В форточку этой квартиры я влетела рано утром. Как принято, нарезала круг под потолком, на небольшой скорости высматривая других, потом чуть ниже, вокруг люстры. Мои фасетчатые глаза увидели часы на полке, стрелки стояли на десять ровно. Ещё все дома, решила я, не сильно жужжа поднимаясь повыше и приклеиваясь лапами к стене. Отсюда вся комната была как на ладони.
Они, их было двое, собирались куда-то уходить. Голые мужчина и женщина излучали тепло – я с огромным удовольствием побегала бы им по пяткам, если бы они спали. Этой любимой всеми нами забаве меня научили три дня назад родители. Да, неплохое было тогда время, вспомнилось мне. Теперь вот летаю одна. Не суть, я отвлеклась. Вот что было дальше…
Люди оделись, быстро походили туда и обратно. Прямо в полуметре от меня побрызгались духами (я вся сжалась внутри, звук был похож на шипение дихлофоса, хотя и поговаривают, что никто из ныне летающих не знает, каков он на вкус). Пары спирта обожгли мне глаза. Потом они попрощались.
Хлопнула дверь.
Волной воздуха меня чуть не сорвало с обоев. Они, наконец-то, свалили. Квартирка на целый день перешла в мое распоряжение. Я по-хозяйски облетела её по периметру, задержалась на кухне, приземлилась на стол, собрала пару крошек – питаться надо хорошо, так всегда говорил мой дедушка.
Сытая, ничего не опасаясь, на бреющем полёте в пятнадцати сантиметрах от пола, я возвращалась в комнату – посидеть на солнечном пятне, погреть крылышки в дрёмотной истоме, наслаждаясь одиночеством.
Стоило мне замереть, как в сонной тишине комнаты послышался странный механический шум. Он был монотонным, как будто что-то вращалось. Я спланировала вниз и на третьем правом вираже заметила источник гула. Это происходило внутри видеомагнитофона, хотя внешне он выглядел как обычно – ничего не замигало на панели, людей в квартире не было, а на кнопки я не садилась.
Я опустилась и прошлась по крышке. Теперь вибрации ощутимо отдавались через лапы. Я заглянула в щель – там не было вставлено кассеты. Он жил своей собственной жизнью.
Я взмыла обратно к солнечным лучам и чуть повернувшись устроилась поудобнее. Шум продолжался ещё около минуты, потом с двух сторон открылись створки и изнутри высунулись страшного вида усы. Они причудливо изогнулись и первым делом сняли с корпуса телевизор, который стоял сверху, заботливо поставив его рядом на полку. Через секунду появились ролики – четыре резиновых колёсика по углам коробки и видик, чуть потормозив, съехал вниз – я думала, что он разобьётся, но ничего подобного не произошло, судя по всему, внутри были спрятаны поглотители удара. Один из манипуляторов вытащил шнур из розетки и эта штуковина поехала напрямик к куче валявшегося на полу белья – пересекая всю комнату.
Он остановился, захватил носок, оказавшийся рядом и сунул его в дверцу кассетоприёмника, теперь очень напоминавшую рот; послышалось довольное урчание и чудовище покатилось дальше, перекладывая вещи из разных мест, наводя путаницу и беспорядок. Это длилось около часа. Я следила за шоу, не отрывая фасеток. По окончании своих грязных делишек, он вернулся обратно, на длинных штангах подтянулся на полку, замер. Спрятались колёсики; «руки» аккуратно, с точностью до миллиметра, поставили телевизор и втянулись. Корпус превратился в монолит.
Всё стихло.
Через час ключ зашевелился в замке, девушка вошла в квартиру, сняла брюки, сложила их в шкаф и стала что-то искать среди сумбура, устроенного монстром, недоуменно пожимая при этом плечами.
Мой долг был всё рассказать ей. Я подлетела к её уху, стараясь сообщить новость, но она лишь отмахнулась рукой. Подумала, что ли, что я хочу сесть на неё?
В общем и целом, конечно, это была бесполезная попытка – я попробовала ещё пару раз - безуспешно. Я устала махать крыльями, и расслаблено чертила треугольники под потолком.
Пришел мужчина.
Они обнялись и поцеловались – какая идиллия, восхитилась я.
Потом она попросила его – «у нас летает муха. Поймай её, пожалуйста».
Он рассмеялся – «это весна пришла в наш дом, смотри какое солнышко».
«Нет, я хочу, поймай её. Она меня нервирует».
Дура, подумала я.
Я решила рассказать всё ему, пришлось признать, что всё-таки не зря считается, что женщины глупы. Он всё поймёт, уверила я себя и вылетела за ним следом из комнаты.
На кухне он взял идиотский предмет с длинной ручкой и пластиной на конце. Я присела на стену, подождать подходящего момента и посмотреть, что он будет делать. Как молния, мелькнула рука…
Я, комар Лейкоц, свидетельствую достоверность этих записей однолетней мухи Фло, найденных мною около её трупа (останков тела) на мухобойке. Я заявляю, что стал очевидцем её смерти от рук человека – посредством удара тяжёлым предметом, и готов повторить свои показания под присягой в любом суде цивилизации насекомых.