Язык скрёб по нёбу как наждачная бумага, а все оттого, что вчера вечером закончилась зубная паста, а сигареты не закончились. Была у меня мысль, по дороге на работу забежать в магазин, купить пасту и щетку и почистить зубы в туалете, но увы, я как всегда опаздывала. Образ начальницы, фиксирующей в коридоре время прихода сотрудников, не позволил мне отклониться от курса. Наша начальница ревностно следила за дисциплиной. Продуктивность моей работы она измеряла в количестве печатных знаков в день. По-моему, она очень сожалела о замене печатающих машинок на компьютеры, тогда бы она смогла измерять мою работу в децибеллах, не покидая своего кабинета. Самовольные отлучки от компьютера не дозволялись. Так и пришлось мне сидеть с нечищенными зубами.
Минут за тридцать до окончания рабочего дня она, верная своим правилам, подсунула мне срочный материал для перевода. Как же, чтобы не расслаблялась. Тут же заглянула ко мне Крылова, начальницина подхалимка. Скользнула взглядом по кипе бумаг, сообщила, что ее уже отпустили. У нее талон на приём к гинекологу. Удивительно хороший врач, просто так к нему не попадёшь. Потом она достала жвачку, предложить, сволочь, как всегда не догадалась. Заглушив внутренний голос, напоминавший, что к данной особе с просьбами обращаться – себе дороже, я попросила одну подушечку, так как мой язык из наждачной бумаги успел превратиться в камень типа пемзы. Ответ был предсказуем: жевательная резинка продается в любом ларьке, стоит недорого.
Крылова, удовлетворенная, что ей удалось продемонстрировать свой мерзкий характер, удалилась, а я принялась яростно стучать по клавишам. Зазвонил мобильный – оказалось, Кирилл. Сказал, что он сейчас в центре, недалеко от нашего офиса и будет ждать меня в кафе на соседней улице.
С Кириллом я познакомилась сравнительно недавно и еще до конца не разобралась, как я к нему отношусь. Почему-то не могла с ним расслабиться и быть просто собой. Может, он был слишком хорош для меня? Ухоженный, модный, сексуальный... С ним приходилось держать образ. Ожидался образ эдакой утонченной девушки с налетом богемности. Но ни утонченной, ни богемной я не была. Я всё время контролировала себя, не позволяя себе скатиться до привычного насмешливо-фамильярного тона. А так хотелось!
Достучала свой перевод, доложилась начальнице, следившей, как бы я не слиняла, не закончив. То, что мне пришлось просидеть лишних полчала, её не волновало. Но волоновало меня. Я сообщила, что мне завтра с утра надо к гинекологу, Крылова для меня организовала, так что я опоздаю минут на тридцать - сорок, в счёт сегодняшнего дня. Начальница слегка позеленела, но промолчала.
Кирилл был настроен романтически. Цветов, правда, не было, но после кофе с пирожным он ненавязчиво предложил поехать к нему. Что ж, сценарий известен. Я подобные его предложения принимала обычно благосклонно – это входило в мою программу выяснения, как я к нему отношусь. Но сегодня... Во-первых, хотелось есть. Можно, конечно, проявить себя с домохозяйственной стороны и предложить ему купить по дороге продуктов и приготовить что-нибудь необычное, вроде морских гребешков с тигровыми креветками под экзотическим соусом. Он бы не отказался. Заодно купить зубную щетку с пастой. И вот в этом пункте у меня возникли сомнения. Куплю я эти предметы личной гигиены, и что он решит? Правильно, что я собираюсь остаться у него на всю ночь. Такой вот недвусмысленный намек, мол, смотри и делай выводы. А вдруг он не обрадуется? В каком я окажусь положении? Да и на работу завтра, опять таки, надо же одежду сменить. Я один раз позволила себе явиться два дня подряд в одном и том же, Крылова, естественно, не упустила случая нагло поинтересоваться, почему я не ночевала дома. А к концу рабочего дня ко мне подошли человека три и поздравили с новым любовником.
А если зубную пасту и щетку не покупать? И что я буду делать, когда Кирилл станет меня целовать? В общем, решение было однозначно: не еду. Повод для отказа придумала банальный – устала, а завтра перед работой ещё надо в поликлинику заскочить. Про гинеколога врать не стала, еще не так поймет.
К моему удивлению, Кирилл обиделся. Сказал, что он специально из-за меня отменил все дела, важные между прочим, а я его так подвожу. Могла бы сразу по телефону сказать, что у меня мало времени. Он битый час прождал меня в этом кафе. А теперь и звонить кому-нибудь поздно.
Высказавшись, Кирилл замолчал, всем своим видом выражая недовольство. Предполагалось, что мне станет совестно и я переменю свое мнение. Но совестно мне не стало. Накатило раздражение. Какой же он эгоистичный и самовлюбленный. Нормальный мужик хоть спросил бы сначала, не голодна ли я. А этому – только в постель. Я вдруг осознала, что все наши встречи так и проходили: встреча в городе, кафешка, постель. Ресторан, театр, модные тусовки – все мимо. А я, овца, ещё старалась ему понравиться, соответствовать его ожиданиям.
Я допила свой кофе и встала. Сказала, что я тоже потеряла с ним время. Давно бы уже купила зубную пасту, а то во рту как кошки насрали.
***
Конечно, насчёт отмененных дел и позднего времени он приврал: не так уж было и поздно, чтобы завалиться к кому-нибудь из друзей. Да толку-то – все равно придётся возвращаться домой – где всё ему будет напоминать о несостоявшемся свидании.
Конечно, она казалась ему слишком уж сдержанной, чтобы не сказать – заторможенной, но это только поначалу. Ему нравилось, что иногда ее глаза загорались хулиганским огнем, и в эти минуты у нее вырывались такие остроумные комментарии к происходящему – неважно, сидели ли они в сквере на лавочке или лежали у него дома в постели. Но потом она как будто спохватывалась и вновь натягивала на себя маску приличной девицы. Эта смена состояний его возбуждала. Так и хотелось вывести её из уравновешенного образа светской дамы, на не прикрытый условностями уровень общения.
Но сегодня ... что он сделал не так? Все было как обычно – кафе, пригласил её к себе. Ни на какие тусовки звать её не стал, помня, что она о подобных мероприятиях как-то отозвалась неодобрительно. Это успеется. Купил морепродуктов, в надежде, что она сможет что-нибудь из них приготовить. В качестве сюрприза купил для неё в халат, полотенце и зубную щетку – пусть чувствует себя как дома. Да и поймет, что намерения у него серьезные. А она взбрыкнула. Но именно за это он ее и любил!