Ляпсик - Анатолий Шишкин - человек-легенда
Есть в Курагино у меня старинный дружок Анатолий Шишкин - личность легендарная, как говорит Виктор: «на нем живого места нет, куда клеймо ставить». В свое время мест отдаленных частый гость, однако прекратил это черное дело, женился, «дитя купил», вырастил, потом с женой и сыном бизнес наладили - мануфактуру из Новосибирска возили, а в Курагино продавали. Однако недолго так было - лет пятнацать а потом вольная душа свое взяла - на вольные хлеба подался, загулял, и жена без доли в бизнесе оставила. Скарб небогатый собрала и выгнала. Анатолий к отцу перебрался, стал бобрами и ондатрами промышлять, которых немерено в окрестностях Курагино развелось.
В пушном деле, добыче кедрового ореха Ляпсик не имел равных. За сезон до семидесяти кулей чистого ореха добывал, и, как правило, один. Для этого имел свою деляну в районе Бурундата Каратузского района. Несколько раз мне посчастливилось с ним шишкарить. Я, Сурен, Вовка Щербинин пару дней выдерживали и сбегали. На этом опасном деле Толька и пострадал. Хотя, знаю, рисковать зря не стал бы - роковая случайность или что-то другое произошло. Первый раз сорвался - метров десять летел. Переломал всю грудь, разорвал легкое. Второй раз лет через двадцать случилось - тоже трагедия.
- Анатолий, расскажи, как тебя первый раз угораздило с кедры упасть? Ты такой осторожный, помнишь, с похмелья, я за день шесть кедр облазил, а ты ни одной. Как случилась? Где?
- На Бурундате. Облюбовал я кедровую деляну, в трех переходах от избушки. Только к обеду туда добирался. Как-то пришел и на первой же кедре сорвался. Метров десять летел. Кровь из горла хлыщет. Однако ноги двигаются, я и побрел понемногу. В конец изнемог, упал.
- Шел, упал, очнулся, гипс. Так, что ли?
- До гипса далеко. Когда очухался, чувствую, что кто-то облизывает меня. Первая мысль: медведь! Точно он! Я дышать перестал, не шевелюсь. Тут в лесу затрещало, думаю, к медведю еще другие идут, душа в пятки ушла, к смерти приготовился. Однако косолапый пофыркал и удалился. Видать, сытый был. Днем от ветра шишка падать начала, он и лакомился. Кое-как удалось мох поджечь - этим и спасся: до утра у костра продремал. Утром поковылял дальше, к базе вышел и на дорогу - тут меня и подобрали мужики-охотники из Таят. В больницу отправили. Грудь, ребра сами срослись, а с легкими повозились - раз шесть жидкость откачивали.
- Толик, вот тебе и знак - прекратить шишкарить, а ты дальше продолжал. Как во второй раз беда приключилась? Где?
- Там же, на Бурундате. Лет через двадцать после первого случая. Кедр старый, сучкастый попался. На него никто не лазил. Под ногой сучок обломился, я за другой, на руке завис, однако не выдержала, вниз пулей полетел.
- Да, знаю, как это происходит. Сам несколько раз срывался. Если сорвался, уже никаких шансов ухватиться нет - мигом на земле оказываешься. На пузе у меня до сих пор шрам остался - животом по суку проехал. Ну, а с тобой, Анатолий, что дальше приключилось? С какой высоты падал? Метров пять достаточно покалечиться?
- Примерно два телеграфных столба будет.
- С такой высоты напрочь разбиться можно. Сознание потерял?
- Нет. В этот раз в сознании был, однако не встать, не пошевельнуться
- И что первой мыслью было?
- Почему не насмерть. Сейчас бы не мучился.
- А потом?
- Потом жить захотелось, давай за нее цепляться.
- Как?
- Ползком и зубами. До избушки целый день полз. Дополз, еды достал, а воды - нет. До ручья еще два часа полз, столько же назад - воды в ведре на донышке ползком притащил.
- Кто спас?
- Знакомый из Таят. Он по времени как раз должен был продукты закинуть - на третий день объявился. Он меня в курагинскую больницу и отволок.
- А как же получилось, что ты вот почти год в гипсе ходишь?
- Коновалы в нашей больнице, а не врачи. Ни тебе рентгена, ни врачей толковых - заковали в гипс и на авось пустили - срастется. А нога в трех местах разломана, кости вдребезги и пошло все наперекосяк. Я в Красноярск. Там вердикт вынесли: делать операцию, иначе под самый пах ногу отрежут. Операция тридцать тысяч стоит. Я по родственникам и друзьям кинулся. Сын три тысячи выделил. Жена нисколько не дала, хотя орехи из тайги вывезла и продала, деньги себе прикарманила.
- Где остальные достал?
- Колька Гундин - в Красноярске живет - помог, десять тысяч дал; потом сестра Надька - сейчас она ректор института в Новосибирске - дала.
- Что-то ты путаешь, Анатолий. Как она может ректором быть, если без ученой степени.
- Она труды какие-то писала, кандидатскую защитила, докторскую пишет.
- Может, проректором - это куда ни шло. Да ладно, не в этом дело. Давай разберемся, как у тебя дальше дела пошли?
- Как видишь, до сих пор в гипсе. В Красноярск сам на автобусе через Абакан добирался. Там намучился по больницам. Рентген, анализы - несколько дней, потом операция, десять дней в больнице, и гуляй, долго не держат. Я обратно в Курагино, по дороге от тряски гипс развалился, здесь, в больнице сверху бруски наложили, вот и маюсь целый год. Должны снять на неделе.
- Анатоль, я эзотерикой занимаюсь, и мне интересно, перед тем как упасть, были какие-нибудь знаки, которые бы на беду указывали? Или сам что-нибудь чувствовал? Сны видел?
- Все было, как обычно, и снов не видел. Добыл я тогда шестнадцать кулей ореха, шишки было много, и дальше собирался шишкарить.
- И все же вспомни. Наверняка что-то было. Вот ты рассказывал, как тебя цыгане облапошили - ты им старыми деньгами миллион выложил, значит, восприимчив. Вон какие мощные стихи в зоне писал.
- Валерка, а вообще ты прав. Было одно явление, За день, как я с кедры упал. Мне тогда показалось, что я заблудился. Иду по распадку, справа скалы - и бах! В незнакомом месте оказался. Разом все поменялось. Ручей в противоположную сторону течет, солнца не видно, как в молоке, нахожусь, светло, и кто-то зовет меня: «Иди за мной! Не бойся!»
- Что, так и звал кто-то: «Иди за мной!»
- Вот тебе крест! - Анатолий крестится. - Так и было.
- Испугался?
- Несильно. Вспомнил, что со мной такое уже случалось.
- Стоп-стоп! Это не перед тем, как ты упал с дерева, двадцать лет назад?
- А знаешь, точно перед этим. Получается, неслучайно все это. Мне что, надо было вперед двигаться?
- Тут разбираться надо. Ты уверен, что на голос не пошел? Может быть, упал и забыл, что произошло с тобой?
- Сейчас не могу вспомнить.
- Вспоминай! С одной стороны, однозначно, что тебе подсказка была: «Остерегись!». А с другой, может, тебе надо было дальше идти, там ты сообщение или откровение бы получил.
- Давай, гипсы снимут, вместе туда пойдем. Я помню, где это.
- Анатолий, а знаешь, я, кажется, там тоже был. Это на Бурундате, где монастырь? Там еще монах жил?
- Да, недалеко. Я ему сам еду приносил.
- Вот она и материализация: монахи открыли дверь в иной мир - тебя и приглашали туда. Вспомни, далеко до монастыря?
- К монастырю дорога от Таят идет… Однако дай вспомнить, как я по лесу двигался. Да, вполне возможно, что в том же направлении.
- Ты к их тайне близко подошел, они тебя и «уронили» пару раз на землю. Только зачем к себе приглашали? Ты наверняка у них побывал, а чтобы забыл, подстроили все это. Хотя нет, здесь что-то не то.
- Значит, это не предупреждение, а возмездие, - Анатоль пытается тоже анализировать.
- Все возможно. Мы должны выяснить, что это такое. Хотя, как ты правильно заметил: опасно, как бы не сгинуть нам.
- Сгинуть - куда ни шло, а вот инвалидом потом жизнь коротать не хочется.
- Страшные вещи рассказываешь, давай я за самогоночкой сбегаю. Готов на грудь принять. Где продают?
- Через пару домов - отменная.
Побежал, ворота тетка открыла, с подозрением на меня смотрит.
- От Анатолия Шишкина, - объясняю.
- Не знаю такого!
- От Ляпсика!
- Так бы и говорил. Давай деньги.
Отдал ей двадцать пять целковых за пол-литра. С минуту подождать пришлось и вот он товарец!
- Бери! - подает мне. - Смотри, не урони!
- О’кей! - поблагодарил тетку-самогонщицу и к Ляпсику пошел, дальше тему развивать.
Выпили.
- Анатолий, а знаешь, надо бы тебе по времени вспомнить, какого числа случились твои падения, с каким интервалом. Может, здесь что прояснится.
- Оба случая в начале октября произошли. Между первым и вторым - двадцать лет прошло, - это я точно помню. Первый раз через год после женитьбы, а второй - Лешка из армии вернулся, ему двадцать один год стукнул. Вот и считай - двадцать лет.
- Это ничего не говорит. Зачем тебя приглашали? Может, ты какое открытие сделал? Кстати, я же там был в этом году. Не мы ли носители какой-то тайны? В этом мире ничего не происходит случайно.
- А что с тобой произошло? - заинтересовался Ляпсик. – Рассказывай.
- Мы с Вовкой Никулькиным - оператором курагинского телевидения - сплав от Гуляевки совершали. Красивые места снимали в Скалах. И стечение обстоятельств: я в Скалах спасжилет оставил. К дороге подплыли, что слева идет, вспомнил о нем.
- И Бог с ним, со спасжилетом.
- Сначала я тоже так решил, а потом всякие сомнения начались: не мой он, а министра из Хакасии, он уже спрашивал о нем, да и самому нужен - предстояло в верховьях Казыра пороги и водопад проходить. Решаю вернуться до тропы, по которой ты обычно от реки в тайгу ходишь. Там Казыр переплыть и пропажу забрать. Выскочил на дорогу: пятьдесят четвертый километр от Каратуза. Дождь пошел, знак подсказывает - возвратиться. Однако нет, дальше иду. Машина попутная едет, полная народу. «Залезай!» - кричат. «Мокрый!» - отказываюсь. Дальше топаю, километры отсчитываю. Четыре кэмэ прошел, вот твоя тропа, я по ней к реке свернул. Мокро, идти невозможно. Однако что такое? Дождь прекратился. Сухо стало и светло, как будто в помещение с неоновым освещением попал. И голос слышу…
- Чей голос? - Ляпсик торопит.
- Не торопи! Вспоминаю... Дай руку.
Так Виссарионовцы в круг становятся, за руки берутся: группой свое подсознание усиливают.
- Держи клешню! - Ляпсик свою сучковатую руку протягивает.
- Вспомнил! Вспомнил! – мои воспоминания усилились: - Твой голос же я слышал: «Иди за мной!».
- Не помню, чтобы я тебя звал, - Ляпсик на меня с подозрением смотрит. - И ты пошел?
- А куда денешься? Попытался повернуть назад - не могу. На огромную поляну вышел. До встречи с тобой сегодня мне казалось, что это во сне все происходило, а сейчас уверен, в действительности все было.
- И что или кого на поляне увидел? НЛО? Гуманоидов?
- Сначала одну яркую радугу, потом несколько: одну над другой. Затем они стали группироваться в виде купола, и под куполом - старинный дворец-замок вырисовался. «Мираж, или крыша у меня поехала?» - гадаю. Дорожка малахитовыми камешками отсыпана (на какой-то станции видел, что откосы ими отсыпаны - пассажиры, если поезд останавливается, себе карманы набивают). Меня же ноги по дорожке сами ко дворцу ведут. Среди малахитовых камней что-то золотом поблескивает. Попробовал на вес - тяжелые, пару камней в карман спрятал.
- Схоронил?
- Я же говорил, забыл все. Не помню. Мы к какой-то тайне подошли. Ты же сам там тоже был. Ничего не помнишь?
- Полежи год в гипсе, не то увидишь.
- Валерьян, вспоминай лучше ты, что с тобой произошло.
- И у меня все перепуталось, не знаю, где сон, а где явь. Хотя нет, вот вспомнил: ко дворцу подхожу. Чувство, как будто домой иду. Смотрю, кто-то на крыльцо вышел. Ба! Андрей Тимофеевич Болотов - БАТ сокращенно, мой прапрадед из семнадцатого века. Я его помню, в романе «Зов веков» с ним диалог вел. Думаю, не могли мы с ним встретиться, - значит, сон это.
- Заходи, заходи, мой потомок, - приглашает.
- Андрей Тимофеевич, сон это или явь?
- На Земле сон, а здесь - явь.
- Тогда зачем приглашен сюда во вневременное пространство?
- Мы и пригласили тебя, чтобы разгадать тайну вневремени. Ты можешь помочь нам.
- Не понимаю. Какую тайну? Это вы - мастаки в этом вопросе. Я написал пару монографий о многомерной геометрии, создал скрипты-мистерии и не вижу ничего в этом особенного. Вы из Запредельного мира, и вам доступны все тайны человеческой мысли.
- Только те, которые открыты на Земле, а за остальными нам надо выше по инстанции обращаться, что не всегда возможно, потому ты - надежда.
- Чем помочь вам могу? Есть гиперключевой метод, с помощью которого могу геометрию облицовочных плиток для «Шаттла» или «Бурана» задать, чтобы они не отваливались, как это сейчас происходит. Но это, думаю, вам ни к чему.
- Ваши проблемы с «Шаттлом» и «Бураном» нас устраивают, меньше шастать будете в нашей вотчине. Ты другую проблему можешь решить - это нас больше волнует.
- Странно, я, кажется, все, что мог, решил. Дальше пустыня для меня.
- Что опубликовал, этим мы уже воспользовались, а вот, что ты можешь, у нас нет.
- Вы что, меня к себе забираете? Пока не решу задачу, не выпустите?
- Не бойся, выпустим.
- Что за задача?
- Из-за ваших нашествий на рай, особенно горе-ученых, китайцев, которые миллионами к нам валят, решили мы рай в другое измерение перенести.
- Это понятно. Я уже думал об этом. И в каком измерении будете свои континенты размещать, в частности рай?
- В семимерном. И мы его по твоим монографиям освоили. Но нам нужен выход в следующее, восьмимерное пространство, а этого у тебя в публикациях нет.
- У что вас не устраивает в вашей отчизне? Семь сфер-континентов в черной дыре, а на восьмой - вотчина богов.
- Я же сказал, вы начинаете наступать нам на пятки. Вот мы и решили уйти в другие измерения. На заре человечества рай находился на Земле в районе Евфрата - тогда всех устраивало. Затем рай пришлось разместить на материке черной дыры - там семь сфер нашлись. А сейчас принято решение: рай удалить в семимерное пространство, а боги будут жить в восьмимерном.
- Ах, вон в чем дело! Наши посещения вас забеспокоили. А я думал, что у вас вечно под солнцем рая. Только не пойму, чем я вам помочь могу?
- Твои труды помогли нам создать структуру Запредельного мира. Первый континент – это Земля с воронкой в наш мир; второй – континент темных воспоминаний; третий - континент сексуальных грез. Эти три континента остаются прежними - трехмерными. Далее, континент испытания временем мы переносим в четырехмерное пространство; пятый - испытание знаниями - в пятимерное пространство; шестой - испытание красотой - в шестимерное пространство; и, наконец, рай - в семимерном пространстве.
- Зачем такие сложности?
- По старой системе душа в эктоплазменном состоянии может гулять по всем сферам-континентам, через пуповину сохраняя связь со своим телом. Это вы на себе проверили. Однако если душа выходит в другое измерение, то пуповина рвется, и возврата назад нет. В этом защита наших владений от посягательств с Земли.
- Теперь понятно. Но я зачем, если у вас так гладко все получается?
- Мы не можем выйти из семимерного пространства в восьмимерное. В твоих монографиях этого нет. Ты исследования заканчиваешь на седьмом измерении.
- А кто в восьмимерном пространстве будет жить?
- Это тебе не надо знать, - прерывает БАТ.
- Понятно. И как же вы собираетесь получить от меня знания о геометрии восьмимерного пространства? Я уже сам забыл, как к ней подступиться.
- Просто. Перед тобой стоит храм науки. Тебе достаточно войти в него, сесть за стол, и твои секреты автоматически засканируются в нашу базу.
- А что, вы не могли это сделать без моего желания, например, во сне, когда сплю?
- На Земле это невозможно, и твое желание передать нам, должно быть подтверждено твоим сознанием.
- У вас что, здесь, на небесах, научная шаражка? Вы, как при Сталине, всех ученых за колючую проволоку согнали? Леонардо да Винчи, Энштейн, Ломаносов - все собраны?
- Многие, - кивает БАТ. - Заходи, увидишь.
- А я буду знать, как решил проблему?
- Нет. Мы заинтересованы, чтобы знания об этом были заблокированы. Только несколько продвинутых ангелов-ученых будут знать, как это делается. На Земле будет считать, что такой проблемы нет. Хотя в будущем все будет возможно. Но не сейчас.
- Хорошо. А какая мне польза от этого? Хотя, вижу, у меня выбора нет. Вернусь ли я на Землю?
- Не волнуйся, - Андрей Тимофеевич заулыбался. - Твоим ангелом-хранителем являюсь я, и ничего с тобой не случится. Подвергнем тебя процедуре, чтобы ты все забыл. А плюсы? У тебя появится обостренное восприятие эзотерики, конечно, при условии, что ты дальше займешься изучением многомерных пространств, Шалоболинской писаницы и дольменов Бургона и Бурундата.
- На Бургон и Бурундат я хочу пойти, - Анатолий кивает, как будто при разговоре присутствует. - Я там все знаю.
- Толька, ты меня вспомнить заставил. Оказывается, ангелы не могут без наших знаний, и в чем-то мы впереди них двигаемся. Ты молодец!
- Валерка, ты не рассказал, как оттуда выбрался?
- Сначала мой прадед, он же и мой ангел-хранитель, в зал ученого совета меня пригласил. Там все ученые мира прошлых лет собрались. Консилиум.
- Получается, если на Земле ученый, то и в Африке, то есть в раю, ученый?
- Выходит так. Правда, ученые там и другие обязанности исполняют - ангелы-хранители оболтусов Земли. Меня к столу подвели. Велели руку на какой-то камень-кристалл положить. Держал с минуту. «Считана информация!» - кто-то произнес. Меня поздравлять давай, как будто я докторскую защитил. Правда, поохали, ахали, что нечасто им приходится живого человек видеть. А за решение проблемы, мол, спасибо. «Гениальное - так просто!» - слышу восклицания. Провожают, привет землянам передают. Андрей Тимофеевич меня по золотой дорожке обратно повел. Я пытаюсь еще пару камешков урвать, не получается.
- Где ты камни припрятал?
- Забыл. Кажется, с того времени в кармашке плавок так и лежат. Меня за те плавки Витькина племянница Ольга раскритиковала, что они древние, я и закинул их. Поищу.
- А что, так просто и отпустили?
- Я только с дорожки сошел, как вмиг все исчезло. Кругом лес, трава, дождь льет, тропинка к дороге еле видна. Ощущение, будто из глубокого сна вернулся, и все забывать начал. Вспомнил, что мне спасжилет надо вызволять. Решил до Таят идти, а оттуда вплавь через Казыр, возьму его и назад обратным путем вернусь. Вот мост через речку Таяты, подошел, вдоль нее тропа к Казыру идет. Метров через пятьсот на Казыр вышел. Рыбак на берегу рыбу ловит.
- Фамилия не Глазырин? – спрашиваю, зная, что в Таятах полдеревни Глазыриных.
- Нет, Полуянов Василий.
- А я из Курагино, - объясняю. - Мы проплывали час назад, я вон у той скалы спасжилет оставил. Сплаваю, заберу и назад вернусь.
- А зачем возвращаться, вниз плыви, если такой смелый, - идею подсказал.
- Вода холодная, не выдержу, километров пять плыть.
Разделся, поплыл. Плыву, дождь накрапывает, вода теплой кажется. Доплыл до места, спасжилет забрал, решаю дальше плыть. Одежда? Бог с ней - пусть рыбак забирает. Короче, поплыл. Больше часа до встречи с Никулькиным плыл. Выплываю из скал, а передо мной радуга от одного берега до другого. Один конец прямо у моих рук. Дотронулся и задумал: с Игорем-миллионером из Красноярска экспедицию в Каратузский район сделать. От Таят до Тюхтат на катамаране проплыть и, как сейчас, поляну в другой мир поискать. Не успел я еще кое-что у прадеда БАТ спросить.
- И какой прок от ангела, если я к нему обратиться просто не могу? - опять Ляпсик мои мысли читает
- Обращаться не надо. Захотеть надо, а ангел твои желания сам исполнит - это его обязанность. А если начнешь канючить, то этим затерянные души активизируешь, и они вместо ангелов тебе пакостить начнут.
- Непонятно все это. Надо мне своего ангела-хранителя увидеть. Пойдем на Бурундат.
- Я уже тебе сказал, пойдем. Ты лучше скажи, где Витька - брат твой? - решил мистическую тему на прозаическую сменить.
- В Эстонии, в Котле-Ярве живет? Свой пароход имеет.
- Был я у него, правда, давно. Тогда мы с моим дружком Серегой Рогачевым из Ленинграда на его катере на Чудском озере поплавали. А сам ты был?
- Да, сын у него Лешка в Англии учится, в Ллойд регистре на лоцмана
- Видишь, как твои братья и сестры двинули. Надька - проректор какого-то левого, на базе бывшего партийного института; кого готовят - непонятно. Витька свою судоходную компанию имеет, только ты и Машка здесь в Курагино осели. Кстати, как сын у Надьки? Его служба в армии меня коснулось. Кажется, тоже Леха?
- Леха. С ним намучились. Непутевый, институт кое-как закончил.
- Что непутевый, точно. Надька его после школы в свой институт протолкнула - учись. Однако вытурили, в армию забрали. Служить в Приморье попал. Дезертировал. До меня дозвонился, просил, чтобы я ему денег дал на билет до Новосибирска, мамку увидеть и назад в часть вернуться. Я забыл, что его родная мамка, не Надька, а ее сестра Машка.
- Леха, ты в бегах трое суток, еще одни сутки - и ты дезертир, светит тебе штраф-батальон, - давай его совестить. - Комитет солдатских матерей нашел, звони им, они помогут тебе в другую часть перевестись.
Леха позвонил. Там посоветовали сдаться. Леху арестовали и в одну из частей на улице Русской поместили. Пока решали, что с ним делать, Надька телефон рвет: спасите сына! Я в часть, бедолага в наручниках, к батарее пристегнут. Давай выяснять, зачем он из армии удрал.
- По матери соскучился, проведаю ее и в часть вернусь, - талдычит.
- Она сама приедет.
- Нет, мне туда надо.
- Невесту увидеть?
- Нет.
Короче, ничего от него не добился. Надька во Владивосток приехала. Я ее к той самой председательше на постой определил. Женщина добрая, Надьку на полный пансион приняла, но знала бы, каких неудобств будет стоит, ни за что бы не совершила опрометчивого шага. Выяснилось, что Леха не сын, а племянник - этим сразу председательшу в неудобства поставила. Дальше - больше. Надька упросила дежурного офицера, чтобы Леху отпустил на пару часов. Надька с ним к председательше, и там пьянку устроили. Кое-как удалось замять дело: племянника в часть, а тетку в Новосибирск отправили. Потом Леха с горем пополам положенный срок отслужил и к тетке вернулся.
- Закончил вуз?
- Закончил. Десять лет учился. Надька тянула. Приезжал, разгильдяй полный. Тут никаких знаков не надо искать - сплошной негатив.
- Надька хотела по своему образу и подобию сына воспитать, вот и получила. Полная материализация. Она - сильная медиум, в этом я убедился, и Сергей Белов подтвердил, будучи у нее в гостях всего раз. У вас, у Шишкиных, это наследственно. Ты вот соприкоснулся с тем миром. Мы разобраться должны, вспомнить, как с Бандерлогиным-Бочковским* к Виссариону ездили. После этого и началось: Бандерлогин своей полюбовнице голову отрезал, ты бизнес потерял, я на том свете побывал.
- Тебя спасло, что тогда с Виссарионом встретился - он тебя спас, когда флегмона тебя чуть на тот свет не увела.
- Страшное дело. Наверное, нам судьба даровала, узнать, что на Бурундате происходит, и расширить просторы непознанного.
На этом расстались. Я дальше к экспедиции с Кольком готовиться начал - тоже нашумевшая история (читайте в другом рассказе), а Ляпсик стал ждать счастливого момента, когда гипс снимут.
* Бандерлогин-Бочковский - Борис Вощинский, друг Тольки Шишкина.