Гвоздь можно вбивать двумя способами. Можно в три удара, но только при этом отбив себе пальцы, а можно и в шесть, тогда всё будет в порядке. С пальцами, но не с тобой, ведь ты этот гвоздь. Ты до конца жизни обречен, быть вбитым…избитым кем-то железным и холодным. Когда человеку говорят: ты молоток, это должно подразумевать что-то хорошее, одобряюще-поощряющее, но только не в моём мире. Я – гвоздь. Не подумайте, я не сошёл с ума, просто меня так зовут – Гвоздь.
beginning of the end…
Когда я выходил на улицу, то за мной непременно шла собака. Чёрная, как смоль с глазами бусинами. И лишь на её груди было белое пятно. Я не давал ей имени. Она была безымянной. Гулять я выходил в любую погоду. Иногда мне хотелось тишины, и я шёл в самый отдалённый уголок сада, забирался на нижнюю ветку ореха и курил, изучая зелёную гусеницу, мерно ползущую вдоль ствола. Когда я шёл по мостовой, то не смотрел в лица людей, они меня не интересовали, а вот обувь была очень интересна: жёлтая, красная или пыльная. Вот грубые военные ботинки, а вот туфли на шпильке. Я где-то читал, что по обуви о человеке можно узнать многое. Я люблю носить кеды или кожаные туфли. Я ценю комфорт и не гонюсь за модой. Меня устраивают мои джинсы и жёлтая футболка.
Мне будет всего 24, когда я умру. Это буде во сне. Я даже не пойму этого. Так до конца я и не пойму, чего я хотел от жизни и что такое смерть. И есть ли вечная жизнь. Конечно, я надеюсь, что в один прекрасный день я смогу вернуться домой и с порога крикнуть: Мама, я вернулся! Не плач! Я люблю тебя. Но это будет, а пока я тут.
Детство.
Я был маленьким и смуглым ребёнком, с кудрявыми волосами. Играл в мяч и собирал жёлуди. Пока моя мама в комнате гладила бельё, я почти, что незаметно нажимал на все кнопки магнитофона «Филипс». Я любил, когда мама нажимала на запись, и я пел, пел песни, которые слышал каждый день, поздравлял маму и папу с днём рождения, и просто валял дурака. Как ни странно, я любил землю, любил её запах и любил открывать что-то новое. Знаете, такие детские открытия, когда ты не Магеллан и не Колумб, но уже близок к этому.