«Морская болезнь» - сие произведение Наты Сучковой стоит несколько особняком от ее боле известных вещей, в частности, от «Ланолинового блюза», от «Камня-Рыбы-Облака», по которым написаны многочисленные комментарии. Горячая и сбивчивая интонация стихов и поэм автора здесь сохраняется, но природа этой горячности несколько иная. Если перейти в режим подстрочника, то выявится некое расхождение между текстом и подтекстом.
«Здравствуй, обида! Я - твоя падчерица /Дочка приемная, не родная» ... Дочь обиды родная - означает обиду, возведенную в закон. Падчерица обиды - значит, не привыкшая обижаться, великодушная. И здесь не хотела пачкаться (обижаться), но попала в самую хлябь (обиды).
«Плюйте в глаза мне...» - можете меня наказывать, презирать, хотя тому нет повода - как бы говорит лирическая героиня. «Плюйте в глаза мне, но я их не сдвинула/Этих китов в основании мира» - полное отрицание вины. Однако муки нешуточные - «Вспоротой пашнею,/Свекольной кашею» ощущает себя обиженная сторона. И - неожиданно желает «обидчикам» веселого нового года. Она может наказать только своим уходом:
«Пусть будет выпито/За ваше самое!/Пусть будет выткано/От вас по савану!» -пейте, я умираю.
Оцепенение обиды настолько велико, что с губ вот-вот сорвется проклятие. Следя за выстрелами строчек, замечаем, что они сгущаются в некоего «мальчика, гнилого и правильного», то есть растет накал - обида становится более конкретной. Внешнее уродство, неумение говорить («Хруны скоблить, заикаться заинькой»), близкая гибель без продолжения («постель - могилой») - это не что иное, как проклятие. Почему тогда «Все же не прокляты»?
Откуда эта нелогичность в потоке гнева?
«...Я тебя проклинала/Так же неистово, как любила».
Поразительно просто. Обида - оборотная сторона любви.
Героиня лирического откровения зовет стать не человеком, выдрой, чтобы освободиться от переполняющей горечи и муки, уговаривает, что умереть не страшно, уговаривает не только объект обожания, но и саму обиду, тем самым, ее материализуя и одухотворяя одновременно:
«Умри моя ненависть,/Умри со мной». Заклинание действует как вовне, так и внутри. Энергия гнева преобразуется в баюкающую и утешающую силу. Сумасшедшее воображение вырывает обиженную из страшной среды, чтобы перенести в близкую ей и более спокойную - в море, описание которого редкостно по деталям и по красоте слога.
«Пусть скрипят якоря, /Янтари горят,/Заклинаю тебя -/Не ходи в моря!» И морская огромная солено-горькая суть - она не для всех, «не блуди морями будить меня». Только для избранных.
Так обида, ее рождение и смерть, ее устрашающе-материальный образ способны стать толчком для шага в искусство. Так возникает много раз повторяющийся и вечно неожиданный взлет в область не-материальную, над-бытийную. Так описан сор, затем стихи, которые из него выросли. И технология, и результат. Так героиня становится выше пожирающей ее обиды, автор же - чуть выше и мудрее себя прежнего...