Матрёшка была немолода. Вообще я считаю, что телесный облик надо воспринимать отдельно, а внутреннее наше ощущение – отдельно. Носительница миловидной внешности не имеет к ней никакого отношения. Это то мимолётное дуновение красоты, которое налетает на некоторых в юности и так скоро растворяется с наступлением лет... Надо видеть людей так, как они видят сами себя изнутри, это то, что и есть настоящий облик человека. Женская красота, как и красота вообще, мимолётна, она даётся жадной подружкой Природой не насовсем, а только поносить, и потом отбирается в её и так переполненный платяной шкаф... Надо уметь видеть людей такими, какими они были в детстве... И тогда вам раскроется потайной смысл жизни, столь очевидный, но никем не замечаемый.
Маськин повстречал Матрёшку на выставке достижений сельского хозяйства Западной Сумасбродии, куда Маськин возил свои изумительные початки сладкой кукурузы и огромные красные помидоры. Матрёшка там тоже была по делу. Она выставляла резьбу по дереву: расписные ложки, петушков, деревянные ладьи в форме супниц и прочую деревянную утварь, которую производит её Матрёшечная фабрика.
– Ах, какая красивая у вас продукция, – восхитился Маськин. – Как бы я хотел тоже научиться расписывать деревянные поделки, тарелки там всякие, кружки, ложки.
– О, это совсем не трудно, – ответила Матрёшка. – Если хотите, я вам дам несколько уроков рукоделия.
Маськин внимательно осмотрел Матрёшку и обнаружил, что руки у неё нарисованы. Ему было трудно представить, чему Матрёшка могла бы его научить, не обладая отдельно взятыми ярко выраженными руками.
– Ну, для того, чтобы учить, совсем не обязательно уметь самому, – заявила Матрёшка, проследив Маськин испытующий взгляд.
– Тогда приходите в гости, – обрадованно пригласил Маськин.
Через неделю Матрёшка пришла к Маськину в гости и стала его учить расписывать деревянные тарелки и кружки. Она подсказывала Маськину, с какой стороны брать кисточку и куда наносить краску. У Маськина был природный талант художника, который он долго держал не вполне реализованным. Маськин, конечно, писал картины. Как вы помните, конный портрет Плюшевого Медведя, поражающего Зелёного Змия, даже выставлялся одно время в Лувре. Но из неживописного творчества единственным достижением Маськина до сих пор была замечательная огромная надпись, которую он сделал на одной из скал, торчащих на его земельном участке, большей частью покрытом кленовым лесом. Маськин написал:
ЗДЕСЬ БЫЛ
МАСЬКИН
Эту надпись он сделал по просьбе Плюшевого Медведя, который считал, что подобным действием Маськин продолжает дело пионеров-первопроходимцев, которые в своё время освоили некоторую часть Западной Сумасбродии, хотя большая её часть, конечно, так и осталась не освоенной.
Маськин очень преуспел в учёбе и вскоре расписал несколько деревянных тарелок, которые всем очень понравились, и Плюшевый Медведь их с гордостью развесил по дому.
В доме Маськина вообще все любили учиться. Я считаю, что это слишком скучно придумано, что учёба бывает только пока маленький и учиться заставляют с криками и руганью, иногда буквально из-под палки. Если вдуматься, в мире у человека мало есть более изысканных удовольствий, чем узнавать новое, понимать непонятое, открывать неоткрытое. Жаль, что люди превратили учение в тяжёлую муку, от которой так намучиваются в детстве и юности, что у большинства людей развивается устойчивая неприязнь ко всему новому или хоть сколько-нибудь сложному. И что более всего примечательно – многие люди даже гордятся своей склонностью к невежеству, кичась ей вдоль и поперёк, мол, «не знаю и знать не желаю». Очень красиво! Браво! Есть чем гордиться, чего уж там.
В доме Маськина все, наоборот, были любознательные и всё время чему-нибудь учились. Конечно, самыми продвинутыми были попугаи, потому что Шушутка обучал их новым словам с помощью компьютера, на котором эти слова были записаны, и компьютер их проговаривал до тысячи раз на дню. Попугаи уже могли свободно декламировать Шекспира, но воздерживались от этого чисто по коммунальным соображениям, чтобы не докучать трагичными вскриками другим жителям Маськиного дома. Представьте, спит себе Золотой кот, щурясь, на солнышке, а ему над ухом попугай как гаркнет: «To die: to sleep; no more!»* Так можно Золотого кота, не дай Бог, лишить сна, по крайней мере, на целых полчаса, что может быть опасно для его кошачьего здоровья.
Коты тоже постоянно чему-нибудь учились. Например, когда Маськин завёл себе пёсика по имени Колбаскин – Золотой кот научился прятаться от него за письменный стол Плюшевого Медведя, а кошка Бася научилась страшно выгибать спину и петь низким баритоном «мяу» в стиле надрывной арии Риголетто**.
Шушутка со своим учителем Платошкиным научился вылавливать инфузорию-тапочку в пруду и рассматривать её под микроскопом. Он даже так её раскормил, что она стала инфузорией-валеночком и была видна уже практически без микроскопа.
Кашатка вообще была очень учёной и знала, откуда что вытекает и куда втекает.
Плюшевый Медведь совершенствовался в языках, а Маськин, как мы уже сказали, учился у Матрёшки расписывать предметы быта.
Маськин Левый тапок тоже не отставал от других жителей Маськиного дома. Он серьёзно занимался политэкономией, и часто под кроватью Маськина можно было найти Левый тапок, читающий труды подобного содержания. Правый Маськин тапок тоже был интеллигентом, болел за природу, и часто его можно было застать со «Справочником грибника», ведь Правый тапок практически профессионально занимался пропагандой альтернативных методов профилактики грибковых заболеваний ног. Каких методов? Нет, не ампутации... Если хотите подробности, спросите у него сами, а то он ещё подумает, что я страдаю грибковым заболеванием ног, и не успокоится, пока не прочтёт мне свою коронную лекцию а-ля: «Не бегайте босиком вокруг общественного бассейна».
Итак, позанимавшись рисованием с Маськиным, Матрёшка нередко присоединялась к чаепитию, и однажды за столом в Маськиной беседке завязался интересный разговор. Матрёшка разложила десять чашечек одна другой меньше, и из неё повыскакивали матрёшки одна другой моложе до самой маленькой матрёшечки, ещё сосавшей бутылочку с молоком. Перед ней Матрёшка поставила самую маленькую чашечку, хоть она чай ещё не пила.
– Ничего, пусть привыкает, – нежно сказала Матрёшка и погладила самую маленькую матрёшечку по голове.
Вы, мой строгий читатель, привыкший к чтению учебников высшей математики и инструкций по эксплуатации пылесосов, конечно же, спросите: как же Матрёшка разложила чашечки и чем погладила по голове, если отсутствие рук у неё было выше заявлено столь подчёркнуто?! Этим вы охотно поставите под вопрос правдивость всего произведения... Я никогда не утверждал, что у Матрёшки нет рук, более того, это было бы прямой клеветой. Руки у Матрёшки были нарисованными. Вот этими нарисованными руками она чашечки и расставляла и по голове гладила. Только, пожалуйста, не надо утверждать, что матрёшки чаю не пьют...
Кстати, щепетильное отношение читателей к правдоподобности некоторых подробностей фантастических произведений весьма распространено. Например, когда новомодный французский писатель Michel Houellebecq*** позволил своему воображению выдумывать невероятное, невообразимое и даже выходящее за рамки невообразимого по отношению к будущему человечества – редакторы молчали, но стоило ему нарисовать сцену sexe a trois (секс на троих), как редакторша придралась, что, мол, положения партнёров – n’etait pas faisable, meme pour des gymnastes professionnels - невыполнимы даже для профессиональных гимнастов, и заставила retravaille le texte pour plus de credibilite – переработать текст для большей правдоподобности!****
– Все эти матрёшки – это всё вы! – не поверил своим глазам Плюшевый Медведь, оглядывая все десять матрёшек.
– Ну, а кто же? – снисходительно ответила Матрёшка и стала знакомить обитателей Маськиного дома с собой: – Вот я совсем маленькая, а вот я школьница со смешными бантиками и веснушками, а вот я девушка на первой вечеринке, а вот я молодая женщина, а вот я уже мать...
Все Матрёшки поочерёдно отрывались от чашечек с чаем, кланялись и возвращались к чаепитию, прерванному формальностями знакомства.
– Надо же, как бывает, – заудивлялся Маськин, – и удаётся же кому-то сохранить себя в себе...
– Да вы посмотрите сами в себя внимательнее, вы и увидите, что тоже в некотором роде матрёшки.
– А что, надо попробовать, – по-деловому предложил Маськин Левый тапок и стал пытаться развинтить кошку Басю, чтобы посмотреть, нету ли у кошки Баси другой кошки поменьше. Однако у него ничего не получалось, потому что кошка Бася так и оставалась на своей первой ступени развития и увеличивалась только по размеру, в основном вширь. Может быть, именно это позволяло ей оставаться всегда весёлой, беззаботной и, казалось бы, ни о чём не сожалеющей.
– Ой! – закричал Плюшевый Медведь, разглядев в себе совсем маленького плюшевого медвежонка, сидящего на горшочке и о чём-то глубокомысленно раздумывающего.
– Ой! – закричал Левый Тапок, увидев в себе сорванца – левого детского тапочка, каким он был в детстве.
Все за столом заойкали, разглядывая в себе матрёшечную сущность...
– Вот видите, – обрадовалась Матрёшка. – Не забывайте, что они в вас живут, эти детские плюшевые медведи и малютки-маськины, ставьте им чайные чашечки, играйте с ними и читайте им книжки с картинками, а когда они плачут и боятся, возьмите их на руки и убаюкайте! Нельзя забывать, что они навечно поселены в вас и никуда вам от них не деться...
– Спасибо, тётя Матрёшка, – поблагодарил Матрёшку малютка – плюшевый медведь, вылезая из Плюшевого Медведя. – Давно я тут сижу, совсем меня забыли!
– Тётя Матрёшка, ты самая лучшая тётя! – засмеялся малютка-маськин, вылезая из Маськина, и они с малюткой – плюшевым медведем побежали играть на лужайке.
– Не забывайте их, – ещё раз повторила Матрёшка. – Ваши дети могут вырасти и разлететься по миру... Но вы маленькие навсегда останетесь внутри вас, и если вы о них забудете, они будут плакать и звать на помощь...
– Спасибо тебе, Матрёшка, – поцеловал Матрёшку Маськин. – Теперь я понимаю, кто иногда не даёт мне спать по ночам... А то проснусь – смотрю, даже мой Невроз спит, а мне не спится... Это просто маленький маськин во мне беспокоится...
– И во мне! – обрадовался Плюшевый Медведь. – Я теперь всегда буду лично с ним играть и не буду называть имбецилом... А то я думал – кто в моей голове поселяет глупые мысли и детские страхи? А это я – маленький плюшевый медведь, беспомощный на горшочке... Как я тебя забросил, бедненький...
Даже у домового-барабашки Тыркина отыскался внутри маленький барабашка, который и барабанил, и тырил у самого Тыркина нужные предметы быта...
А вы не забываете себя маленького в себе? Не забывайте его, не давайте ему понапрасну плакать... Ему ведь там так темно и одиноко без вас, смотрит он изнутри на вас, взрослых и серьёзных, – и плачет. Купите ему игрушек, помогите забраться на горшок, и у вас вместо нудного ноющего врага под сердцем появится самый ваш преданный, пусть и очень маленький друг!
--------------------
* To die: to sleep; no more – Умереть, уснуть... не боле... (англ.) – слова из знаменитого монолога Гамлета из пьесы Вильяма Шекспира.
** Риголетто – шут, трагический герой оперы Джузеппе Верди «Риголетто».
*** Michel Houellebecq – литературный псевдоним. Настоящее имя писателя – Michel Thomas.
**** Цитируется по журналу Le Figaro Magazin за 20 августа 2005 года. La fabuleuse chevauchee de Michel Thomas. Dossier realise par Sabine Audrerie, Jean-Christophe Buisson et Etienne de Montety [20 aout 2005], p. 27.