- Давай, крути педали, пока не дали! – сказал я. – Налегай на весла, а то не успеем.
Федор еще больше вжал голову в плечи и взмахнул хлыстом, раскроив себе щеку.
- Н-но, залетные! – сказал Федор.
Упряжка ездовых собак, не уступая ничем лебедю, раку и щуке, попыталась сдвинуться с места. Федор сосредоточенно сплевывал в их сторону, стараясь попась в глаз самому слабому псу, который не смог бы его за это не то чтобы покусать, но даже облаять. Поняв тщетность своих потуг заставить псов куда-то нас везти, Федор потянулся к карману. Я дал ему по рукам, отвесил пинка и вмазал подзатыльник. Тогда Федор отдернул руку от моего кармана и потянулся к своему.
- Ну-с... – сказал Федор.
Я знал, что в кармане у него лежит пачка дешевых сигарет и надеялся подымить нахаляву. Вообще я не курю, но упускать халяву – большая ошибка. Федор достал из кармана гриб. Гриб был странного вида и подозрительно пах. Я удивленно поднял брови.
- А где же сигаретки? – спросил я.
- Кончились. – сказал Федор. – Теперь вот...
Федор достал спички и стал прикуривать гриб. Когда он вынимал коробок из кармана, оттуда вывалился еще один гриб, который я незамедлительно подобрал и заныкал.
- Федор! – сказал я.
- Че? – сказал Федор.
- Кинь спички!
Федор кинул спички и разумеется промахнулся мимо меня метров на шесть, попав ровно в глаз свирепому вожаку упряжки, который не заставил себя долго ждать и моментально набросился на несчастного Федора. Я сидел и смотрел, как извивается Федор, слышал его крики и стоны. Когда они прекратились, я спросил:
- Федор, - спросил я, - ты живой? Может помочь тебе чем?
Но начисто обглоданные кости Федора молчали. Рот его перекосился в нелепой улыбке, и я понял, что перед тем как помереть, Федор почувствовал эффект гриба. Я потянулся к своему, заныканному, но обнаружил, что на месте его нет. Я огляделся по сторонам. Вокруг меня валялись мертвые и не совсем собаки, некоторые из них еще пытались отгрызть себе лапу или хвост. Метрах в двух от себя я увидел кусочек пропавшего гриба и хотел подобрать его, но меня опередила единственная живая собака. Она схватила заветное лакомство, подкинула его в воздух, сделала сальто, сплясала лезгинку, отбила чечетку, поймала жадной пастью падающий вниз кусочек и проглотила его, после чего незамедлительно исдохла в ужасных конвульсиях, не забыв при этом, следуя своим никому не ведомым собачьим инстинктам, отгрызть себе обе передние лапы.
- Жаль! – сказал я. – Жаль, что я так и не смог попробовать этот гриб. Упустил халяву.