— Аукционный дом «Гелос», Добрый день. Слушаю Вас…
— Да, здравствуйте, девушка. Я, стало быть, по такому вопросу. Мне тут телефон ваш — приятель удружил. Так вот у меня есть книжки. Говорят, редкие. Одним словом, хотелось, чтобы помогли с реализацией…
— Да, конечно. Поможем. Вы к нам подъезжайте с книжками. Запишите адрес…
— Спасибо-спасибо. Я в курсе. На визитке есть…
— Тогда ждём Вас с 10 до 20. В любое удобное время…
— Да я вскорости. Я сегодня буду…
— Хорошо, ждём…
Девушка положила телефонную трубку. На вид ей около тридцати лет. Крашенная блондинка. Римский птичий профиль. Она пристально смотрит на монитор. И слегка скривив рот, быстрой дробью по клавиатуре нарушает короткую паузу офисной не-тишины.
Букинистический отдел аукционного дома «Гелос» находится в подвальном помещении. Чтобы попасть туда, необходимо спуститься по крутой узкой и скрипучей лестнице. А до этого, войдя в парадный вход, нужно пройти мимо рецепшена, что слева, за стойкой которого всегда располагаются два тяжеловесных телами с дебиловатой мимикой лиц охранника, плюс какая-нибудь улыбчивая мамзель. Далее — миновать прихожую-холл. После чего — главный зал, который расположен справа. В нём проходят торги. Этот зал, как и положено такому роду заведений, обставлен изысками антиквариата и почти музейными экспонатами. И вот только тогда — лестница…
Спустя пару-тройку часов после звонка на лестничном пролёте раздался грохот. Девушка, вздрогнув, присушилась. По характерным шлепкам она поняла, что помимо упавшего человека, книжки попадали тоже. Девушка привстала с места. Она отчетливо слышит, как книжные шлепки перемешивает приглушенная матерная брань. Качнув головой, вновь садится на своё место, ожидая появления нерадивого комитента…
— Ёлы-палы, ну и лестница у Вас…Я здесь Вам давеча звонил…
Девушка, сдавливая смех, перехватила протянутые ей две книги. Кладёт их пред собой и рассматривая их, говорит:
— Поняла-поняла. Не повезло с падением, зато книги и в правду редкие.
Бедно одетый комитент смотрит на приемщицу и на бейдж, прикрепленный к её строгому и стильному пиджаку, вслух читая: «Елена Валерьевна Горская — эксперт-букинист», через небольшую паузу добавляя:
— Вот так вот, Елена Валерьевна, не поваляешь, не продашь…
Не обращая внимания на реплику, Горская продолжает рассматривать книги.
— «История Дагестанского Полка», «История Хопёрского Полка», родной переплёт… все иллюстрации на месте… утраты карт отсутствуют… — заключает после подробного осмотра букинистический эксперт.
— Ну, и сколько денег…
— В прошлом году около пяти тысяч за каждую…
— Пять тысяч чего?
— Евро…
— Так-так, а за большую сумму могут уйти?
— Все зависит от того, как торги пойдут…
— Дедово наследство, как ни как, хотелось бы…
— Я предлагаю Ваши книги выставить на аукцион года…
— Как скоро состоится?
— Уже вчера…
— В смысле?
— В том смысле, что вчера принимались последние лоты, но исключение я допускаю… Осталось ждать недолго…
— Ну, что ж, оформляйте, — протягивая паспорт, произносит комитент.
Елена Валерьевна, раскрыв паспорт, приступила к заполнению квитанции на имя Виктора Викторовича Шикина, который тридцати шести лет от роду, уроженец Воронежской области…
Шикин врал, что книги яко бы от деда. На самом деле эти книги Шикин заиграл. Давно. Года три назад у товарища выиграл в карты. У товарища не оказалось денег на тот момент, и вместо проигранной суммы он отдал ему эти книги. Деньги вернул, но гораздо позже. А книг своих так не увидел. Поскольку Виктор Викторович, что называется, закормил его завтраками. Да так, что досыта. Требовать свои книги назад товарищ перестал. А Шикину, как говорится, такой оборот дел был только на руку…
— Что Вы говорите?
— Я говорю, с правилами аукциона ознакомьтесь…
— Да, обязательно, конечно… а могу ли я сам… Так скажем, поучаствовать? В том смысле, что…
— Я поняла Вас о чём Вы. Наверное, отвечу так — не возбраняется, но и не поощряется…
Прошло чуть больше трёх недель. Аукцион года выпал на воскресный день.
Виктор Викторович Шикин появился на торгах заблаговременно. Зарегистрировался. Получил карточку с порядковым номером семь. Ознакомившись с перечнем лотов аукциона, угостился бокалом игристого вина. На странице букинистического стринга, за лотом №13 и №14, прочёл описание своих книг. После чего — прошёл в зал. В зале уже разместилось более полусотни человек. Но он, не обращая ни на кого внимания, опустился на свободный стул и стал ждать начало торгов.
Через некоторое время в зал вошла аукционатор. Неспешным шагом она подошла к кафедре. Достав из сумки молоток, встала лицом к залу за стойку кафедры. Шикин сразу узнал её. «Ага, букинист-эксперт, это хорошо, очень хорошо» — проносилось у него в голове. Одобрительно кивнув, Виктор Викторович, как бы поздоровался с Еленой Валерьевной. Горская же манерно взяв молоток и выдержав паузу, чётко произнесла:
— Добрый день, дамы и господа! Рады Вас приветствовать на нашем аукционе Года. Итак, лот №1 — Пушкин А. Евгений Онегин 1837 год. 2 тысячи евро и несколько заочных бидов. Поэтому торг начну с наибольшего — 10 тысяч евро раз, 10 тысяч евро два (дамы и господа, последнее прижизненное издание великого поэта), 11 тысяч, 12, 13.
Голос в зале:
— Чего муху тянуть — 18.
— 18 тысяч раз, 18 тысяч два, 18 тысяч евро три. Продано 25 участнику! С почином Вас, с почином нас.
Постепенно очередь подходит и к книгам Шикина. Его слух пронзили заветные слова:
— Лот №13. История Дагестанского конного полка. 1909 год…
Тут же Виктор Викторович вздрогнул.
— И опять несколько заочных бидов, поэтому торг начну с наибольшего — 6500 тысяч евро раз, 7000, 7500 раз…
Виктор Викторович начинал ерзать на стуле. «Так-так», — скачкообразно и быстро раздумывал он про себя, — «Рискну, подтяну…».
— 7500 два…
И подымает свою карточку. Ему отвечают другой участник. Он дальше. Ему вновь отвечают. И так пока…
— 10000 евро раз, 10000 два, и 10000 три. Продано! Поднимите номерок, пожалуйста. Итак, продано седьмому участнику за 10000 евро…
Виктор Викторович Шикин лихорадочно начинал соображать, что если торги остановились на нём, то, стало быть, он выкупил собственную книгу.
После чего, ему сходу стало мерещиться, как он в стане то ли Дагестанского, то ли Хопёрского полка стоит на фоне расстрельной стены. И все ружья солдат направлены прицельно, точно в мишень в его сторону. И что все воронёные отверстия дул теперь таращатся на него, словно глаза мифологического существа. И что ему никуда не спрятаться от столь престольного взора этой чёртовой дюжины воронёных глаз…
Параллельно этому Виктор Викторович, стал лихорадочно осознавать. Что по правилам аукциона он вынужден, исходя из стоимости, купленной им книги, дополнительно заплатить аукционному дому «Гелос», и как покупатель и как продавец. Десять и двадцать процентов соответственно. И что эта сумма безразмерно велика по отношению к его сегодняшней нищете. Хотя, может быть, и вполне пропорциональна его авантюрной, но, всё-таки, малоудачливой персоне.
И вот тогда, словно напоследок для себя самого, Шикин отчетливо услышал, как офицер то ли Дагестанского, то ли Хопёрского полка скомандовал своё сакраментальное:
— Пли!
И сражённый градом пуль Виктор Викторович упал, точно подкошенный, навзничь, перед расстрельной стеной Аукционного Дома «Гелос» по приговору Дагестанского и Хопёрского полка…
апрель 2004