СУПЕРПОРНО
(пародия №3 – последняя из "порно"-триады)
... Нет, нет! Надежда все равно не оставляет меня! И я должна, я обязана найти, наконец, своего ЕДИНСТВЕННОГО, свою Судьбу. Найти в этой немыслимой похлебке рудиментарных страстей и дежурной низости, в этой мерзкой баланде, которая высокопарно называет себя "человеческим обществом"! Все эти "Фердинанды", "Всеволоды"... мутные издержки цивилизации! Они только пользуются беззащитностью женской души перед суровыми обстоятельствами реальности.
... И я упрямо выхожу в этот чуждый моему интеллекту мир и упорно ищу в нем родные глаза и родственную душу!
... Пропилили мимо какие-то мрачные типы, угрюмо беседуя о каких-то там "прокладках". Какое их собачье дело, какими именно прокладками пользуется женщина?! Один придурок даже буркнул: "Асбестовые лучше! Они не сгорают". И-ди-ота кусок! А другой ему вторит: "Где ты, нахрен, асбестовые возьмешь? Смажь поронитовые графиткой – и не сгорят". Два хама! Еще и издеваются, деграданты. До чего ж измельчал контингент! Ну как, КАК сберечь тонкие струны души на фоне такого быдла?!
Я двигаюсь дальше, среди этого ужаса. Ну-у, где же ты, родное мое существо?
Вот перед взглядом моим возникают две... м-м-м... довольно миловидные мужские рожицы:
- Простите-извините! А вы, случАем, не нас ищите?
- А как вы догадались?
- Нутк! Умную женщину внимательные мужские глаза издалёка зацепят!
О-о! Похоже – вот ОНО! Какой слог! Какая элегантность! Правда, их двое... Но ведь оба вполне ничего!
- Молодые люди! Позвольте женщине, вопреки этикету, отрекомендоваться первой: Лионелла Куз. Лучше, конечно, Круз. В девичестве – Лена Кузькина, но это не столь важно, вы не находите?
Курчавый, с залысинами, мигом отреагировал:
- Мадмузель! Мы оба в восторге! Я и Владик. Влад, ты ведь в восторге, не так ли?
Второй, чуточку слащавый, с ниточкой усов и тонкой бороденкой, буркнул:
- Ну!
Конечно же, мы втроем непременно должны пойти ко мне! Это я решила бесповоротно!
Курчавый, его Михаилом зовут, тараторит не переставая:
- Мадмузель... Круз! Если не секрет, чем вы, таксзть, занимаетесь в этой унылой жизни? Шьете?
- Что-о вы, Мишель! Шить самой? Чтобы растерять свой интеллектуальный потенциал? Не-ет, увольте. Юдашкин с компанией, это их дело. Моя стихия – книги, статьи, музыка, искусство и литература, языки наконец. И еще многое-многое, чему душа не ленится посвящать себя целиком.
- А любовь, мадмзель? Как вы воспринимаете любовь? – курчавый хитровато сощурился.
Я отреагировала не задумываясь:
- А чтО может быть важнее любви? Тем более – для женщины?
- Вот! - тотчас подхватил курчавый. – И мы с Владиком того же мнения! А, Влад? Ответь, не бычься.
- Чё? – недоуменно приостановился тонкоусый.
- "Чё-чё"! Через пл... пардон, мадмзель! (это он мне, естественно). Я спрашиваю, точнее – МЫ тебя спрашиваем: какОва ты... мнения о любви?
Жидкобородый махнул рукой, но отвечать не стал.
- Вот! – откомментировал Мишель. – Он под таким впечатлением от любви, что даже слов не находит.
Какие милые ребята! Мне они УЖЕ нравятся. Оба!
- Мишель, Владислав! У меня такое ощущение, что мы с вами сто лет знаем друг друга.
- Ессественно, м-зель! – тут же реагирует курчавый.
- В таком случае, позвольте пригласить вас в мои апартаменты, как говорится, "на рюмочку кофе, на чашечку коньячку".
- О-о, м-зель! Мы, оба-два, с то-олстым удовольствием! А, Влад? Да не молчи ты, пень! – ткнул Мишель локтем в бок товарища.
Тот похлопал белесыми глазами, почесал зачем-то бороденку, и буркнул своё неизменное "ну!".
- Кстати, мальчики, - решила я прояснить обстановку. – Вы сами чем по жизни заняты? Пишете? Поете?
Мишель загадочно вытаращил глаза:
- О-о, м-зель Лио...нелла! (надо же, запомнил! Вот что значит интеллект!). Мы с Владиславом вольные, так сказать, художники. Точнее, художник Влад, а я – искусствовед.
- Прекрасно! – не могу я сдержать восхищения. – Суриковку окончили?
- Н-н-н... да, что-то в этом роде.
- Чудесно, чудесно, ребята! У меня дома как раз с десяток репродукций имеется, от дедушки достались. О них и поговорим!
Ребята переглянулись, и Мишель, оживившись, сказал:
- А чего ж, конечно поговорим! А, Влад?
Влад буркнул свое неизменное "ну!", и вскоре мы были уже в подъезде моей пятиэтажки. Вот и мой третий этаж.
- Проходите, ребята! Располагайтесь! Я сию секунду организую нам коньячок и кофейку. А пока суд да дело – вот, посмотрите мои альбомчики: тут Шишкин, Саврасов, Караваджо, Пикассо. Словом, сами разберетесь!
Пять минут спустя я внесла в гостиную аромат свежайшего турецкого кофе. Мишель расслабленно листал "Караваджо". Влад заинтересованно шнырял глазами по стенам и полкам серванта. Ну, у меня всегда есть что посмотреть! Вот – Булгаков, пожалста, весь Толстой с Достоевским, Анри Бейль (он же – Стендаль), Артур Хейли, Абэ Кобо... По искусству полно всякого чтива. Хотят – по теории музыки много чего можно найти.
- Мадмзель Лио...нелла! – Мишель оторвался от репродукций божественного Караваджо. – Вы говорили про картины... они что, в самом деле у вас имеются?
- Да конечно, друзья! У меня довольно много картин, по всей квартире развешаны. Всё покажу, не извольте беспокоиться. Но сперва давайте за знакомство, по наперсточку. Мужчины, вот, откройте "Наполеона", мне его подруга из Парижа привезла. Ну прямо как знала!
Коньячок мигом рОзлили, Мишель встал и, отставив по-гусарски локоть, произнес мечтательно:
- За прекрасных дам! И за всё прекрасное, чтО их окружает! – обвёл он глазами интерьер гостиной.
Ну до чего же мил! Сразу видно интеллигента!
... Потом мы выпили еще по одной, затем по другой. Пили за любовь, и даже Влад в конце концов развязал свой несловоохотливый язык:
- Вот у нас, на зо... – тут Мишель почему-то резко кашлянул и опрокинул кофе прямо Владу на штаны.
- Ты чё, блин!! – взъерепенился Влад и вскочил из-за стола.
Но Мишель, прижав одну руку к сердцу, а другой обхватив Влада за шею, громко заизвинялся, а затем вдруг поволок Влада в ванную – отмывать штаны от кофейного пятна. Они о чем-то там шептались, но, видимо, поладили, и вскоре появились, Мишель впереди, Влад – следом.
- Простите великодушно, м-зель! – вновь заизвинялся Мишель. – Незадача вышла. Но конфликт улажен.
- Право, ничего страшного, мальчики! Давайте лучше еще по одной, за мир!
- Во всём мире! – неожиданно добавил Влад.
Потом мы снова пили "за любовь", затем на эту тему завязалась милейшая беседа, и я вдруг поняла, как сильно я люблю этих дорогих моему сердцу ребят! И еще я подумала, что женское счастье – оно всегда где-то рядом... с мужчиной, или даже с мужчинАМИ, которые тебе не безразличны!
Мы пили, и пели, и нам, естественно, захотелось прикоснуться друг к другу. Всем троим. И мы перешли в мою спальню... А зачем противиться любви, если она рядом? И вскоре я совершенно четко ощутила, как сильно я лю-лю-люблю-блю-блю этих ре-ре-ре-бят... Ми-и-илых, сла-а-авных... Ну и что, что нас трое? Любовь не знает границ!!
... А потом я умиротворенно уснула, переполненная счастьем любви и взаимного обладания.
* * *
А пробуждение мое получилось каким-то странным... Была уже ночь. Голова гудела, и я с трудом вспомнила, где нахожусь. Захотелось попИсать. Я поискала выключатель бра, потянула за шнурок... И долго не могла понять, где же все-таки оказалась? Квартира вроде бы моя, но почему такие... пустые стены? Где репродукции?
Вышла в гостиную: на полках серванта нет и половины того, что прежде там находилось – ни хрустальных поделок с позолотой, ни статуэток нэцкэ, даже бабушкины слоники исчезли, испарились! Испарилась и половина книг с полок.
Пришлось прежде сходить в туалет, а уж потом разбираться в том, чтО же тут, в квартире моей, произошло? Что за торнадо пронесся внутри нее, сметая всё на своем пути?
Наконец, я почему-то с большим трудом вспомнила, что у меня совсем недавно были гости – два симпатичных молодых человека. И мы любили друг друга, все втроем! Но куда они исчезли? Не могло же это быть сном! Сны не бывают настолько реальными, и снам свойственно быстро забываться. А тут, наоборот, вспоминается! Как их звали-то? Ах, да: Мишель и Влад! Ну, и где же они? Ушли? А где вещи?
И тут впервые шевельнулась во мне странная догадка: неужто меня... обокрали? Как? Неужели обокрали эти два милых, интеллигентных человека, которых я успела ТАК СИЛЬНО полюбить? Да быть того не может!
* * *
... Утром я сидела в районном отделении милиции, и недоуменно рассказывала обо всём происшедшем его начальнику, майору, кажется... Он слушал внимательно и тоже был в недоумении:
- Вы что же, привели к себе двоих совершенно незнакомых людей??
- Ну почему же "незнакомых"? Мы познакомились! Они оба – художники.
- Оно и видно, - криво усмехнулся майор.
... Потом я написала заявление, и ко мне приходил милицейский эксперт, и он осмотрел квартиру, и пригласил свидетелей ("понятых", кажется), и составил протокол. И еще он забрал с собой, для экспертизы, мою чашку из-под кофе и рюмку, из которой я пила коньяк. И на следующий день майор позвонил и сообщил мне, то экспертиза обнаружила в моей рюмке остатки какого-то снотворного – клофелина, кажется...
А как красиво всё вчера начиналось: наше знакомство, наша беседа, наша любовь... Я была уверена, что встретила, наконец, свою мечту в лице достойных молодых людей! И был момент, когда мне показалось, что между нами троими вспыхнула СУПЕРЛЮБОВЬ! Такое бывает раз в тысячелетие! Ну и что с того, что нас было трое? Любовь, повторяю, границ не знает.
И что теперь? Оказалось, меня снова использовали, на сей раз ДВА мерзавца! (на фоне которых и Фердинанд, что был поза-позавчера, и Всеволод – тот, позавчерашний – кажутся мне теперь безобидными мечтателями!). Зато вся "суперлюбовь" вчерашних двоих оказалась всего лишь навсего заштатным СУПЕРПОРНО! Да еще с криминальным оттенком.
Ну как, скажите, КАК после всего этого любить мир? Ведь его населяют лгуны, мерзавцы и уроды!
И несть им числа...
5-9.10.2005
Таллинн