- Ой, - громко воскликнула Оля и села в кровати. В явь - уютную полутёмную комнату, спящего рядом мужа - верилось с трудом. Сон не хотел отпускать.
Спустя несколько секунд она ощупала свою руку и потрогала за плечо Николая. Он сонно заморгал:
- Что, что случилось?
- Сон страшный.
- Страшный... Какой? - он говорил, не открывая глаз.
- Очень страшный. Я даже думала, что всё не во сне, а в жизни - и проснулась.
Он повернулся и притянул её к себе.
- Ну не бойся. Больше не приснится. Спи.
Он вспомнил о сне только за утренним кофе.
- Кстати, что это тебя там ночью напугало?
Чашка в её руке дернулась.
- О! Я как раз хотела тебе рассказать!..
- Да...
- Представляешь! - Олины глаза горели. Вроде как мы все сдаём кровь из вены. Там квартира такая; вместо дверей проёмы, а в середине медицинская кушетка. И врач со шприцами.
"Бред какой; кровь..." - подумал Николай.
- И он подходит ко мне...
- Кто?
- Врач. И говорит - не бойтесь, это не больно. Жгутом руку перетянул, вены проявились. Я сижу. И вдруг он как воткнёт шприц - и не попал в вену, - она говорила всё громче и быстрее, - или куда-то не туда попал, и как брызнет кровь - фонтаном - на него, на потолок, на стены. Он кричит. Игла там застряла. Я тоже кричу, а кровь - фонтаном, и не останавливается, и как из крана на пол льётся. Мне так страшно стало. Она всё льётся... Я проснулась, так обрадовалась, что это сон. Так страшно. Тебя потрогала, что ты живой... Ох...
- Это бред, - задумчиво сказал Николай.
- Главное, она брызжет, а мне совсем не больно.
Николай двинулся в прихожую.
- Совсем?
- Совершенно, всё заливает, - а не больно.
- Может, кровь не твоя?
- Не знаю, - она пожала плечами.
- Типично фрейдистские штучки, - Николай улыбнулся и пожал ей руку. - Всё, пока.
- Давай, - невесело сказала она.
По дороге на работу Олина история не шла у него из головы. Они любили рассказывать друг другу сны, рыться в сонниках, выстраивать психоаналитические заключения. Но Николай чувствовал, что в этом случае его волнует что-то другое. Образ неиссякаемого источника живо вставал перед ним, загадочным образом вписываясь в картину мира, где из ничего - либо по чьей-то воле, либо от случайно сложившейся комбинации частиц - возникает нечто - и растёт, растёт - расширяясь, словно вселенная. "Большой взрыв, - мелькнуло у него в голове. - Вселенная; иголка, не попавшая в вену".
Сидя за рабочим столом и перекладывая никому не нужные бумажки, он продолжал размышлять. Говорят, если в оконном стекле правильно выбрать точку и ткнуть в неё спичкой - стекло разлетится на тысячи осколков. Лёгкое прикосновение - не более. Но точка...
"У неё потрясающая интуиция. Особенно во сне... Точка, точка..."
По дороге домой он купил шприц.
"Она показывала на левую руку. На сгиб локтя".
Стояла ранняя весна. Было сыро, и небо плакало нескончаемым дождем.
"В конце концов, всё можно свести к шутке. Пусть и глупой".
Он проснулся как ребёнок в предвкушении недозволенной, но манящей шалости. Ольга тихо посапывала во сне. Шприц был маленький и стерильный. Он осторожно высвободил её руку из-под одеяла и попытался пережать кровообращение выше локтя, но она заворочалась, и он побоялся её разбудить.
"В конце концов, вена тут ни при чём. Либо эта точка есть, либо я схожу с ума".
В глубине души он чувствовал, что второе предположение гораздо ближе к истине.
Он долго примеривался, а затем, чуть не зажмурившись, неглубоко ввёл иглу под кожу.
Кровь мгновенно с жутким напором ударила в противоположную стену, окатив Николая тёплой, чуть липкой волной. Они закричали одновременно. Шприц болтался в руке, и выхватить его не было никакой возможности. Через несколько секунд уже все стены, потолок, книжные полки были в крови. Ольга вскочила и металась по комнате, далеко отставив руку со шприцем. Николай сидел на кровати и орал от ужаса, его трясла мелкая дрожь. Вдруг, то ли взяв себя в руки, то ли в полном изнеможении Ольга села в кресло, ножки которого уже на несколько сантиметров стояли в крови, и исхитрилась вырвать из руки шприц. Поток, исходящий из маленькой ранки, широким лучом бил во все стороны, быстро наполняя всю комнату. Она взглянула на мужа и увидела, как в его глазах ужас сменялся восторгом.
В дверь позвонили.
- Снизу? - спросил он.