Сижу значит я на кухне, как обычно ,как ни в чём не бывало. Потягиваю родной «777». Тут поворачиваюсь, смотрю, стоит. Ну, думаю всё, началось. Взял телефон начал сам себе 03 вызывать, заказать рубашку для «боярина», то бишь с длинными рукавами. Сам другой рукой себя в бок щипаю, думаю, может всё ж таки не «белочка» ? Тут она и говорит:
- Не рад?
- Какое там, заждался уже. – сам смотрю, точно, из-за спины коса торчит. А сама вроде ничего, симпатичная. Только одета во всё черное, как на поминальне, хотя ничего удивительного, смерть ведь, собственной персоной.
- Ну, проходи, - говорю. – Присаживайся, чего так долго, где пропадала? – а сам думаю, разговорю её, там смотришь, мордовороты с психушки приедут, помогут. Какой-нить укольчик пихнут, она сама и пропадёт.
Смотрю, плывёт. Прям как лебедь в сезон брачных игр. Косу свою в уголок так ласково поставила, приземлилась на мой табурет, и замурлыкала.
- Да вот, – говорит – обормот один попался, никак догнать не могла, вот из графика и выбилась.
- Устала, небось? Ну, давай на дорожку по сто пятьдесят? – сам уже наливаю, пододвигаю ей карамельки. Смотрю, не возражает. Ну, думаю, раз уж такое дело пошло, надо до потери восприятия происходящего напиться. А там разберемся, кто энто ко мне нагрянул, «белочка» али смерть собственной персоной.
- Ну, давай, - говорю, - не пьянки ради, здоровья для.
Смотрю, что-то смертишка моя голову повесила, и смотрит так, как будто сказать что-то хочет, но не решается. Но стакан опрокинула, даже не поморщилась. Схватила «гусиные лапки», как будто век не кормили её. И снова смотрит так, как будто прям сейчас, проглотить хочет. Ну, думаю, видать, хорошо пошла.
- Давай – говорю, - ещё по одной?
- Наливай, - говорит. А у самой смотрю, глазки уже заблестели.
Ну, думаю подруга, и тебе выпить нравится. А раз такое дело, то как в присказке, пошли дурака за бутылкой, он дурак одну и принесёт. Благо у меня для таких случаев запасник в холодильнике имеется. Одной рукой разливаю, второй в холодильник тянусь, за следующей бутылочкой портвейна.
- Давай за дружбу этого мира с вашим миром? – сам начинаю постепенно понимать, что сморозил очередную глупость. Но смотрю, не улыбается даже, значит всё нормально вроде.
Разлил, выпили. Она опять даже не морщится. Снова «лапки» схватила и в рот отправила.
- Давай ещё наливай – говорит, - уж больно здорово твой напиток согревает. А то я вся промёрзла уже. Согреть то некому, да и по должности положено холодной быть.
Ну, думаю девочка, не много тебе нужно, раз после второго стакана уже на откровенность потянуло. Раз пьянка, то пьянка. Разлил остатки своих семёрок, сам двинул на балкон. Там в полочках у меня посущественнее заначка есть. Смотрю, следом идёт.
- Да сиди, я сейчас, быстренько.
- Я вот так же, - говорит – отпустила оболтуса одного, а он меня надул. Пока я его ждала, он с балкона сиганул без меня. Разбился в лепёшку, а душа его смылась. Мне потом от начальства нагоняй был, выговор с занесением в грудную клетку.
- Ну ладно, пошли.
Пошарил на балконе за полочками, извлёк бутыль самого, что ни на есть, настоящего самогона. Разворачиваюсь обратно идти, и остолбенел. У моей подруги глаза, как две луны в полнолуние.
- Ты чего? – спрашиваю.
А она меня за грудки и на кухню тащит. По пути смотрю из шкафчика две стопки одной рукой заграбастала. Ну всё, думаю. Видать не впервой ей. Вот блин, смерть вроде, а тоже душа есть, наверное. Раз душа просит, значит, есть наверняка. Вволакиваюсь на кухню, она уже стопки подготовила, смотрю, в холодильник полезла. Достаёт помидорчики, огурчики. Наблюдаю дальше, думаю, что ещё будет? Так как прекрасно знаю, что в холодильнике у меня только мышь, нажравшаяся портвейна спит. Отродясь там больше ничего и не бывало. У меня глаза на лоб полезли, смотрю, у неё как у той принцессы, из рукавов, ниоткуда появилась закуска. Да какая. Баночка икорки, балычок. Благо у меня батон, уже второй день в хлебнице плесени дожидался. Нарезали, разложили с ней всё по тарелочкам. Присели. Разлили.
Проснулся я утром, башка трещит, как будто по ней катком проехали. Кое-как встал, прошлёпал до душа, в холодную ванну залез. Полежал минут десять, вроде отходить стал. И тут до меня стали долетать воспоминания. Вокруг меня вода закипела, от того, как меня в жар бросило. Ну думаю ,всё, в аду. По сторонам начал головой крутить, чертей выискивать. Смотрю, вроде нет, в собственной ванной. Ну думаю, ванну то они с собой не потащили бы. Соскочил, как будто мне в зад солью из карабина большим куском влепили, и на кухню. Забежал, и с перепугу на зад упал. Смотрю, у меня на кухне, как будто бригада гувернанток поработала. Мне такая чистота и во сне не снилась. И на столе записка: «Дрожжи в холодильнике, сахар в столе, забегу в следующие выходные».