Dies faustus*
счастливый день
Гордой крышей в парке осеннем
Сочинителя высится дом.
(Н.Матвеева)
У меня в постели трое...
Не спится. Ни денег, ни работы, ни крепкого плеча рядом. Зачем плечо? Согласна на подмышку. Чтобы уткнуться и уснуть.
Но я утыкаюсь в книги. Сегодня на простыни их три: карманного формата, разных авторов. Сиреневая первая книга стихов Новеллы Матвеевой, в бумажном переплете стихи Николая Старшинова и "малютка" Сергея Борисова "Dies gloria".
Все три объединяет трагическое видение мира поэтом. Новелла Матвеева открыла книжку стихов, изданную в 1961 году, стихотворением "Наш герб":
Земной рабочий молот
Упал на лунный серп.
Какие силы могут
Разрушить этот герб?!
Не правда ли - пророческая горькая нотка прозвучала довольно смело для того времени? Закончена книга поэмой "Выселение из вселенной", в которой тема "взлома земли" достигла апофеоза.
Николай Старшинов вынуждает лирического героя убегать от грозного времени, от самого себя, предупреждая о смерти "на бегу, на плаву, на лету".
Сергей Борисов рисует картину гибели человечества в стихотворении "Что за причудливый звон к нам долетел ниоткуда?".
За моим окном шумят сосны. В тревожной тишине слышу, как падает с буфета "китайское хрупкое блюдо". Читаю стихи о войне и представляю недоеденный рождественский торт. Когда поэты плачут в стихах, ужас переходит в категорию эстетики. Лунная дорога с военными машинами и даже "полчищами сумрачных гуннов" становится живописью. А горькая правда превращается в абстракцию.
Задумываясь над книгой Борисова, противопоставляю искусство жизни, вымысел яви, красивое страшному.
Ростбиф удался. Бесспорно, классический Рим
Мало похож на картину Феллини. Он
Напоминает порнографический фильм,
Однообразный, как подростковый сон.
(С.Борисов)
Постепенно моя меланхолия отступает. Мой "классический Рим" пока не окровавлен. И живу я в белом зимнем бору, в котором можно на время превратиться в дерево, облицованное снегом.
Пока не настала зима, можно отправиться к морю. Дышать полной грудью, смеяться, ждать писем, надеяться на встречу. И лишь ветер имеет право наказать меня за безделье, швырнув песком в лицо!
Завтра наступит день, и я прочту новые книги.
Да будет "Dies gloria" им, моим друзьям! Да будет "Dies faustus" мне.