В сокращённом варианте эту статью Вы можете найти в журнале "Адвокат" №8 (август) 2005 года
«Здравый смысл – понятие не статистическое».
Д. Оруэлл, 1984
«Читатель, вдумайся в эту басню, и тебе станет не по себе».
Д. Хармс
Когда я хочу постичь Путь, которым движется развитие современного уголовного законодательства Российской Федерации, я сажусь в позу Китайского Мудреца и медитирую, или рисую синей краской иероглиф «неустойчивость».
Один мой приятель, тоже специалист в области уголовного права и аспирант (правда, при другом ВУЗе) тоже вот так любил порассуждать на досуге о векторе развития российского правосудия. Однажды он позвонил мне и сказал: «Я познал Дао». Тем же вечером беднягу свезли в психиатрическую лечебницу, и немудрено.
Развитие материального и процессуального права в течение 90-х годов прошлого века и начала текущего столетия колебалось между либеральными тенденциями и драконовскими указами Президента , не согласующимися ни с нормами Уголовно-процессуального закона, ни с Конституцией.
За призывами сделать уголовный процесс максимально прозрачным и демократическим немедленно следовали возгласы о неизбежном «повышении расширения и углублении усиления» уголовной ответственности. Нередко столкновение этих двух течений вызывало ощутимую «рябь» на поверхности уголовного и уголовно-процессуального права и «муть» в их глубинах.
Для того чтобы проследить этапы развития законодательства и при этом не последовать за моим несчастным приятелем, давайте выделим пару направлений, вдоль которых, как вдоль вектора будут двигаться последующие рассуждения.
Давайте сразу условимся, что под словом «либерализация» мы не будем подразумевать исключительно снижение размера наказаний или декриминализацию отдельных деяний. Эти изменения могут рассматриваться только как составная часть либерализации УК РФ и УПК РФ.
Другими составными частями исследуемого процесса являются проработка структуры уголовного закона, построение сбалансированной системы наказаний, часть из которых при этом может быть даже и повышена.
Одним из несомненных шагов по либерализации законодательства, который вызвал наибольший общественный резонанс, является внесение Государственной Думой РФ изменений в статьи уголовного кодекса, регулирующие ответственность за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков.
Например, соответствующие изменения были внесены в статью 228 УК РФ Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ. Статья в данной редакции действует с 13 мая 2004 года. Наибольшее негодование у высших чиновников правоохранительной системы вызвало введённое этим законом правило, согласно которому крупным размером в статье 228 УК РФ, а также в статьях 228.1 и 229 УК РФ считается количество наркотического средства, превышающее размеры средней разовой дозы потребления в десять и более раз. При этом, если не доказан умысел на сбыт наркотиков, то уголовная ответственность для "потребителя" начинается именно с этого "рубежа".
Аргументация почтенных генералов сводится примерно к следующему: «Теперь по улицам начнут толпами ходить особо опасные наркоманы, поэтому всё пропало». Давайте попытаемся реально оценить смысл и возможные последствия данного шага, предпринятого законодателем, а также причины, побудившие его к этому.
Мы обязаны сделать это самостоятельно, поскольку в противном случае по данному вопросу никогда не будет сформировано внятное общественное мнение. Незатейливая пропаганда, подаваемая, например, под видом позиции руководства Госнаркоконтроля не приближает людей к пониманию сути проблемы, а скорее направлено на создание атмосферы паники, столь удобной для деятельности соответствующих служб.
Давайте отметим, что длительное время рядовой потребитель наркотиков был в прямом смысле слова выгоден правоохранительным органам. Результаты деятельности милиции, равно как и других силовых структур оцениваются у нас математическими методами, исходя из статистических показателей. Поэтому для них важно количество раскрытых преступлений, их арифметическая сумма. От этого зависит, будет ли начальник территориального органа «хорошим» или попадёт в служебную «опалу».
При регулярном «отлове» наркоманов, задержанных с одной – двумя дозами наркотического средства, количество «раскрытых» в районе наркопреступлений будет "расти". Растёт раскрываемость - начальник «хороший».
После банального обыска в притоне, где они приобретают наркотики, раскрываемость может резко упасть. Торговцы наркотиками – народ осторожный, они могут перенести свою деятельность с опасной территории. Число «раскрытых» преступлений неизбежно снизится, ведь по улицам перестанут толпами ходить практически беззащитные в большинстве своём «потребители».
При этом поимка торговца наркотиками сопряжена с известными трудностями, требует интенсивной оперативно-розыскной деятельности и квалифицированного расследования, а желаемых статистических результатов не приносит по понятным причинам. Ведь торговцев значительно меньше, чем потребителей. Начальник соответствующего органа может потерять «цифру», которой он мог бы с блеском отчитаться перед вышестоящим начальством.
Ну, а самое высокое начальство, суммируя полученные по всей стране «цифры» в таком случае не сможет позволить себе хорошо выглядеть на поприще внешней и внутренней политики, представляя высочайшие в мире показатели раскрываемости преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. А вот это уже – вопрос сугубо волевой, политический.
В течение 90-х годов доза, с которой начиналась уголовная ответственность для потребителя, была мала. Наркоманы составляли основу раскрываемости целых подразделений, их удельный вес в статистике правоохранительных органов невозможно было переоценить. При этом потребление наркотиков в стране неуклонно росло.
Опера честно сотрудничали с содержателями наркопритонов и сутками выстаивали под их окнами, отлавливая сразу по несколько наркоманов за смену. Наркопритон позволяет операм делать хороший «показатель», поэтому им невыгодно было его уничтожать и рушить собственные статистические позиции.
Несовершеннолетних наркоманов ловили прямо на выходе из подъезда, но систематически «ленились» подняться на второй этаж. Ведь приметы покупателя наркотиков часто попросту «сливались» при помощи мобильной связи, и сотрудникам милиции оставалось только провести задержание.
Коррупция? Ни в коем случае! Главная причина, по которой “органы” подчас позволяли длительное время существовать группам торговцев наркотиками – не коррупция. Её–то как раз у нас меньше, чем мы думаем. И здесь не играли главной роли чьи – либо личные интересы. Здесь – интересы Системы, послушной малейшему дуновению статистического сквознячка. Потребление наркотиков в стране тем временем неуклонно росло.
Аппараты следствия и дознания изводили тонны бумаги, суды заваливались делами, возбужденными по факту обнаружения одной папиросы с марихуаной. Потребители наркотиков, среди которых много молодёжи и несовершеннолетних, получали судимости, а некоторые и реальные сроки. Потребление наркотиков в стране тем временем росло лавинообразно. Парадоксально, но факт – при действовавшей системе рост числа наркоманов неизбежно давал рост раскрываемости преступлений, связанных с оборотом наркотиков.
Требовались экстренные меры, которые заставили бы правоохранительные органы перенацелиться с потребителей наркотиков на их производителей, перевозчиков и сбытчиков. И вот эти меры приняты.
Соответствующие службы лишены теперь возможности «лепить» свои показатели легчайшим способом. Волей-неволей, придётся заниматься привлечением к ответственности сбытчиков, оптовых поставщиков. Не хочется, а надо!
Парадоксально, но указанные выше изменения в Уголовный кодекс могут ударить сильнее всего по двум социальным группам, это:
А) Крупные оптовые поставщики наркотиков, сбытчики, изготовители, перевозчики и переработчики, для которых значительно увеличиваются риски;
Б) Функционеры милиции и Госнаркоконтроля, теряющие лицо в ситуации, когда становится видно реальное положение вещей на соответствующих участках работы.
Тем же Федеральным законом от 8.12.2003 года № 162-ФЗ УК РФ был дополнен статьей 228.1, регламентирующей ответственность за незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов. Наконец был проведён окончательный водораздел между производителями, поставщиками, сбытчиками наркотиков с одной стороны и их потребителями - с другой. Теперь их ответственность регулируется разными статьями уголовного кодекса, что отражает реальное положение вещей. Очевидно, что в криминологическом смысле две эти группы диаметрально расходятся между собой.
Если кого-то пугает теоретическая возможность хранения при себе наркотиков в количестве менее десяти доз, спешу успокоить – лицо, хранящее такое количество наркотических средств для личного потребления подлежит административной ответственности.
Наркопрепараты в любом случае подлежат изъятию и уничтожению. В конечном итоге, произошедшие изменения обещают обществу больше пользы, чем вреда. В сущности, подобный шаг является едва ли не единственным шансом прервать стагнацию в области борьбы с наркотиками уголовно-правовыми средствами.
Давайте вместе продвинемся вдоль другого вектора, который предлагает читателю умный и добрый автор. Всё дело в том, что сам я только недавно заметил, что в стране декриминализовано приобретение и ношение газового и холодного оружия.
Для того чтобы проиллюстрировать последующие рассуждения и развлечь читателя приведу «в лицах» пример из собственного опыта.
Итак, ПЬЕСА «Антитеррор» (в одном акте).
Участники пьесы:
Продавец-консультант магазина спортивных и охотничьих товаров,
Первый милиционер,
Второй милиционер,
Я,
Хор,
Дети, собаки, случайные прохожие.
Действие происходит в магазине спортивных и охотничьих товаров, Продавец-консультант читает газету «Спид-Инфо», к нему подходит Первый милиционер.
Первый милиционер:
- Здравствуйте, у Вас можно получить список лиц, купивших у Вас пневматические пистолеты и ружья?
Продавец-консультант:
- А зачем?
Второй милиционер:
- Как зачем? У нас же идёт операция «антитеррор»! Мы будем изымать эти пистолеты и ружья, но потом, конечно же, всё вернём!
Продавец-консультант (вынимает из уха кукушку):
- Ну, надо посмотреть, вроде бы, остались гарантийные талоны.
Первый милиционер:
- Да-да, только побыстрее, нам ещё надо успеть в магазин «Рыболов-спортсмен».
Первый милиционер исполняет «танец маленьких лебедей» и пропадает за кулисами. Оттуда доносится грохот падающей декорации.
Продавец-консультант (становится в позу):
- А вот и ваши талоны, а во-от и ваши-и-и, тало-оны... (голос у него отвратительный).
Второй милиционер (хмурит бровь, прочитывая пачку гарантийных талонов):
- Теперь они от нас не уйдут!
Собака:
- Гав!
Я (пускаясь вприсядку):
- Вот так так! Вот так так!
Хор:
- Аллилуйя!
ЗАНАВЕС
Возможно, я запамятовал некоторые подробности. Возможно, прибавил что-то от себя. Впрочем, могу ручаться, что мною отнюдь не была хотя бы и на йоту преувеличена степень абсурдности ситуации. В равной степени мною ничуть не была снижена степень содержащегося в ней здравого смысла...
Конечно же, речь шла не о газовом, а о пневматическом оружии, но имеет ли это принципиальное значение? Давайте зададимся также и этим вопросом!
Теперь, если уважаемый читатель услышит по телевизору, что в селе Запупыкино Рязанской губернии было изъято пятьсот восемьдесят два «ствола», он не должен в страхе думать, что там окопалось до двух рот развёрнутого состава. Он должен больше заинтересоваться способом подсчёта изъятых «стволов», в свете только что прочитанной драмы.
От себя добавлю – мне не известен хотя бы один способ террористического использования пневматического оружия.
Подобным образом дело обстоит и с холодным оружием.
Примерно в тот же период времени, когда по всей стране, включая и Дальний Восток, вёлся беглый криминальный огонь изо всех видов стрелкового оружия, включая лёгкую артиллерию, правоохранительными органами велась беспрецедентная по своей принципиальности борьба с владельцами карманных ножей типа «бабочка».
На всякий случай объясню конструкцию ножа: это клинок длиной около пятнадцати сантиметров. Рукоять состоит из двух одинаковых деталей. Клинок подвижно прикреплён двумя заклёпками к частям рукояти таким образом, что в сложенном состоянии полностью с двух сторон закрыт её половинами. Боевого или криминального смысла такая конструкция не имеет из-за непрочного и подвижного соединения клинка с рукоятью.
Это не мешало милиции, за неимением лучшего, "делать" свою раскрываемость на тех, кто имел неосторожность носить такой нож в кармане. Находились ведь эксперты, которые, «из высших побуждений» признавали «бабочки» холодным оружием. Конфуз состоялся, когда в торговую сеть Хабаровска пришла из Китая спецификация на этот товар от завода-производителя, в соответствии с которой этот предмет следует считать ножом хозяйственно-бытового назначения под названием «Фруктовый». Яблоко там почистить, апельсин...
Сколько человек успело за энский период времени переместиться из-за этих «обознатушек» в колонию? Думать об этом, право же, не хочется.
С правовой точки зрения следует отметить, что изначально ношение холодного, равно как и газового оружия было неверно отнесено к преступлениям против общественной безопасности. Человек, незаконно носящий, например, охотничий нож, нарушает порядок государственной регистрации холодного оружия, то есть совершает проступок против государственного управления в соответствующей отрасли. Лицо, незаконно применившее тот же нож, совершает преступление против личности. Отнесение ст. 222 УК РФ в главу 24 УК РФ, на мой взгляд, вообще является методологическим недочётом.
Так вот, поставим вопрос следующим образом: если лицо носит с собой, скажем, нож и нарушает порядок регистрации, например, ножей, который установлен законом «Об оружии», то является ли оно в силу одного этого факта достаточно опасным, чтобы преследовать его в уголовном порядке?
Если «да», то по этой же логике любого автомобилиста следует считать заведомо виновным в совершении дорожно-транспортного происшествия, причём с самыми тяжкими последствиями. Любой мужчина тогда уже – насильник, хм... по той же причине. Подавляющее большинство насильственных преступлений совершается тем временем при помощи обыкновенных кухонных ножей.
В общем, законодатель был совершенно прав, когда перенёс ответственность за приобретение и ношение холодного и газового оружия в область административного права. В противном случае пришлось бы криминализовать также ношение всех бритв, отвёрток и женских "шпилек", которые приспособлены для нанесения увечий более чем что бы то ни было другое.
Наблюдения осведомлённых частных лиц, разделяемые мною, сводятся к следующему: в органах следствия, и в особенности в органах дознания в настоящее время резко сократилось количество уголовных дел, находящихся в производстве. При отсутствии подпитки за счёт «папиросочников» (наркоманов-потребителей) и мелкой шелухи вроде незарегистрированных ножей и газовых пистолетов вскрылось реальное положение дел.
Есть надежда, что у государства хватит политической воли на то, чтобы не поддаться статистическому «голоду» милиции и не подкинуть ей парочку «рабочих» статеек уголовного кодекса, которые бы охватывали какую-нибудь мелочь, и не требовали длительного расследования. Милиция, возможно, сейчас уже стоит на грани того, чтобы от отчаяния взяться за ловлю реальных бандитов. Другого способа исправить статистические показатели у них быть не должно.
Не стоит считать себя умнее тех, кто в течение столетий закладывал основы уголовного права как науки. Одной из таких основ является принцип экономии уголовно-правовой репрессии.
Правовая репрессия должна иметь острие. Это острие должно быть направлено против наиболее опасных врагов общества. В случае рассеивания правовой репрессии на неопределённое число потенциально-опасных или «вроде-бы-опасных» лиц неизбежна стагнация, разброс деятельности правоохранительных органов и активная симуляция бурной деятельности (так называемый синдром Сибурде – старая милицейская шутка).
Конечно же, автор не претендует на знание Истины. Более того, он не пытается посягнуть даже на Правду. Эти категории отданы в нашей с Вами стране генералам с большими звёздами и широкими лампасами. Я всего лишь предлагаю читателю последние вопросы: может быть, уголовное право России не должно сейчас быть беспримерно строгим? Быть может (страшное дело), оно не должно быть даже безгранично гуманным? Может быть, оно должно быть всего лишь взвешенным и мудрым?
Вот тут возникает проблема – желающие не смогут помахать шашкой. Здесь ДУМАТЬ придётся. Чего и Вам желаю...