Вся моя жизнь – это всего лишь попытка удержать в горле крик: "О, любите, любите меня, пожалуйста, так же, как я люблю вас!"
Попытка большей частью неудачная.
Сколько я себя помню – мне всегда недоставало внимания тех, кого я искренне и безраздельно любила. Моя последняя любовь выдала совершенно изумительную вещь: "Мне хорошо, ведь я могу любить многих". Я тоже могу так сказать. Да, я могу любить многих. Многих я и люблю. Никого не отвергала, не прогоняла из своего сердца, хотя иногда и выжигала саму любовь, как проклятие.
Свою первую любовь я выдумала. Пятнадцати лет от роду. И хранила её, бережно поддерживая иллюзию чувства, долгих пять лет. Что из этого вышло? Я. Со своими параллельными увлечениями, неумением привести свои дела в порядок, с гипертрофированным желанием быть рядом, чувствовать, слышать, думать, оберегать, спасать, защищать от всего, окружать заботой, поправлять шарфик, носить сумки, укрывать на ночь одеялом, прикасаться губами к прохладному лбу на ночь…
Моя вторая любовь пришла внезапно и была сильна, как лесной пожар. Я испугалась сама. Мне понадобился не один месяц, чтобы справиться с желанием прикоснуться. А потом я и её выжигала долгих три с половиной года. А потом приняла, как должное. И успокоилась. Исписав сотни страниц стихами и письмами, и даже начав писать книгу, которую забросила по пришествии третьей любви. И любовь стала хорошей дружбой.
Долгая и счастливая третья любовь. Которая меня еще не отпустит долго, хотя мы уже не вместе, но по-прежнему рядом. Иногда, просыпаясь на одном диване, я думаю: "Вот губы, которые я так любила целовать. Почему меня не тянет их поцеловать теперь?" И укрываю одеялом, которое непременно скинуто. И укладываю голову на свое плечо, даря тепло и нежность. Их у меня много…
Мой знакомый мальчик (не мужчина, ещё мальчик в своем стремлении быть взрослым и значительным), приходящий ко мне за полночь поговорить о боевых искусствах, подарить чувство кайфа от удара кулаком в грудину, сказать несколько слов о высоких чувствах, этот мальчик поинтересовался однажды, кто же мне нужен. Совершенно серьезно я ему ответила, что как только мне встретиться человек, с которым я буду одинаково дышать, так я сразу и навсегда останусь с этим человеком. Не взирая на пол, внешний вид, вероисповедание и возраст. Не вышло.
У меня была похожая встреча. Мы дышали в такт, мы просыпалась одновременно, и всегда видели распахивающиеся навстречу любимые глаза. И мы любили друг друга отчаянно, навзрыд, переплетаясь и не думая о последствиях. А когда пришлось о них задуматься – любовь нас покинула. Ушла, не обернувшись. Потому что там, где страх – нет места любви.
А мой страх, страх потерять – он всегда со мной. С того самого дня, как я поняла, что обычные правила для меня неприемлемы. Мне всегда нужно больше, чем мне могут дать. Привычка отдавать себя полностью тому человеку, которому я неосторожно сказала "люблю", появилась вместе с первой сказкой о любви перед сном, которую я сочинила. И с тех пор я держу в горле этот крик, который стал бичом моей жизни.
Даже заводя себе очередную кошку, я и ей мысленно кричу: "О, люби же меня так, как я тебя люблю!" И медленно, но верно, душу в своих объятиях. Моя последняя кошка, ловкий и быстрый зверек дворовой породы, из подвального мира, легко раскрыла мне глаза на совершенный идиотизм этого желания. Мы существовали параллельно, она снисходительно принимала от меня дары пищи, изредка платила мне мурлыканьем, большей частью жила своей жизнью, указывая мне мое место и борясь за свое право любить, кого и где она захочет. Мы расстались с ней, а я не успела научиться у неё простому отношению к миру любви.
Я знаю, что сейчас, когда на мои плечи упала вся тяжесть неба, потому что я опять люблю абсолютно безнадежно, нужно как можно сильнее сжать зубы и не кричать: "О, люби же меня так, как я люблю тебя!" Но!
Вся наша любовь свелась к одной полубессонной ночи, когда были слова "люблю тебя" просто на выдохе, слишком естественно даже для меня, да к нескольким яростным, страстным письмам, в которых, тем не менее, я тщательно обдумывала каждое слово, дабы не расплескать своё неконтролируемое чувство. Видимо, не сумела.
Я – странный человечек. Я говорю сама с собой, мои внутренние диалоги ярки и насыщены. Вслух же я говорю большей частью чушь. Чтобы каждый, кто смотрит на меня, видел лишь веселую, немного циничную девушку. Чтобы никто не догадался, что там, за зелеными глазами, которые искрятся смехом, даже когда мне безумно больно, прячется маленькая девочка, которая отчаянно хочет, чтобы ее любили. Хотя бы в половину от того, как может любить она.
О, как часто я представляла себе эти сцены идеальной любви! Я, которая может отдать всю свою кровь по капле за любимого человека! Я, которая, переходя дорогу на сигнал светофора, всегда подсознательно выбирает самого слабого, чтобы спасти его ценой своей жизни, если таковая ситуация, не дай Боже, случиться! Я, которая готова сделать даже невозможное, наполнить мир любимого человека чудесами! И я же, которая не может ничего сделать. Потому что тогда неизбежно вырвется этот крик, который я зажимаю зубами в своем горле.
Прививка, мне нужна прививка. В детстве я прочитала о таком удивительном овоще – бешеном огурце. Поразилась до глубины души. Я – бешеный огурец. Я стреляю без промаха. Я притягиваю внимание. Я – тугая пружина. Но когда я начинаю раскручиваться, мои осторожные возлюбленные отходят в сторону. Чтобы не зашибло…
Я научилась проходить по жизни сторонним наблюдателем. Так проще. Я вижу мир, чувствую, но не участвую. Ведь когда я начинаю принимать участие – это заканчивается всегда одинаково. Свою последнюю любовь, светлую и яркую, как питерское небо, я спросила: Ты ведь не хочешь, чтобы я разбилась? Уже твердо зная, что я лежу на земле и ощупываю себя в поисках ранений. Я разбилась. Разбилась привычно, столкнувшись с тем, чего всегда боялась: моей сумасшедшей, страстной, безнадежной любви оказалось слишком много.
Я не хотела, честное слово, я очень не хотела так любить. Я никогда не хочу любить жарко. Но не умею по-другому. Так и не научилась за, Боже, уже половину жизни!
Мои дорогие любимые люди! Простите меня за то, что я так сильно люблю! Я не умею иначе. Я вас пугаю невозможностью жить без вас, а потом все равно привыкаю и живу, несмотря ни на что. Но мир сер. И я, в поисках цветных пятен, снова мотаюсь по свету, знакомлюсь с новыми людьми, принимаю их в свое сердце, дарю им любовь и нежность, делаю маленькие чудеса, привыкаю к ним…
Сделайте мне прививку от бешенства.
Мои внутренние разговоры… Пока я несу свои мысли до компьютера, чтобы положив руки на клавиатуру, вбить их крохотными черными буковками в электронный лист, они убегают от меня. Я не успеваю их поймать! Я так много хочу сказать, но никогда не успеваю. Или отчаянно молчу, когда стоит сказать хотя бы слово! Я проворонила свой шанс. Сначала я уехала слишком рано, потом я приехала слишком рано, а потом я приехала еще раз, потому что обещала…
А надо было уйти, не оглядываясь. И была бы красивая сказка. А теперь она порвана ненужными фразами и глупыми смсками. Ведь я с большим трудом уживаюсь с этим миром вдали от любимого человека. Но у меня не хватает слов, а, может, и ума, сказать, что мне надо всего лишь подтверждение реальности. Что мне не приснилась эта красивая история, что она была. Просто знать, что любовь была. И все остальное не имеет значения.
Я – сплошное противоречие. Я люблю со страшной силой, растворяюсь в любимом человеке, разделяю его радости, горести, тоску, веселье, жизнь, живу чужими страстями, дарю себя, и при этом хочу, чтобы ко мне относились, как к человеку. Это возможно? Скажите мне кто-нибудь – это возможно?
Ещё один крик, который я вынуждена давить в себе: "Кто я?" Не новый крик, все задаются этим вопросом в той или иной мере. Может, я меры не знаю?
Из последних усвоенных и записанных мною истин я выкинула одну совершенно верную: когда ты выворачиваешься наизнанку – от тебя отворачиваются. Это неизбежно. Я скрываю свою боль и свою любовь за пустыми разговорами. Много говорю и курю на твоей кухне. И провожаю глазами каждое твое движение. Потому что знаю, что все вот-вот закончится. Чувствую.
Вернувшись домой тоскую. И слишком много думаю. А ты спишь, пока я стучу по клавиатуре. Спишь и видишь сны, а утром возишься с рыбками, пьешь кофе, идешь на работу, сидишь в интернете, любишь многих, мечтаешь об овчарке…
Я же раскладываю пасьянс или играю в такую игру, чтобы некогда было думать. И люблю тебя. И пробую выжить, подняться с земли и снова научиться летать. И я сделаю это. И снова буду удерживать в горле крик, чтобы не испугать очередного любимого человека…
Я просто люблю тебя. И тебя. И тебя. И тебя. И тебя…