Каждый вечер после рабочего дня я лечу к ней на крыльях любви…Крылья незаметны под серым пиджаком клерка, дрессированного офисного животного, но они – там - на месте, оперенье шикарное и вычурное как у райской птицы, которую лично рожал бог. Крылья налиты силой, злым электричеством, если захочу, я перескочу дом, но я уважаю правила дорожного движения, лишь иногда, из чистого озорства позволяю себе левитировать над асфальтом. Я отменяю человеческую мораль и гравитацию на 2 секунды, на половину метра. Со стороны кажется, что я как дурак, подпрыгнул. Нет, я полетел…
Позади день, позади все – невменяемый босс, братья-каннибалы менеджеры, причудливые корпоративные ритуалы и церемонии, горы съеденной и переваренной бумаги. Позади вечерний trip, красные плевки светофоров, всякие матерщинные молитвы и жертвоприношения подземным богам московского метрополитена.
Вот он я голый на пустыре. Голый, преголый. Мой серый маскировачный офисный костюм (дорогой костюм) аккуратно упакован и спрятан под бетонной плитой. Голый на пустыре – это обычно флэшер, жалкое беспородное животное, минотавр спального района. Флэшер хочет удивлять почтенных домохозяек и девочек подростков, налитых девятой балтикой, флэшер хочет прославиться в вечерних теленовостях и бесконечных милицейских анналах. Я не такой. Я совсем наоборот. Меня никто не должен видеть. Обо мне никто не должен знать.
Обнажившись, перво-наперво я начинаю блевать. С наслаждением я извергаю из себя бизнес-ланч. Каждый день для маскировки вместе с братьями-менеджерами на ланч я ем бизнес-ланч. О, они, как и я предпочли бы свежее человеческое мясо, но бояться общественного порицания и репрессий. В самой глубине своей души, на священном, незатронутом цивилизацией уголке свой души, на маленькой травяной циновке они сидят и играют на тамтамах и хотят человеческого мяса…Но заказывают двойной Big Mac. Я выблювываю вражеский империалистический Big Mac и ядовитую Coca-Cola, нарядные разноцветные трупики Big Mac плавают в нефтяных лужах Coca-Cola… Долго-долго они не будут разлагаться наводя ужас на микробов и насекомых. У меня имплантирован двуэтажный желудок индийской священной коровы. Я многое могу переварить. Страшен список вещей которые я могу переварить. Но Fuck! Я не могу переварить Big Mac!!!
Теперь чистый и легкий я должен вкусить настоящей пищи, что бы мои крылья любви донесли меня к ней. Пустырь помечен моей тигриной мочой и потому умные коты избегают моей территории, они уважают суверенные права старшего хищника и не заходят на мой пустырь, а вот бродячие собаки и бродячие люди заходят. Я съедаю сначала одно бродячее существо, потом двух, скомканные лепестки моих радужных крыльев наполняются кровяным соком и лимфой, расправляются во всю мощь. Хрустальными искрами мечуться по моему бронированному двухэтажному желудку их маленькие бродячие души, а потом успокаиваются. По методу индийских йогов я отменяю свое дыхание и становлюсь совершенно невидимым.
Я лечу над рублевским шоссе. Здесь ездят сильные и мощные и могучие мира сего, я же над ними лечу. Беседуя с комарами, винными бражниками, летучими мышами и многими другими я прибываю к ней.
Она сидит за стильной этнической ширмой и не кажет глаз. Но в темноте просвечивает чеканный силуэт ее многорукого тела и я чувствую радиактивный жар исходящей от ее промежности. Она просовывает одну из рук из-за ширмы и игриво царапает меня. Кусочки меня остаются под ее железными полированными ногтями. Мы постоянно обмениваемся частями наших тел. Я целую ее маленькую изящную горячую натертую аюр-ведическими маслами кисть. Жрец-стражник страшного вида, капалики-дваждырожденный, болеющий всеми лишаями и проказами мира тактичным звоном колокольчика прерывает наши игры. Довольно. Потом. Любовь богини надо заслужить. Он выдает мне полетную карту, прогноз гидрометеоцентра и список жертв начертанный на пальмовом листе.
Глупые люди думают, что их защищает бог. Такой, атлетичного сложения дядя с крашенной бородой, вооруженный миллионом молний. Я видел этого бога. Он был повержен в честном кулачном поединке многорукой Кали-Дурги и изгнан далеко-далеко. В далекую горную папуасскую деревушку. Там теперь по заколдованному кругу он таскает свой нелепый крест. Деревенские ребятишки гоняют его по всем улицам швыряют в него калом и камнями. Его шикарная колдовская борода осквернена… в ней много седых волос. Люди вы слышите!?? Ваш бог не защищает вас! Он едва может отбиться от мухи и даже свиньи смеются над ним в далекой горной папуасской деревушке.
Глупые люди надеются на ангелов хранителей. На армию крылатых терминаторов без страха и упрека. Глупые! Ангелов хранителей убил куриный грипп. Всех. Я лично осквернил тушу каждого. Вместе с братьями – мухами я глумился над сладкими ангельскими трупами. У каждого ангела из невинных глаз я выпил синеву и поместил ее в самую глубину своей утробы – в самую злую чакру, туда, где у меня еще храняться отложения предыдущей геологической эпохи…
Глупые! Нет за плечами у вас надежного недреманного ангела хранителя, только зеленоглазая мохноногая ревность, безмясый и безглазый страх с крыльями насекомого и толпы голодных персонажей из соседней недружественной галактики.
Ночь нежна. Кали ждет. Я лечу. Остро заточенным концом крыла я распарываю небо. Мегаполис Москва надвигается. Я уже совсем другой, Москва! Не тот дневной бумажный человечек, нарядный младший жрец религии потребления, но ночной жених Кали-Дурги, зверь смерти и боли. Подо мной бетонный многоэтажный торт мегаполиса, украшенный огнями, обильно проложенный живой человеческой плотью.
Я быстро лечу по делам планетарной важности, но мои поданные успевают приветствовать меня. Вот торговец человеческими органами, ночной хирург отвернул умное лицо от открытого живота своей жертвы, он взвешивает гроздья кровавого винограда, его мастерство совершенно. Вот беременная проститутка тужиться над унитазом, сейчас она отправит в плавание по канализации маленькую недоразвитую вселенную, но я успею подхватить душу младенца.
Невежественные московские милиционеры заделывают дыру в асфальте старым бомжем, красивый чиновный мужчина с дорогостоящим загаром несет в служебном портфеле несколько килограммов денег - он удачно продал сегодня в рабство в далекую горную республику десятки тысяч своих соплеменников. А этот пушистый дяденька склонившийся над детской кроватью всего лишь одичалый маркетолог, он сошел с ума на работе и теперь строит математическую модель инцеста, строит стратегию порока. Несть числа этим несчастным и все они в моей юрисдикции. Сытый и веселый оптовый грех гуляет по улицам мегаполиса Москва, скача по крышам, он поет победную лунную песнь в неслышимом инфразвуковом диапазоне.
Вообще, раньше многорукая богиня Кали – Дурги жила в Индии. В привычном ей, с родной мезозойской эпохи жарком тропическом климате, жила она. Свесив на плечо метровый язык, она выслушивала ежедневные сводки по демографии от своих слуг - дваждырожденных капалики и подписывала декреты на пальмовых листьях. Она изобретала новые изысканные инфекции, избивала невинных младенцев тысячами. За такой сложной и кровавой бухгалтерией проводила богиня дни и ночи. Она усиленно боролась с человечеством. Время от времени у нее появлялись женихи.
Какой-нибудь татуированный мускулистый змей - сделавший карьеру наемный убийца, или шаман успешно раскрутившийся на продаже сушеной человечины…Тогда Кали-Дурги беременела, ее золотое брюхо раздувалось, идеальной формы бронзовые чашки ее грудей наполнялись фиолетовым шакальим молоком. Запертая в подвале храма Кали в мучениях ела камни, рождала что-нибудь совсем непотребное – минотавра или пандемию чумы…
А сделавший свое дело жених, поседевший от ужаса и наслаждения, сидел в тени философского дерева баньян, на берегу священной реки Ганга. В окружении верных жрецов-капалики он вкушал мозги мертвеца разложенные по кукольной посуде – и махапрасаду – человеческий кал, украшенный цветами лотоса. Потом они будут играть в игру наподобие детского конструктора, они будут разбирать и собирать мертвого человечка и мертвый человечек будет забавлять их танцами. Всякими замысловатыми коленцами. Потом жених сам станет мертвым человечком и будет забавлять суровых капалики замысловатыми коленцами…Веками…Тысячелетиями…
Многорукая богиня Кали-Дурги устала бороться с плодовитым индийским племенем. Она устала от средневековой рутины эпидемий и крестьянских восстаний. И когда в далекой России произошла Великая Октябрьская социалистическая революция она сразу решила, что ее очередным женихом станет Ленин. В Москву! в Москву! решила переехать богиня Кали-Дурги. Она была мудрой богиней открытой навстречу техническому прогрессу и модным социальным учениям.
Ее жених Ленин днем любил свою страну понарошку. Терпеливо выслушивал жалобы грязных и невежественных ходоков-крестьян, игрался в демократию с люмпен-пролетариатом и к вечеру, усталый, указывал бешеным матросам-анархистам волшебной кепкой на Млечный путь – на звездную дорогу к коммунизму…А ночью он изменял своей стране с многорукой богиней. В постели с Кали-Дурги, в тропическом и знойном мезозойском раю он формулировал постулаты священной классовой ненависти и планы ГОЭРЛО и железную схему концентрационных лагерей…Смеясь, между делом, за утренней чашкой лотосового чая он изобрел поволжский голод. Бумажный журавлик ленинского декрета, нашептанный ночной кукушкой Кали вылетел из высокой кремлевской форточки и полетел в направлении нищего, грязного Поволжья…
Из Ленина потом научные консультанты-капалики сделали мертвого человечка-конструктор и положили его запаянный в стекло в самое бойкое место страны – рядом с универсамом ГУМ…
Я познакомился со своей возлюбленной богиней Кали-Дурги через Internet. Пока мои братья-менеджеры работали или смотрели порносайты, я работал или искал смысл жизнь. Изучая графики роста ценных бумаг и биржевые сводки я еще изучал священный индийский язык санскрит. И потому никто не смог прочитать брачное объявления богини Кали-Дурги, а я смог.
Я подписал брачный контракт и совершил махапрасаду. Махапрасада это очень важно - поведала мне моя божественная невеста через ISQ. В сущности человеческий кал это очень грустная и важная материя – это все, что планирует оставить Кали на Земле после победы над человечеством. Только разноцветный человеческий кал и еще возможно Эйфелеву башню – как итог цивилизации и культуры…
Вот. Я уже собрал ночной урожай. Десять-пятнадцать тысяч душ копошаться в стерильной запаянной медицинской колбе. Теперь, когда я вернусь в наше семейное гнездо – в заброшенный научно-исследовательский институт в ближайшем Подмосковье Кали-Дурги пустит меня к себе за ширму. Души мы оптом высыплем в небольшой ядерный реактор – там уже дозревает некий мощный суп из редкоземельных изотопов. Кали будет шептать слова любви и благодарности мне-кормильцу на древнем священном языке санскрите. Она будет облизывать меня своим метровым языком, она обнимет меня всеми десятью
руками, она погрузит в меня свои железные полированные ногти и тогда мы обменяемся друг другом, мы станем витриной мясного магазина и будет непонятно где заканчивается многорукая богиня Кали-Дурги и где начинаюсь я…
А утром наутюженный, наглаженный, свежий я снова прибуду в мегаполис Москва. Пряча имплантированные радужные крылья археоптерикса под серым маскировачным костюмом клерка (дорогим костюмом), я буду изучать мировые рынки и подводные течения транснациональных капиталов, я буду изучать разведданные для главного врага человечества - многорукой богини Кали-Дурги…А вечером я снова полечу к своей любимой. На крыльях любви…