Твоё сердце остановилось, и ты лежишь передо мной неподвижно. В моих руках сигарета, неначатый сверток, набитый воспоминаниями прошлого. Взгляд ищет зажигалку, мне стоит протянуть руку и она окажется в моих руках, в жилистых худых руках, которые когда-то так нравились тебе. Я наблюдаю за точным местом расположения, край ночного столика, рядом с вазой, в которой доживают остаток своих дней ромашки и лиловые колокольчики. В чем прелесть полевых цветов? В том, что после увядания тебя не снедает чувство жалости по ним. Их смерть это нечто самособойразумеющее, то ли дело розовая лилия в белой вазе на столе у окна.. её величие, я вижу её величие, желтые тычинки сбрасывают оранжевую пыльцу, она летит также быстро и незаметно как пепел от сигарет. Чирк.. чирк.. огонь не желает показываться, он не желает иметь со мной дел, но ведь я умею заставлять обстоятельства работать на меня, я умею заставлять людей делать то, что мне хочется в данный момент и всегда. Вдох. Затяжка.. я пробую на вкус сигарету. Такой же вкус как и всегда, как и сотни раз до сегодняшнего рассвета. Солнце отражается в бликах стекла, оно ослепляет мою спину, безжалостно играет с волосами и видит меня насквозь. Я слышу звук. Любовь это такой звук, глухой, тяжелый, диссонирующий, проникающий внутрь. Взгляд останавливается на зеркале в деревянной раме, такая вычурность и тяжесть.. убийственное сочетание. Если бы вы спросили, что я там вижу, я бы без раздумий ответила, я вижу тень.. блик от поверхности его души. Его, не моей. Правильные черты лица, высокие скулы с изысканным переходом в чуть впалые щеки и эти глаза. Господь, видимо, решил наказать и вознаградить меня в день моего рождения, наградив такими глазами. "В глазах твоих неземная печаль".. как вы думаете, что чувствует человек, когда этот штамп мягко, но несмываемо ложится на его плечи, ложится на его будущее? Усталость, ярость, усмешка играет на твоем молодом, и таком старом лице.
Ты прощаешь меня? Ты ведь простишь меня? За то, что я это я, а никто другой и за то, что сейчас вместо того, чтобы плакать и биться в истерике, сопровождаемой холодными слезами, я сижу и бесчувственно наблюдаю за своими воспоминаниями. За то, что я мысленно не даю тебе уйти, отчаянно цепляясь за сигаретный дым. И поймать его не удасться, что самое смешное... ты всегда ловишь то, что утекает скозь щели в пальцах. И я снова дрожу. Я и плачу. Ты говорил, что я красива, когда плачу, ты говорил, что видишь восхитительный свет в глазах цвета миндаля.
Ты кого-то потеряла? Да.. и это видно по глазам, это видно, если ты выйдешь на улицу, тронутую золотыми красками осени.. Потерянное время, потерянная жизнь.. потерянные мечты, где-то между послеполуденным солнце и сумерками. Ресницы в каплях слез, она тихо падают на землю. Глухой звук, тот самый звук любви, которой никогда не было. Вкус слез, я знаю его, пожалуй это единственный вкус, который я смогу отличить от миллиона других.
На том же ночном столике лежит фотоаппарат, небрежно беру его и смотрю в зеркало. Сфотографируй себя, подсказывает разум. И что делать с этим снимком? Самая большая ошибка в жизни. Какая? Не жить сегодняшним днем.
Продолжать? Нет, хватит.. на мне шелковое белое платье с открытой спиной. Мягкий материал струится по телу, подчеркивая каждый миллиметр тела, которое изменило тебе. Я никогда не носила платьев с таким вырезом, смотрю в зеркало и вижу очертания позвонков, изгибы плечей, плечей страдающего человека, вижу тело женщины, скованной страхом. Этот страх ощущается даже в подрагивание кончиков пальцев.
В воздухе висела гнетущая тишина... я вижу девушку в отражении того самого старого зеркало в дубовой раме, она даже улыбается, улыбается сегодняшнему дню, который уже не живет здесь больше, улыбается тому, что она все ещё молода, прекрасна и тому, что время остановилось в этот момент, в этой комнате, хранящей дыхание старины и прошлых веков. Окна? -Большие и изысканные, французские, доходящие до пола с кремовыми гардинами, чтобы скрыть тайны. Запах? -Терпого, гоьковатого розмарина, который приносит ветер. Листья зеленых дроцен, их тонкие лезвия небрежно касаются моих ног.
Принеси мне вина. Щёлк! ...и бокал в моих руках. Я с жадностью пью эту красную жидкость, ассоциация? Вкус крови, конечно, но это всего лишь вино, вяжущий эликсир забвения.
Покидаю квартиру и спускаюсь по старой лестнице, которая ведет на улицу. Прислушиваюсь к странным звукам внизу, то ли дождя, то ли шепота духов, которые вьются вокруг меня как летние бабочки. Улица погрузилась в листья, они как письма, ненашедшие адрессата, я поднимаю один, кленовый, глазами я ищу... Но кого? Того, для кого предназначено это письмо, я мысленно обращаюсь к прохожим, спрашиваю их, не их ли это письмо. Они смотрят на меня как на сумасшедшую, но я не сумасшедшая, хотя возможно, тем вечером я ею стала. В конце улицы я увижу того, кто возьмёт этот пожелтевший лист из моих рук, он разорвет его на части и возможно..
И возможно он обнимет меня и скажет неуместные слова выражения благодарности. Но мне не нужна благодарность, возможно...
Возможно этим утром, возможно никогда ничего не изменится.
Я кружусь в этом длинном белом платье по комнате, простирая руки вверх и чувствую прикосновение собственных волос в уголках губ. Кружится голова.. раз, два, три.. падение. Дыши. Глаза безвольно смотрят вверх, ресницы медленно открываются, медленно закрываются, приступы тошноты, улыбка, играющая на лице.
Par cette chaleur..