©
(или по ВПП вприпрыжку)
Человеку независимо от времени и племени свойственно с одинаковым напряжением окидывать взором с прибрежных скал ледяные просторы негостеприимного полярного моря и замирать при появлении белых медведей.
О белых медведях, в общих чертах, безусловно, многие знают еще со школьной скамьи. Это хищник, хищник очень коварный и очень хитрый. Его коварство сочетается с любопытством, что приводит иногда к непредсказуемым последствиям, а если еще учесть его силу, то становится ясно, что внезапная встреча с этим зверем не предвещает ничего приятного, если не сказать большего. Однако…
О его терпении и настойчивости ходят легенды. Для того чтобы выловить нерпу, медведь может часами лежать рядом с лункой, прикрыв лапой в целях маскировки свой черный нос. Хитер бродяга! Ума палата.
В природе у белого медведя врагов немного. Реальную опасность для него может представлять, пожалуй, только взрослый морж: в схватке с ним медведь может быть ранен или даже погибнуть. Иногда могут «помочь» сородичи. Но такие случаи крайне редки и нехарактерны. Не жалуют медведя и собаки - ездовые лайки. Правда серьезного вреда ему причинить не в силах и они, а вот сами пострадать могут весьма серьезно.
Человек – для него скорее конкурент, нежели враг. Конкурент потому, что появляется, а порой и селится в местах обитания медведя, посягая при этом на нерпу - лакомый объект медвежьей охоты. А кроме всего прочего люди, обладая транспортом и огнестрельным оружием, часто по поводу и без повода беспокоят медведя. Всего этого медведь, ну никак, не может простить незваным пришельцам. Хотя, если не сильно надоедать и соблюдать некоторые правила приличия, мирное сосуществование с ним вполне возможно.
Далекий остров Земля Александры входит в состав архипелага Земля Франца Иосифа (ЗФИ). Там в свое время был сооружена небольшая посадочная площадка – Нагурская**. Несмотря на свою миниатюрность, взлётно-посадочная полоса была довольно неплохо оборудована, неподалеку находился комплекс служебно-жилых домиков для сотрудников.
Многолетние наблюдения показали, что места эти крайне опасны и малопригодны для жизни людей. Ветер здесь практически никогда не прекращается. Он только меняет силу и направление, но никогда не стихает совсем. Здешний ландшафт типичен для зоны арктических пустынь. Мхи и лишайники покрывают свободные ото льда территории, но есть в здешних местах неописуемо чистая, притягивающая людей, красота. Человек не чувствует себя здесь одиноким, так как здешняя природа по-особому принимает его.
Даже июльский снег здесь какой-то странный: он падает не хлопьями, а ледяными иголочками, которые шелестят по капюшону и колют щеки.
Мечта замерзшего бродяги здесь кажется реальностью. Если бы не летние метели и промозглые туманы, не колебания июльской температуры около нуля, лето на острове было бы райским. Здесь нет гнуса, в летние дни с моря доносится звон льдин, с сопок стекают прозрачные ручьи, а частенько появляющиеся на горизонте, отколовшиеся от ледников, айсберги отнюдь не портят красоты северного пейзажа.
Гвалт птичьего базара разносится на всю округу, а сам базар, развернутый пернатыми на восточном скальном мысе густо пахнет жизнью: здесь вихрем носятся кайры, люрики, чистики, белые чайки, бургомистры, под скалой скачут через ледовые трещины песцы, в полыньях можно заметить балующихся под присмотром бдительной мамаши белых медвежат. Воистину полярная идиллия!
Жилой «оазис» располагался километрах в трех к западу от птичьего мыса. Сюда тоже забегают песцы, изредка забредают белые медведи, частенько залетают поживиться жадные бургомистры. Здесь тоже есть скалистая сопка, с которой можно бесконечно разглядывать горизонт, примечая, к какому берегу нагнало новых льдов, а где обнажилась полынья.
Арктический островитянин ни на что не променяет суровую красоту здешних мест. Ему одинаково дорога ослепительная северная весна, прозрачная полярная осень и заполненное копошением жизни лето Арктики. Ему дорого крепкое мужское рукопожатие, он знает толк в крепких напитках и в зависимости от обстоятельств не полезет в карман за крепким выражением. Для него слова «тундра», «Полярный круг» - имеют особое значение и вес. Он эти слова любит и любит очень нежно. Люди на материке это чувствуют и верят ему, с улыбкой, но верят.
В прекрасный августовский день по долгу службы Николай должен был осмотреть здешнее «летное поле». Полетов в этот день не было, хотя было на редкость солнечно и тепло, насколько это возможно за 80-м градусом северной широты.
В спутницы к нему, напросилась его давняя знакомая – сотрудница станции Татьяна, очень эрудированная, добрая и приятная женщина бальзаковского возраста. Легкая полнота ее совсем не портила, скорее, наоборот, рубенсовские формы радовали мужской глаз. С собой она прихватила, как Николаю показалось, совсем ненужную в данных условиях дамскую сумочку, совсем недавно полученную с материка (едва ли не контрабандой из Швеции). Как не пройтись с нею, хотя бы по взлетной полосе. А желание женщины.…Так что все свои соображения по этому вопросу бывалый полярник засунул себе за пазуху.
Можно себе представить на материке женщину без сумочки в руке, подмышкой или на плече? То-то, а чем женщины в Арктике хуже? Но обо всем по порядку.
Николай и Татьяна неспешно шли по взлетке и мило беседовали. (Как было отмечено выше, Татьяна была весьма начитанной женщиной). Пройдя до конца взлетно-посадочной полосы - это ни много ни мало: почти два километра - они повернули обратно, настолько увлекшись «светской» беседой, что напрочь забыли, что они Арктике и не на прогулке.
Случайно обернувшись, Николай оцепенел: безмолвно и неподвижно, словно огромный ледяной утес, в какой-то сотне метров стоял, оглядывая свои владения, белый медведь. Возник он бесшумно и как будто из ничего. Этот белоснежный исполин, могучая красота которого ощущается даже на расстоянии, после некоторых размышлений лениво побрел вдоль полосы, поднимая морду с шумом втягивая воздух. Столь беспечная прогуливающаяся парочка видимо вызвала вполне понятный (для него, но не для «прогуливающихся») интерес и удивила его. Бродяга размышлял, чем занимаются посторонние в его владениях и вообще: по какому праву они здесь? До сих пор видимо не случалось такого, чтобы кто-нибудь мог усомниться в его могуществе и правах на этот «райский уголок», разве только сородичи. Но с ними он обычно дрался по всем правилам и нередко – насмерть…
Таким образом, занятый своими мыслями, медведь неспешно следовал за мужчиной и женщиной с намерениями, о которых Николай и его спутница могли только догадываться. Это был крупный самец, бело-желтоватой масти, лениво двигавшийся за ними. Его любопытство в сочетании с коварством и силой ничего хорошего не предвещало. Выше уже упомянуто, что люди не выполнили некоторых элементарных правил поведения в этих местах, чем это могло закончиться знал только медведь. Нарушая все заповеди, расслабившись, они, не взяли с собой ни карабина, ни ракетницы. С собою не было ничего, разве что сумочка на плече Татьяны. Однако парочке уже было не до шуток.
Кое-кто этот спринтерский рывок впоследствии счел весьма забавным приключением, но тот момент Николай это отлично помнит: ему совсем не хотелось смеяться. Видимо так себя чувствует человек, провалившись в ледяную полынью, он на некоторое время напрочь теряет чувство юмора.
Мысленно вымостив всю взлетную полосу проклятьями, Николай взял свою спутницу за руку и сказал уже вслух:
- Давайте идти, не прибавляя шагу и не оборачиваясь.
На что она прошептала:
- Постараюсь.
И они двинулись по направлению к стоящему не так далеко трактору «Беларусь», держась за руки. Легко сказать: «не прибавляя шагу, не оборачиваясь», шаг они невольно ускоряли и ускоряли, все чаще оглядываясь в сторону следовавшего за нами полярного бродяги. К своему ужасу Николай заметил, что дистанция между ними и медведем ощутимо сокращается. Перейдя на рысь, они стали реже оглядываться. Однако спиной чувствовали: ситуация становится все «интересней». Взглянув на свою спутницу, Николай поразился: лицо ее покрылось нездоровым румянцем, рот полуоткрыт, и она часто-часто, взахлеб дышала. И вдруг выдохнула:
- Оставь меня, беги один.
На что Николай заорал благим матом:
- Полундра! - и рванул вперед со всех ног, силой увлекая свою спутницу за собой.
Появилось ли у нее второе дыхание, или у него открылось третье, но они помчались попросту вприпрыжку к стоящему совсем уже близко трактору. Это был самый ближний от них объект, где можно было найти хоть какое-то укрытие. Арктика смилостивилась над ними: они подлетели к аппарату вперед медведя, который, впрочем, к нему не очень-то и торопился. Мельком взглянув на своего преследователя, Николай оторопел: медведь был совсем рядом. Судорожно рванув дверную ручку кабины, он похолодел: заклинилооо!
Но женская душа всегда была загадкой для сильной половины, а уж душа русской женщины – это вообще сплошные потемки.
-Ах так! - взорвалась Татьяна и развернулась к медведю, яростно размахивая своей сумочкой. Медведь такого поворота явно не ожидал, даже присел от неожиданности, а Татьяна уже колотила его сумочкой по морде, что-то кричала, пытаясь вцепиться ему в гриву и выцарапать глаза. Женская тактика ближнего боя, отрепетированная поколениями. Воистину пути Господни неисповедимы! Медведь стал топтаться на месте, для приличия лениво отмахиваясь лапой от озверевшей женщины, но трогать ее не стал. С минуту помахав лапой, чуть отступил.
Николаю этой минуты вполне хватило, чтобы справиться с неподатливой ручкой, завернув ее в бараний рог, после этого он «деликатно» прорычал, приглашая даму в салон:
-Пошевеливайтесь, сударыня!
Но не тут-то было! Схватившись за поручни, Татьяна попыталась было подняться на подножку, однако, увы и ах: силы ее иссякли в «перепалке» с медведем. Тогда, гикнув и помянув матерь божью, подхватив спутницу за пышные формы сзади, Николай буквально забросил ее в кабину вместе с сумочкой, намертво зажатой ею в руке. Соколом взмыл туда же сам и захлопнул дверь. Стал вертеть головой: где же медведь?
Красавчик стоял метрах в пяти и задумчиво смотрел на них, вытянув шею и приоткрыв пасть. Размеры его казались чудовищными, а роскошная шуба отливала на солнце золотистым блеском. Передние лапы его толщиной были почти с туловище человека, из них торчали огромные когти.
Открыв инструментальный ящик, Николай ухватил монтировку, а своей спутнице предложил гаечный ключ, весьма смутно представляя себе дальнейшее развитие событий. Но все-таки они в тракторе, а в руках у них хоть что-то.
Медведь шагнул вперед и медленно одним красивым, легким движением поднялся на задние лапы во весь свой могучий рост. Даже в своем незавидном положении горе-туристы не могли не оценить царственного великолепия зверя. Поднявшись, он обнюхал кабину. Чем в это время пахла их «берлога», сказать мог только медведь, но он почему-то сразу отказался от штурма, также не спеша, опустился на передние лапы и сурово посмотрел на них, затем отошел на несколько метров и остановился, раскачивая головой.
Надежным ли убежищем была стеклянная кабина трактора, никому не ведомо. Но другого укрытия поблизости не было. Как долго он будет выжидать, никто не знал: расположился он по всему надолго. Оставалась надежда, что кто-то заметит и придет на помощь.
Так прошло минут двадцать. Вдруг из жилого домика появился человек, и направился было куда-то в сторону моря. Присмотревшись, Николай узнал радиста. Приоткрыв дверцу кабины, он рявкнул ему что-то нечленораздельное с непечатным вперемежку и замахал руками, указывая на незваного, лохматого, но весьма навязчивого, «попутчика». Радист остановился, моментально оценил аховое положение и, резко крутанувшись, рванул обратно. Тут же из домика выскочило несколько человек. Раздались выстрелы, блеснули несколько выпущенных в сторону трактора ракет. Полярники приближались к убежищу, где притихли вспотевшие от страха и потрясения заложники. Почуяв неладное, а также явное неуважение к своей персоне, медведь неторопливо развернулся и вальяжно двинулся к океану, постукивая, словно кастаньетами длинными когтями: клик, клик…. Северный Ледовитый в это время года был практически свободен ото льда, так что там он вряд ли мог найти что-нибудь из привычного меню. Но кого это уже волновало….
И только, когда медведь исчез, Николай вздохнул полной грудью, протяжный рыдающий стон вырвался и у его спутницы.
Спуск из убежища был много сложнее нежели резвый подъем.
Женщина освободителей встретила со слезами на глазах, но идти не смогла: пришлось вывозить на салазках. Но эта минутная слабость нисколько не умаляет ее достоинств.
Николай на негнущихся ногах тоже выпал из кабины, да так и заковылял к служебному домику, не выпуская монтировки из рук
За вечерним «чаем» Татьяна попеняла Николаю на его боевые лозунги, явно не предназначавшиеся для дамских ушей, но тут же и простила.
Как Николай ни старался на следующий день повторить свой подвиг со злополучной ручкой, она не поддалась ни на дюйм.
Было бы верхом неблагодарности не отметить еще некоторых обитателей станции. Особой популярностью и любовью (независимо от их поведения и времени суток) на станции пользовалась неразлучная пара собак – Демьян и Анфиса. Добродушный Демьян - здоровый пес светло-серой масти являл собой типичный образец северной лайки: мощная грудь, сильные лапы, хвост кренделем, уши торчком. Под стать ему была красавица Анфиса: хитра и игрива, забавлявшая своими проделками весь экипаж станции.
Флегматичный Демьян участия в игрищах не принимал, предпочитал отлеживаться в закутке, не забывая, однако, регулярно отмечаться на камбузе. Здесь он преображался: сверкающие глаза, вращающийся хвост и попытки принять стойку, все это выдавало его крайнее нетерпение. Собака буквально выбивалась из сил, чтобы обратить на себя внимание. Анфисе все эти выверты были без надобности: она и так постоянно в центре внимания.
Через пару дней Николай улетал на материк. Татьяна и друзья-освободители его провожали. Здесь же крутились четвероногие друзья, где они рыскали в тот ответственный момент, знают лишь только они сами. Увалень Демьян и фривольная Анфиса, виновато повизгивая, заглядывали в глаза, словно извиняясь за недопустимый промах. Не простить их было просто невозможно. Собаки проводили Николая до самого самолета, благо каждый их шаг был оплачен куском рафинада. Последние два куска были брошены, когда пилот уже высунулся из окна, чтобы крикнуть: «От винта!» Поняв, что больше из гостя ничего не выжмешь, эта сладкая парочка с презрительным равнодушием развернулась и потрусила обратно, считая свою миссию выполненной. Из иллюминатора были видны лишь гордо задранные хвосты...
Несколько реплик для особо любознательных.
«Раритетная» сумочка по сей день хранится в семье Татьяны Николаевны.
О судьбе монтировки история Заполярья скромно умалчивает: следы «волшебной палочки» затерялись на далеком, покрытом на три четверти ледниками, архипелаге.
Морская гидрометеорологическая станция Нагурская закрыта в 1997 году. Сейчас в этом районе находится пограничная застава Арктического погранотряда РФ.
*ВПП – взлетно-посадочная полоса.
**Свое название этот «мини – аэродром» и сама станция получили в честь летчика Яна Нагурского, впервые совершившего полеты в начале прошлого века на самолете в район Новой Земли. Хотя ЗФИ входит в территорию Архангельской области, по сути это красноярские "владения". Располагавшаяся там полярная станция - Нагурская на острове Земля Александры подчинялась Диксонскому управлению по гидрометеорологии Госкомгидромета СССР. А посадочная площадка Нагурская была приписана к Диксонскому аэропорту Красноярского управления гражданской авиации.