Я представляю себе невыносимые последние секунды ожидания перед соприкосновением бортов. Еще миг – и пропадет море, ветер, даже воздух. Останется яростный прыжок и кровавая правда. Раньше люди жили, не задумываясь, орудуя топорами, как мясники... Им было известно то, что нами забыто, – истинная цена человеческой жизни. И цена эта – увы, невелика. В такие минуты человеческая жизнь ценится чуть дороже жизни барана, лишь потому, что у барана нет сабли, чтобы себя защитить.
На абордаж! И больше нет законов и правил, кроме тех, что позволяют убить и выжить, убить и выжить! Нет более иллюзорной неприступности корабля-жертвы, который казался таким неуязвимым, будучи лишь точкой на горизонте, а теперь вырос до размеров всего естества со всеми его ответвлениями и ипостасями. Забытое свойство удаленных предметов вырастать до размеров, поглощающих собой всё, но и тем становящихся уязвимыми, как уязвима громада тела для ничтожной пули, как материк души уязвим для тонкой разящей стрелы.
На абордаж! И больше не болит голова, и не чувствуешь собственного тела. Все движения в чаду. Все мысли потом. Убить и выжить. Убить и выжить. Всё очень просто.
Без бешенства страсти лучше не ступай на древесину чужих палуб. Без помешанности буйной не лезь туда. Обязательно убьют. Очень скоро убьют. Audaces fortuna juvat – смелым судьба помогает?* Страстным судьба помогает! Безумным судьба помогает! А разве есть смелость без страсти и безумства? Природа не любит вдумчивых, когда время перестает тикать, а отсчитывается звоном клинков. Когда удары стали сыплются чаще, чем удары сердца. А удары сердца настолько часты, что сливаются в монотонный гул.
Каждому отпущена своя доля безумия. Кто-то использует его скупо и рассчетливо, а кто-то растрачивает сразу всё и навсегда...
С возрастом мне казалось, что “singula praeduntur anni” – «годы берут свое» и я теряю способность бросаться на чужие палубы и брать то, что по праву принадлежит нападающему, – смерть свою или смерть чужую, причем выбор не за тобой, а лишь за твоей судьбой, силой твоих рук и быстротой твоих ног.
С возрастом, наоборот, мне становится легче понять и почувствовать, что ведет тех, кто бросается на абордаж. Напирающая обыденность жизни в сочетании с невероятным ощущением реальности, оставленной навсегда позади, где-то вовне моей жизни, помогает хватать в руки саблю – и на абордаж!
Разумность будет до, или после, или вместо.
Но не в момент, когда борт едва коснулся борта и всё, что мне остается в целой вселенной, – только бешеный прыжок. Здесь и сейчас.
--------------------
* Audaces fortuna juvat – смелым судьба помогает (лат.) (Вергилий).