В офисе жизнь по-прежнему шла своим чередом. Пылились бумаги, светились огромные глаза компьютеров, менеджеры суетились и ругали этот чертов конец года. Да, сдавать отчеты, подбирать все хвосты и предоставлять эту кипу документов вечно недовольному шефу было делом не из легких. Надо сказать, атмосфера перед наступлением Нового Года накалялась не на шутку. Все девочки в любую свободную минуту обсуждали, что надеть на корпоративную вечеринку, весело хихикали и молились на Вадика. Он был просто божеством. Заместитель директора по коммерции, Вадим Аркадьевич был воплощением девичьих грез: молод, статен, с копной густых волос, слегка подернутых сединой на висках и, самое главное, холост. О его вкусе ходили легенды, о его прибытии знали за полчаса до появления, потому что пьянящий запах его дорогого одеколона распространялся по коридорам офиса, дразня воображение. Тем не менее, он был легким в общении, сыпал шутками направо и налево, щедро угощал конфетами и пирожными. Для каждой девочки у него был комплимент и ласковое слово. Короче, не любящих его просто не было, менеджеры старались угодить ему во всем, угадывая желания и принимая вежливость за особое отношение к себе. Вадим Аркадьевич оставался холост, и о его сердечных привязанностях никто не знал. Может быть, это было к лучшему, потому что девочки не потерпели бы, чтобы к «их лапуле» кто-то прикасался. И каждая тайно мечтала наедине с собой, что именно она станет дамой его сердца, пока не занятого никем.
Главной интригой новогодней вечеринки оставалось задание Елены Сергеевны, бизнес-координатора и «психушки», как ее называли за спиной. Кроме своих изматывающих тренингов ежемесячно, она теперь внедрила свои учения и исследования и в празднование Нового года. Короче говоря, всем официально было объявлено заготовить номер для исполнения на вечере. И девчонки теперь голову ломали, как полегче выкрутиться и желательно обратить на себя внимание Вадика. Поскольку задание касалось и мужчин, то у них в курилке не умолкали сальные разговоры, в основном касающиеся внешних данных прелестных менеджеров. О том, как они могут удивить каждую из них, мужики могли мечтать до бесконечности. К реальности же эти разговоры не имели никакого отношения, потому что девочки были все до одной напрочь и до мозга костей увлечены Вадимом Аркадьевичем, и даже робкие притязания во время чаепитий с их стороны вызывали в лучшем случае раздражение.
Последний рабочий день в старом году был вязким, как старая резина. Разморенные от годовой работы компьютеры висли в самый неподходящий момент, словно указывая на то, что и так достаточно было сделано работы на сегодня. Шеф принимал поздравления и раздавал последние вялые указания, Вадика же не было видно с утра. Приближалось время обеда, но Артемка, охранник, где-то застрял с деньгами и продуктами. Видимо, обед придется совместить с праздничным ужином. Да и шеф не торопился уезжать. Его яростное жестикулирование было признаком того, что сводные данные, предоставленные Аллочкой, отбили Сан Санычу аппетит окончательно. Весь офис с сожалением наблюдал, как Аллочка, согнувшись в три погибели от нападков шефа, пыталась робко объясняться. Сан Саныч, напротив, от безраздельной власти и этого рабского подчинения только расходился. Видимо, это доставляло ему особое удовольствие. Наконец, хлопнула дверь, и Аллочка на полусогнутых ногах выплыла из «аквариума», объявив долгожданное: «Ну все ребята, год закрыли!» Облегченный вздох, прокатившийся по офису, означал победу разума.
Дальнейшее времяпрепровождение на работе считалось бессмысленным, тем более что шеф укатил домой. По договоренности девочки по очереди сбежали в парикмахерскую наводить красоту. Запах праздника начал витать над столами, когда мужики открыли первую бутылку шампанского и порезали фрукты. Видимость работы надо было поддерживать, но не сидеть же из-за этого за столами, как мыши! Мужики резались в нарды, запивая и заедая по ходу дела. До ресторана оставались считанные часы, и перспектива застрять в пробке, добираясь до дома, чтобы пообедать никого не привлекала. Было решено перекусить на работе, а затем всем вместе двинуть на «тусняк».
К вечеру все было готово. Елена Сергеевна приехала первая, обходя все столы и проверяя, правильно ли администратор выполнила заказ. Она привыкла во всем быть безукоризненной. Удовлетворившись, вышла на балкон встречать подъезжающих вверенных ей под наблюдение сотрудников. С нового года планировалось кардинальное сокращение штатов, и эта вечеринка должна была быть в принципе прощальной для всех. Выживет в этой конкуренции только сильнейший. Но кто это будет? Елена Сергеевна привыкла полагаться на свою интуицию. Кроме научных тестов и программ по организации работы персонала в малой группе, как обозначался этот офис, она имела особое чутье на людей, и за это ей платили хорошие деньги. В свое время ее перекупил Сан Саныч у давнего конкурента, и затраченные деньги в конечном итоге принесли прибыль. Теперь надо было сделать еще один важный шаг, но Елена Сергеевна умела подсластить пилюлю, приготовив грандиозный праздник, после которого и состоится собственно «перекройка» штатов.
Первыми подкатили уже изрядно разгоряченные мужики, радостно хлопая друг друга по плечам. За ними тянулись девчонки. Елена Сергеевна, как снайпер, отщелкивала в мозгу каждую из них. Вот Юлечка, маленькая и аккуратная, с длинными волосами, высокой грудью и тонкой талией. Она была похожа на куколку, с пухлыми губами и пушистыми ресницами. «Хороша, - думала Елена Сергеевна, - ее вкусу можно поставить твердую пятерку, ничего лишнего и тем не менее сексапильно до умопомрачения». Лена с Наташей были подругами, являясь как бы дополнением друг друга, и в то же время очень контрастными – Лена, кореянка, смуглая, черноволосая, с красивыми миндалевидными глазами, тонким носом, четкой линией губ, гибкими руками и глубоким грудным голосом была достоянием офиса и по части красоты, и в профессиональной области. Ее работу Елена Сергеевна ценила особо. Наташа же была типичной блондинкой, эффектной, самовлюбленной, рискованной особой. Именно за способность рисковать и принимать удар на себя она заслужила уважение в коллективе. Елена Сергеевна в своем личном рейтинге отводила Наташе передовые позиции. Олечка, умненькая девочка, очень молодая, но тянущая на себе всю кропотливую и нудную работу, была похожа на согнутый одуванчик: огромная копна волос вокруг узкого личика, распахнутые глаза, сжатый ротик и вечно втянутая в плечи голова. Олечка всегда ходила, согнувшись, видимо ощущая себя неловко на фоне всех красавиц-менеджеров, да и воспринимали ее по большей части несерьезно. Елена Сергеевна тем не менее держала Олечку при себе, поскольку интимные разговоры, передаваемые ею, давали возможность Елене Сергеевне быть в курсе всех дел в офисе. Надюша, черноволосая, высокая и «никакая», как отмечала про себя Елена Сергеевна. Она говорила с дефектом, не проговаривая четко букву «С», стеснялась по поводу и без повода, уверенности у нее не было, но с работой своей справлялась на все сто процентов. Черная лошадка, одним словом. В офисе она общалась только что с компьютером, чаепития отклоняла, но на вечеринку пришла. «Так, посмотрим, как ты будешь здесь проявляться, - думала Елена Сергеевна. - В тихом омуте черти водятся!» И главной среди всех девочек была, конечно, Аллочка. Любовницей шефа она стала сразу же и бесповоротно, очаровав его при первой встрече на презентации. Он пригласил ее на работу, и с тех пор не отпускал ни на минуту. Спускал на нее собак, а потом одаривал по-царски. Сначала Аллочке завидовали, а потом привыкли и приняли ее в коллектив. Она была проворной и звонкой, как колокольчик. Пухленькая, сбитая фигура не мешала ее стремительным передвижениям. Аллочка была «солнышком», тянула львиную долю работы, ублажала шефа и защищала всех обиженных в его кабинете. Дружить с ней было делом чести. Да и любили ее за то, что не скрывала никогда своих истинных чувств. Львица в бизнесе, Аллочка натаскивала девочек-менеджеров, безжалостно ругая даже за малейшие промахи. В итоге после полгода работы с ней получались классные специалисты, отпускать которых было бы весьма неразумно. Но у Елены Сергеевны был свой расчет. Слишком много претенденток на сердце Вадима Аркадьевича. А это было бы опасным для нее, уже не молодой, но все еще привлекательной женщины. Елена Сергеевна знала себе цену, но еще больше она знала, где находятся кнопочки в «пульте управления» Вадика. Он же принял ее профессионализм буквально, советуясь по всем поступающим время от времени вопросам. Теперь, когда она укрепила свои позиции в его жизни, запустив коготки в тонкие хитросплетения мужской психики, казалось, ничего не стоило просто соблазнить его. Но Вадик оказался крепким орешком, и банальный секс его не интересовал. Надо было удивить, если не поразить воображение искушенного во всех женских прелестях ловеласа. На последней беседе он признался Елене Сергеевне, что к концу года так устал от непрерывной работы и напряжения, что полноценный отдых, желательно в приятной компании, ему кажется заоблачным мифом, миражом, и… «самым заветным желанием», - закончила она про себя. Естественно, лучшей компанией для Вадика Елена Сергеевна считала себя, но надо было преподнести свою неповторимость естественно, так, чтобы выбор сделал он сам. Для выполнения этой задачи как нельзя кстати приближался праздник, на котором и должен был состояться двойной выбор: пассии Вадима Аркадьевича, «готового к употреблению», и старшего менеджера на смену Аллочке, поднявшейся по служебной лестнице по результатам года. Итак, на арену вышли все конкурсантки. Жюри в виде Сан Саныча и Вадика подкатили, как принято, самыми последними в сопровождении своих безмолвных и мрачных телохранителей.
- Ну, наконец-то, мы Вас уже истомились ждать! – Елена Сергеевна была сама любезность.
– Проходите, садитесь, будем начинать наш праздничный вечер.
Расселись все по открыткам, согласно распределению Елены Сергеевны. Сама она села напротив Вадима Аркадьевича, чтобы подчеркнуть свою значимость.
Праздничная программа была подготовлена артистами блестяще. Елена Сергеевна несколько раз присутствовала на репетиции, чтобы убедиться в безупречном исполнении. Только когда не осталось сомнений, она дала добро, поэтому на вечере ей не пришлось нервничать, сомневаясь в их профессионализме, и она позволила себе расслабиться, отдавшись во власть праздничному настроению и всеобщему веселью.
Кульминацией праздника стал долгожданный конкурс. Артисты уступили место на сцене, приглашая желающих выступить. Естественно, несмотря на изрядное количество выпитого и всеобщую расслабленность, желающих не оказалось. Елена Сергеевна тут же нашлась, предложив сыграть в лотерею. На сцену выкатили барабан, в который сложили открытки со столов с именами всех присутствующих, и действо началось. Выбор делал ведущий, обряженный для такого случая в костюм конферансье. По залу прошел возбужденный любопытством и волнением шепот, и все замерли в ожидании первого «счастливчика». Закончилась торжественная музыка, и ведущий вызвал на сцену Олечку. Бедная девочка, и без того убитая своим волнением, кое-как взобралась на подиум, и под громкие аплодисменты прочитала стихотворение Анны Ахматовой. Зал ревел от восторга и радости, что не им пришлось принимать на себя удар первенства. Тем не менее, когда ведущий начал крутить барабан дальше, нетерпение постепенно возрастало.
- Кто следующий? - подогревал любопытство конферансье. Это наша неповторимая Юлия!
Юлечка, как и ожидала Елена Сергеевна, была на высоте. Она попросила помочь ей аплодисментами и, выбрав из зала глазами Вадика, медленно сползла спиной по шесту. Юлечка исполняла стриптиз самозабвенно, отдаваясь своему желанию прямо на глазах у всех. Это вызвало бурю оваций, особенно у мужиков, радостно улюлюкавших у сцены, и острую зависть у девочек, понимавших, что конкурировать с Юлечкой в принципе уже не имеет смысла. Елена Сергеевна моментально отследила реакцию Вадика на выступление Юлечки, и радостно успокоилась, поняв, что он польщен, но не более. «Ты примитивна, девочка, – удовлетворенно думала Елена Сергеевна, - даже профессионалки в стрип-баре не трогают сердце нашего плейбоя. Его самолюбие тешат именно такие, как ты, дорогая. Вершина осталась не покоренной!»
После того, как на пару спели Лена с Наташей душещипательную песенку о любви, выступили «девять маленьких лебедей» – мужиков, придуриваясь на все лады, и рассмешив сразу всех присутствующих. Народ, видимо уже устал, поэтому последняя сценка внесла оживление. Все буквально катались со смеху от созерцания своих дурачившихся сотрудников, в жизни таких серьезных и недоступных. Атмосфера была разряженной, легкой и праздничной.
Елена Сергеевна, уже отметя всех конкуренток на сердце Вадика, устало положила голову ему на плечо, и он обнял ее за талию. Медленный танец прервал выступления. Сладкая классическая музыка, казавшаяся Елене Сергеевне практически маршем Мендельсона, позволила ей беспрепятственно проникнуть в личное пространство Вадима Аркадьевича. Она сложила кисти рук у него на плечах, и ему ничего не оставалось делать, как обнять ее в ответ. Приглашение состоялось. Елена Сергеевна глазами обвела зал, победоносно взглянув на всех, отметя девочек на десять шагов назад, и призывая мужчин приглашать дам на танец. Да, она на самом деле была лучшей на этом празднике! Глубокий вырез на атласном платье позволял Вадику ощущать ее шелковистую кожу на спине, соблазнительная ложбинка декольте плавно покачивалась в такт музыки, а локоны волос в движении источали приятный аромат духов. Тонкие пальцы Елены Сергеевны уже мечтательно перебирали жесткие густые волосы Вадима Аркадьевича, когда она подняла на него глаза в надежде увидеть разгорающееся чувство, но… Вадим Аркадьевич был весь поглощен какими-то мыслями, мечтательно и рассеянно разглядывая пространство вокруг головы Елены Сергеевны, даже не замечая ее прелестей. Он просто исполнял роль в танце, и не более.
- Что-то я совсем устала, - попыталась вернуть его на землю Елена Сергеевна, - давайте лучше выпьем!
- Да, да, замечательно, - Вадим Аркадьевич слабо улыбнулся, - я с Вами совершенно согласен.
Галантно проводив Елену Сергеевну к ее месту, Вадик сухо прикоснулся губами к ее руке, и придвинул за ней стул. Щеки Елены Сергеевны пылали, ей с трудом удавалось держать себя в руках. Стараясь не обращать внимания на злорадные смешки и перемигивания девочек и понимающие взгляды мужчин, Елена Сергеевна хлопнула в ладоши, и громко сказала: «Давайте продолжим!»
Ведущий закрутил барабан, и все расселись за столы. Официанты разлили напитки по бокалам, когда объявили номер Надюши. Она поднялась на сцену, попросив несколько минут на то, чтобы подготовить свой номер. Предложение конферансье продолжить лотерею, было встречено одобрительно. На сей раз посчастливилось выступать Сан Санычу. Он был польщен аплодисментами и радостными криками в поддержку своего выступления. Важно рассевшись на стуле, Сан Саныч взял в руки гитару, и запел. Он пел красивым густым голосом шансон, закрыв глаза и, видимо вспоминая годы своей юности, потому что с каждой минутой пения его голос становился все ярче, проникновеннее и сильнее. Когда Сан Саныч закончил петь, некоторое время в зале стояла тишина. Аллочка, не в силах сдержать порыв чувств, расплакалась и выбежала на сцену целовать и поздравлять шефа. Их провожали со сцены бурными овациями, и Сан Саныч, гордо расправив плечи, прижимал к себе одной рукой разомлевшую Аллочку.
- Давайте выпьем за всех нас, за Новый Год и за счастье! – шеф был щедрым на слова, как всегда.
- Ура! За мир во всем мире! За нашего шефа! – каждый возбужденно выкрикивал тосты, чокаясь с Сан Санычем.
Елена Сергеевна с тревогой наблюдала за Вадиком, который, казалось, не принимал во всеобщем веселье никакого участия. «Бедненький, - думала она, - заработался до чертиков, баб нормальных уже не замечает!» И она кокетливо подмигнула ему в момент, когда их бокалы стукнулись. Вадик лишь слегка кивнул головой в ответ. И тут погасили свет для номера Надюши. Про нее уже почти позабыли, когда зазвучала эта музыка. В свете софитов из темноты показалась сидящая фигура девушки. Музыка набирала темп, отстукивая четкий ритм восточных мотивов. «Боже мой, что это за наваждение?» – Вадим Аркадьевич почувствовал, как у него мурашки побежали по спине. Он поставил бокал на стол, чтобы не уронить его. Легкое головокружение заставило прикрыть глаза, возвращая мысли к той поездке в Турцию, где он впервые увидел ЕЕ. Кроме моря, солнца и отличного сервиса ему было предложено отдохнуть, созерцая эксклюзивное выступление национальной труппы. Оказавшись в прохладном каменном зале, хранившем историю в своих стенах, расслабившись от вкусной еды и напитков, Вадим Аркадьевич так же, как сейчас испытал возбуждение от первых звуков турецкой музыки, разорвавших тишину. И тут в залу внесли девушку, как драгоценную жемчужину, четверо парней, переодетых в национальные костюмы. Взгляд Вадима Аркадьевича приковала эта невиданная девушка, сидящая так смиренно, кротко сложив руки на сложенных коленях. Он не мог оторвать глаз от ее смуглых плеч, просвечивающего сквозь тонкую ткань гибкого тела, и вот она медленно поднялась в такт музыки, набирающей обороты. Звон монеток, густо нашитых вокруг бедер, точно копировал степень возбуждения Вадима, его потряхивало всего изнутри мелкой дрожью. Тем временем девушка уже танцевала, вернее жила в этом танце, причем она ни на кого не смотрела, как фея, загадочно улыбаясь. Пластичная, красивая, раскованная, такая доступная, и тем не менее недостижимая, девушка танцевала танец живота так самозабвенно, мастерски заводя весь зал. Вадим Аркадьевич не видел ничего подобного в своей жизни, он был возбужден до предела, фантазия его разыгралась от увиденного прекрасного зрелища. Когда девушка закончила, он рванул к ней, полный восторга и переполнявших его чувств, хотел дать ей денег, просто прикоснуться, но его жестко осадили, охрана строго следила за зрителями, не допуская вольностей в отношении артистов. Переводчик позже объяснил Вадиму Аркадьевичу, что эта девушка недоступна. Оскорблением является физическое действие в отношении нее, и только восхищение и материальное вознаграждение допускается законом. Вадим оставил все деньги, что были у него, на подносе в руках у мальчика, почтительно согнувшегося перед ним, и вышел. Позднее Вадим Аркадьевич не раз вспоминал этот танец, тело девушки ласкало его воображение, а искушенная во всех проявлениях любви фантазия не давала покоя. Приехав домой, он не раз заказывал девочек на танец живота, но не было ни одной, повторившей «тот самый танец». Каково же было его удивление, когда здесь, посреди корпоративной вечеринки, он услышал те самые звуки! Да и кто это был на сцене? Надя? Будто магнитом тянуло Вадима Аркадьевича к сцене, чтобы рассмотреть поближе эту девушку. Она была неподражаема. Переодевшись в настоящий дорогой костюм, Надя сидела, как шахиня. Словно завороженная, она начала танцевать свой танец живота, который разучивала в секции каждый вечер после работы, и который любила больше жизни. В этом танце она ощущала себя легкой, красивой и желанной. Она на самом деле была такой. С полузакрытыми глазами Надя отбивала такт бедрами, грудью, щелкала пальцами, потряхивая монетками и браслетами на руках и ногах. Прогнувшись назад, она рисовала волшебные пассы руками, волосы светились под прожекторами, а блестящая тонкая ткань искрилась вокруг нее, как облако. В конце музыка становилась громкой, интенсивной и Надя задрожала всем телом, перебирая бедрами и ягодицами в такт. Вадим Аркадьевич стоял перед ней, словно ребенок, увидевший желанную игрушку. «Это она, точно такая же, или я схожу с ума?» Он с упоением смотрел на нее, улавливая каждое движение, разглядывая тонкую нежную кожу на животе, двигавшемся, как отдельное живое существо, его глаза ласкали бедра, руки, грудь и шею, жадно, как будто она таявшее мороженое, и он не успеет всю ее съесть. Когда звуки музыки и звон монет закончились, Вадим Аркадьевич вскочил на сцену, и взял ее на руки. «Моя, ты моя, понимаешь? Я ждал тебя, я искал тебя, я видел тебя во сне, любимая моя! Не отпущу ни на минуту и никому не отдам!» – как сумасшедший мальчишка, он целовал ее в лицо и волосы, унося со сцены. Пораженный зал завопил. Девчонки пищали от восторга, будто в кино, радовались за подругу, не оставив место для зависти. Мужики, одобрительно улыбались и подняли тост за удачно разрешенное дело. Аллочка с шефом совсем разошлись, целуясь от счастья и всеобщей любви. Шеф обнимал Аллочку, клянясь ей в том, что никогда ее от себя не отпустит, и никто ему, кроме нее, не нужен. Елена Сергеевна бессильно улыбалась, обреченно сложив руки на спинку стула. «Двойка! Двойка тебе по психологии, уважаемая. Подозрения, конечно, были, но кто мог знать, что именно этот ключик откроет заветную дверцу в душу этого ледяного принца? Ни о чем подобном он мне никогда не говорил. Да и что тут говорить? Смотреть на это было выше всяких разговоров» И Елена Сергеевна с чувством глотнула вина. Песочные дворцы рухнули, вечер приближался к логической развязке, ее присутствие здесь было неуместным, поскольку все давно разбились по парам и танцевали. Елена Сергеевна держала бокал за тонкую ножку, рассматривая, как вино играет на свету разноцветными бликами. Слишком много эмоций она испытала за сегодняшний вечер. Довольно. Осушив бокал, она встала, и, покачиваясь, двинулась к выходу. Ощутив на плечах ласковый мех своей шубы, Елена Сергеевна с упоением вдохнула морозный воздух, шагнув к выходу. В свете фонарей кружились снежинки, мимо пробегали счастливые пары, а она шла, ощущая, как катится по щекам боль от поражения, бессилия и одиночества. Вернул к жизни ее один-единственный вопрос, заданный из окна притормозившей машины: «Девушка, я за Вами уже четыре квартала проехал. Вам плохо?» Принадлежал голос мужчине, за которым Елена Сергеевна сама бы четыре квартала проехала. «Спасибо, мне уже лучше, гораздо лучше, - с улыбкой она села в распахнутую дверь, - Вы настоящий волшебник.