Ощущение – прошел год.… А всего то - чуть больше двух недель.… Вырвался из Москвы 28-го июля в девять вечера. Машина, 41-й «Москвич», под завязку забита аппаратурой, мной, Ольгой, и Вовкой. Трасса забита грузовиками. Как результат – трехчасовая пробка за Каширой. Кто-то кому - то где-то въехал в задний бампер…. Трасса парализована….
В четыре утра выпадают спички из глаз, сознание улетучивается из мозга и парит в ночи над дорогой. Липецкая область. Автопилот заворачивает машину к мотелю. Бросаем машину не разгруженной и, приняв душ, проваливаемся в сон в снятом номере….
В семь утра включается биологический будильник у Ольги. Выспаться не удалось. Приходится садиться за руль и двигаться дальше…
Ростовская область. Комбайновые колонны «Гудериана» на федеральной трассе. Плетемся с минимальной скоростью. Крутые джипы и иномарки мечутся в бессильной злобе в хвосте комбайнов…
Краснодарский край. Ночь. Разметки трассы нет. Глаза обжигает свет фар встречных машин. Останавливаемся на ночлег в частной гостинице. Душ. Сон. Звонок от археологов – советуют уходить с федеральной трассы на Тимошевск и Славянск-на-Кубани….
30-е июля. После обеда приближаемся к западной оконечности Таманского полуострова. Осталось найти лагерь экспедиции. Но, перед поиском лагеря, заезжаю на Запорожский винный завод и беру две упаковки (10 и 20 литров) местного вина…
В три часа дня, на берегу Керченского пролива, в лесополосе находим стан археологов. Народ кучкуется в столовой. Представляюсь и проставляюсь. Прополоскав с господами археологами глотки вином «Черный бархат», орем (иногда и поем) песни под гитару и настраиваемся на необходимость установки палатки. Дружной толпой, неправильно и криво, весело устанавливаем палатку. Взяв с собой 10-ти литровый источник вина, уходим на море смыть дорожную пыль.
Ночью, на берегу моря, разведен костер. Песни. Импровизации на гитаре водителя экспедиции по кличке «Сталкер» - поражают и вызывают восхищение. Выясняется, что Сталкер известный рок-музыкант. По кругу костра передается вино в пластиковых бутылках. Круговорот вина, близкие звезды, щемящие песни Володи Бибикова, импровизации Сталкера – вызывает ощущение воли и космического полета….
Подъем в 5-30 утра. Чай с хлебом. Все, кроме дежурных, отправляются на раскопки, которые располагаются в километре от лагеря. Отвожу георадар на раскоп. Работаем на некрополе. Сложный, сильноминерализованный грунт. Прибор «видит» не более 1,5 метра. Получаем массу сигналов, которые не знаем, как идентифицировать…
Огромное количество сигналов не понятны. Хочется их «пощупать» руками, но придется ждать следующего года, когда господа археологи воспользуются полученными данными и определят места раскопок на предстоящий полевой сезон.
К 12 часам дня температура на солнце переваливает за 40 градусов Цельсия…. Если их представить по шкале Фаренгейта – становится дурно. Работы сворачиваются. Археологи возвращаются в лагерь и, не раздеваясь, бросаются в море. Наплававшись, выходят на берег в чистой одежде. Вода в проливе прекрасно смывает грязь без мыла и не оставляет соленых разводов на одежде… Обед в палящую жару превращается в пытку. Спасает вино, наполовину разбавленное минеральной водой и купание в море. В 300-х метрах от берега вода более прохладная, так как там глубина увеличивается до полутора – двух метров…
Каждый день ощущается прожитой неделей, а то и месяцем.
Несколько дней сканируем окрестности древнего города, некрополь, и святилище…
Мешают объекты оставшиеся с войны, мешает глина, в которой быстро затухает сигнал, мешают комары и кусачие мухи, мешает близкое море, в которое хочется, бросив все, окунуться.
На жаре (+46 на солнце) «сдохла» машина. «Повело» головку блока цилиндров. Становлюсь автомехаником.
Ольга с Вовкой выполняют программу работ с георадаром без меня. Уезжают сканировать местоположение древней крепости за пятьдесят километров. Грунт там более легкий – «видят» много. Объекты, следы древних крепостных стен, какие то сигналы похожие на подземные ходы. Много чего. Искусанные комарами азовского моря возвращаются довольные в первом часу ночи. Как раз к песенному костру.
Я – весь в вине, жаре, и запчастях. Спасают от уныния вечерние костры и бодрость археологов Пашки и Бугра, которые знают машину лучше, чем я. Отремонтированная машина ломается на следующий день.
Вторая попытка ремонта в станице Голубицкой (отфрезеровал головку блока в Анапе) дала результат – машина стала двигаться.
Пока ждал окончания ремонта, поработал с Ольгой на некрополе. Объекты есть! Правда, не знаю, что за объекты. Ждем следующего сезона раскопок. А что делать?….
Уезжаем из лагеря 14 августа.
15 августа, при въезде в Липецкую область машина опять ломается. Отправляю Ольгу с Вовкой на попутке в Москву. Благодарю Господа, что послал доброго человека, который их взял до Москвы, отказавшись от платы. Денег в обрез. Соображаю, что из вещей можно продать на обочине дороги. Веселюсь, представляя, что нахожусь на Военно-Грузинской дороге и, что в роли Кисы у меня «Москвич 2141». Впору устраивать танцы в виде лезгинок и ламбад…
За полтора литра вина, добрый паренек из ближайшей деревни, буксирует меня в деревенский автосервис. Добродушные автомеханики и слесаря, пьяные с утра по случаю воскресения, добродушно отказывают мне в ремонте. За литр водки беру у них в аренду инструмент. Затариваюсь на автобазарчике, благо рядом, необходимыми комплектующими и приступаю к ремонту. Через семь часов, впервые в жизни, сделал самостоятельно ремонт автомобиля. Продолжающие пить ремонтники, помогли, под легкий мат, присоединить правильно всяческие шланги и проводки на двигателе. Машина завелась. Поехал.
12 часов ночи. Москва.
3 часа утра 16 августа. Закончил перетаскивать оборудование в офис. Надул походный матрас. Сон.
9-10 утра. Ольга пришла на работу и разбудила пинками. Причина побудки – богатырский храп…
Смольников.