- Ты извини, тут сейчас быстро проветриться. - Валерий Аркадьевич Безъягодок, пошевелив ногами, поудобнее устроился на тахте и продолжил рассказ:
- Ну, и поклялись они не сдаваться в милицию живьём. А придут если за ними поступить так: нацелиться из пистолетов друг в дружку и по счету три - стрелять. Игорь убьёт Вадика, Вадик убьёт Кирилла, а Кирилл убьёт Игоря. Тут облава. Со всех сторон милиционеры с автоматами расположились. Делать нечего подняли они пистолеты. Один, два, три!… Ба-бах!! Игорь убил Вадика, Вадик убил Кирилла, а вот Кирилл Игоря не убил, не нажал на курок. Пожалел он его, или просто не смог, а, может, и не успел – на эти вопросы отвечать некому. Только пришлось Игорю жить дальше с незаживающей раной на сердце. За преступления свои, да за то, что Вадика убил, отсидел он семнадцать лет. Вышел, а покоя душе нету, и вокруг всё чужое, не его. Живет он, а прошлое в горле першит.
- Аркадич, а ты Игоря-то этого откуда знаешь? - спросил сидевший на детской табуретке Петя.
- Да не знаю я его! Я всё это придумал только что. - Валерий Аркадьевич свесил ноги с тахты - Вот Сюжет! Роман бы написать, рассказ хотя бы. Не могу - лень – боль моя и крест мой.
Валерий Аркадьевич опустил голову и заплакал.
Прошло время, и в результате неосторожного обращения с бытовым газом Валерию Аркадьевичу оторвало обе руки. Мысли о собственной литературной несостоятельности перестали терзать его разум. «В силу объективных причин» - говорил он теперь. Знаете, стал он заметно спокойней, ну прям заметно спокойней он стал.