Она ушла за хлебом и за плавлеными сырками.
Это было три дня назад. Помню, как сейчас. Она еще спросила, где тут поблизости сырки, чтоб не брать с собой зимнее. Кажется, я сказал, что если на электричке, то час, а на такси – так все два. Пробки такие, что сырки могут расплавиться. Она сказала «Спасибо», поцеловала меня в лоб, заботливо стерла помаду и зачем-то добавила «за все».
Я тогда остановил ее в дверях – «Постой! Не все! Это еще не все!... Не покупай «Янтарь». Его переплавляют из «Дружбы» Покупай сразу «Дружбу»!
– «Жаль, что нет сырков с названием «Любовь» - я бы купила». Это она сказала. А больше ничего не сказала. Дверь захлопнулась, и я почувствовал себя мышкой, которую поймали на плавленый сырок.
Это было три дня назад. Помню, как сейчас. Когда она ушла за хлебом и плавлеными сырками, я быстро собрался и ушел в творческий запой. Когда вернусь – не знаю. Это вам не за сырками на такси ездить.