Везучий человек

1959 г. Исправительно –трудовой лагерь в Чуне. «Диссиденты» сидят вместе с «полицаями» и прочими «изменниками».
В лагере встречаются такие люди: спокойные, не очень разговорчивые не любящие вспоминать о своем прошлом. Но иногда их «прорывает» и можно узнать историю их жизни.
Я подошел к компании людей ( дело было в лагере ) где-то в середине разговора и не слышал , что он рассказывал о службе в Красной Армии в начале войны. Однако могу предположить что именно. Каждый, кто выжил в этой войне , выжил чудом- снаряды, разрывающиеся на том месте, с к-рого случайно ушел мгновение назад, автоматные очереди, косившие всех вокруг, но почему-то обходившие самого и так далее.
Я подошел ,когда он рассказывал о пребывании в лагере военнопленных . Об условиях можно не говорить. Он и еще пятеро ушли в побег. Однако далеко не ушли – задержали солдаты. Всех его товарищей застрелили сразу, на месте. Его оставили в живых только для того, чтобы было кому погрузить трупы на телегу и потом разгрузить их в лагере.
Начальство требовало, чтобы коменданты боролись с побегами. Как? Это предоставлялось решить самим комендантам. И делали они это по-разному.
Я слышал, что беглецов загоняли на несколько дней в выгребную яму, а комендант время от времени появлялся и постреливал по доскам . Или выставляли посреди лагеря в клетках , чтобы через пару дней повесить.
Комендант этого лагеря был без затей и всех беглецов просто напросто сразу вешали. Именно поэтому солдаты пристрелили всех- все равно повесят!
И вот единственный в живых разгрузил трупы и ждет своей очереди. Комендант подошел, молча постоял с полминуты, смотря на него. Неизвестно что происходило в его голове в те мгновения, только он вдруг взмахнул рукой и сказал просто: «Иди в барак». Даже не избили!
Когда стали вербовать на службу к немцам, он согласился. Он был готов вырваться куда угодно. Попал в полицию где-то в Польше. Служба оказалась беспокойной. Из его рассказа помню один эпизод- он стоял во дворе полиции и разговаривал с тремя другими полицейскими, как вдруг кто-то бросил гранату . Она разорвалась прямо у его ног. Все его собеседники были убиты на месте, а у него- хоть, бы царапина! Вообще, по его словам, единственное ранение за всю войну -это слегка порезанный палец во время чистки картошки.
В конце войны, уже в Германии, он сдался советским войскам. Мог, конечно, спрятаться и убежать. Но он был сыт этим Западом по горло. Разумеется, он очутился в тюрьме, под Москвой, где трибунал приговорил его к смертной казни.
Существовал такой порядок- камеру смертников набивали до отказа , но после этого в нее уже не сажали. Смертники ждали когда Верховный Совет утвердит казнь или заменит ее на 25 лет. Обычно примерно трети приговор заменяли, причем сразу после войны это никак не зависело от степени вины. Поэтому, у всех была надежда попасть в эту самую треть. Когда уводили на казнь, то ничего не говорили, но все и так понимали. На казнь брали только ночью и появлялось 10-15 надзирателей. Если же появлялось двое охранников и днем, то это или допрос или «помилование».
В камере было более 40 человек. Через три недели остался он один- на этот раз почему-то никому не заменили приговор. Он уже не надеялся, а просто ждал, когда пришли двое надзирателей и сказали : « Собирайся, тебе дали 25.» В этот момент кто-то из слушателей не выдержал и сказал: « Ну ты и везучий!»
К сожалению, я не смогу передать выражение лица этого человека и то как он ответил: «Тебе бы мое везенье…»
И в самом деле- какой-то мальчишка, получивший за какой-то пустяк 3 года, из которых уже 2 отсидел, позавидовал «везению» человека, прошедшего все кошмары жизни и у которого впереди еще долгие годы его срока.
Когда в моей жизни встречаются неприятности и неудачи, даже самые «серьезные», я вспоминаю этого человека, к-рый, не задумываясь, отдал бы все свое дьявольское везение за судьбу обыкновенного неудачника и при этом был бы счастлив!