Сергей не был ловеласом или Дон Жуаном. Просто еще со времен театрального училища его бархатистый голос тревожил сердца девушек. Когда на выпускном спектакле он произносил монолог Онегина, соученицы охали и ахали, прижимая ладони к груди: «Как хорош!».
Он же только принимал их любовь, позволяя обожать себя.
Варвара не охала, и не ахала, она просто любила, провожая нежными карими глазами его высокую фигуру, проплывающую по коридору. И позвонила, конечно, она тоже сама. В то утро, вылетев из деканата, зажав в руке клочок бумажки с заветными семью цифрами, она уже была почти счастлива.
Они встретились после занятий, и пошли гулять по Тверскому бульвару. Сергей, привыкший к обожанию, ничуть не был смущен ее глазами, неотрывно следящими за ним. Да, к этому он давно привык. Он позволил ей расхваливать его талант, взять за руку, и даже поцеловать в губы, когда уже совсем стемнело. Позволил привести себя в большую двухкомнатную квартиру, из которой «родители на неделю уехал на дачу». Все шесть ночей они провели вместе. Она не только забавляла его, но даже тронула какие-то струнки его сердца. Но, конечно, не более того. Неделя пролетела быстро, на носу были экзамены, и Сергей никак не мог найти времени для ее карих глаз и милой улыбки…
Аллочка тоже училась на актерском, только на три года младше. Надежд не подавала, талантом своим никого не восхищала. Но, конечно, главного красавца пропустить не могла. Была она похожа на лисичку из русских сказок, маленькая, рыженькая и очень хитренькая. Из таких, получаются прекрасные стервы: они мурлычут до тех пор пока не получают того чего хотят, а потом, выпускают коготки…
Сергея она тоже получила, хотя после долгих стараний…Она засыпала его смсками и звонками, глупыми записочками и разнообразными улыбками - от страстной до нежной. А он, он просто привык к обожанию…И ей он тоже позволял себя любить!
Через пол года раздался звонок, было еще так рано! Сергей неохотно открыл глаза и потянулся к трубке, чтобы услышать, давно забытый мягкий голос. Аллочка тоже проснулась и недовольно фыркнула что-то. Что - Сергей не слышал, потому что голос в трубке настойчиво просил : «Забери меня, пожалуйста, из роддома, всех забирают мужья.. Не мог бы и ты…». Гром прогремел, и засверкала молния. Ничего не объясняя своей недовольной лисичке, он выскочил и всего через сорок минут сжимал в объятиях сверток с крохотным существом внутри. Волна какой-то неведомой нежности окатила его с ног до головы. Малыш, носивший его имя, был таким трогательно маленьким и беззащитным… Сын, его сын! А, Варвара, наблюдала за ними из под опущенных ресниц, где-то в глубине сердца, лелея надежду, что когда-нибудь они смогут стать настоящей семьей…
Прошло еще пару лет. Сергей был теперь ведущим актером одного известного театра, и, кроме того, разъезжал по всему миру. Аллочка была рядом с ним, он все еще позволял ей любить себя… А Варвара собирала вещи, чтобы переехать на постоянное жительство в Израиль. Она давно потеряла надежду быть с Сергеем, все же никогда не препятствуя их общению с сыном. А сын был для Сергея единственным счастьем в жизни! Ему так и не удалось полюбить! И всю свою нерастраченную нежность он отдавал малышу. Аллочка шипела как змея, но ничего не могла поделать, понимая, что в ее руках нет пока оружия, чтобы удержать Сергея возле себя, поэтому все, что она могла- играть в ласковую кошечку, пряча острые когти. Известие об отъезде сына Сергей принял как трагедию, он не знал, что ему делать. Но прекрасно понимал, что остановить Варвару может только предложение руки и сердца. Впервые он всерьез задумался об этом, сидя вечером на кухне. И именно в этот, такой тяжелый для его момент Аллочка сообщила ему, что ждет ребенка. Сомнений не оставалось…
Весна была в этом году чудесной! Листья распустились рано, пели птички, создавая неповторимое ощущение праздника. Сергея ждало несколько интересных ролей в кино и рождение дочери. Зазвонил мобильный телефон, и в трубке раздался Варварин голос : «Сережа, у меня тут большие проблемы. Не все дается просто, можно я пришлю Сережку к тебе на лето?». Затрубили фанфары. Разве может быть счастье таким полным? Ему ведь так не хватало сына все это время! Он влетел в спальню и рассказал обо всем Аллочке. И вдруг, этого он никак не мог ожидать…Не в силах больше скрывать своих чувств, она разрыдалась и заголосила : «Нет!!!!». Можно ли понять ревность женщины к первенцу, да еще и от другой женщины? Вы можете? Я –нет!
Маленького Сережу привезла подруга мамы, и малыш, улыбнувшись беззубым ротиком, кинулся к отцу. Волны любви разлились по всему телу и душе Сергея! Ребенка все же пришлось отвезти на дачу, к бабушке и дедушке, потому что беременная лисичка билась в падучей, угрожая выкидышем. Все это убивало Сергея…Через месяц родилась его дочь Мария. А еще через пару недель он выезжал из своей квартиры, оставляя рыдающую Аллочку: «Ты сама все разрушила»- повторял он ей. «Я не оставлю ребенка, но с тобой жить не смогу».
Сергей все же был хорошим человеком, и решил, что нужно, наконец, взрослеть. Пора совершать поступки! Набрав номер Варвары он бодро произнес : «Я Сережку к тебе отправлять не буду. Приезжай-ка и ты домой, поженимся и будем жить одной семьей.» Слезы радости Варвары тронули его… Начинался новый период жизни.
Театральный фестиваль в Сантандере встретил Сергея шумом лазурных волн. Был август месяц, но жара пожирающая Испанию, обошла стороной северный ее уголок, позволяя вдыхать полной грудью свежий морской воздух. Прошел целый год с тех пор как он стал семейным человеком, взрослым. Все в его жизни шло как по маслу. Только вот одно… Ему так и не удалось по-настоящему полюбить. До сегодняшнего дня.
Они столкнулись в коридоре театра, и, несмотря на полумрак, Сергею вдруг показалось, что сердце его остановилось. Ее синие глаза лишили его дара речи… Он сразу понял, что же произошло, потому что такого он ни разу не испытывал за всю свою жизнь!
Она была оперной певицей. Звали ее Августа, простое польское имя, ставшее для Сергея волшебной музыкой… Чувства закрутили их, бросая то вверх, то вниз, вознося на небеса! Но, наступил момент, когда пришлось вспомнить и о реальности. У него еще был сын. Прошло меньше года с тех пор, как он вызвал Варвару из Израиля, переменив всю ее жизнь. Разве он имеет право, просто взять и сказать, что передумал? Он больше не мальчик, и не имеет на это право! На ломаном английском, который вдруг стал так ему мешать, он, объясняя все это Августе, вытирая слезы, капавшие с ее прекрасных глаз. «Сын»- повторял он ей - «мой сын». Она кивала, желая ему счастья, и обещая любить всю жизнь. Всю жизнь…а жизнь-то кончилась.
Он вернулся в Москву, а она в Польшу. Пытаясь забыть Сергея, Августа не думала о смерти, она была сильной женщиной. И, чтобы прекратить свои страдания, всего через несколько дней после приезда сказала «да» своему давнему поклоннику, отцу двоих девочек, оставшихся с ним после смерти жены. Забота о детях, которым она была готова стать матерью, должна была отвлечь ее от постоянных мыслей о Сергее.
Католический собор был убран цветами по случаю ее венчания, строгое белое платье, наглухо закрытое до самого подбородка, только подчеркивало ее белоснежную кожу и сапфировые глаза. Она была потрясающе красивой невестой, и безумно несчастной одновременно. Слезы готовые в любую минуту скатиться по щекам, застыли в глазах. И ступая по ковру, ведущему к алтарю, она в последний раз оглянулась, мечтая увидеть в дверях его, врывающегося в храм, что бы схватить ее на руки, и держать, держать, не отпуская ни на минуту. Но он так и не появился…
В течении года, жизнь убивала Сергея, не позволяя дышать. Он мог думать только о ней, борьба с этим чувством делала его все слабее и беззащитнее. С каждым проходящим днем он понимал, что жить без нее не в силах. Он уже не мальчик, и пора было принимать решение. И тогда снова наступил август. Почему все в его жизни крутилось возле этого месяца? Может быть потому, что он носил ее имя?
Сергей влетел прямо на репетицию Варшавского оперного театра. Ставили «Евгения Онегина». Она пела Татьяну. Сидя в зале, вслушиваясь в чарующие ноты ее голоса, он плакал как маленький. Плакал, понимая, что его счастье совсем близко, только руку протяни!
Встретив Августу в фойе, он, не здороваясь, произнес: «Я приехал за тобой! Бросай все, как бросил я! Переезжай жить в Москву, или, хочешь, я останусь здесь!» Застыв в недоумении, она, не мигая, смотрела на него. А из зала лилась музыка- оркестр репетировал последний дуэт: «Онегин, я тогда моложе и лучше, кажется, была…». Все это выглядело иронией судьбы! Августа усмехнулась, пряча боль, которую, кажется, физически ощущала в этот момент, и на чисто русском произнесла: «Я вас люблю, но к прошлому возврата больше нет, я отдана теперь другому, моя судьба уж решена, я буду век ему верна». Он не хотел слушать, прижавшись головой к ее коленям. Финальный дуэт. Финальный аккорд. Она все-таки расплакалась, и, сбиваясь с английского на родной польский, шептала: «Как же я ждала тебя тогда, в церкви, как хотела, чтобы мой принц спас меня. Сейчас уже поздно…Ты все повторял мне тогда: «сын, сын». У меня теперь две дочери. Прости».
Он уезжал, снова прощаясь с ней, но теперь, унося в своем сердце надежду. Потому что даже когда, кажется, что рушится весь мир, всегда остается надежда и вера. Они еще молоды, и судьба наверняка приготовит для них новые сюрпризы, не позволив остаться на всю жизнь несчастными. Ведь настоящая любовь преодолевает все, и они наверняка еще будут вместе!