Последний мазок, и я, отложив кисть, сделал шаг назад, впервые критически взглянув на оконченную картину. Алые лучи заката пробились сквозь занавес мастерской, и полотно на мольберте полыхнуло золотом и огнём. Только теперь я почувствовал смертельную усталость, поняв, что уже вечер, а я рисовал без перерыва с самого восхода солнца. Любуясь результатом, я опустился в удобное кресло. Яркие, живыe краски притягивали мой взор, картина волновала и возбуждала, наполняя душу неясным беспокойством. Картина удалась, Его Величество будет доволен.
...Я проснулся от громкого настойчивого стука в тяжелую входную дверь. Гадая, кто смеет так нагло меня тревожить, и проклиная незванных гостей, я выглянул в оконце и замер - возле двери стояли трое серых стражей, и один из них, длинный и худой как плеть, нетерпеливо стучал в дверь. Серые стражи, "хранители спокойствия". Уняв внезапную дрожь, я собрался с мыслями и спустился к входной двери.
-"Милуэс Кондар, художник?" - высокий страж прекратил барабанить по моей двери и окинул меня сухим колючим взглядом. "Да, в чем дело?" - "Нам надо задать вам пару вопросов, разрешите войти" - это было скорее утверждением, чем вопросом; не дожидаясь моего разрешения и полностью игнорируя моё возмущение, они нагло вошли в дом.
-"Я - Хранитель Виордос, а это мои помощники. Они проведут осмотр помещения, а вы пока ответите на мои вопросы." - "Но позвольте! Какое у вас право...?!" Виордос махнул рукой, и один из стражей пошел вверх по лестнице, а другой начал обшаривать гостинную. "Как вы смеете?! Мои картины...!" Я бросился было наверх, но железная руке Виордоса вцепилась мне в плечо, и я еле удержался на ногах.
-"Своими картинами ты нарушаешь общественное спокойствие, художник!" Он почти выплюнул последнее слово с презрительной гримасой отвращения на лице. На мой возмущенный ответ - "Мои картины - это Искусство!" - Виордос приблизился ко мне почти вплотную, крепко хватая меня за воротник - "Можешь заговаривать зубы кому угодно, Кондар, но не мне! Никогда ещё столько черни не ходило в галлереи! Я видел, что с ними творит твоя дьявольская мазня! Твои картины вносят смятение и возбуждают толпу! Отвечай, кто подбивает тебя на такое, с кем из бунтовщиков ты вздумал вступить в преступный заговор?"
-"Я рисую Ангелов, Святых, и великих Князей Церкви! Может, ты утверждаешь, что Святая Церковь вносит смятение в умы?" Страж отступил от меня на шаг и ослабил хватку, понизив голос - "Конечно, нет. Но ты меня не проведешь, Кондар! Тебя видели в Нижнем Городе, в Старых Доках и возле Кровавого Рынка - в самых темных и злачных местах города, где ты связывался с подозрительными личностями, бунтовщиками и нарушителями спокойствия. Что ты на это скажешь?"
-"Ложь! Я брожу по городу и смотрю на разных людей, изучая линии лиц и контуры фигур, тем совершенствуя своё искусство. Ни с какими бунтовщиками я не завожу никаких связей, и даже в лицо их не видел; а раз уж ты упомянул о связях, то я рисую также на заказ для Светлых Принцев, Министров, и самого Его Величества! Может, вы их называете подозрительными личностями?! Короля?!!" Виордос отпустил мой воротник и отступил ещё на шаг.
-"Ты хитер, художник, очень хитер и осторожен, но недостаточно. Есть свидетели, которые видели, как ты нёс что-то с кладбища, а из твоего дома слышали странные звуки и запахи. Тебя обвиняют в чернокнижестве, Кондар!" Но меня ему уже было не запугать.
-"Вот как? Кто это видел и слышал? Вы поверили этой сумасшедшей старухе, моей соседке, или просто заплатили кому попало за лжесвидетельство? Клянусь, у меня достаточно Друзей, и тебе недолго оставаться в Страже, Хранитель!"
Он рассвирепел и двинулся на меня, хватаясь за эфес. "Одна ошибка, художник! Всего одна, и тебе конец!" Два других стражника уже закончили обыск, и по их разочарованным лицам было видно, что они ничего не нашли. "Ещё увидимся, Кондар!" Они ушли, хлопнув напоследок дверью, и я не смог остановить довольную усмешку.
Глупцы! Я запер дверь и поднялся наверх, оценить ущерб от обыска. Немного беспорядка, но ничего важного они не тронули - явно не знали, где искать. "Возбуждает толпу", ха! Король и его Министры, Светлые Принцы и королевский двор, никто не может оторваться от моих картин! И я вижу результаты - пусть толкуют что угодно про "политику", но я-то знаю - это мои картины их возбуждают и ускоряют их пульс, а они сами не замечают, как это выплескивается наружу! Не случайно поговаривают о войне и всеобщем призыве, не случайно в последние месяцы каждую пятницу публичная казнь на эшафоте, и да - не случайно беснуется чернь!
Понемногу успокаиваясь, я спустился и открыл потайной люк в Нижнюю Мастерскую. Вспомнив слова стража про "звуки и запахи", я подумал, что надо будет уплотнить люк... и заодно избавиться от этой сумасшедшей старухи - она, кажется, слишком много подозревает. Что он ещё говорил? Кто-то видел, как я нёс "что-то" с кладбища. Надо будет быть осторожнее - но совсем отказаться от кладбища невозможно - без старых, иссушенных годами костей мне не добиться нужного оттенка.
Я взглянул на девчонку, которую я подобрал возле Старых Доков (она думала, дурочка, что я окажусь удачным клиентом). Блондинка - при умелой обработке её волосы дадут чудесный золотистый оттенок, которым так восхищаются в моих картинах. Она оказалась выносливой (кто бы мог подумать, ведь ей не больше шестнадцати), и была ещё жива - самая лучшая алая краска выходит, когда кровь медленно сочится из юного тела, да и остальные ингредиенты лучше всего брать из живого - это знание мне стоило долгих экспериментов.
Ручейки слёз уже высохли, и я аккуратно убрал в сторону банку с солёной прозрачной жидкостью. Что ж, пора за дело. Её зрачок смешно метался из стороны в сторону, пока я вырезал большой голубой глаз - на раскраску глаз моего Ангела на картину, заказанную Первым Министром. Как этот страж меня назвал? Чернокнижником? Ха! Что чернокнижество - детские игры! Дурачье, им никогда не понять, но что на самом деле способна великая сила Искусства!