же, как и тебя. Я сам заинтересован, чтобы ты на испытаниях был.
- А твоя-то заинтересованность в чём?
- Ты знаешь на каком корабле будут проходить испытания?
- Конечно, нет.
- На этом корабле служит Андрей. Если тебя, как представителя завода включат в списки, то вся наша четвёрка соберётся вместе.
- Это было бы здорово. Кстати, помнишь, мы хотели встретиться через десять лет? Сама судьба сводит нас, и именно через десять лет.
- Ты надолго к нам?
- Я директор, могу задержаться на столько, на сколько надо.
- Это хорошо. У нас с тобой ещё одно дело будет. Послезавтра у Феликса свадьба.
- Значит, я прямо с корабля на бал? Расскажи, хоть, кто она?
- Не поверишь! Феликс сначала имел намерение посадить её, а всё вышло так, что теперь они женятся.
- Пути Господни неисповедимы! – Задумчиво произнёс Александр.
На следующий день друзья отправились к Главному. Особенно долго ничего доказывать не пришлось. Как только тот узнал о том, что четверо друзей работают над одной и той же разработкой, он сразу согласился.
- Я не в состоянии перечить самой судьбе. Можете считать, что вы уже на испытаниях. – Сказал он Александру.
Дворец бракосочетаний своей роскошью и торжественностью уступал, разве только зимнему дворцу. Мраморные лестницы, двери, расписанные золотом, ковры, картины и расписные потолки вводили новобрачных в какое-то странное состояние. Они, как будто находились вне этого дворца. Всё происходило помимо них. Беготня родственников, свидетелей и гостей не имело к ним никакого отношения. Они не могли сосредоточить свои мысли на чём-то одном. Свадебная суета даже раздражала их. И только когда золотые двери зала бракосочетания открывались, и чей-то голос называл их фамилии, они, не приходя в себя, ведомые неведомой силой, вступали на ковёр и окончательно теряли голову. Руки сами расписывались где-то и одевали кольца, ноги сами несли их по ковру и возвращали на своё место в центре зала. И только после слов: «… объявляю вас мужем и женой» новобрачные приходили в себя, и начинали адекватно оценивать окружающую ситуацию. Грянул марш Мендельсона, родственники и гости стали поздравлять новобрачных. Александр подошёл к другу и поздравил его.
- Саня, а ты как здесь оказался? Тебя же не было тут?
- Да я уже целый час вокруг тебя хожу, а ты только меня заметил.
- Да? Я очень рад, что ты здесь. Жалко, что Андрея нет. Вот это была бы встреча!
- Скоро увидим и Андрея. Я в море вместе с вами пойду.
Как ни хотелось Александру поговорить с товарищем, свадьба не давала этого сделать. Распланирован был каждый шаг молодых: и вальс, и подарки и тосты, всё это не оставляло ни одной минутки для общения. А нужно ли это общение сегодня? Александр вспомнил свою свадьбу и себя. Нет, сегодня ему не до друзей. Сегодня его сердце было заполнено только одним человеком – его женой.
Поезд увозил директора от воспоминаний и друзей. Они снова становились далёкими, а заводские проблемы с каждой минутой всё ближе и ближе приближались к нему.
С вокзала он пошёл домой. Не хотелось окунаться сразу в производственные дела. Встреча с друзьями и свадьба настроили его на лирическое настроение, и ему не хотелось выходить из него.
Маша встретила мужа и сразу усадила за стол. По её глазам было видно, что она что-то не договаривает мужу.
- Ты какая-то странная сегодня. Что-нибудь случилось?
- Не знаю, как и сказать тебе. Не хотелось тебя сразу огорчать.
- Ну, если начала, то продолжай. С мамой что-то?
- Нет, с мамой всё в порядке. На работе неприятность. Заводской банк обанкротился.
- То есть, как это обанкротился?
- А вот так, взял и обанкротился. На зарплату денег не снять.
- Твой зам звонил. Спрашивал, когда ты вернёшься.
- Хорошая у зама позиция: когда премию делить, то он и сам с этим справляется, а как экстремальная ситуация, так за директора прячется. Не хотел на завод ехать, но придётся.
Александр быстро оделся и ушёл. Заводоуправление всё гудело. Все ждали директора. Заходя в кабинет, Александр коротко приказал секретарю:
- Зама ко мне, быстро!
Зам появился в кабинете моментально.
- Вы, что за дверью прятались, так быстро пришли?
- Почти, ответил зам. Я с утра вас дожидаюсь.
- А почему сам не принял решение, ведь ты же заместитель, вот и замещал бы, пока я отсутствовал? Короче, докладывай, что произошло? Только, ради Бога, без эмоций.
- Как же без эмоций? Мы, как положено, подали заявку для получение наличных денег на заработную плату, пошли чек подписывать, а нам его не подписывают. Посылают к управляющему банком. Так и говорят, что у них большие проблемы с наличностью и деньги выдаются только по подписи управляющего.
- А налоги по зарплате перечислили?
- Конечно, как положено.
- Я вас спрашиваю, безналичные платежи нормально прошли?
- Нормально, а что?
- А то, что если безналичные платежи ещё проходят, надо незамедлительно было воспользоваться этим и избавиться от всех денег, которые у нас на счету были. Новый расчетный счёт открываете?
- Нет, команды не было.
- Какая ещё команда!? Через день и безналичные будут застревать на корсчету. Вы же завод погубите из-за своей нерешительности. Вы много лет занимаете должность заместителя директора. Все ваши обязанности сводятся к тому, чтобы вы в случае отсутствия директора смогли заменить его и при необходимости принять решение. Выходит, в течение ряда лет получали деньги, а когда пришло время выполнить свои обязанности, то стали дожидаться меня?
- Александр Сергеевич, не время сейчас отношения выяснять, надо завод спасать.
- Это вы правильно заметили. С этим случаем разберёмся позже, а сейчас немедленно произведите предоплату любому нашему поставщику, у которого счёт в надёжном банке.
- Какая предоплата? У нас все счета поставщиков давно оплачены. Задолженностей по текущим платежам тоже нет.
- Вы делайте, что я вам говорю, и не задавайте вопросов.
- А какую сумму, Александр Сергеевич?
- А всё, что у нас на расчётном счёте осталось.
- Понимаю, вы, таким образом, деньги спрячете на чужом расчётном счёте, а потом их вернёте уже на тот счёт, который мы откроем?
- Что вы стоите? Раньше нужно было рассуждать, а сейчас бегом в банк с платёжкой.
В этот же день деньги ушли из банка. Домой Александр вернулся весь разбитый. Никогда ещё он не переносил таких сильных эмоциональных нагрузок.
- Маша, у нас в доме водка есть? – Спросил он у жены, не успев переступить порог.
- Всё плохо? – по её лицу было видно, что всё то, что он сегодня пережил, пережила и его жена.
- Нет, наоборот хорошо, ситуацию удалось исправить.
- Как же тебе удалось? Ты был на работе всего пять часов, и уже всё решил, а банк уже два дня лихорадит, а твоя команда ничего сделать не могла? Впрочем, не отвечай, мой руки, садись за стол и выпей водки, тебе сейчас нужно стресс снять.
Она усадила его за стол, накормила и налила водки. Ещё никогда Александр не пил водку с таким наслаждением. С каждым глотком внутреннее напряжение уходило, становилось легче и, наконец, он успокоился.
- Я был в одном шаге от банкротства, - сказал он жене с трудом выговаривая слова. – Я спрятал деньги у нашего поставщика. Через два дня они будут у него. За это время я открою новый расчётный счёт в другом банке. Напишу ему письмо, что деньги отправлены ошибочно и попрошу их вернуть, но уже в другой банк. Вот и всё решение проблемы. Хорошо, что я больше не задержался в командировке. Ещё один день и банк не смог бы перечислить наши деньги и по безналичному расчёту.
Александр посмотрел на жену, погладил её по голове и сказал:
- Спасибо тебе.
- А мне то за что?
- Если бы ты мне не сказала про банк, я бы на завод сегодня не пошёл, а завтра ты бы была женой не директора, а банкрота.
Маша молчала и ничего не отвечала.
- Что ты молчишь?
- Саша, я вот эту схему, которую ты мне рассказал, предлагала твоей команде, когда они мне телефоны обрывали.
- Говоришь, команда? Нет, Машенька, Михаил Захарович, к сожалению, оказался прав, нет никакой команды. Я, ты и мама, вот моя единственная и самая верная команда.
Александр прошёл в комнату, сел на диван, усадил на колени к себе жену и в таком положении уснул.
На следующий день завод встретил своего директора недружелюбно. Обходя цеха, Александр заметил, что производственные участки почти не работают. Рабочие собираются в небольшие группы и шепотом что-то обсуждают. Заметив директора, они расходились по своим местам, но стоило ему отойти, как они тут же собирались снова.
- Почему не работает участок? – Спросил Александр мастера.
- Станки не работают. Заявку ремонтникам дали, сейчас починят, и начнём работать.
На другом участке работа не шла, потому что не завезли комплектующих деталей. На третьем было отключено электричество.
«Итальянская забастовка» - мелькнуло в голове у Александра. -«Только этого не хватало».
- Главного бухгалтера ко мне, сказал он секретарю, входя в кабинет.
Главный бухгалтер вошла в кабинет и остановилась у стола директора.
- Наши деньги ушли из банка?
- По нашим сведениям ушли.
- А на счет поставщика поступили?
- Я звонила им. Деньги пришли, но они не знают чьи. Выписка у них будет только завтра.
- А как дела в нашем банке?
- Там всё плохо. Сегодня они прекратили переводить деньги и по безналичному расчёту.
- Значит, банк всё-таки рухнул?
- Похоже, что да. Мы просто чудом успели деньги перевести. На соседних предприятиях уже забастовки начались. Зарплату не выдают. Они на грани банкротства. У нас тоже нехорошие настроения среди рабочих.
- Хорошо, если конечно это слово здесь уместно. Идите и позовите ко мне заместителя.
Заместитель не вошёл, а влетел в кабинет.
- Что творится на заводе? – сразу спросил его Александр.
- Александр Сергеевич, обстановка серьёзная не только у нас, а на всех предприятиях, которые были клиентами нашего банка. Люди общаются, друг с другом, у многих члены семей работают на соседних предприятиях и их уже предупредили, что они будут уволены. Наши тоже ждут этого сообщения.
- Какие, считаете, меры необходимо принять в сложившейся ситуации?
- А что здесь можно предпринять? Ждать надо. Зарплату получат и успокоятся.
- Но зарплаты мы ещё не получим дня три. Вы предлагаете ждать три дня?
- А, что тут можно сделать?
- Хороший разговор у нас получается. Я спрашиваю у вас, а вы у меня. Ну, что ж, тогда слушайте приказ: Работы на заводе прекратить немедленно.
- Вот это приказ! Вы сами останавливаете завод?
- Да, сам. Поймите, наконец, что рабочие и так почти не работают. Завод остановится с минуты на минуту. Нельзя допустить, чтобы рабочие командовали заводоуправлением, это обязательно приведёт к анархии и тогда из этого штопора нам не выбраться. Надо, чтобы рабочие неукоснительно выполняли приказы руководства. Немедленно остановите завод и соберите собрание трудового коллектива.
Заместитель вышел из кабинета совершенно растерянный. Через два часа в самый большой цех начали стекаться люди.
- Танюша, - подошёл директор к секретарю. – У тебя кофе есть?
- Конечно.
- Давай выпьем по чашечке, пока никого нет.
Действительно, в заводоуправлении никого не было, все ушли на собрание. Таня налила в чашки кофе и хотела нести их в кабинет.
- Нет, нет, давай здесь, у тебя попьём.
Они молча стали пить кофе. Александр посмотрел на Таню.
- Солдатик, ты мой оловянный, только ты осталась со своим командиром. Все удрали, смотри какая тишина.
- Все ушли на собрание, вы же сами приказали.
- Да приказал, а ты, почему не ушла?
- Не знаю, как же я уйду, вы же здесь?
- Вот и я про это.
В это время зазвонил телефон. Таня взяла трубку, потом закрыла ладонью микрофон и шёпотом сказала:
- Это ваш зам. Докладывает, что трудовой коллектив собран. Что ему ответить?
- Ответь, что директор занят. Он кофе пьёт. Так и скажи. Пускай ждут.
Таня в точности передала слова директора.
- Вы очень изменились в последнее время, Александр Сергеевич. – сказала Таня.
- И в какую же сторону? В хорошую или плохую?
- Не знаю, - задумчиво ответила она, - вы стали похожи на старого директора, Михаила Захаровича.
- Ну, что ж, это, наверное, неплохо, - он допил кофе, положил чашку на стол и сказал:
- Бери свой блокнот, солдатик. Пойдём, будешь писать протокол собрания.
Александр вошёл в цех, как хозяин. Не он ждал рабочих, а рабочие ждали его. Стоило ему появиться, как людской гул затих, и воцарилась гробовая тишина.
- Я приказал остановить работу, - металлическим голосом произнёс он, потому что целый ряд предприятий попал в очень неприятную ситуацию. Я считаю, что каждый сотрудник должен знать, что творится на его предприятие и не пользоваться никакими слухами. Банк, в котором находились средства этих предприятий, рухнул. Поэтому в городе и происходят волнения. К счастью это не затронуло наш завод.
Вздох облегчения сотен людей нарушил тишину цеха.
- Значит, с нашими деньгами ничего не случилось? – Выкрикнул кто-то из зала.
- Нет, ничего. Просто небольшая задержка с зарплатой.
- А когда же мы получим наши деньги?
- Завтра, - спокойно ответил Александр.
Аура цеха, недавно леденящая душу, моментально изменилась. Теперь она была наполнена уважением и верой людей в своего директора.
- Вот, собственно, и всё собрание. А сейчас снова приступайте к работе.
Люди со счастливыми лицами стали расходиться по своим рабочим местам. Сотрудники заводоуправления плотной толпой обступили директора и наперебой стали что-то говорить ему. Александр оглянулся и нашёл глазами Таню. Толпа оттеснила её от него. Кто-то толкнул её, она пошатнулась и упала. Блокнот выпал из её рук и упал в грязь. Таня встала, отряхнулась и пошла на своё рабочее место.
Что-то неприятное почувствовал Александр. Как будто высшие, сверхъестественные силы хотели что-то сказать ему, о чём-то предупредить. Оловянный солдатик оказался не нужен в минуты ликования, его место заняли генералы.
Входя в приёмную, Он увидел Таню, она сидела грустная за своим столом, и раскладывала почту. Александр остановился у неё и сказал:
- Обидно? Не расстраивайся. Эта свора скоро и меня столкнёт в грязь. – Он повернулся и вошёл в свой кабинет.
Что пришло ему в голову? Почему он так сказал секретарю? Александр сам не понимал этого. В памяти всплыли слова Михаила Захаровича: «Завода ты, конечно, не вытянешь, но душу свою не запятнаешь».
Из этих неприятных мыслей его вывел заместитель.
- Александр Сергеевич, а как мы завтра зарплату выдадим?
Александр сам не знал, как он завтра выдаст зарплату. Расчётный счёт ещё не был открыт, Деньги завода поставщику на его расчётный счёт ещё не зачислили. А сколько времени уйдёт на то, чтобы перекинуть их назад, на новый расчётный счёт? Логика подсказывала, что обещание директора выдать зарплату завтра, было нереально. Однако другое чувство, внутреннее, говорило ему, что люди не будут ждать долго. Только совершив чудо, он мог избежать забастовки. Но где это чудо? Откуда могла придти помощь? Даже приблизительно он этого не знал.
- Как мы завтра зарплату выдадим? У вас конечно предложений опять нет? Вам не кажется, что директор должен задавать вопросы своим подчинённым, а не наоборот? Лично вас я освобождаю от этих проблем, впрочем, как и от всех остальных. Можете быть свободны.
- Не понял? – удивился заместитель.
- Чего тут непонятного? Я отстраняю вас от должности в связи с тем, что вы не способны действовать в нестандартной ситуации.
- Я столько лет работал заместителем, а теперь оказывается, я не справляюсь с занимаемой должностью?
- Вы справлялись в обычной, спокойной обстановке. Но любой руководитель и нужен только для того, чтобы принимать решения именно в нестандартной обстановке, иначе нас всех можно совершенно безболезненно заменить компьютерами.
Заместитель ушёл, а Александр погрузился в воспоминания. Он вспоминал именно те нестандартные ситуации, когда решение подсказывает не логика, а какое-то другое - шестое чувство. Год назад его знакомый предприниматель, Чигорин, стоял на грани банкротства. Арендодатель отказался продлить ему договор на аренду производственных помещений. Тогда Александр помог ему. Он освободил два цеха и силами завода за три дня перевёз и смонтировал оборудование. Чигорин тогда выполнил все свои обязательства, хотя половина его сотрудников уволилась от него, считая, что их хозяин не сможет выстоять. Теперь у него дела шли отлично. Он сумел выкупить обанкротившийся завод и развернулся так, как никому и не снилось. Мысли остановились. Александр чувствовал, что этот случай с Чигориным и был ключом к той потайной дверце, за которой пряталось чудо. Он взял телефонную трубку и набрал номер Чигорина.
- Юра здравствуй, это Александр.
- Здравствуй, дорогой, давно не слышал тебя. Как дела у тебя спрашивать не буду. Я уже наслышан о крушении банка. Мне кажется, что теперь настала моя очередь помогать.
- С тобой не интересно разговаривать, я только поздоровался с тобой, а ты уже сам обо всём догадался.
- Если бы я не умел догадываться, то грош мне цена, как руководителю. Думаю, что разговор у нас не телефонный, приезжай ко мне, я тебя жду.
Александр вошёл в офис Чигорина. Роскошное помещение, охрана в униформе, кондиционеры, одним словом евростандарт. Трудно представить, что всего год назад у этой фирмы не было даже обыкновенной кладовки.
- Вы Александр Сергеевич? Директор ждёт вас. – Молоденькая симпатичная девочка приглашала его проследовать за ней.
Пройдя по производственным помещениям и коридорам управления, он не уставал поражаться такому быстрому росту предприятия. Они вошли в приёмную, девушка открыла дверь кабинета и пропустила Александра.
- Вот мы и увиделись, - Чигорин подошёл к Александру и обнял его. – По глазам вижу, что ты удивлён. Не скрою, мне это приятно. Садись, давай выпьем за встречу.
На столе моментально появился коньяк и рюмки.
- Всё, то, что ты видишь, и что видеть не можешь, только благодаря тебе. Если бы ты не помог мне тогда, ничего этого не было бы. Прежде, чем выпивать, скажи, что у тебя стряслось?
Александр рассказал историю с банком и про собрание трудового коллектива.
- Всё сделал правильно, молодец.
- Какой молодец, наобещал людям завтра зарплату, а где её взять и не знаю. Почему я это сказал? Кто меня за язык дёрнул? Ума не приложу.
- Правильно наобещал, а ума не приложишь, потому, что не ум, а сердце тебе правильный путь указало. Сколько же тебе надо?
Александр назвал сумму. Чигорин даже присвистнул.
- Ничего себе! Сумма солидная. – Он задумался, а потом продолжил: - Не переживай, выкрутимся, для меня это долг чести.
Он вызвал секретаря и приказал:
- Зверева ко мне, быстро.
Через минуту в кабинет постучали, и вошёл парень.
- Вызывали Юрий Сергеевич?
- Вызывал. Ты видишь на столе бутылку?
- Да, конечно.
- Так вот, - Чигорин написал что-то на бумажке и передал Звереву. – Эту сумму принесёшь мне сюда, пока в бутылке есть коньяк. Если коньяк закончится раньше, то сам понимаешь, что с тобой будет.
- Да где же я такую сумму достану?
- Ты, что ещё здесь или мне кажется?
- Вам кажется, - испуганно сказал Зверев и вылетел из кабинета.
- А теперь можно и выпить. – Чигорин налил коньяк. – Очень рад видеть тебя.
- Слушай, Юра, хочу тебя спросить, как ты мог подняться всего за год? И деньги… Откуда можно взять столько много наличных денег, не заказывая их в банке?
- На второй вопрос отвечать тебе не буду, а то ты эти деньги брать откажешься, а на первый скажу, что у тебя так не получится.
- Это почему же?
- А ты не обидишься на меня, если я правду скажу?
- Слово тебе даю, говори, меня это заинтриговало. Ты же знаешь, как я хочу поднять свой завод, хочу, чтобы люди гордились своим предприятием.
- Вот только что ты и подтвердил моё мнение – никогда так, как у меня у тебя не будет.
- Ну, говори, не тяни.
- Дело в том, что ты работаешь на людей, и это ты только что подтвердил, а у меня люди работают на меня. Вот в чём разница. Какой бы ты гениальный ни был, никогда ты не сможешь накормить всех людей семью хлебами, ты же не Христос. А людям гораздо проще накормить меня одного, хотя я и не такой умный как ты.
- Значит, ты считаешь, что я не прав?
- Я так не считаю. У нас с тобой просто разная философия и мы оба правы, каждый по-своему.
- Почему же ты тогда пьёшь со мной коньяк и помогаешь мне?
- Потому что я уважаю таких людей, как ты и преклоняюсь перед ними, но, увы, их очень мало и они не способны изменить это общество. Обществу не нужны твои идеи, общество просто хочет кушать.
Затронув вопросы философии, да ещё согретые коньяком, оба собеседника не могли закончить разговор, каждый отстаивал свою точку зрения. Юра очередной раз наполнил рюмки и, посмотрев на бутылку, заметил:
- Кстати, осталось не так уж и много.
В это время в дверь постучали.
- Входи, Зверев, ты чуть не опоздал. – Сказал Чигорин.
- Всё, как вы приказывали. - Два парня внесли за ним две коробки.
- Идите, молодцы. – Чигорин махнул рукой, показывая, что посторонние ему мешают.
- Будешь пересчитывать? – Спросил Чигорин.
- Вообще-то надо, только как это сделать после коньяка?
- Давай сделаем вот как. Ты всё равно деньги не заберёшь с собой. Оставим их здесь под охраной. Завтра утром мои люди привезут их к тебе на завод, там пусть твоя бухгалтерия и считает.
- Мудро, - ответил Александр. – Но это очень большие деньги, нам надо договор оформить, я на этот случай с собой печать заводскую прихватил.
- Лучше бы ты коньяка прихватил. – Уже с трудом выговаривал Чигорин. - Ты, что совсем ничего не понимаешь? Это же чёрная касса, какой ещё к чёрту договор? Слово твоё, вот и весь договор.
Рано утром Александр вошёл в кабинет и не успел ещё сесть за своё рабочее место, как с испуганными глазами к нему ворвалась Таня.
- Александр Сергеевич, к вам бандиты пришли с коробками.
- Что ты так испугалась? Они же не к тебе, а ко мне пришли, - пошутил он. – Пускай заходят.
Как Чигорин и обещал, деньги были доставлены.
- Подождите, - обратился он к парням, пересчитаем.
- Нам на этот счёт никаких указаний не было, разрешите идти?
Парни ушли, В дверь просунулась голова секретарши.
- Ну, что? – Встревожено спросила она.
- Ну, ничего, - передразнивая её, ответил Александр. – Главбуха позови мне.
Главбух пришла мрачная, как туча.
- Что с вами, опять что-то стряслось?
- Со мной-то ничего, а с заводом ещё вчера стряслось. Сегодня продолжается.
- Что продолжается? Мы же вчера конфликт весь утрясли?
- Вчера утрясли, а сегодня он опять возник. Кто-то пустил слух, что вы деньги на свой счёт сбросили и удрали.
- Куда же я удрал? Я же здесь сижу.
- Это вы сейчас здесь сидите, а вчера уехали и на заводе больше не появлялись. Если сегодня мы денег не выдадим, они не поверят больше ничему.
- Я догадываюсь, кто это про меня такие слухи распускает. Бывший зам, наверное, старается. Раз беглец вернулся, давайте разберёмся по нашим текущим делам. Что с открытием счёта?
- Счёт уже открыли, я сейчас вам банковские карточки принесу. Письмо поставщику отправили по факсу уже с новыми реквизитами. Деньги они завтра отправляют. Но мы не сможем выдать зарплату раньше, чем через два дня. За это время весь завод разнесут.
- Давайте с вами постараемся сделать так, чтобы завод не разнесли.
- Вы шутите? А я вам серьёзно говорю.
- С чего вы взяли, что я шучу? Потрудитесь пересчитать деньги, - и Александр указал пальцем на коробки.
- Вы, что волшебник?
Главбух выбежала из кабинета, вернулась с кассиром и тут же начала вместе с ней пересчитывать содержимое коробок.
- Как, в банке, - сказали они хором, закончив работу.
Защита
Институт кипел, как улей. Двое самых молодых его сотрудников стали сегодня докторами наук. После торжественного поздравления все ждали неофициальной части. Особенно суетились начальники отделов, которые к науке не имели никакого отношения. Самые возвышенные поздравления были от них. Лесть просто лилась рекой, и в каждом случае поздравляющий не забывал вспомнить какой-нибудь эпизод с его участием, чтобы подчеркнуть свою значимость и свою причастность к столь важному событию. Но как они не старались, дверь кабинета главного конструктора института для них оставалась закрыта. В неё вошли только Юля, Дима и Феликс.
- Слава Богу! Отделались от них. – Сказал Главный. – Дай им волю, они и в кровать заберутся.
- Да, не любите вы их, - заметил Феликс.
- А за что их любить? Чтобы Наука и Дмитрий докторами стали трое дураков кандидатами наук уже называются. И это притом, что я как цепной пёс бегал и оберегал молодёжь от плагиата. Всё равно умудрились. Их бы энергию, да на пользу. Я бы даже сказал, что они талантливые люди. Сами посудите, без ума, без знаний, и кандидаты. Самое обидное, что без них нельзя обойтись. Кто-то должен делать административную работу? Так, если б они только её делали? Нет, все хотят к чужой славе примазаться. А некоторые ещё лучше, чужую славу украсть, а на себя нацепить. Знаете, кем раньше наш директор был? Завхоз. Да, да завхоз в лаборатории. Швабры да метёлки в магазинах покупал. А сейчас? Доктор наук, попробуй его тронь!
- А что это за лаборатория? – спросила Юля.
- О, это давняя история. Этого института раньше не было. Была маленькая лаборатория, а я был её начальником. Лаборатория была кораблём. Я был командиром «Резвого», потом решили, что необходимо специальную лабораторию создать для таких же целей. Вот меня начальником туда и поставили, а этот хитрюга у нас завхозом был. Это потом лаборатория в институт превратилась.
- Почему же тогда директором стал он, а не вы?
- А ты, что, Наука, хотела бы, чтобы я швабрами занимался? Нет, пусть уж лучше он это делает.
- Мне кажется, что директор вас недолюбливает.
- За что же ему меня любить? Он прекрасно знает, кто он такой и в министерстве знают, кто в институте хозяин, а кто швабры должен покупать. Вот и злится на меня, а сделать ничего не может, потому, что без науки ему – крышка, никакие звания не помогут. Что-то мы в такой день о гадостях каких-то говорим. Давайте лучше о вас поговорим. Дело вы своё сделали, теперь за новое надо приниматься.
- А, что это за новое дело? - Спросил Дима.
- А дело заключается в том, что ваш движитель при лабораторных испытаниях показал отличные результаты. Это хорошо и одновременно плохо. То, что хорошо, вы и сами знаете, а плохо…
- А плохо, что двигатели, установленные на корабле не способны реализовать возможностей движителя. – Прервала Юля Главного.
- Умница, - он обнял её и поцеловал. – Ставить на корабль более мощный двигатель, значит, увеличивать его вес и габариты. Следовательно, необходимо сконструировать совершенно новую конструкцию с меньшими размерами и большей мощностью. Вот этой работой мы и займёмся. Это моя давняя мечта. Ещё, когда был курсантом, я уже думал над этим. Сколько раз в мыслях я занимался этим, но это время настало только сейчас. Эта работа требует больших материальных и интеллектуальных затрат. С интеллектуальными у меня всё в порядке, - и Главный похлопал по плечам новоиспечённых докторов, - а материальные нам только что выделило министерство.
- Ой, как жалко! Значит, вы начнёте без меня? – Юля показала на свой живот.
- Не беспокойся, - успокоил её Главный, - без тебя мы не обойдёмся. Пока пройдут испытания на «Резвом», пока деньги в институт придут, пока мы все отпуска отгуляем, ты сможешь ещё одного моряка родить. – Все засмеялись
- А может быть морячку. – Возразила Юля.
- Если такую же, как ты, то наука от этого только выиграет. Давайте-ка ребятки, Выпьем за вас, за нашу науку, за достойную смену.
Главный вытащил из сейфа рюмки и стакан, налил мужчинам коньяка, а Юле сока. Они выпили, и разговор пошёл более непринуждённо. В их отношениях не было видно никакой субординации, и чинопочитания, это были отношения единомышленников, объединённых и увлечённых одной целью.
- Кстати, Феликс, - говорил Главный, - теперь твоя головная боль увеличивается. Был один объект, а теперь два. – Главный имел в виду Науку.
- А совсем скоро ещё и третий родится, - пошутил Феликс. – Когда ждать? – Все утихли и посмотрели на Юлю.
- Вы в это время на «Резвом» будете. Так, что этот объект придётся мне самой охранять.
- Договорились, значит прямо с севера, мы все к тебе на крестины идём.
- А я договорюсь с командиром, чтобы он с нами Андрея отпустил. – Добавил Главный.
- Для меня это будет самым хорошим подарком. Мне бы так хотелось, чтобы Андрей был сейчас здесь. Он, наверное, волнуется, мы же думали, что защита будет после родов, а вышло всё не так.
- Если так, то это дело поправимо, - сказал Главный. – Переместить его в пространстве я, конечно, не смогу, а вот дозвониться до «Резвого» попробую.
Он подошёл к телефону и набрал номер. После небольшой паузы он соединился с командиром «Резвого».
- Я, собственно говоря, не к тебе звоню, найди мне Караулова, я ему сюрприз хочу сделать.
У Юли всё внутри замерло. По обыкновенному телефону связаться с «Резвым» было невозможно. То, что сейчас делал Главный, казалось ей чудом.
- Держи трубу, - Главный протянул ей телефонную трубку. Во времени тебя не ограничиваю.
- Пошли, мужики, перекурим.
Юля осталась в кабинете одна. Главный с Димой и Феликсом вышли в коридор.
- Ребята, а вы знаете, что такое шило? – Спросил Главный. - Если с флотом дело имеете, то это вам просто необходимо. У меня в институте есть женщина, которая его очень хорошо готовить умеет.
- А, что это такое? – спросил Феликс.
- Это такая штука, с помощью которой ты всех шпионов разоблачишь. Берётся чистый спирт, смешивается с сиропом и пьётся. Никакой горечи, пьется, как лимонад. Пойдёмте, я вас угощу.
Шило действительно было приготовлено великолепно. Мужчины выпили за то, чтобы испытания на «Резвом» прошли удачно, за то, чтобы у Юли прошли удачно роды и ещё раз за диссертацию. После третьего тоста им было уже всё равно за что пить. Прошло уже много времени, как они ушли на перекур.
- Мужики, а где мы Науку потеряли? – Неожиданно спросил Дмитрий.
- Действительно, нас было четверо, - Уточнил Феликс.
- Институт уже закрыли, в коридорах, хоть глаз коли. Ничего, в свой кабинет я вас и на ощупь отведу. За мной ребята! – Скомандовал Главный.
Держась за стены и друг за друга, они медленно шли к кабинету. Наконец последний рубеж был преодолен. Главный дёрнул за ручку и открыл дверь. Юля, стояла в точно такой же позе, в какой её оставили в кабинете, и разговаривала. Увидев вошедших, она вытаращила на них глаза и чуть не выронила трубку.
- Обожди, Андрей, у нас, кажется, вся наука парализована. До свидания, жду тебя после испытаний.
- Кто это вас так? – Спросила она.
- Шило. – В один голос ответили все трое.
Юля вызвала такси и развезла всех по домам. Сдав на руки науку и контрразведку родственникам, она облегчённо вздохнула.
***
Александр уже час мерил шагами вестибюль родильного дома. Он знал, что приехал сюда намного раньше положенного срока, но работать он не мог. Дома тоже находиться, было невозможно. Ноги требовали движения, и он не мог с этим справиться. Он уже четыре раза обошёл всё здание вокруг, заглянул в подсобные помещения, побывал в близлежащих магазинах, всё было напрасно. Время тянулось ужасно медленно, а ноги заставляли его куда-то спешить. Наконец стрелки часов стали приближаться к заветным цифрам. Он вошёл в вестибюль, но не мог оставаться на одном месте. Прохаживаясь от одной стенке к другой, он то и дело сталкивался с работниками роддома. Он понимал, что мешает им работать, но ничего поделать с собой не мог. Странно, что они, работники, ни одного раза не сделали ему замечания. Для них это был обыкновенный рабочий день. Они привыкли к этому. Для Александра это был переворот его сознания. Сегодня он вошёл в совершенно новую фазу своей жизни. Он стал отцом. Все материальные и духовные ценности, которые были у Александра, теперь были не его. У них появился новый хозяин, а он Александр, стал теперь только их хранителем, который должен приумножить их и передать своему наследнику в целости и сохранности. Рука, сжимавшая букет цветов от напряжения стала совершенно мокрой, майка прилипла к телу, а Маша и сын всё не появлялись. Когда же он увидит это чудо, перевернувшее всё его сознание? Какой он? На кого он похож?
- Папаша! – прервал его мысли чей-то голос, - очнись, жену с ребёнком прозеваешь.
Андрей обернулся. Маша, выйдя из дверей, стояла у окна. Солнце освещало её сзади, и лучи образовали вокруг неё нечто похожее на ореол. Мадонна, тут же возникла в его голове ассоциация. Рядом стояла медсестра и держала ребёнка.
- Папаша, долго смотреть будешь? Иди принимай сына, не сомневайся – твой.
Он направился к Маше, потом вспомнил, что отец должен взять ребёнка и пошёл к медсестре, чтобы взять малыша.
- Цветы-то жене отдай, непутёвый, - вновь подсказала медсестра.
Он опять метнулся к Маше, потом понял, что все наблюдают за ним и смеются над его дерготнёй. Он остановился между медсестрой и Машей, и не знал, что ему делать. Медсестра подала ему младенца, забрала цветы и отдала их Маше.
- Поздравляю тебя, папаша! – сказала она.
В руках он держал сына.
- Вот так надо держать. – Медсестра поправила ему руки.
Он стоял, как вкопанный, и не мог сделать ни одного шага. Маша, мама и Володя, который сегодня был за рулём, расхохотались.
- Подержал? Теперь дай бабушке внука поносить, а то ещё уронишь.
Володя, начальник безопасности завода, сегодня решил заменить водителя директора. Он распахнул дверцы машины и усадил пассажиров.
- Куда едем? Нового человека на новую квартиру?
- А куда же ещё? Не на завод же? – Ответил Александр.
Машина плавно отъехала от роддома и влилась в автомобильный поток.
Владимир вёл машину осторожно, медленно. Обгонявшие его водители сигналили ему и крутили рукой у виска.
- Что так медленно, Володя? – спросил директор.
- Чтобы быстрей доехать, - отшутился тот.
Подъезжая к перекрёстку, Володя ещё сбавил скорость, хотя на светофоре был зелёный свет.
- Ну, это уж ты совсем…
Александр не успел договорить. Грузовик с огромной скоростью летел навстречу директорской «Волге». Володя плавно повернул машину вправо, вывел её из-под удара, заехал на тротуар и остановился. Грузовик пролетел перед самым капотом машины и скрылся за поворотом дороги. Ребёнок спал на руках у бабушки и даже не проснулся.
- Вы так думаете, Александр Сергеевич?
- Нет, теперь не думаю. Кто же мог предположить, что этот сумасшедший выскочит?
- А помните, когда мы с казачком нашим работали, мы ещё тогда это предполагали?
- А точнее, не мы, а вы, - поправил Володю Александр. – Неужели это…
- Ну, почему обязательно это, - прервал его Владимир и глазами показал Александру на женщин. – Обыкновенная случайность. Сколько их на дорогах?
Случившееся произошло мгновенно и женщины, занятые малышом, ничего не заметили.
- Мужчины, вы про что? – удивилась Маша, - какое «это»? Какие казачки? И почему мы стоим на тротуаре?
- Мотор греется, сейчас поедем. – Ответил Володя.
Машина, медленно набирая скорость, продолжила свой путь. «Волга» остановилась у парадной. Владимир шепнул на ухо директору:
- Не торопитесь, я сейчас осмотрюсь.
Он вышел из машины и скрылся в дверях. Через несколько секунд он показался вновь.
- Всё в порядке, приехали. – Он открыл заднюю дверцу и галантно подал руку Маше.
***
После случая с банкротством банка авторитет директора резко возрос. Не только единомышленники, но и противники Александра смотрели на него с уважением. Заводские дела резко пошли в гору. Заказы предприятий, оказавшихся в сильном финансовом кризисе, после падения их банка, перешли к Александру. Дефицита с кадрами он тоже не ощущал. Квалифицированные кадры покидали свои предприятия и искали работу у него.
Маша собирала его в дорогу. Впервые муж уезжал на север да ещё так надолго.
- Машенька, что же ты делаешь? Куда ты мне такой огромный чемодан собрала? Я же на корабле буду, а не на льдине?
- Тёплые вещи ещё никому не мешали, тем более на севере. А в чём ты там ходить собираешься? В одной рубашке, что ли?
- Конечно в одной. Зачем мне их четыре? Вся командировка на неделю. С таким огромным чемоданом и корабль потонуть может.
- Ты не на заводе, нечего дома командовать! Там все твои друзья будут. Наверняка в ресторан пойдёте.
- Какой ресторан? Там сопки одни. Впрочем, ты права, как это я раньше не подумал? Мы же после испытаний сразу в Питер едем, все вместе.
- А это зачем?
- У Андрея ребёнок должен родиться.
- А разве он женат?
- Фактически женат, а юридически холост.
- Ты знаешь, Саня, я много слышала, что сейчас так живут. Это, кажется, называется гражданский брак? Лично я не одобряю этого.
- Это их дело, Машенька, но надо что-то придумать на счёт подарка.
- Заранее покупать ничего нельзя. Примета такая есть. Вот когда родится, тогда и купишь. Денег возьми побольше, как в Питер прилетите, так и купи. Господи, ты же в магазины не ходишь! Что ты купить сможешь? Слушай меня внимательно. Если родится девочка, то купишь коляску, обязательно красную, а если мальчик, то синюю. Запомнишь? Не перепутаешь?
- Да не беспокойся, не забуду. Я тебе из Питера позвоню, так что ты мне напомнишь.
Настроение у Александра было отличное. Встречи с друзьями он ждал с нетерпением. Об испытаниях он даже не думал, Александр был уверен, что они пройдут успешно. После севера придётся ехать в Москву и заключать договор на огромный заказ. Всё шло так, как он и мечтал. Воображение вновь унесло его в просторные и светлые цеха огромного завода. Вдоль заводского забора он видел большую стоянку. Рабочие приезжали на работу в своих автомобилях. Они даже внешне отличались от тех, которые работали сегодня: отлично одетые, образованные, культурные. Целых пять десять он стремился к этому. Ему удалось модернизировать завод, установить новейшее оборудование, укрепить квалифицированными кадрами, и вот остался последний рывок. После испытаний он подпишет контракт на изготовление движителей нового поколения и вплотную приблизится к воплощению своей мечты.
- Саня, очнись, опять улетел куда-то? – Вернула из мечтаний жена. - На поезд опоздаешь. Не забудь передать всем привет и обязательно пригласи всех в гости.
Во дворе прозвучал автомобильный сигнал. За директором приехала машина. Он уезжал от своего детища, уезжал, чтобы вернуться победителем, чтобы воплотить в жизнь свою самую главную мечту.
Испытания
На «Резвом» закончились все подготовительные работы. Ждали приезда государственной комиссии. Андрей обходил корабль и проверял всё ли готово к приезду гостей. Корабль был подготовлен отлично. И каюты, и кают-компания, и любой другой уголок блистал чистотой. Казалось, корабль сам понимал, что ему предстоит выполнить самую главную задачу в своей жизни, своё предназначение, и он, как старый солдат, измученный в сражениях, начистив и надев на грудь все свои ордена, застыл в строю, ожидая команды для своего последнего марша на параде победы.
Стоя на капитанском мостике, Андрей в бинокль осматривал привычный, ставший ему уже родным, северный ландшафт. От самых ворот военно-морской базы и до горизонта простирались сопки, почти никакой растительности и никаких построек. Суровая природа отдала людям только маленький клочок земли на берегу моря, который они обнесли забором и обтянули колючей проволокой. Здесь, собравшись в стаю, стояли корабли, здесь жили и устанавливали свои законы люди, а дальше, за проволокой, начинались владения природы, она, соседка людей, жила с ними мирно и как добрых соседей иногда приглашала к себе в гости. Но всякий раз люди возвращались из гостей к себе домой, за проволоку. Среди сопок проглядывалась узенькая полоска дороги. Она извивалась и пряталась за сопками, сознавая, что вторглась в чужую территорию, но природа снисходительно не замечала её присутствия и великодушно прощала людям эту маленькую вольность.
Вот у самого горизонта на дороге показалась маленькая точечка, она медленно ползла по дороге то, скрываясь за сопками то, появляясь вновь. С каждой минутой точка увеличивалась в размерах, и вот уже Андрей, рассматривая её в бинокль, смог разглядеть, что это автобус по дороге пробирается к ним на базу.
- Едут! – сказал он командиру.
«Едут! Едут!» – как эхо разнеслось по всему кораблю. Корабль некоторое время стоял в замешательстве, потом ожил, наполнился криками и звуками. На палубе засуетились люди, они беспорядочно бегали и напоминали горох, который нечаянно высыпался из банки и раскатился по полу, но вот по чьему-то сигналу вся эта бесформенная масса в одно мгновение превратилась в ровный строй. Золотые погоны и кортики сверкали на солнце, Белые ремни матросов образовали абсолютно ровную линию, Духовые инструменты оркестра, начищенные до блеска, слепили глаза. Корабль снова замер: ни одного звуки никакого движения.
Автобус остановился у трапа. Из дверей вышел капитан первого ранга, а за ним и все члены комиссии. На корабле офицер махнул рукой и грянул «встречный марш». Командир корабля спустился по трапу, чеканя шаг, подошёл к капитану первого ранга и отдал ему честь. Музыка внезапно смолкла.
- Товарищ капитан первого ранга, корабль к бою и походу изготовлен.
Под звуки марша члены комиссии во главе с Главным поднялись по трапу. Матросы забрали вещи и проводили каждого в приготовленную для него каюту. Однако каюты были нужны только для того, чтобы оставить в них свои вещи. Через пять минут без приглашения и офицеры корабля и гражданские уже были в кают-компании.
Сегодня никаких дел запланировано не было. Программа испытаний начиналась завтра, и в кают-компании по существу проходил вечер встречи. Главный с командиром и офицерами штаба собрались в одной стороне, а четверо друзей в другой. Остальные прибивались то к одной, то к другой группе, наконец, они оставили старых друзей в покое и образовали свою, третью.
- Как интересно распорядилась судьба, - говорил Андрей. – Десять лет назад мы сидели в кафе и рассуждали о том, что наши курсы должны сойтись.
- Да, да, - вспомнил Александр, - ты ещё говорил, что если у нас одна цель, то наши курсы обязательно пересекутся.
- Как мало прошло времени, всего десять лет, - задумчиво произнёс Дима, - а как мы изменились! Ты, Андрей, уже капитан второго ранга, а совсем недавно мы провожали на север лейтенанта.
- Уж кому-кому, а тебе грех жаловаться, - тут же ответил Андрей, - доктор наук, такая головокружительная карьера никому и во сне присниться не может. А Саня – директор крупного завода, Феликс – подполковника скоро получает. Живём в бурное время, вот и растём бурно. Следующая сверка курсов должна быть в две тысячи пятом году. – Обратился он к друзьям. - Прошу помнить об этом.
До самого вечера друзья рассказывали различные истории из своих последних десяти лет. Самым интересным, конечно был рассказ Феликса. Это и понятно, детективный сюжет: погони, засады, стрельба.
- И что, твой Консультант? Ты не встречался с ним больше? – Спрашивали его.
- Нет, но мне почему-то кажется, что он находится где-то рядом, идёт параллельным курсом. Я уверен, что или я или кто-нибудь из вас ещё услышим о нём, а может быть, даже встретится.
Беседу прервал командир корабля.
- Отбой! Пора расходиться. Завтра после подъёма флага уходим в море. Вы должны хорошо выспаться перед работой.
Все разошлись по каютам, но никто не мог уснуть. Стоило закрыть глаза, и в сознание возникали картинки из последних десяти лет жизни. Сюжеты затягивали в себя своих героев и вскоре превращались в красивые цветные сны. И корабль и люди и клочок земли, обнесённый забором, и дорога, всё затихло и утонуло в темноте. День закончился. Завтра начнётся поход.
Звонкий звук трубы врезался в уши и бесцеремонно выдернул всех из сладкого безмятежного сна. Приведя себя в порядок и позавтракав, Феликс, Дима и Александр вышли на палубу. Матросы не ходили, а бегали по ней. «Баковым на бак, ютовым на ют. Отдать продольный, отдать шпринг». Команды сменяли одна другую без всякого перерыва. Непосвящённому они казались какой-то абракадаброй, но моряки, подчинялись им, как музыканты подчиняются своему дирижеру, выполняли их быстро и чётко. Освободившись от пут, корабль медленно отвалил от причала и стал разворачиваться. Мимо медленно проплывали сопки. База с кораблями, казавшаяся такой большой, превратилась в маленькое пятнышко и вскоре совсем скрылась из вида. Четкие и рельефные берега постепенно теряли свои очертания и превращались в сплошную серую ленту. Лента, как снег, таяла и вскоре скрылась из вида. Вокруг простиралось огромное и безграничное море.
- Полный вперёд! – прозвучала на мостике последняя команда командира. Он покинул рубку корабля. В ней остались только вахтенный штурман и рулевой.
Двигатели корабля взвыли от восторга, весь корпус его задрожал, корабль, очутившись в своей стихии, разрезал форштевнем волны и мчался вперёд к своей славе.
Все параметры двигателя достигли расчётных значений. Государственная комиссия приступила к своей работе. Разбившись по группам, учёные производили свои замеры каждый на своём участке. Только Главный не имел своего места, он отвечал за всё и ходил от одной группы к другой.
Вечером в кают-компании происходил «разбор полётов».
- Прекрасные, просто прекрасные результаты, - говорил Главный, обобщая данные, полученные при испытаниях. – Мы даже получаем параметры, которые превышают расчётные. Двигатели слабоваты, они не тянут, не дают проверить всё при полной нагрузке. Следующая задача это проверка в штормовых условиях. Будем ждать усиления ветра и волнения моря. В конце испытаний будем работать на форсажном режиме. Необходимо вытянуть из корабля всё.
Ничего из корабля вытягивать было не надо. Он сам был не доволен собой. Ему самому было мало славы. Он был жаден и хотел большего, он искал шторма.
Только через день корабль догнал шторм. Как мальчишка, влезающий в драку, размахивающий своими кулаками направо и налево не разбирая кого он бьёт, своих или чужих, корабль влетел в бурю. Огромная волна, подбросив его как игрушку, нанесла сильный удар в левый борт. Всё, что не было закреплено, падало на пол и на головы. Послышался треск, и звон разбитого стекла.
- Вот это то, что нам надо! - обрадовался Главный. – Теперь можно начинать.
К каждому гражданскому были прикреплены по два матроса. Их задачей было следить чтобы гражданские не улетели куда-нибудь и не получили травму. Феликс был помещён в санчасти. Его положили на кровать и привязали к ней ремнями. Он совершенно ничего не соображал. Весь зелёный он валялся на койке и выбрасывал из желудка всё, что там находилось. В конечном итоге желудок иссяк, но облегчения не наступило, напротив, теперь судороги сводили все его внутренности, выдавливая из них желудочный сок.
- Неужели ему ничем нельзя помочь? – Спрашивал у корабельного врача Дима.
- Это морская болезнь. Не наркотики же ему вводить? Шторм закончится и ему сразу станет легче.
А шторм и не собирался заканчиваться. Поймав кораблик, он играл с ним, как кошка с мышкой, то, подбрасывая его вверх то, заваливая на борт. Команда к удивлению гражданских вела себя совершенно спокойно. Это была их обычная работа, такая же обыденная, как для учёных лабораторные исследования. Они заканчивали свои вахты и ложились спать, не обращая внимания на то, что их тела вместе с кораблём болтались как в водовороте.
Всему приходит конец. Наигравшись с корабликом, шторм бросил его, и умчался в океан, забыв, про недавнюю игрушку.
Утро следующего дня море показало своим гостям свою другую сторону. Абсолютный штиль, как зеркало оно послушно окружало корабль. Ни малейшего ветерка. Полный покой.
- Море просто подыгрывает нам, - сказал Главный командиру. – Посмотри, какой штиль. Самое время перейти на форсаж.
Двигатели взревели с неистовой силой, из трубы повалил чёрный, как смоль дым. Корабль рванул вперёд из всех сил, которые у него только были.
После обеда в кают-компании не было «разборов полётов», был триумф. Все не взирая ни на чины, ни на звания, обнимали и поздравляли друг друга.
- Что вы сидите здесь? – прервал всех командир, войдя в кают-компанию. – Идите на мостик, посмотрите какая красота!
Зайдя на мостик, друзья увидели с высоты птичьего полёта необъятные просторы моря. Солнце слепило глаза. Корабль резал форштевнем морскую гладь и мчался вперёд. В репродукторе звучала музыка, это был марш энтузиастов. Командир подошёл к репродуктору и включил его на полную мощность.
« Нам нет преград, ни в море, ни на суше. Нам не страшны ни льды, ни облака…»
Переполненные эмоциями от успеха своего дела и от поразившей их картины моря, четверо друзей подхватили песню и продолжили:
« Знамя души своей, знамя страны своей, мы пронесём через миры и века».
Корабль подходил к берегу. Вдалеке показалась узкая полоска земли, знакомая база и родной причал. «Резвый» медленно подошёл к месту своей стоянки, матросы привязали корабль и он, остановив свои двигатели, застыл в ожидании новых походов.
Кают-компания прощалась со своими гостями. Закончился обед, но никто не покидал её. Все делились своими впечатлениями после окончания похода. В углу старпом уютно устроился в кресле и читал свежие газеты, которые только что принесли с берега.
- Ну, что там нового пишут? – спросил его командир.
- Так, ничего особенного, всё в законы изменения вносят.
- Что же они на этот раз решили внести?
- Ничего значительного. Раньше целями и задачами предприятия являлось удовлетворение потребностей общества, а теперь прибыль.
- Ну-ка, дай сюда, - командир протянул руку за газетой. – Ты что-то путаешь. Этого не может быть.
Старпом отдал газету командиру.
Он несколько раз перечитал статью и положил газету на стол.
- Это очень даже значительно, вы даже представить себе не можете, насколько это значительно.
Его лицо, которое только что излучало гордость за своё дело и радость победы, потускнело, он осунулся и сгорбился. Руки едва заметно дрожали. Не говоря никому ни слова, и не прощаясь ни с кем, он вышел из кают-компании.