У Жужи критический момент. Жужа стонет когда встречает светофоры. Крошечная девочка. Крошечная спичечка взорвалась и вывалилась из замерзших рук. Проводили на электричку. Посадили на лавочку.
Жужа закрыла глаза. Один – три – пять...
А аккорды, ах эти терции...музыкальные клиенты – поклонники. А кто любит?
« а никто не любит!»
Жужа с заполненным угрями лицом. Личики – это ведь только забавы. Не про нее, не пропечаталось.
Жужа тряхнет головой. Защемило кудрявый нерв. А мама достала и месячные. Всю жизнь вот так: «некстати!» а для прохожих – хорошая. А для меня – Машенька.
Открыла Америку. Сплюнула на пол. Электричка тронулась.
А у Жужи в кармане полтинник и на телефоне 2 доллара. Треснул на морозе язык кожаного ботиночка. С размером в 35 . Жуже бы чешки носить, да по-детски упрямится... и груди в полосочку. Для кого-то тельняшки, для нее маячки.
А у Жужи момент. И жить не просится, а толку что? Все равно невзрослая.
Не купит у проводника чаю, не прикурит у соседа «kent», не ответит на смс.
Чирканет в блокнот немолодую Цветаеву. Маленькая Жужа без жилья и без будущего.
И только замужем за осенью...по вечному маршруту «Петербург – Дюссельдорф», странница. Странная рана на крошечном сердце в коробочке из под «мон пасье».
И носки драные и в ухе чешется.
А кто сказал, что время – это просто придумали взрослые? Тик – так. Денежки. Варежки и с электрички в переходы на выходы. Всю мелочь с разбегу в автомат.
Ничего не выиграла, не проиграла. Вне времени. Вне меня.
Я просто присяду рядом. В метро, у метро, в троллейбусе.
Я просто положу на колени живые цветы....
«ну, спасибо, что встретила...»
жужа забыла, как это кожу у губ натянуть тихонечко. Жужа не просит – не даст взаймы. На педаль – на взлет и машину вдребезги. До горькой золы.
А кому надо? «а никому не надо!»
Вот так и живи с робкой совестью. Когда рядом взрываются стужей нерусские города.
Жужа взмоет, нальет и после на носочках по угару за вылетом. Чтобы в загранку две дырки и таможню на выдохе.