Однажды Граф, смущаясь и краснея, поведал мне, что он глубокий старик. Ему, якобы, сотни или тысячи лет по человеческому летоисчислению.
Ну, не знаю, верить ли в это. Выглядит он на тридцать-сорок.
Точнее не скажу, я в возрастах плохо разбираюсь. По мне лишь бы сила была в чреслах. И ум в черепе. И порох в пороховницах.
Но с тех самых пор, как я услыхала, что в своих эротических фантазиях Граф считает себя глубоким стариком, эта геронтофилическая шуточка не дает мне покоя.
Во-первых, я все пытаюсь найти в своем возлюбленном старческие черты. Иногда во время сиесты даже разглядываю его кожу через сильную лупу, дабы обнаружить морщины.
Но морщин у Графа нету. Есть небольшие чертики, что сидят кое-где на краю пор, раскачивая ногами и показывая мне языки. Похоже на белую горячку. Или на чертевидных блох.
Впрочем, этот ужас заметен лишь в микроскоп.
Когда я, испуганная до дрожи в коленках, рассказала о чертиках Графу, он рассмеялся.
- Это все шноблинские штучки, любовь моя! У них есть множество шпионской аппаратуры. На меня вот чертиков навешали, чтобы те считывали мои жизненные показатели. Но маленькие мерзавцы не настоящие, а голографические. Можешь сама потрогать!
Ну, я и потрогала. Действительно, голый Граф был на ощупь гладок. Никаких блох на нем я так и не смогла нащупать. На всякий случай лизнула – вкус тела моего возлюбленного был тоже привычным. Горький шоколад и корица. Никакой там крови или пота. Чистейший гламур!
Однако я все же слегка побаиваюсь чертиков, а потому с тех пор стараюсь пореже пользоваться микроскопом во время полового акта с моим единственным.
Мне кажется, я права.
Когда двое любят друг друга, бездушным железякам следует подвинуться.
Вот еще – игрушки в койке! Моему Д. хватает и меня. Ну, а еще шноблинских шпионских чертиков.
А во-вторых, и это самое страшное, я поняла, что в нашей паре вовсе не Граф глубокий старик, а вовсе даже я. Не внешне, конечно, а внутренне. Выгляжу-то я еще куда моложе своих почти-двадцати-одного. А вот в иных сферах я уже без пары минут импотент. Например? Ах. Я ослабела на уровне ментальности и утратила способность источать флюиды.
А еще я где-то посеяла свою безупречную до того память.
Почему я так думаю?
Все просто. Доказательства налицо. Я забываю некоторые детали своей жизни. В частности, наших с Д. отношений.
Так, например, я совершенно точно помню, что мы познакомились, когда мой милый по ошибке влетел ко мне в окошко.
Направлялся на любовное свидание с палкой наперевес, но промахнулся домами.
Я живу в семнадцатом, а его тогдашняя пассия обретается в девятнадцатом. Немудрено, что Граф перепутал: наши дома совершенно одинаковы на вид.
Я бродила по дому в неглиже, ау ж если уж если совсем честно – то и без оного.
И вдруг – мужчина.
Да еще и вампир, хоть я сразу этого не осознала. Однако – почувствовала. В вампире главное что? Харизма.
У Д. этой харизмы – хоть ломтями ешь. Или наоборот, хоть милостыню раздавай.
Я и попалась на крючок.
Повернулась к соблазнительно сверкающему глазами красавцу ягодицами. А он будто и ждал того. Подскочил сзади, и, не заботясь о контрацепции, овладел мною.
Да, я на первом же свидании потеряла девичью честь, и ничуть не жалею об этом. Девственность, замечу в скобках, я где-то профукала еще раньше, но это не суть важно.
С презрением отношусь к тем нудным мотылькам, что девственность и девичью честь ставят на одну доску.
Хотя обе эти вещицы – совершенно ненужные атрибуты женщины, если она молода и красива.
Все же я формалистка, а потому предпочитаю определенность.
Однако честь я потеряла, а память, как мне казалось, нет!
Но Граф меня почти разуверил в этом.
Недавно Д. сообщил, что до сих пор в подробностях помнит нашу первую встречу. И этот дивный миг будто бы состоялся в сувенирной лавке моего папаши. Я упала в графские объятия прямо там, возле прилавка с бусиками из поделочных камней.
Услышав это, я с трудом сдержалась, чтобы не заплакать. У моего родителя не сувенирная лавка, а художественный салон!
И это - папочкино хобби. Основная его профессия – грабить банки. Тьфу, то есть наоборот. Папа в министерстве финансов работает, и он там не последний человек.
А салончик его – это для души предприятие. И для дочурки обожаемой, ясное дело. В основном, я там командую парадом, как наследница. Прямо с утречка туда заваливаюсь и строю всех, строю... Художественную концепцию меняю, закупаю новые образцы, беседую с постоянными клиентами. Провожу мониторинг общественного мнения.
Способствую процветанию фирмы, да. И она процветает.
Но чтобы знакомиться там с мужчинами... Ни в коем случае!
Это неприлично, в конце концов, не говоря уж об остальных причинах подобного воздержания. Работа есть работа. Случайная связь с клиентом может повредить нашей репутации. А как угадать заранее, большое и глубокое ли это чувство – или банальный разврат?
Для секса годятся папины шоферы и разноцветные мальчики из элиты. Чистоплотные и богатенькие, но многие из них кокаинисты. Тратят баблосы на вязкую мерзость, тьфу. Однако в лавочку нашу такие точно не забредают! И никакого ущерба респектабельности. Шоферы бы могли бы испортить мой имидж, но предусмотрительный папочка их заранее увольняет – стоит только затащить кого из обслуживающего персонала в койку, так через три месяца жди нового. Хороший график, не успеваешь соскучиться.
Но Д., мой нежный вампир Д так убежден в своей версии – он вошел, увидел, победил, - что я начинаю сомневаться в собственном рассудке. Возможно, все в действительности так, как говорит любимый, а история с ночным влетом в мои аппартаменты и последующим моим грехопадением – не более, чем игры девического воображения.
Надо посетить психоаналитика. Взмахнув волшебной палочкой, он меня погрузит в гипноз, и я все разведаю о себе и о своем первом свидании.
Впрочем, кое-что о себе я и без психиатра скажу. Точнее, о нас.
Мы с Графом – идеальная пара глубоких стариков. Каждый из нас забыл больше, чем другой будет когда-либо знать.
Вместе мы сила!