Как я недавно узнал,
моей самой постоянной читательнице.
Мне важно твое мнение.
Уже 35. Или пока 35? А через несколько лет будет 40. Уже протертые халаты, утренняя поливка цветов и сериалы. Кате вспомнилась ее недавно умершая тётка. Покраска а ля «блондинка с черными корнями», золотая коронка и знание всех перипетий мексиканских сериалов.
Дверь в купе резко отворилась. Предъявив недовольной проводнице свой билет и заплатив за постель, Катя вновь погрузилась в омут жалости к себе и своей неудавшейся жизни. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, Катя провожала взглядом остающихся на перроне людей, смеющихся или о чем-то спорящих. Недовольных и радостных. Живых. Вспомнился Дима, его последняя командировка.
-Катенька, солнышко, завтра вечером жду твоего борща!
Борщ прокис через неделю. Только через два месяца его друг приехал за Димиными вещами. Неловкая улыбка и скомканное прощание. Выпускной вечер весь ее курс праздновал в ресторане. Катя плакала несколько месяцев. Через 3 года она впервые после Димы пошла на свидание. Прошел час, и Катя, воспользовавшись каким-то дурацким предлогом, сбежала. В тот раз она плакала всего неделю. После ещё пяти или десяти подобных «свиданий» Катя перестала принимать подобные приглашения.
В дверь постучали.
- Позвольте, сударыня?
Молодой человек был высоким. Очень высоким. Как-то он заполнил собой все купе. Плеер, белозубая улыбка и банка «Колы». Катя вспомнила институтских друзей – когда-то молодых, уверенных в том, что вест мир принадлежит им со всем его содержимым.
- Константин, - представился он,- но лучше Костя!
- Екатерина.
- Вы с Питера, Катя?
- Нет, Константин.
Катин тон недвусмысленно говорил о том, что разговаривать ей совсем не хочется, однако Костя, будто этого не замечая, продолжал говорить. Он рассказывал о себе, о том, что скоро последняя сессия. Катя узнала, что заместитель декана «свой мужик», и что горный велосипед лучше всего приобретать в Питере –дешевле. Незаметно, Катя поняла, что слушает Костю внимательно, и даже улыбается его шуткам и бесконечным анекдотам. Костя достал из сумки бутылку вина.
- Катя, давайте выпьем за столь удачное соседство!
Больше всего она терпеть не могла банальностей. Открыв рот, чтобы охладить Костин пыл, Катя вдруг поняла, что ей всё равно. Напротив, она с удовольствием выпьем стакан вина.
- Вот и отлично!
Как будто прочитав Катины мысли, Костя ловко открыл бутылку указательным пальцем. Вино они пили прямо из горла. Костя читал ей стихи. Нежные и матерные, интимные и с плохой рифмой. Катя вдруг взглянула на Костины плечи, туго обтянутые футболкой. Его сильные руки, волосы, которые ей так и хотелось погладить ладонью, его губы, пересохшие от чтения, которые он постоянно облизывал.
Костя был нежен. Очень нежен.
-Удивительно,- внезапно подумала Катя, гладя волосы Кости, положившего голову ей на грудь, - как маленький котенок, а ведь такой высокий. Сама удивилась, какие глупости ей приходят в голову, и заснула.
Стук в дверь.
-Через час подъедем, просыпайтесь!
Катя открыла глаза. Конечно же, рядом никого не было. Пустая бутылка вина на столе вдруг показалась Кате символом ее места в жизни. Употребленная кем-то и обреченная на вечное одиночество.
Выйдя на перрон, Катя ненавидяще окинула взглядом радостных и суетящихся людей. Тоска хлынула с такой силой, что, казалось, сейчас выплеснется черной волной на перрон, смывая на рельсы этих веселящихся тварей. Этих животных, толкающих Катю, пробегающих мимо, что-то кричащих. Катя почувствовала, что сходит с ума.
- От третьего пути через 5 минут отходит поезд Санкт-Петербург- Петрозаводск.
Катя посмотрела на рельсы.
-Чем она не Анна Каренина, черт побери! Быть может, хоть внимание кто обратит, -подумала Катя, быстро идя к краю третьего пути.
Волны Невы бились о гранит. Катя сидела прямо на гранитных плитах набережной и смеялась.
- А ведь он захотел именно меня!