Дым сигареты. Открытый балкон. Мелкий дождь в тишине ночи, словно шипение от выключившегося монитора.
После часа разговора по мобильнику, где больше звучала тишина – в голове, ушах что-то гудит. Это не радиационная бомбардировка, а обрывки её фраз.
«Работа, работа, работа, работа!» - звучавшая сутки назад, как тихое спасение от самого себя, после прошедшего дня превратилась в издевку над собственным «я».
Чехов, пьющий с тобой же кофе, превращая чтение (ноты) в беседу (пение). Прогулка по переулкам, причудливые тени на тротуаре, светло-синие тени её век. Её носик, длинные волосы, руки накрест на груди, холодные пальцы, прикус нижней губы – всё растворяется, превращаясь в черные бук-вы на листке, в символы в 14 pt на мониторе.
Рельсы с моста одинаково гладкие, блестящие. Такие правильные и упрямые – в своем стремлении быть всегда рядом, но не пересекаться никогда.
1+10 в одном месяце (к тому же 11 по счету) равняется 11, 1+1 равняется 2. Странно – 11 не делиться на два без остатка.
«Маленькая, Маленькая, Маленькая». Стругацкие – математики, ты – литератор. Они превратились в писателей, ты – в компьютерщика. Все, воз-можно, в посредственных, но 9 букв, превратившиеся вместе в полноценное имя, вытянув к небу уши от «м» - равноценно для всех.
«Любовь», «надежда», «странность» - это всего лишь когда-то кем-то придуманные слова, не имеющие точного определения. Филолог – больной. Литература-диагноз. Посредственность – лишь наказание.
Читая повесть думать не о героине, а о хозяйке книги.
Думать о тебе, когда слышит твой голос, выбирая Тургенева с нижней полки, замечая томик Набокова в верхнем углу. Ты растворен в буквах, в радиоволнах, в мегабайтах. «В голове только ничего нет». У неё о тебе.
Тишина звучит. Каплями дождя, шушуканьем листьев, ночными прогулками запоздавшего ветерка, её молчанием в трубку…
Кофе. Опять сигарета. Усталость. Обрывки сна с открытыми ещё глазами. Завтра будет утро, завтра будет жизнь. Вялая, серая, с дождиком на обед и ветерком на десерт.
Время не лечит – время лишь калечит воспоминания.
2005 г.