В радиусе нескольких километров ни души, только тишина и я. Уже сумерки.
Я где-то между Уральским хребтом и причалом пророка Ноя. Напортив, в километрах трех, вот уже год светится наша «железная елка».
У неё бесперебойное питание, огромные размеры, масса обслуги и куча охраны. Я уже видел её на расстоянии, но ещё ни разу с этой точки. Она своими размерами чудовищно красиво разрушает бесконечный горизонт.
Внизу ленивая, мутная река, долина которой дышит тишиной и безмятежностью. А когда-то по её берегам лилась кровь.
Уже канувшие в лету племена сходились здесь в смертельной схватке. Кое-где даже сохранились надгробные камни с иноязычными символами. Но самое интересное все ж впереди. Там, на противоположной стороне впадины, огромный дом.
Этот дом с первого взгляда привлек мое внимание. Мне казалось, что это брошенный замок, где дряхлый привратник, ворча и скрипя всеми своими 200 костями скелета, стряхивает пыль с портретов бывших хозяев. В приведения почему-то мне не хотелось верить. На несколько десятков метров вокруг дома огромные и густые заросли кустарника, часто слышится лай собак.
Кто-то из ребят попытался перейти реку и приблизиться к дому, но мало они продвинулись, где-то в кустах нарвавшись на собак, пришлось отступать. Потом полушепотом рассказывалось о сумасшедшей девушке лет 17-18. Я сразу предположил, что это дочь привратника, которого бросила красавица жена, оставив малютку на руках. Но в итоге всё оказалось банально просто.
Этот дом ещё пару десятков лет назад служил ночлегом для всех оставшихся на до-роге водителей сельхозмашин, чем-то вроде гостиницы. К тому же за домом оказалась небольшая кошара, куда могли загнать овец остановившиеся при перегоне скота с кутанов чабаны. А девушка и впрямь была, и, говорят, была она больна, но привратника никакого не было.
Жила лишь бабушка этой девушки – одинокая, не менее ворчливая, чем «мой привратник», старушка.
июнь 2004 г.