Стальное, серое небо накрыло груды бетона и кирпичей холодным спокойствием. На низких берёзах шелестят жёлтые последние листья, синица вертит маленькой монохромной головой. Высматривает кормушки. Наглая дикарка. Внизу в ещё зелёной траве копошатся суетливые воробьи, набивают животы перед заморозками. Им предстоит всю зиму греться на люках канализации.
Над панельными домами кружат более крупные птицы – халеи, вороны, голуби. Они парят и пикируют, забавляются на высоте. Смотрят вниз через паутину кабелей и тросов. Их танец похож на предупреждение: «Люди, будьте внимательны, следите за знаками, за нами, прислушайтесь к гулу ветра, и тогда вы поймёте – что-то страшное приближается. Когда нагрянет НЕЧТО, будет не до беспечных игр и плясок. Живите! Наслаждайтесь прелестью каждой минуты, секунды. Скоро всё изменится».
Полиэтиленовый пакет лихорадочно мотается гонимый резкими порывами уличных сквозняков, алюминиевая банка из-под энергетического коктейля прогремела по чёрной дороге, скатилась в канаву. Толпа на тротуарах пробивается, укутавшись в пальто и шарфы, засунув озябшие пальцы в глубокие карманы, к тёплой кружке чая дома. И никто не смотрит на птичью суету на верху. Некогда.
2005-10-17