«А какой был мужчина, настоящий полковник!»
А. Б. Пугачева
У обочины дороги девочки, девочки, девочки. Машут вам руками, призывно выставляют ноги, кажущиеся еще длиннее в узких сапогах на невероятно высокой платформе. Короткие юбки. Яркие сумочки. В них помада, презервативы и наркотики…
- Вот эта!
Машина резко тормозит возле оной из местных красоток.
- Ну, что, котики? Жизнь половую решили поразнообразить? – девочка наклоняется к окну машины.
- Садись, потолковать надо.
- Что, так сразу, садиться? Двое не много будет? Хотя… Возьму с каждого. Никаких скидок…
- Хватит болтать, садись.
Девочка садится на заднее сидение машины. Немного смущенно поправляет прическу. Мужчина на соседнем с водителем сидении оборачивается и предъявляет удостоверение. Девочка дергается, пытается открыть дверцу машины, но та заблокирована, и путей к отступлению нет…
- Девушка, девушка-а-а-а! Подождите, пожалуйста! Я за Вами уже полкилометра бегу. Какая стремительная у Вас походка.
Она остановилась и посмотрела на него поверх темных очков.
- Вы уронили вот это, - он протянул белый кружевной платочек.
- Спасибо, юноша, - она взяла платочек и убрала в маленькую красную сумочку, свободно висевшую на плече.
- Не такой я уже и юноша, - он все еще тяжело дышал после непродолжительной погони.
- Да и я не такая уже девушка.
Они засмеялись.
- У Вас очаровательная улыбка. Хотите кофе?
Она взглянула мельком на часики и утвердительно кивнула.
- Я тут знаю одно кафе, очень приличное. И музыка там приятная играет.
- С удовольствием, - она осторожно, как бы спрашивая разрешения, взяла его под руку…
Они просидели в кафе около двух часов.
- Ой, мне пора бежать! Как быстро время пролетело, - она заерзала и стала подниматься из-за стола.
- Мне не хотелось бы потерять Вас. Простите, Вы не дадите мне номер Вашего телефона, - он взглянул на нее снизу вверх. Взгляд как у бездомной собаки.
Она помедлила немного, задержав руку на краю стола.
- Лучше Вы мне свой оставьте. Я Вас очень скоро найду.
- Конечно, конечно! – он радостно засуетился. Начал шарить по карманам в поисках ручки.
- Не утруждайте себя, - она улыбнулась. – Я загоню номер в память.
Она извлекала из красной сумочки небольшой складной телефон.
- Итак…
- Юлечка, поедем на дачу? – они сидели на скамейке, и он нежно обнимал ее за талию, говорил в самое ухо, едва касаясь губами мочки. – Там природа: сосны, река. Погуляем. Я так устал. И надо нам поговорить.
- Поговорить? – она развернулась к нему всем корпусом, освобождаясь от его руки. – Да? О чем?
- Юлечка, разве ты не понимаешь? Ты не видишь, Юля?
- Чего не вижу, милый?
- Я все готов для тебя сделать. Готов пойти за тобой на край света. Луну с неба могу достать…
- Куда я ее дену, эту Луну? – она улыбнулась.
- Ты все шутишь. А мне не до смеха, Юль.
- Мы уже не едем на дачу?
- Почему?
- Кажется, ты уже начал говорить…
- Я так больше не могу, честное слово!
- Ты хочешь расстаться?! – она резко встала.
- Нет, нет! – он обнял ее за ноги, прижался покрепче, боясь отпустить.
- Короче!
- Не будь такой жестокой, холодной такой…
- Так мы едем на дачу или расстаемся, я что-то не пойму?
- Мы едем! Давай, прямо завтра, а? Я не могу больше…
- Хорошо. Только отпусти мои ноги, а то я не смогу без них прийти завтра на вокзал, - она коснулась руками его плеч.
Он отпустил.
- Ты все шутишь…
- Как хорошо здесь! – и она закружилась по поляне, полной цветов. – Какой ты умничка, что вывез меня сюда.
Она принялась собирать цветы и плести из них венок.
- Видишь тот дуб? Ему более двухсот лет. Сколько он в жизни перевидал!.. Вон тот сук видишь? Говорят, на нем повесился один поэт.
Она засмеялась.
- Что ты смеешься? Из-за неразделенной любви…
- Он не смог бы так высоко залезть…
- Тогда этот сук был ниже. Потом дуб вырос и…
- Ну, конечно!
- Юль, - он присел рядом с ней. – Пожалуйста, скажи мне прямо, как ты ко мне относишься?
- Хорошо отношусь, - она продолжала плести венок.
- Я нравлюсь тебе хоть сколько-нибудь?
- Хоть сколько-нибудь, - передразнила она и приложила венок к его голове. – Маловат… Что ты мнешься? Говори прямо. Почему мы не трахаемся…
- Ну, пожалуйста…
- А что «пожалуйста»? Ты же к этому разговор завел. Разве нет?
- Прости, - он потупил взор. – Просто мы взрослые люди. Я люблю тебя и хочу. Это нормально. Ты считаешь, что нет?
Она посмотрела на него и снисходительно так улыбнулась.
- Это нормально, что ты меня хочешь…
- Ты пропустила, что я люблю тебя.
- Ну, да. И любишь, - снова усмешка.
- Я, правда, люблю тебя.
- Когда это ты успел? Мы знаем друг друга меньше чем полгода.
- Разве для того, чтобы полюбить требуется много времени?
- Не знаю, - она равнодушно пожала плечами.
- Я люблю тебя с первой нашей встречи!
- Неужели?
- Да перестань! Я серьезно. Как увидел тебя, понял, что это навсегда. Никто мне не нужен больше! Все женщины мира для меня перестали существовать…
- Какие громкие фразы! И все для того, чтобы уложить меня в постель. Как это банально, - она нарочито вздохнула.
- Юлечка…
Она одела ему на голову венок.
- А тебе идет, - она улыбнулась, кажется, искренне.
- Спасибо, - он не смотрел на нее.
- А если я скажу «нет»?
- А что «нет»? Я еще не о чем не просил.
- Пс-сь… - только и фыркнула она.
- Я буду ждать всю свою жизнь, когда ты скажешь «да». Ведь ты не бросаешь меня. Ты звонишь, ты приходишь. Значит, я тебе не безразличен?
- Ну…
- Скажи…
- Ты мне дорог, в каком-то смысле, - она улыбнулась опять.
- Вот видишь…
- Нет, не вижу.
- Последнее слово всегда за тобой, да?
- Да, дорогой. Уж в этом ты прав.
- С тобой невозможно…
- Оставь меня, если так…
- Ну вот, опять…
- Какой-то никчемный разговор, я устала от него.
- А я устал быть один.
- Женись, заведи любовницу.
- Юлька, что ты говоришь? Я же люблю тебя! За что ты так со мной?
- А тебе не приходило в голову, что это вообще мой стиль общения?
- Я не верю.
- Напрасно.
- Я знаю, что это не так. Ты, наверняка, сопротивляешься собственным чувствам, борешься со своим внутренним «я». А это просто такой способ защиты…
- Ужас, фАллософия какая-то…
- Юлька!
- Что?
- Пожалуйста, не надо. Иногда ты пугаешь меня.
- Ну вот, теперь я монстр, приехали.
- Скажи, что я должен сделать, чтобы добиться твоей любви?
- Добиться? Дурацкое слово! Ты еще спроси, «сколько тебе заплатить».
Он вдруг заплакал.
- Я понял, это будет длиться бесконечно. Ты со мной от скуки. А потом ты однажды исчезнешь и все, также неожиданно, как появилась. И зачем я подобрал этот платок…
- О! Ты уже жалеешь…
- Нет, нисколько! Так что мне сделать для тебя? Что?!
- А ты удиви меня! Меня никто еще не удивлял в жизни. Ты возьми и удиви. Может быть, тогда я полюблю тебя! – она встала, он поспешил подняться вслед за ней…
Весь оставшийся вечер они не сказали друг другу ни слова. Спать разошлись по разным комнатам. Он только обмолвился: «Спи спокойно Юльчонок-бельчонок»…
Утро на даче не то, что утро в городе. С рассветом начинают петь птицы. По мере того, как встает солнце, их хор становится все многоголоснее. Из леса на поля ночью выполз туман. Солнце поднялось из-за горизонта, и он спешит растаять…
В доме было тихо. Она встала, завернулась в простыню, под которой спала, и прокралась в его комнату. Постель не тронута. Никто с вечера в нее не ложился. Она прошла по всему дому, шлепая босыми ногами по деревянному полу. Вышла на крыльцо. Никого и в саду. Теплое, приветливое утро. Она спустилась по ступенькам. Нерешительно шагнула на мраморную дорожку. Холодная. Пробежала по ней на мысочках за калитку. По песчаной дорожке к поляне.
Птицы заливались! Словно разминались перед конкурсом им. П. И. Чайковского. На поляну сквозь сосны, как сквозь жалюзи, падали лучи солнца. Просеивались они также и сквозь листву старого дуба, и казалось, что он весь светится изнутри.
И тем более дико было видеть, как едва заметно покачивалось уже успевшее остыть тело. Высоко от земли на печально знаменитой ветке тщательно был закреплен шелковый шнур.
Она закусила верхнюю губу. «И, вправду, удивил», подумала…
Она сидела в своей комнате перед зеркалом. На туалетном столике лежал маленький складной телефон. Он зазвонил.
- Да? – ответила она. – Да. Задание выполнено. Нет. Никаких следов. Да. Всю сумму наличными и билет.
Она положила телефон обратно на столик. Усталым движением стянула с головы парик. Аккуратно двумя пальцами подцепила и отклеила длинные накладные ресницы. Размазала по лицу крем и ватным тампоном сняла макияж. Пришлось потрудиться и над наращенными ногтями. Не так-то легко было от них избавиться.
- А какой был мужчина, настоящий полковник, - подпевала она надрывающемуся радио. - Да, кто бы мог подумать, кто бы мог заподозрить в этом человеке наемного убийцу международного масштаба.
Она набросила халат и прошла в ванную комнату. Трусики и чулки полетели в мусорный бак.
Горячий душ смывал переживания прошедших дней, усталость и начавшую было зарождаться депрессию.
В дверь позвонили.
- Мистер Павловски? Это для Вас. Тут деньги и билеты. В Лондоне Вы получите новые инструкции, - пришедший передал сумку и поспешил удалиться.
- Отлично, - бросил вслед Юлиан Павловски.
Проходя мимо зеркала, он задержался на минуту и посмотрел на себя. Из зеркала на него глядел стройный молодой человек с тонкими красивыми чертами лица.
- Интересно, какую работу они мне предложат, когда я начну стареть? Разве я смогу всю жизнь быть роковой женщиной? – он послал своему отражению воздушный поцелуй и принялся одеваться, чтобы не опоздать на самолет…
На Пикадилли девочки, девочки, девочки. Размахивают руками, призывно выставляют ноги, кажущиеся еще длиннее в узких сапогах на невероятно высокой платформе. Короткие юбки. Яркие сумочки. В них помада, презервативы и наркотики…