Король умер, даздравствует король, даздравствую я! Такой ничтожный, жалкий и забитый. Такой вот. Меня можно жалеть, на меня нельзя положиться, я страшный лицемер и великий злодей. Трепещет за углом вонючий скунс, он видит меня, он страшен, я ничуть не лучше. Он опасен, я совсем нет. И мне наплевать, буду я или не буду, Будда я или просто червь. Просто насрать, а потом плодить в этом сральнике вонючих апарышей. А потом лелеять их и ласкать своими культяпками. Их будет много и мне будет совсем не скучно, придется много есть и много срать, чтоб можно было их прокормить. Я со всем буду учтив, но не со всеми. Весна придет, и белые апарыши превратятся в зеленых мух. Они будут летать, весело жужжать и распивать перебродивший нектар, который недавно с****или и диких пчел. Они будут постепенно пьянеть, они станут много говорить ни о чем и обо всем не сразу. Выжрут последнюю каплю нектара и наваляют пчелам, припомнят свои древние обиды и наваляют осам, потом наваляют шершням, потом приду я и всех помирю. Будет много вкусного говна, перебродившего нектара, дохлых мух и избитых пчел. Старый Ос затянет грустную, тревожную песню, про пограничные будни. Молодой Мух бесцеремонно заткнет ему хлебало, - «И так на душе хреново, а здесь еще ты со своей бурдой», - и молодой мух ляжет спать, и будут ему сниться зеленые холмы, тучные коровы и много, много коровьих лепешек.