Коллоид
В своей давней поэме "ОДНА" Ната Сучкова уже предварила себя нынешнюю: "вот и пришло твое время испугаться за меня…пожелай мне счастливого пути в эту бездну" (в Москву?).
Эмоциональный градус этой подборки безусловно очень высок.Это черта, в хорошую сторону отличающая данного автора от многих современных поэтов, а ней сохраняется неизменно. В подборке 14 ноября которую можно условно назвать первой строчкой "Приехали покорять" действительно живописуется некий проход по кругам если не ада, то бездны: тут возникает и голодный город картонных схем, где так хочется есть, тут обжигает виски, воздух отутствует, вместо него никотин, выдохнутый со словами, тут и полотенца в кровавых пятнах, и "все идет нах", а лиргероиня глубоко на дне, она уже не боится срываться на крик. Общая тональность подборки довольно мрачная, драматическая. Что-то здесь от извечной тревоги, что-то от привычки шокировать.
Она опубликовалась в альманахе Вавилон, как минимум в двух выпусках. Она выступает на литературных вечерах, войдя в модную обойму московских поэтов. Насколько сопрягается все то, что она пишет и читает с тем, что представляет собой сообщество Вавилон? Судить трудно. Есть общие моменты. Хозяин Вавилона Дмитрий Кузьмин, отсекая вологодский период, структурирует Сучкову как часть Вавилона. Сама она с этим не согласна, и правильно.
Тем, кто знает ее с вологодского периода, кажется неправомерным отсекать вологодский или московский период. Творчество любого поэта нельзя расматривать вне связей с породившенй его почвой.Это нечто целое, принимающее разные формы, это поток который хлынул однажды и по мшистой низине, и по камням и расщелинам. То что тексты Сучковой не болото - с этим никто не спорит. А вот что это? Скорее - не вода и не земля, а коллоидная смесь, в которой трудно отделить воду от земли, табачного пепла, обкусанных ноготков, комьев снега и другого мусора.
Она же человек, перерабатывающий жизнь в слова, и поскольку попадается ей под руки что угодно - все идет в стихи. В преображенном конечно, виде. Если персонаж стиха жаждет и чуда, и света, и чистоты, а ему попадается что-то противоположное - то увы образуется нефильтруемый коллоид. Невозможный напиток, отрава. В том-то и дело, что вологодский период - это независимость, заносчивость и гордыня, а московский период - это шокирующая физиологичность и мимикрия, вжимание в предметность и бытие "как все". В тот-то и дело, что желание попасть в обойму лишает поэта инакости и провоцирует поддаться на общестьвенное одобрение (коли к данным поэтам уже пришла популярность)
Опасность поглощения личности таким вот тусовочным явлением всегда есть. Ведь человек не может жить и писать в пустоте, обязательно появляется тот или иной социум. И общественное одобрение не може не влиять на поэта... Но мнение о том, что Москва заигралась в свою оторванную от жизни культуру становится общим местом. Поэтому сегодня когда именно тотальный субьективизм определяет материализацию творчества - надо смотреть и понимать, куда едет твой поезд.
Ната Сучкова пока не способна с такому самоанализу. Ее интонации "срываются на крик", она не боится "срываться на крик и не вязать лыка", потому что "мальчик красив как стерва", "водка пахнет спермой", плюнуть некуда, некая девочка "спала со всеми", "джульетта на ковре, а я в дерьме". Ненормативная лексика, которой появляется все больше в нервных строчках (***вое время года, по херу на рифмы) - это тинеэйджерка, которая все еще хулиганит и пугает прохожих, и когда-то это умиляло... Но на пороге 30 летия это смешно. Перед нами взрослый человек, а по сути все еще девочка.
Неудачное оригинальничанье и бесполезная ломка русских слов: "под следа вот этим последом, я глубоко - на дне…"
"боже как раздражает твоя кириллица
я не хочу больше боже видеть ни чья лица"
"от меня подальше
от меня подолче"
"круглоголовый мальчишка едет
по перехо-хо-ту на лисапеде"
Музыкально-звуковая жажда заводит (возбуждает) и заводит(ведет) Нату Сучкову в темные глубины бессмыслицы. Однако интуитивный дар подсказывает ей очень богатые образами строки...
"а светка вот света
и снова втыкаясь в меня как кассета
красивая сладкая жизнь
я слушаю лепет
ее вдохновенный
и время горячим нектаром по венам
бежит"
***
"откуда взялась наташа?
из славного бурга ростова?
из льва толстого?
из белого льна простого?
из золотого руна?
на опеле стареньком въехала
в шагреневой кожанке всклоченной
с шенгеном просроченным,
целует тебя в многоточия,
гуляет тебя в воскресения.
откуда взяласяь ксения?.."
***
И особенно сильно - "На Остоженке":
"на остоженке пахнет боженькой,
облаками в прожилках творожными,
тем, что непоправимо и прожито,
на остоженке пахнет прошлыми,
на остоженке пахнет ожеговым..."
Страшное и романтичное,теплое и обжигающе холодное, пркрасное и отвратительное - все это части кооллоидной смеси, которые взбалтываются сумасшедшим коктейлем в поэтическом сосуде Н. Сучковой