Очередь

В очереди за фруктами стояло пятеро: звякающий кольчугой пеший Крестоносец в белоснежном плаще, трехметровый Синий Кенгуру, Людмила Гурченко в образе Никчемного Лягушонка, груда деревянных ящиков и я, Облако Розового Тумана.
Крестоносец покупал алычу, говорил мадригалами, навязчиво склонял армянскую продавщицу к лютеранству, расплатился Святым Граалем.
Синий Кенгуру покупал киви, отчаянно сутулился, выуживал из сумки ссохшиеся веревки пуповин, огрызки и корки, шелуху от семечек, сонных кенгурят, рождественские стеклянные шары и подзорную трубу капитана Кука. Ею и расплатился.
Людмила Гурченко покупала молодильные яблоки, фиглярствовала и дурачилась, пускалась во все тяжкие, старалась быть на виду, цеплялась за …, уходила от… Расплатилась репутацией и доброй памятью.
Груда Деревянных Ящиков ничего не хотела купить. Ей собственно было невдомек, что можно что-то покупать. Расплатиться, впрочем, тоже было нечем.
Облако Розового Тумана, то есть я, если что-то и хотело, то все равно не могло об этом сказать и двинуться с места тоже не могло, не дождавшись ветра. А расплатиться – только каплями утренней росы, но уж больно неконвертируемая валюта…
Очередь встала. За мной мгновенно пристроились 64 миллиона китайцев, сотрудники спецслужб, представители патриотических и религиозных организаций, мамаши с детьми и пропитые алкоголики, зеваки, зеваки, зеваки… Фрукты протухли. Армянская продавщица стала известным поп-певцом, женившимся на бабушке. А нескончаемая вереница народа, простиравшаяся за горизонт, все волновалась, надеялась на что-то, пытаясь разглядеть что-то через Туман. А и не было там ни хера, кроме груды деревянных ящиков!