Глава первая.
"Гости" в Осеннем лесу
Конь всхрапнул и, прядая ушами, перешёл на шаг. Напряжённо вглядываясь вперёд, в подступившие к дороге кусты, Арланн остановился. Стояла неправдоподобная тишина: ни звука, ни порыва ветра. Следы копыт едва различимы в сгущающихся сумерках, но лошади точно припрятаны перед засадой. Похоже, этим людям известно, что деревья и животные прикрывают от внутреннего зрения, особенно на расстоянии. Он и сейчас их чувствует очень слабо, словно они далеко-далеко.
Много их. Куда больше, чем требуется, чтобы схватить одного. Похоже, редко им приходится сталкиваться с его народом…
Но вот его, Арланна, рыжеволосые переоценили. Ведь не напоролся он на них только благодаря настырному воину с болот. Невозмутимый ск’арр придержал коня и поведал, кого встретил по пути к мосту. Да, он очень помог своим предупреждением, но теперь Арланн лихорадочно решал, что делать.
Слева от него – река, широкая и глубокая, справа – Осенний Лес, позади – дорога назад, в Ш’шосс. На юг, до леса Шёпота несколько дней пути. Да, он мог бы получить у Речных сородичей помощь или убежище, но добраться до них уже не успеет. Даже до крепости Рубсс не дотянет: люди догонят или подстрелят. Теперь, когда они его видели, ни за что не отстанут, не зря их «бешеными» прозвали. Вернуться в Ш’шосс тоже нельзя – рыжеволосые барледы чувствуют себя там как дома. Дорогу на Янтарное плоскогорье стерегут наверняка. Вот ведь незадача, Арланн сам беспечно дал людям время обложить его со всех сторон!
Остается лишь Осенний лес. Там его, скорее всего, тоже убьют, но всё же это шанс, пусть и ничтожно малый. Во всяком случае, там его хоть пытать не будут – лесному народу от него ничего не надо – и тайна друга навсегда исчезнет вместе с ним.
«Ну уж, нашёл выход! – укорил себя Арланн. – Получится, друг мучился и погиб зря, самого убьют ни за что ни про что... Но что делать??? ЧТО?..»
Он вздыбил коня, притворившись, что тот заупрямился и не хочет двигаться вперёд. Арланн разумно выбрал расстояние, которое не покроет стрела, и топтался на одном месте, не переставая следить за зарослями.
Видимо, люди в засаде тоже понимали, что из луков его не достанут, и с нехарактерным для «бешеных» терпением сидели, схоронившись, и ничем не выдавали своего присутствия. Очевидно, всё ещё надеялись, что он продолжит путь.
Понимая, что вариантов нет, Арланн обречённо повернул к негостеприимной лесной массе. В сумрачной тишине лишь гулко барабанило сердце и отчетливо стучали копыта Даглирда. Уже въезжая под кроны могучих деревьев, Арланн не выдержал и обернулся. Всё оставалось по-прежнему: пустая, уже едва видимая дорога, сплошная полоса кустов с несколькими деревьями и одинокие камни.
Пригибаясь и бросая по сторонам настороженные взгляды, Арланн прислушивался, но не улавливал ничего, кроме топота и дыхания своего коня. О людях теперь можно временно забыть – они не последуют за ним в лес схатров, для них это верная гибель. Теперь ему не остается ничего другого, кроме как заночевать, а на рассвете тронуться в путь, выбравшись из леса чуть севернее, теках** в пяти-семи за засадой, чтобы наверняка обойти погоню. Если лесной народ оставит его в живых, он минует по краю Медвежью Пустошь и через несколько дней достигнет Лагира. А там он будет уже в безопасности – «бешеные» не посмеют расправиться с ним в гордящейся своим порядком латоне Равнины Миротворца…
Слабый проблеск света справа заставил Арланна резко натянуть поводья. Сердце забилось вдвое чаще. Конь остановился и, потянув ноздрями, фыркнул. Арланн застыл внешне и расслабился внутренне, чтобы дать возможность внутреннему зрению перекрыть сознание. Он не услышал ничего нового, но почувствовал чье-то присутствие. Он не знал, разводят ли схатры огонь в своем лесу, но слышал об их веревочных ловушках. При этой мысли спину обдало холодом, и он невольно поежился – в любое мгновенье можно ожидать режущую петлю. Лесной народ уже наверняка засёк его, не имеет большого значения, приблизится Арланн к костру или нет – всё равно он в их власти.
Он соскочил на землю и, взяв Даглирда под уздцы, пошёл на мелькавшие отблески, не заботясь больше о производимом шуме.
Вскоре его глазам открылась небольшая ровная поляна, плотно окруженная кустарником. Почти в центре, в неглубокой ямке, горел аккуратно сложенный костер, слева стояла привязанная светло-серая лошадь. Она фыркала, переминалась и беспокойно водила ушами, влажные ноздри трепетали. Рядом на земле лежала кожаная походная сумка и что-то свернутое валиком.
Рассматривая седло и вещи, Арланн и с удивлением понял, что всё указывает на человека. Неужели возможно? В такую пору и в таком лесу?..
- Не двигайся или получишь стрелу!
Голос, раздавшийся сверху, разом отогнал все мысли. Поднимая глаза, Арланн успел осознать, что он – женский.
Она сидела на толстой ветке старого раскидистого дерева и целилась из короткого лука: девушка в добротных кожаных доспехах и сапогах. Круглое лицо с ясными серо-зелёными глазами обрамляли прямые светлые волосы до плеч. Взгляд холодный, насторожённый.
- Я не причиню тебе вреда, – дружелюбно произнёс Арланн, скрыв изумление.
- Ты просто не успеешь, – согласилась в ответ незнакомка.
Он улыбнулся:
- Въезжая в лес схатров, я и не надеялся на встречу с человеком.
Помедлив, девушка нехотя опустила лук. Его слова, похоже, напомнили ей, что оба они сейчас в незавидном положении. Он молча наблюдал, как она ловко спрыгнула с дерева. Не сводя с него глаз, беззлобно бросила:
- Некоторые эльфы коварнее схатров.
Арланн мог бы сказать тоже самое о некоторых людях, но счёл благоразумным не начинать бессмысленный спор. Он уже имел возможность убедиться, что люди отличаются особенным, а нередко и непрошибаемым упрямством.
- Мы не враги, не так ли? – доброжелательно возразил он, глядя на нее сверху вниз и ощущая, как сомнение в её душе оттесняют другие чувства.
Девушка промолчала.
- Но если ты думаешь иначе, – продолжил Арланн, – я поищу для ночлега другое место. Лес большой.
На миг она растерялась. Потом, очевидно, предположила, что против схатров и эльф может пригодиться, и хмуро ответила:
- Я тебя не гоню. Оставайся, если хочешь.
- Спасибо.
Обойдя костер, Арланн привязал Даглирда рядом с серой лошадкой. В отличие от хозяйки, та не возражала. Она радостно потянулась к сородичу, словно жалуясь ему, как её нервирует лес. Эльф снял с коня седло и сбрую, взял походное одеяло, встряхнул и, сложив вдвое, постелил на траву.
Девушка сидела у костра и, чуть склонив голову набок, наблюдала за ним. Арланн сбросил плащ, опустился на свою жёсткую постель и негромко поделился:
- Пока мы здесь одни. Я не чувствую схатров.
- Скоро явятся, не сомневайся, – буркнула она и, кивнув в сторону лошадей, добавила: – Сирда неспроста волнуется.
Она и сама нервничала. Он ясно видел и ощущал это. Хотя то, что она испытывала, выглядело не столько страхом, сколько раздражением и досадой. Словно что-то было не так, как она хотела. Но что? Его внезапное появление?..
Рассматривая девушку в пляшущем свете костра, Арланн подумал, что она, пожалуй, миловидная. По росту и облику - такимма, судя по манерам – из простой семьи. Да и достаток, видимо, средний. Что же она делает здесь? Схатры ненавидят людей и никогда не выпускают живыми из своего леса. Впрочем, не только их, всех остальных, включая эльфов, тоже не жалуют, а с лёрками ведут настоящую войну. Однако лёрки единственные выбираются из их владений живыми, да ещё ухитряются прихватить что-нибудь. Правда, воровать у лесного народа особо нечего, пожалуй, лишь их неповторимые веревки. Подземным плутишкам эти самоделки в общем-то ни к чему – кроме самих схатров никто не умеет ими пользоваться. Просто лёрки не будут лёрками, если не стянут хоть что-нибудь.
- Ты собираешься спать? – сухо спросила девушка, явно не одобряя это намерение.
- Конечно, – невозмутимо отозвался он. – А что ещё делать? Схатры наверняка уже знают, что у них гости.
- «Гости»! – фыркнула собеседница и, помедлив, развернула одеяло.
«Что же заставило её так рисковать? – вновь подумал Арланн. – Она не может не знать, что даже у меня есть крохотная надежда выжить, а у неё – нет!»
- Ты – такимма?
Девушка с удивлением воззрилась на него:
- Разве твой народ различает нас?
Он улыбнулся:
- Я часто общаюсь с людьми.
Это удивило её еще больше.
- Ты – Горный эльф, – произнесла она после небольшой паузы, – и наверняка из самого Алл-Онн-Атта.
Теперь он изумился. То, какой он эльф, на нем, можно сказать, написано крупными буквами, но как она определила, откуда он? Такимы в Алл-Онн-Атт редко заезжают.
- Ты бывала в нашей столице?
- Приходилось, – судя по эмоциям, душой она покривила.
Он не стал её ни в чём уличать, разговор и без того не клеился. Они пытались отвлечься от мыслей о схатрах, разговаривая друг с другом, но говорить было не о чем. Да и как можно забыть о смертельной угрозе?
- Мое имя Арланн, – сообщил он, просто чтобы не молчать.
- Тайла Шаэ.
Закричала ночная птица, и девушка умолкла, вглядываясь в ту сторону.
- Да, перекликаться между собой они могут именно так, – заметил Арланн.
- Спасибо, что успокоил, – с отчаянья съязвила Тайла. – Желаю дожить до утра!
- Тебе того же, – отозвался он, прикрывая глаза.
Внешняя сдержанность успешно маскировала внутренний страх, но на самом деле эльф долго не мог уснуть. Мысли о преследователях его уже не тревожили, а о незримых и неощутимых схатрах он старался не думать – зачем изводить себя заранее. Неутихающая боль от недавней потери друга жгла сердце, она всякий раз вырывалась на первый план, когда разум ничего не отвлекало. Память постоянно возвращала его к Дитуму. Словно маленькая стрела вошла в грудь и, застряв там, беспощадно жалила отточенным наконечником. Мозг нелепо и отчаянно отказывался принимать того, что услышали уши, точно заклинание повторяя «нет, нет, нет!». Почему всё так случилось? Почему уже второй раз жизнь лишила его того, кого он любил, кому доверял без остатка и для кого был полностью открыт?..
Но тяжелее всего были моменты, когда подслушанный разговор пьяных вояк воплощался в видение, которое преследовало его с неумолимым постоянством: изувеченного Дитума волокли по булыжникам и швыряли под ноги громоздкой фигуре с топором в руках… Арланн переставал дышать, а по натянутым нервам проходило зазубренное лезвие. Он тряс головой, прогоняя рождённые воображением чудовищные картинки, не в силах представить то, что случилось дальше. Он знал, какая казнь принята у «бешеного народа»…
«Проклятые дикари, наглые, жестокие и беспощадные! Хоть бы вы затеяли с кем-нибудь войну да и полегли в ней все до единого!..»
Чувствуя, как в горле встал комок, эльф открыл глаза и заставил себя вернуться в настоящее. Он глядел вверх, в темноту, и думал, что рыжеволосые вышли на него слишком быстро. Как им это удалось? Да, его нетрудно запомнить, но кто дал им его описание? Они не знали заранее, куда он направляется и какой дорогой поедет, но догадались обогнать по второму мосту и устроить засаду. Они перекрыли дорогу на Равнину, оставив ему лишь путь назад. А там, у ш’шоссов, они бы нашли его и расправились, возможно, выпытав тайну, доверенную ему Дитумом. Уж чего-чего, а пытать «бешеные» умеют, не зря про них говорят: «Лучше пасть от рук барледа, чем попасть в эти руки».
Знал это и Дитум. Но все же решил, что тайна стоит смертельного риска… Арланн тогда не понял, почему отчаянно смелый и решительный парень не стал отбиваться, а потащил рыжеволосых за собой. А тот уже понял, что не сможет спастись, когда валадский гарнизон Порядка охотится за ним, и решил увести солдат, ценой своей жизни дав эльфу шанс выбраться из города.
«Ах, Дитум, Дитум! Ну почему ты не открылся и не рассказал это раньше! Наверняка был другой выход, не такой ужасный!..»
Друг сделал всё, чтобы Арланн ушел незамеченным, но кто-то их выдал. Этот «кто-то» невообразимым образом узнал, с кем говорил Дитум, и сказал порядочникам. Те пустились по следу, умело организовали облаву, загоняя молодого эльфа, точно зверя.
К счастью, судьба послала Арланну невозмутимого ск’арра – воина с болот – в потрёпанной одежде. Тот направлялся в левобережный Рубсс и, не доехав с полтеки до Нижнего моста, обнаружил устроивший засаду отряд Порядка в красно-черных плащах. Предводитель приказал ему ехать этим мостом и «забыть», что он здесь кого-то видел.
Но разве можно чем-то запугать ск’арра? Тот спорить не стал, но, удлинив свою дорогу на несколько тек, доехал до Верхнего моста, чтобы лишь выяснить, в чём дело. Конечно, он не понял, почему целый отряд "бешеного народа" брошен на поимку одного эльфа, но остановился и всё рассказал…
Мысли стали путаться, Арланн задремал, привычно оставляя чувства на страже. Но даже сквозь этот хрупкий полусон он ничего не услышал и никого не почувствовал. Он проснулся в то же мгновенье, как веревка коснулась его шеи, но оказался тут же связан.
Схатров было пятеро. В слабом свете затухающего костра их лица казались плохо растушеванными масками. Один стоял недалеко от Арланна, скрестив на груди руки. Одеждой никто не выделялся – невзрачные туники со шнуровкой на груди, широкие штаны, темные накидки с капюшонами и никакой обуви.
Раздалось приглушённое проклятье: Тайла резко села, подогнув стянутые веревкой ноги. Арланн осторожно пошевелился, пробуя узлы. Нет, сработали мастера – и лишнего не перетянули, и не развяжешься. Он тоже сел и, присмотревшись, обнаружил, что связаны они по-разному. На девушке три верёвки – на запястьях, щиколотках и петля на шее, на нём – две: только на руках и шее. Причем та, которая на шее, – с чем-то острым, и головой лучше не вертеть.
Те, кто их связал, бесшумно растворились в тени. Стоявший отдельно схатр перевёл свои тёмные глаза с девушки на парня и медленно произнёс на оллтском с сильным придыхающим акцентом:
- Мое имя Ак-Карн, и я здесь вождь. Вы пришли в наш Лес без позволения. Но наш Дом не проезжая дорога! Люди едут к нам, а теперь и эльфы! Как вы посмели въехать без позволения, да ещё огонь зажечь!
Голос прозвучал грозно, у Арланна заколотилось сердце, по спине пробежал холодок. Но «присмотревшись» к подсознанию старого схатра, эльф обнаружил, что тот больше озабочен и смущён, чем рассержен. Неплохой признак и то, что Ак-Карн решил заговорить с пойманными – мог ведь приказать вздёрнуть обоих безо всяких разговоров.
Старательно скрывая волнение, Арланн ответил:
- Я сожалею, что нарушил границу ваших владений. Меня преследовали барледы. И я не мог вернуться назад, мог только скрыться в вашем лесу.
- Ты думаешь, что из-за вражды с людьми мы поможем преступнику? – мрачно осведомился лесной вождь.
- Я не преступал закон. Ни Общий, ни Барледа.
Он понимал, что сказанного слишком мало, чтобы завоевать симпатию лидера схатров, но большего сказать не мог. Ак-Карн помолчал, пытливо глядя ему в лицо.
- Отчего огневолосые гонят тебя? Ты не Речной эльф.
Арланн постарался построить фразы так, чтобы сказать как можно меньше. Он чувствовал себя как приговорённый, которого вздумали допросить, уже накинув ему петлю на шею.
- Они казнили моего друга и сделали бы то же самое со мной. Но он успел помочь мне выбраться, за что и поплатился жизнью.
- И теперь ты поплатишься своей, – не то спросил, не то посочувствовал старый верёвочник. В его душе по-прежнему ворочались недоумение и раздражение.
В отличие от сердца, голос Арланна не дрогнул:
- Те, кого вы убиваете, покоятся в вашем лесу. Значит, я уже не попаду к барледам и не предам друга под пытками.
Глаза схатра ничего не выражали. Эльф подумал, что зря сказал о предательстве – сейчас старик привяжется с расспросами, а он не сможет ничего объяснить. Но тот взглянул на Тайлу, и в голосе зазвучала открытая неприязнь:
- А ты что здесь делаешь?
Она прищурилась и усмехнулась:
- Какая честь! Схатр разговаривает с человеком!
Ак-Карн сделал едва заметный знак, и петля стянула ей горло. Арланн поразился глупости такиммы – зачем нарывается? А в следующий миг до него вдруг дошло, что конец его веревки тоже у кого-то в руке, и по коже пробежал мороз. Стоит старику повторить свой жест – и горло эльфа тоже сдавят, если не перережут…
- На мои вопросы нужно отвечать, – назидательно сообщил лесной вождь, вернул взгляд на Арланна и добавил:
- А вам, говорят, нельзя головы от тела отделять?
Эльф внутренне содрогнулся от этих слов. Встречный вопрос был готов соскочить с языка, но он усилием поборол подступившую дрожь, и голос прозвучал твердо:
- Нашей верой это запрещено.
Схатр промолчал и вновь впал в задумчивость.
«И чего тянет? – пронеслось в голове Арланна, который уже устал ждать приговора. – Не так и трудно меня убить, не обезглавливая…»
Однако Ак-Карн, похоже, размышлял не над способом казни, подходящим для эльфа. Что-то тревожило его и постоянно отвлекало внимание от пленников.
Наконец, старец мрачно произнес:
- Случилось странное. Мы пытались понять, но не смогли. Никто не может объяснить. Никто не знает ответ. Но мы должны его найти!
Похоже, верёвочник заволновался: акцент стал резким, предложения – короткими и ломаными. Он сделал паузу и, через силу выдавливая из себя каждое слово, пообещал:
- Если кто из вас даст мне объяснение, уйдет живым. Если не дадите – удушим обоих.
Арланн «видел», что Ак-Карн не лжёт, но никакого облегчения от этой фразы он не испытал. И лишь где-то в глубине души неуверенно встряхнула крылышками крошка-надежда. Он кивнул, приглашая схатра продолжать, такимма промолчала, но никакого просветления в её чувствах не обнаружилось.
- Два дня назад наш Лес пересёк человек, – угрюмо признался Ак-Карн. – Ни одна наша веревка не захватила его.
- Да что это вы? – не удержавшись, сипло съехидничала Тайла.
Схатр поморщился, но почему-то не стал наказывать дерзкую такимму. Не удостоив её взглядом, сердито продолжил:
- Он не испытывал страха. Он ехал по нашему Лесу как по своей дороге! Его застала ночь, и он развёл костер. В маленькой миске. Огонь горел, не переставая. Человек постелил плащ и спокойно проспал до зари. Мы стояли вокруг, но не смогли приблизиться – нас не пускало что-то невидимое. Ни с деревьев, ни из-под земли, ни со стороны мы не смогли коснуться его!.. Я спрашиваю вас, что это было?
- Вы не пытались заговорить с ним? – осторожно вопросил Арланн, недоумённо подумав, что не представляет, куда можно ехать через схатрский лес.
- Мы не говорим с людьми! – нахмурился Ак-Карн по-своему истолковав вопрос.
Эльф мог бы легко опровергнуть его заявление свежим примером, но счёл за благо воздержаться от намеков.
- Почему вы не заарканили коня? – подала придушенный голос Тайла.
- Мы не вредим животным, таким!
Арланн, заинтригованный рассказом старого верёвочника, быстро перебрал в уме возможные варианты.
«Негусто», – отметил он про себя, а вслух предположил:
- Думаю, это был либо ш’шосс – им, как известно, подчиняются камни, либо хирх – у них есть те, кто заговаривает ветер.
Ак-Карн несогласно покачал головой и возразил:
- Ошибаешься, Горный эльф, мы распознаём расы и племена. Ни ш’шоссы, ни хирхи, ни кто другой не умеет быть неуязвимым. А этот смог.
- Из какого же он племени? – опять вклинилась Тайла, но Арланн подумал, что схатр и сам этого не знает. Иначе бы сказал.
Лицо старика не выдало чувств. Он долго молчал, затем отрывисто бросил:
- Не знаю! У него очень хороший конь и одежда.
- А оружие? – спросил Арланн, пытаясь зацепиться хоть за что-то. – Чем он был вооружен?
- Только большой нож у пояса. Другого мы не видели.
Какое-то время царило молчание.
«Ну, кто обычно носит мало оружия? – прикинул Арланн. – Хирхи? Что-то не могу представить ни одного из них без «скошенной пары». Люди с Равнины тоже не вооружаются до зубов, как «бешеные», но с одним кинжалом..?»
- Отвечайте, как смог слабый человек поставить могучую преграду? – раздражённо потребовал верёвочник.
При этих словах Арланн и Тайла, не сговариваясь, переглянулись. В последнее время все слишком часто говорили о «преграде» …
Слишком часто. Бродили слухи о шпионах из-за моря, посланных в Аттакару с тайным заданием. Многие им не верили, считая сказками, но те не смолкали. Они упорно расползались, находили новых слушателей, обрастали подробностями, принимали колдовскую окраску и кочевали из латоны в латону.
- Ты тоже подумал о море Преград? – просипела Тайла, чуть подалась назад и вытянула ноги.
- Да. Но я не верю в эту чушь.
- Теперь поверишь.
- Что там про море Преград? – насупил широченные брови Ак-Карн.
- Не так давно в латонах людей родились россказни о каких-то пришлых из-за этого моря, – пояснил Арланн. Он сознательно искажал привычный стиль речи, и предложения казались ему грубыми и неуклюжими. Но он впервые говорил со схатром и отчего-то считал необходимым упрощать фразы. – Откуда взялась эта болтовня неизвестно. Некоторые болтают, что видели странных путников то в одном месте, то в другом. Правда, описывают все по-разному. Да и плетут эти небылицы только люди, диффы и лёрки.
- Ну, а эльфы, ск’арры и чиму считают, что нам мерещится! – с презрением прохрипела Тайла.
- Примерно так, – спокойно согласился Арланн.
- Почему? – внимательно слушавший их схатр отмахнулся в темноту. Девушка облегчённо вздохнула, и Арланн понял, что петлю ослабили.
- Нет доказательств.
- Да что ты?! – возмутилась Тайла вновь обретенным голосом. – А недавний пожар в Кузнечном Оллте, который едва потушили?
Эльф не счёл это убедительным доводом и пожал плечами:
- Кто-то из местных устроил. Да и приезжих проходимцев там хватает.
- А рухнувший в прошлом месяце мост Отшельника? Сколько столетий стоял и вдруг рассыпался!
- Так ведь древние постройки изредка чинить надо, – усмехнулся Арланн. – Ну, а такой народ, как барледы, и остров может развалить, не то что мост.
- Они бешеные дураки, но не маги! – упёрлась такимма. – И им незачем уничтожать единственную в том месте переправу!
- Но даже это ничем не подтверждает присутствие «чужих-из-за-моря».
Она смутилась всего на мгновение.
- А то, что тебе здесь рассказали? Кем, по-твоему, был тот мужик? Призраком?
- Может быть, Речным эльфом? – спросил Арланн у схатра. – Они умеют многое, что нам не по силам.
- Нет, – категорично отрезал Ак-Карн. – Речные эльфы – наши друзья, мы их хорошо знаем. То был человек, – верёвочник сделал короткую паузу и с отвращением повторил: – Без сомнения, человек.
Если схатрам не пригрезился тот зачарованный путник, ясно, почему старик на всё согласен, лишь бы понять, кто проник в лес. И выяснить это он хочет не из-за ущемленной гордости или любопытства. Он понял, как беззащитен может быть его народ, и забеспокоился.
Да и Арланн теперь был озадачен по-настоящему. Он поискал возможные объяснения, и, в конце концов, обнаружил еще одно.
- Среди людей есть колдуны, – сообщил он вслух. – Их, конечно, мало, и живут они особняком где-нибудь в глуши. Я не сталкивался ни с одним, но об их способностях слышал.
Ак-Карн поразмыслил над этим вариантом, но отверг и его:
- Не похож он на такого. Лицо, одежда, вещи. Конь тоже. И злом от него не пахло. Мы знаем о мизгитах: они умеют вызывать дым, огонь, молнии, но от них всегда пахнет злом. Один такой хотел усыпить нас… Там он остался, под старой шуной.
От чувств Тайлы у Арланна заныли виски. Тлевшие в костре угли уже не давали света, и эльф не столько увидел, сколько представил сердито сведённые брови и пылающий взгляд, адресованный ему. Он вдруг вспомнил, что они не просто беседуют, а пытаются выкупить у схатров свои жизни. А, значит, ничего не остаётся, как склониться к идее Тайлы о дутых заморских лазутчиках. В любом случае, сейчас у него нет другого объяснения.
- Похоже, и правда, остаются только шпионы из-за моря Преград, – с сожалением произнес он и, понизив голос, добавил, словно самому себе: – Но ведь это означает большую опасность для всех.
- Какую? – сразу же поддался на его уловку Ак-Карн, озабоченно поджав обросшие тёмным мехом губы.
Арланн ответил после небольшой паузы, чтобы придать своим словам больший вес.
- Если этот человек умеет защищаться невидимой стеной, которую нельзя одолеть, значит, мы не можем причинить ему вред, а он нам – запросто. И если он тут уже не один, если их хотя бы по отряду в каждой латоне…
- Да с чего ты взял?! – Тайла подалась вперед. В её душе проступило острое беспокойство.
«Я всего лишь поддержал твою идею», – мысленно откликнулся эльф, рассчитывавший озадачить вовсе не её.
- Ну, ты же сама недавно перечисляла всякие пожары и оползни, – напомнил он. – И говорила о двух разных латонах. А времени, чтобы добраться из одной в другую, одному бы никак не хватило. Да и выполнить такую нелегкую работу в одиночку тоже невозможно.
Арланн увидел, что смог добиться желаемого. Ак-Карн, хмурый, как дождливый вечер, жестом подозвал одного из своих, и что-то коротко приказал. Тот плавным движением перешагнул костер и растаял в гуще леса. Но не прошло и пары минут, как посланный вернулся и подал главному небольшой предмет.
- Что это? – обратился старый вождь к эльфу, протягивая вперед лохматую руку. По его знаку юный схатр неуловимым движением смахнул верёвку с запястий пленника.
И вновь Арланн едва удержался, чтобы не ответить вопросом на вопрос. На тёмной ладони резко выделялся плоский продолговатый предмет. Эльф осторожно взял его, пытаясь получше разглядеть в призрачном свете луны и мерцающих углей. Похоже на металл, но очень легкий, явно полый внутри. Приглядевшись, он заметил узкую трещину, опоясывающую закрытое с обоих концов нечто, напоминающее сплющенную трубочку. Видимо, её можно открыть? Арланн попытался, но не смог. Он приложил чуть больше силы, но без результата.
- Что там такое? – проворчала Тайла.
- Не знаю, – признался эльф, возвращая незнакомый предмет Ак-Карну. – Мне кажется, это сделано людьми, только нет ни надписей, ни украшений.
- Покажи, – главный верёвочник кивнул в сторону Тайлы. Всё тот же юный схатр приблизился и опять одним мановением избавил шею Арланна от петли. Эльф прошёл до такиммы и присел на корточки.
Девушка рассматривала предмет недолго.
- Тот человек потерял это? – спросила она с отвращением.
- Да, – нехотя подтвердил Ак-Карн.
- Ты знаешь, что это? – удивился Арланн.
- Нет. Но я видела такую штуку раньше.
Она тяжело вздохнула и трагическим голосом выдала:
- Ты прав – он здесь уже не один. Мужик, у которого была похожая штуковина, сидел за столом на постоялом дворе в Хорьётэ. Я еще тогда заметила, что с ним что-то не то. Он со всеми, даже ровнями, говорил так, будто плевал сквозь зубы…
- Он был очень красив, – внезапно добавил Ак-Карн и уточнил, коснувшись своей длинной спутанной гривы: – Особенно мех на голове.
- Да, – с запинкой признала Тайла, отводя глаза, и испытывая смущение. Эльфу даже показалось, она покраснела. Но тут же поняла, что подтвердила, и запротестовала:
- Нет, это не мог быть один и тот же мужик! Тот никак не мог попасть сюда два дня назад – я видела его в Хорьётэ вчера!
«И что с того? – не принял её логики Арланн. – Вполне мог и вернуться…»
- А если он приехал туда, уже побывав здесь? – предположил эльф вслух, и в голове опять возник недавний вопрос. Он вспомнил, что они не учли самого главного, посмотрел на старого схатра и спросил:
- С какой стороны он появился в вашем лесу – с юга?
- Нет. С восхода.
Почти уверенный в своем предположении, Арланн озадаченно уставился в темноту, чувствуя, что сбит с толку. Осенний лес простирается на сотни тек, гранича по всему северу и северо-востоку с непроходимой Медвежьей Пустошью. Пересечь её невозможно – безмозглые кровожадные «мишки» не щадят никого.
- Там же Пустошь! – в свою очередь оторопело воззрилась на верёвочника Тайла.
- Да, «мишки» бы его уморили. Но он мог заехать со стороны пустыни, а затем сменить направление, – Арланн наспех подобрал объяснение, и оно не прошло.
- И за два дня пересечь такой огромный лес и приехать в Хорьётэ? – возмутилась его абсурдным заявлением Тайла.
«Не все ли тебе равно?!»
- Верно, не мог, – сдержанно согласился он вслух, сверля её красноречивым взглядом. Потом посмотрел на схатра и, желая предотвратить опасный спор, быстро перевел на другое: – А какого он был роста?
- Очень высокий. Думаю, выше тебя, – немедля высказалась Тайла, хотя обращались не к ней.
- Нет! – сердито возразил Ак-Карн, сверкнув глазами. – Он был совсем не высокий!
Тайла, передернулась и подскочила, словно змея, которой наступили на хвост, но всё же смогла заставить себя промолчать. Тогда еще Арланн не знал, что такимма болезненно воспринимает уличение во лжи, хоть и не против при случае приврать.
Эльф выпрямился и задумался, гладя пальцами гладкую поверхность загадочного предмета. Скорее всего, они действительно видели двух разных людей. Или всё дело в росте каждого из них? Для Тайлы, низкорослой, как и подобает истинному такиму, тот мужчина и показался высоким. А для долговязого схатра и такимма может сойти за диффа. Хотя, пожалуй, нет – старый верёвочник весьма наблюдательный.
- Ну, вот и значит, это был другой мужик! – подвела итог девушка, осознав, что старец невольно доказал её утверждение. – И ещё, значит, среди нас рыщут колдуны, – да какие! Нужно срочно всех предупредить.
И, чуть помолчав, добавила деловито, но без тени напора в голосе:
- Не пора ли снять с меня эти верёвки?
Арланн хоть и не был уже связан, вовсе не считал себя свободным. Эмоции неуверенности и напряжения, замеченные его внутренним зрением в душе девушки, ничем не отличались от его собственных чувств. Посчитает ли Ак-Карн их предположения объяснением, достаточным для оплаты жизни?
Несколько мгновений схатр не шевелился, исподлобья взирая на потухший костер. Затем, наконец, отрывисто бросил, чтобы они оба убирались из владений лесного народа и никогда больше не пытались повторить свое дерзкое вторжение.
*Портрет Арланна. Художник Андрей Цепков. Посмотреть портфолио, а также связаться с художником можно здесь: http://virtuzor.ru/users/erro/#projects.
** тека - мера длины, принятая в Аттакаре, приблизительно равная 1,1 км.