Sapiens etiam si contentus est se, tamen habere amicum vult.
Seneca. Epistulae morales ad Lucilium
Пусть мудрому никто, кроме него самого, не нужен, он всё-таки желает иметь друга.
Сенека. Нравственные письма к Луцилию
Зачем нужно писать письма?
(Вместо предисловия)
Вы мне всё-таки, пожалуйста, поверьте на слово, что умеренная доза консерватизма никогда не помешает. Конечно, мы все понимаем, что нынче обладатель простого компьютера-мартышки, подключенного ко всемирной паутине, может не только обмениваться коротенькими, как щелбаны, посланиями, но и переговариваться, и даже лицезреть своего собеседника. Казалось бы, где осталось место для эпистолярного мыслеизъявления? Однако именно консерватизм не позволяет нам делать те вещи, которые бы превратили нас из людей в нелюдей... Короче, писать письма необходимо для того, чтобы оставаться людьми. Конечно, быть человеком – это не очень занимательно. Вы вообще себя когда-нибудь видели? Я видел. Весьма непривлекательная картина. Но письма как раз этот недостаток сглаживают. Они исключают порывистость суждений и развивают постепенный неторопливый подход к жизни, который необходим нам в повсеместно наступившем будущем, как тормоз автомобилю. Сто двадцать километров в час – это, конечно, хорошо и удобно, но куда бы мы доехали без тормозов...
Итак, письма – это тормоза для внезапно напавшего на нас бешеного грядущего, тормоза, позволяющие неторопливо поразмышлять и порассуждать с обширными отступлениями... Кроме того, письма хороши еще и тем, что это своего рода обмен монологами, не прерываемыми нетерпеливым собеседником. Общаться, конечно, можно по-разному. Вот, например, у Маськина во дворе на столбе висел большой ржавый колокол. Маськин иногда в него звонил, когда хотел выразить окружающему миру свой особенно громкий восторг... Но послания эти получались не очень вразумительными, ибо колокол, будучи ржавым, обладал типичным французским прононсом и звонил преимущественно в нос... Поэтому у него получался звон не «бом, бом, бом», а «бон, бон, бон» – что по-французски значит «хорошо, хорошо, хорошо...». Однако, несмотря на такую внешнюю жизнерадостность высказываний, через колокол Маськину не всегда удавалось выразить более глубокие мысли, и он прибегнул к написанию писем, в то время как адресат не заставил себя долго искать, поскольку Маськин друг Сенека ему регулярно и обстоятельно писал.
Сенека был стоиком. Это такой вид философов, которые отличаются тем, что охотно стоят. Где стоят? Да где угодно: например, в очереди. Кстати, именно в очереди Маськин с Сенекой и познакомился. Маськин как раз навещал своего дальнего предка в Древнем Риме – Маськинуса Натураликуса – и пошел в лавку купить масла для освещения жилища, поскольку Маськин родственник всё время кричал слова из какой-то трагедии: «Кто платит за масло? Кто платит за масло?» и выразительно шарахался по темному дому.*
Сенека, как настоящий философ-стоик, стоял в очередях профессионально. Он занимал очередь еще с вечера и стоял всю ночь, чтобы быть первым к открытию. Потом Сенека свою очередь благосклонно уступал первому встречному и занимал очередь в новом месте. Так Сенека воспитывал в себе терпеливость и пытался уяснить для себя бесполезность плотских устремлений, ибо мы все в какой-то мере стоим всю жизнь в очереди, а после уступаем ее первому встречному, так ничего и не дождавшись, а сами растворяемся в небытии...
Сенека уступил Маськину очередь, и они разговорились...
Ах, очереди, очереди... Как я вас ненавидел, когда стоял в них один, но как прекрасно стоять в очереди с Маськиным... Сколько замечательных историй и мыслей может он вам поведать. А как он умеет слушать! Я люблю стоять в очереди с Маськиным. Я вообще люблю Маськина. А вы?
--------------------
* Древние цивилизации вдоль Средиземноморья и в Азии использовали оливковое масло для освещения.