Сценарий фильма ИВАН НЕЧАЙ.
Пролог
...Дробя копытами землю, по дороге скакал отряд конных гренадёр и драгун царя Петра I. Солдаты были рослые, усатые, вооружённые до зубов. Охраняли телегу, на которой сундук подрагивал с казной полковой...
...Осенний лес. Под лёгким ветерком покачивались ветви с золотистыми листьями, еловые лапы. Заливались щебетаньем пичуги. За обочиной широкой дороги, среди переплетений жухлых кустов, притаились дюжины две вооружённых всадников. Лица бородатые, решительные, выжидающие...
Кое-кто поигрывал кистенём, сабелькой... Впереди своих ратных холопов восседал боярин. Был в отливающей серебром зерцале, в шишаке дедовском. Чесал кудлатую бороду толстыми пальцами в бархатных перчатках. Вспорхнула ворона с ветвей... все разом глянули в ту сторону...
Лапы еловые зашевелились...
Появился русоволосый всадник на гнедом жеребце. Подлетел к боярину.
- Едуть, Матвей Саныч! На опушке уже. Дюжина солдатов конных, а на телеге сундук с казной...
Боярин облизал мокрые губы, спросил сипло:
- Осилим а, Ванька?
Парень весело кивнул.
- Дерьмо! Чё тама... Разметём!...
- Ну лады! - крякнул боярин и повернулся к верзиле с рыжей нечесаной бородой.
- Микитка! С тылу огреешь! Поначалу, с мушкетов да с пистолей пульнём. Половину положим, авось... Бог их ведает каки оне орлы. Поквасить нас тожа могуть, падлы... Ну, усе с богом!...
Защёлкали взводимые курки, и стволы уставились на дорогу...
... Появились на лесной дороге кавалеристы в зелёных мундирах. Видать уже учены были, потому как тревожно озирались и оружие держали наготове...
Грохнул залп! Лошади взвились на дыбы, зашлись хриплым ржаньем. Человек пять солдат повалились с седел в дорожную пыль. С гиком, с посвистим разбойники высыпали на дорогу. Драгуны дали ответный залп, выхватили палаши и пошли в рукопашную. Зазвенели клинки! В страшной рубке, грохались на земь рассечённые тела и боярским ратников-разбойников и царских солдат. Однако, хоть и мало осталось драгун, бились они умело и смело... Боярин орал, злился:
- Рубитя их, р - рубитя! Давай, давай... Ну что - жа вы-ы! У - у - с - суки!...
И тут запела кавалерийская труба! Боярин зашелся в визгливом вопле, замахал отчаянно руками... На полном скаку врезался в человеческую свалку новый отряд царских драгун. С удвоенной силой заработали страшные палаши. Офицер обезоружил боярина, выбил его из седла ударом кулака. Разбойники, отчаянно горланя, попытались снова атаковать, но один из конногренадёр, оскалившись, прохрипел:
- Мать вашу! - и метнул гранату.
Рванул взрыв! Всё заволокло дымом, сквозь который раздавались стоны и вопли...
Эпизод 1. Казнь
...На деревенской площади стояли врытые в землю столбы с перекладинами. Болтались на них верёвки с петлями, а на одном - крюк бычий страшный... Сновали вокруг солдаты, крестьяне стояли кучками. На земле сидели связанные разбойники. Боярин да пять его уцелевших людишек. И русоволосый, румяный парень был тут же. Затравленно озирался вокруг...
Подошли офицеры во главе с полковником. Тот, покрутив ус, кивнул головой боярину и заговорил:
- За разбой, да за убиенных ты, боярин Мословский, ответишь незамедлительно. Давненько шалишь на дорогах. Вред чинишь делу государеву. От Его Царского Величества есть указ о казни смертной. Давайте его на крюк...
Махнул полковник рукой, забил громко барабан, боярин завизжал поросёнком, задёргался в крепких руках драгун. Те сорвали с него богатою одежду и приподняли вверх… Угрюмый палач-профос взялся за крюк...
...Висел боярин Мословский голый, пузатый, покачивался из стороны в сторону. Борода кудлатая задралась вверх, а по телу белому, холеному струилась кровь из растянутой раны... Покачивались рядом и людишки его. Только молоденького, русоголового паренька не было... Остался он последний...
Драгунский поручик, поправив треуголку на голове, указал на него солдатам:
- Давайте последнего кончайте и с Богом...
Полковник посмотрел на Ивашку скучно, горько усмехнулся, вздохнул:
- Э - эх! Молодёшенек совсем...
Поручик ответил весело:
- Удалой малый... Когда уж всех скрутили, энтот один саблей бился прытко. Трое наших его еле уломали. И, главное, не ранил никого, тока отбивался саблюкой...
Полковник удивлённо покачал головой, перевёл взгляд на Ивашку.
- Ну, что хочешь висеть рядышком со своими, аль не?..
Парень замотал кудрями, шмякнулся на коленки, проблеял жалостно:
- Не - е - е...
Заржал весело полковник, обернулся к офицерам:
- Обоссытся сча...
Все зашлись хохотом...
Поглядел полковник на Ивана пристально.
- Подыми башку... Встань с коленок... Кто саблей биться учил?..
- Боярския людишки...
- А как с боярином очутился в ватаге его?..
- Так у его тятя стремянным был, а как помер, так и я стал...
Подошел к нему полковник, взялся за русые кудри, притянул к себе.
- Два у тебя, паря, пути. Иль на верёвку, иль в солдаты. Искупишь свою вину перед государем. Ему молодые солдаты нужны. Будешь служить?
Ванька заплакал, забубнил взахлёб:
- Буду, ей богу буду...
- Добро! - кивнул полковник... - Поручик Лукашов, определи его в свою роту...
Молодой, румяный офицер, тот, что выбил из седла боярина, махнул рукой двум усатым драгунам. Те взяли Ваньку под руки и потянули куда-то...
Услышал парень только над самым ухом:
- Повезло те сучок... Уж и верёвку для тя сготовили... Ох и добрый жа полковник наш. Рожнов Ляксей Василич...
...Осмотрели Ивашку голого, поискали вшей да блох в кудрях... А потом выжгли порохом крест на руке... Выдали исподнее, Форму, амуницию и оружие. Дали конька неказистого с драным хвостом и репьями в гриве. Поглядел Иван Нечай тоскливо на глупую конскую морду, вздохнул тяжело, поднял глаза к небу... Плыли там облака весёлыми барашками... Не знали ни забот, ни хлопот.
/ Звучит музыкальная тема. Песня. Следуют титры. Фоном идут сцены воинской службы Ивана Нечаева./
Стреляли драгуны из фузей и пистолетов. Учились рубить палашами. Чистили коней, копали окопы-шанцы. Потом обливались в летнюю жару, мёрзли в зимнюю стужу...
/Звучит песня, рассказывающая о службе Ивана Нечаева. /
Ой, поля родны, пшаничны
Больше мне вас не видать
Ой, вы девицы красныя
Больша вас не цулувать!
Припев:
И раз, и два, мамань иду
Я на проклятую войну,
Та на проклятую войну,
Та во драгунском во полку.
Саблей бить али фузеей
Нам врагов не привыкать,
Берегитесь швейцы-гады,
Растудыть вас в душу-мать!
Припев
От трудов не бегал ратных,
Смело шёл в огонь и дым,
У ахвицеров в чести был,
Стал курьером полковым.
Припев
/Заключительные кадры вступления - Иван скачет на резвом коне средь лесов и полей./
Эпизод 2. Пакет от государя
...Во весь опор пронёсся по лагерю курьер-вестовой Иван Нечай. Чуть не сбил с ног зазевавшихся солдат, тащивших вязанки хвороста. Понеслись матюги вослед. Осадил жеребца возле полковничей палатки, гаркнул часовому-гренадёру:
-Господин полковник тута?! Пакет срочно от государя!..
Полог распахнулся, вышел полковник Рожнов и другие офицеры. Был он в рубахе шёлковой, с кружкой в руке, жевал что-то...
- Давай!..
Иван протянул ему мятый, с красной сургучной блямбой пакет. Распечатал его полковник, выругался смачно в полголоса, обернулся к офицерам:
- Подымайте полк, господа мои! Шведы на подходе. Государь пишет, чтоб отходили на соединение с главными силами спешно...
Один из офицеров нахмурился, спросил:
- А как же поручик Лукашов, господин полковник?
Рожнов снова выругался, кивнул Ивану:
- Давай, Нечай, гони немедля в Козловку - деревню, что в верстах двух отсель, да найди тама вашего поручика Лукашова с гренадёрами. Послал за провиантом, а оне, видать, тама баб топчуть... А шведы наступают, а ентих чертей нету!... Чтоб их!...
Иван горько вздохнул:
- Коня б сменить?..
- Давай! - рявкнул гневно полковник и зло выплеснул из кружки себе под ноги.
Понеслись по лагерю трубные звуки. Всё пришло в движение, заржали кони, загорланили офицеры, командуя.
Иван седлал свежего коня, а его уже окружили драгуны толпой.
- Ну чё тама, Ванька?..
- Поход, чтоль?..
- А ты куды?..
Вскочил с наигранным крехотом Ивашка в седло, усмехнулся хмуро:
- Полковник послал...
- А куды?..
- А туды... где торчат грибы...
Всадил Иван шпоры в конские бока и сорвался с места...
Эпизод 3. В деревне
...Конь летел как ветер. Копыта глухо били по толстому ковру белёсой дорожной пыли. Мелькнул на обочине дороги столбик с иконой под дощатой крышей - уголком. И тут - же, чуть не попал под копыта, замешкавшийся мужичок-лапотник.
-Ух! - крякнул он, будто филин, и присел на корточки.
- Мать твою! - вырвалось у Ивана. - Мужик, Козловка близко?..
Крестьянин, выперев белки из-под косматых бровей, указал рукой:
- Та вона, за березняком ужо...
Пролетел Иван меж берёзок в считанные секунды... Чуть не влип в изгородь... Пустил жеребца рысью по деревенской улице. От стука копыт и справа и слева принялись брехать собаки. Появилась баба с вёдрами да коромыслом, а за ней пара мальчишек.
- Солдаты с ахфицером где тута у вас? - строго спросил Иван.
Баба бросила вёдра, схватилась руками за подол, запричитала, заикаясь:
- У Мешковых оне... Тялегу хлебом да прочим всяким завалили... Кто давать не хотел, тех били... А у Мешковых девки самы красныя... Во яны и там...
- Показывайте где! - крикнул Иван.
И баба, и мальчишки понеслись по улице, подымая голыми пятками клубы пыли. Остановились у ворот добротного бревенчатого забора. Залаяли за ним собаки одурело. Иван соскочил с седла, левой рукой вцепился в поводья, правой забарабанил, что есть силы в закрытые ворота. Собачий лай перешел в вой и рык. Через несколько мгновений донесся хриплый бас:
- Хто тама?! Ну ща мля забью!...
-Отворяйте!.. - Срывая голос, заорал Ивашка. - Послал полковник за вами! Шведы наступают!...
Под глухое бормотанье задвигались запоры, затряслись доски, распахнулись ворота... Опухшие от выпитого красные рожи гренадёров тупо проводили осоловевшими глазами Ивашку, затаскивающего коня во двор. Телега с наваленным на неё добром-провиантом покоилась тут - же. Только хозяева дома - мужики да две бабы старых привязаны были за колёса.
- Фуражиры! - покачал головой Иван. - Где господин поручик - то?...
- В избе ён... тама... - указал на крыльцо один из солдат. - Постукай, гляди, с бабой ён...
Пошел к крыльцу, загрохотал ботфортами со шпорами по ступеням, отворил дверь, зашел в чулан... Три девки, в чём мать родила, валялись на окапках соломы. Сильно пахло бражньш духом... Девки были пьяны в усмерть... Иван вздохнул, почесав затылок.
- Во привалило браткам удовольствица... 3x!...
Отворил дверь в горницу... Никого... Стол звставлен мисками да чашками с остатками еды... Чарки... штофы... Дверь в светелку была приоткрыта... Сунулся туда и... зажмурился невольно от того, что взору предстала нагая девка с белыми пышными грудями и ляжками, а на девке голый поручик - Лукашов Семён Егорыч.
- Ты чё?! - дёрнулся испугано поручик, а молодуха взвизгнула.
Ивашка ойкнул, метнулся прочь... Из-за двери хрипло отрапортовал:
- Господин поручик! Тревога! Шведы наступают. Меня господин полковник послали...
- Твою мать - перемать! - зло донеслось из светелки. - Никакой те жизни... Счас... - Покушай пока чё там на столе, да винца хлебни...
Проглотил Ивашка сухую слюну, подошел к столу, налил чарку, выпил, закусил огурцом, взял хлебушка, стал спешно жевать. Видел. как одевается поручик, а девка лежала, раскинувшись на полатях, не в силах встать, только постанывала томно. Набрал Ивашка со стола снеди, набил сумку курьерскую до отказа. Вышел поручик Лукашов из светёлки. Был при всей форме, со шпагой на боку, бросил Ивашке коротко:
- Пошли!..
Во дворе гренадёры уже оседлали лошадей, свалили в кучу связанных хозяев. Те, хмуро и ненавистно, пожирали глазами солдат. В телегу уже впрягли лошадь, и гренадёр Фрол уселся на неё с кнутом в руках, спросил:
- Ну чего тама, господин поручик, шведы взаправду?...
Поправляя, подпругу. Лукашов уставился на Ваньку, ожидая ответа.
- Взаправду... - кивнул Иван. - У государя был в Горках. Лазутчики прискакали будто помешанные. Сказывали, колонны Карлоуса в верстах пяти от нас... От разъездов еле утекли...
Гренадёр Фрол высморкался в кулак, отёр руку о полу кафтана, пробурчал:
- Утекли, утекли... Нету спокою...
- Давайте, ребята! - крикнул поручик Лукашов, вспрыгивая в седло.
- А как жа хозяева?... - кивнул на них Ивашка. - Связаныя жа!...
- Соседи развяжут! - махнул рукой поручик. Не помрут, чай...
Эпизод 4. Шведы
...Со свистом и гиком понеслись всадники вон из деревни, а за ними затряслась на ухабах гружёная телега. Не успели они проехать и версты, как прямо им навстречу из-за поворота, появились человек пять кавалеристов в синей Форме... Столкнулись две стороны буквально лоб в лоб!
- Шведы! - гаркнул не своим голосом поручик и, выхватив пистолет из седельной кобуры, выпалил в, ближайшего всадника.
Гренадёр Коробков вскинул ручную мартирицу, и воздух будто раскололся от оглушительного выстрела. Двое шведских драгун вылетели из сёдел, остальные в ответ дали залп. Окуталось всё вокруг клубами порохового дыма.
Перед Иваном вдруг вырос огромный шведский драгун, взмахнул длиннющей шпагой и с такой силой опустил её на Ванькин палаш, что боль прошлась по суставам руки, и парень вскрикнул дурным голосом. Швед был рыжий, усатый, словно таракан. Нечесаные космы болтались по плечам, красная морда покрыта щетиной. Ухватил Иван шведа за рукав и всем телом потянул детину вниз. Когда они оба свалились в пыльную траву, и швед на миг замешкался, Иван долбанул эфесом палаша его по голове. Раз, другой, третий!... Тот дёрнулся судорожно и уткнулся лбом в землю...
Лошадь уже унеслась куда-то... Парень с клинком в руке отскочил в сторону, огляделся... Трое шведов валялись на земле, и русских столько же.
Поручик Лукашов бился на шпагах с белобрысым шведским драгуном. Зубы оскалились у обоих, скрежетали злобно...
Гренадер Фрол рубился с другим шведом. В несколько взмахов неприятельский драгун вдруг обезоружил гренадера и проколол его насквозь своей длинной широкой шпагой! Тот ухватился руками за пробивший его клинок и, застонав, повалился наземь. Пока швед вытаскивал шпагу из тела гренадёра из его цепких рук, Иван кинулся на врага и всадил палаш шведу в живот. Драгун застонал точно также как Фрол и рухнул рядом со своей жертвой... Кинулся Иван на помощь поручику. Стали вдвоём наседать на противника. И поручик, и швед были в сёдлах, а Иван пеший. Хотел было пырнуть палашом шведскому коню в брюхо, но поручик заметил и заорал, что было мочи:
- Не бей! С-сука... Вишь конь каков, красавец!... Его сыми самого...
Швед был многоопытный воин. Лукашов только и успевал отбивать молниеносный шквал уколов и ударов. Ванька кинулся к мёртвому гренадёру схватил фузею, валявшуюся рядом... Подлетел к шведу сзади и долбанул тoгo поперёк спины. Швед хрюкнул, выронил шпагу, а следующий удар пришелся ему по треуголке и драгун свалился с коня в траву...
Поручик спрыгнул с седла, подбежал к трофейному коню, ухватился за поводья.
- Молодец, Нечай! Сча мы его... У-у, красавец!... У-у, лапушка...
Конь действительно был красивый. Высокий, мощный, длинноногий. Швед начал приходить в себя, застонал, стал пытаться подняться...
- Вяжи его, Нечай! - приказал поручик. - Да спешно. Неровён час другие пожалуют. Эти, не иначе, лазутчики были. Полоняника притащим своим, мож скажет чё... Давай, Ванька, его брюхом поперёк седла. Быстро! Оружие подбери, лошадей, сам садись на телегу и ходу...
Поручик влез на трофейного жеребца позади свисающего на обе стороны шведа и стал ждать. А Иван собрал всё оружие в подогнанную телегу поймал и привязал за уздечки всех коней, и только собрались двинуться как на дороге показалась колонна шведских кавалеристов... Вслед за отчаянныи воплем поручика град пуль влип в дорогу и обочину...
- В лес, живо! - крикнул Лукашов и погнал коня к еловым зарослям.
Иван спрыгнул с телеги, успев прихватить фузею, пару пистолетов и большую гренадерскую суму с гранатами. Словно заяц, метнулся к лесу, согнувшись нырнул под размашистые, зелёные лапы. Треск сучьев указывал, где пробирается поручик со своей добычей... Нагнал его Иван... Бежал рядом с конём по лесным дебрям, пока не запыхался... Повалился под ель, тяжело дыша...
Эпизод 5. В лесу
...- Давай, давай! - зло прикрикнул на него поручик Лукашов. - А то нагонят.
Иван вновь побежал рядом... Лeс становился всё гуще и темнее, вскоре спасительная лесная темень приняла их в свои объятия.
По лесным дебрям пробираться было нелегко. Молчали. Когда швед стал стонать и шевалится, первым подал голос поручик Лукашов.
- У-у, вражина!... Сползает, падла... Давай, Ванька, его посади к дереву... Отдохнём... Уф!...
Ухватил Иван шведа за толстое сукно мундира, привалил к стволу берёзы.
- Ох и тяжел, жа, боров, - вздохнул парень и плюхнулся рядом. - Прись теперя с им...
Поручик слез с седла, привязал коня уздечкой к ветви дерева, стал рядом - руки в боки.
- Ничто, Нечай... Полоняник уже чтой - та... Вишь, стеряли всё... И провиянт и добычу... Братов положили... Хорошо хоть сами утекли, целы осталися... Что скажешь?...
Иван облизал пересохшие губы - шморгнул носои, промямлил:
- А чего тут скажешь... Тока б до своих добраться. Недалече ж ведь. А и далеко... Тока выдь на дорогу и всё... Должно быть шведы уже вовсю прут по большаку, всею армию... Сам Карл ихний прёт... Нам-ба, господин поручик, как раз - ба левея держаться, идя по лесу-то... К своим - ба и вышли...
- Ну, так что сидишь?! - поднял брови поручик Лукашов и засмеялся. - Аль устал?... Давай, Ванька, свяжем - ка гостю рученьки, да на коня, а сами пеши пойдём...
Скрутили шведу руки за спиной ремешком сыромятным, усадили в седло. Швед стонал, глаза были закрыты, зубы оскалены.
- Да, Ванька, - усмехнулся поручик, - здорово ты его угостил. Ишь, как пьяный.
Потащились снова по лесным дебрям...
Закат стал пробиваться сквозь дремучие заросли, стало быстро темнеть. Ноги принялись спотыкаться о коряги и сучья.
- Придётся в лесу заночевать, господин поручик, - вздохнул Иван. - Счас уж совсем темно станет.
- Ну, так давай сготовим оружия от волков... Давай вот тута у бугра, на мху... Чтоб помягше.
Положили шведа, сами уселась с двух сторон. Зарядили пистолеты и фузею. Улеглись, прижавшись к неприятельскому телу. Швед стал что-то лопотать и бормотать по-своему, стонать и ругаться... Поручик зло пихнул его локтем.
- Уймись, падла! А то сча побалуемся с тобой, жопа белобрысая...
Вскоре вовсе стало темно. Сковал сон всех троих.
Утро ярким солнцем осветило проснувшихся солдат. Ванька сладко зевнул, перекрестил распахнутый рот. Встал, подошёл к высокой траве, что росла рядышком, опустился на колени, сунул голову в утреннюю росу.
- Эx - x, хорошо! - поднялся он, растирая влагу ладонями по щекам.
Подкрутил русые усы, едва пробившиеся, улыбнулся солнышку. Поручик тоже зевнул, потянулся, проговорил, ухмыляясь, вяло:
- Я в енто место ночью как раз по нужде хаживал...
Захохотал весело, переливно. Ванька скосоротился, понюхал ладони, пожал плечами:
- Да не, ничаго...
От смеха раздавшегося приподнялся и швед. Сел, нахохлившись, словно ворон белоголовый взъерошенный. Молчал. Белёсыми глазами вылупился на поручика Лукашова и Ивана.
- Ну че? - подмигнул ему поручик, - очухался Аника - воин.- Давай, Ванька, развяжем его. Руки небось затекли...
- А вдруг как долбанёть в лоб, да сиганёть...
- Да брось, ты... Кругом та лес, сторона яму чужая... Куда он денется...
Поручик подошёл к пленнику, потрогал его затылок, Швед застонал...
- Во баля! Шишка с яблоко у его тама. Буть знать как цапаться, кобелюга...
Освободившись от пут, швед потер кисти рук, встал, замахал руками, стал приседать.
- Жрать охота! - прокряхтел поручик, перезарядив, пистолет. - Цельного барана сча слопал - ба...
Иван разложил содержимое своей курьерской сумки.
- Эх ты! - расцвёл улыбкой поручик Лукашов и развёл руками. - Никак тама со стола набрал. Ай да молодец Ванька! Не дал добру пропасть.
Сели, стали жевать хлеб, огурцы, лук. Швед присел на корточки, поглаживая шишку, стад смотреть на них.
- Во вылупился, кабанюга, - жуя, проговорил Семён Лукашов. - Иди сюды!... Садись...
- Не-е... - покачал головой Иван. - Спервa я всё - жа окручу руки ему. Боязно...
Подошёл к шведу, тот тоже поднялся и, словно зная что от него требуется, протянул руки впереди себя. Иван усмехнулся, окрутил ремешком в полсилы запястья, подвёл пленника, усадил, сунул в пальцы ему кусок хлеба и огурец. Шед принялся жадно жевать, хрумкать, сопеть...
- Во оголодал, бычара, у-у... жрёть.
Эпизод 6. Разбойничий схрон
...Иван, насытившись, поплёлся в кусты, что высились неподалёку, залез в них стянул портки, присел, сделал что надо и потянулся за лопухом... И тут увидел в просветах между кустов бревенчатый забор, возвышающийся вдалеке, а за ним избу высокую, добротную...
Забыл про лопух, спешно натянул портки и заспешил назад.
- Господин поручик! Хоромина тама... на поляне. Людишки, вроде, живут...
- Мож раскольники? -поднялся поручик Лукашов на ноги. - Собирай, Ванька, тут всё... Пошли глянем... Шведа подгоняй...
... Когда они выбрались на широкую поляну, прикрытую со всех сторон лесным колодцем, то их взорам предстал редкий бревенчатый забор-частокол, окружающий высокую избу.
- Глянь-ка! - сдвинул треуголку на затылок поручик. - Лесная хоромина... Мож схрон раскольников, мож и разбойников... Поглядим...
Иван подтолкнул в спину шведа, взвёл курок у фузеи, взял её на изготовку... Поручик заорал:
- Э - эй! Есть кто живой, отзовись!
Ногой в ботфорте несколько раз ударил по закрытым воротам так, что весь частокол задрожал. Послышалось из терема приглушённое бормотанье... Через несколько мгновений дверь над крыльцом отворилась и высунулась наполовину девка в домотканой одежде.
- Кто вы и чего нужно? - спросила она дрожащим голосом.
- Люди мы казённые, служивые... Пустите да накормите... Не за так просим, за деньги...
Поручик подмигнул вечерело Ивану и шведу, вполголоса проговорил:
- Видали красуля какая сисястая... Ну баля-я... Дело буить...
Девушка скрылась за дверью и вскоре появилась вновь, но уже в сопровождении старухи. Как увидели её Иван с поручиком, то переглянулись... Уж очень была похожа бабка на ведьму... Страшная, одета в старьё, космы седые выбивались из-под чёрного платка... Остановившись с девушкой у частокола, старуха хрипло проговорила:
- Боязно пущать... Время лихое... Мне-то чё? пожила... Девка при мне... гладкая... Обидете ешо...
- Да не - е -е, протянул потоньше поручик и откашлялся, - не обидим... Мы девок мять не охочи... Нам-6а, покушать чего... Не за так, за деньги... Вот те крест...
Перемахнулся поручик неряшливо. Стал ждать...
- Ну ладно, - прокряхтела старуха и принялась выдвигать засов... Ворота отворились...
Вошёл на подворье первым Семён Лукашов со своим конём трофейным, а следом Ванька со шведом. Поручик подвёл жеребца к коновязи, захлестнул узду... Отчего-то вдруг посуровел лицом, поглядел по сторонам... Вытащил из седельных кобур пистолеты, засунул за портупею... Девушка, теребя косу, улыбнулась и спросила:
- А чего и вашего сотоварища руки связаны?.. Аль натворил чего?...
- А это, красавица, - ответил поручик, - от греха подальша... - До баб, до девок дюжа охоч... Лапаит за всяко... Во мы его и скрутили... Иль, мож, развязать?...
- Ой, не - e! - вспыхнула румянцем девка...
Поручик с Иваном заржали смехом.
- Да полонянник, он, - махнул рукой Лукашов, продолжая хохотать, - вражина, супостат. Взяли мы его в баталии...
- 0-ой! - схватилась молодуха за щёки. - Страсти какия...
Старуха хмуро кивнула:
- В дом веди гостей, Васка. Будет ужо... Разговорилася...
Поднялись на крыльцо, вошли в дои. Пахло чем-то горелым, сыростью, сладким... Пучки трав висели по стенам, верёвки, ленты, какая-то ещё всячина... Добротный стол возвышался в центре горницы, скамьи вокруг него дубовые... Уселись за стол. Старуха с девкою вышли, принялись в чулане возиться, чем-то греметь... Поручик вытащил из-за пояса пистолеты, положил перед собой, поглядел на Ивана, тихо проговорил:
- Видал, Нечай, коновязь какая гладёшенькая, дюжа пользованная, комья навоза конского, а скамьи на коих мы сидим - блескучие от задов... Мужиков в доме хватает. А где оные?.. Чую я, Ванька, в логово разбойное угодили... Ну ладно... Поглядим, чё дальша...
На столе появилась снедь. В чашках был студень, каравай хлеба ржаного, каша, жбан кваса брусничного...
Уплетали все трое, как волки оголодавшие...
- А шведушка наш пожрать не дурак, - прошамкал с набитым ртом поручик. - Ишь трескает за двоих...
- Угу, - кивнул Иван.
Когда появилась старуха и стала возле стены, выжидая, Семён Лукашов достал не спеша из-за пазухи кошелек-мешочек, извлёк из него несколько медяков, бросил их на стол... Старуха покачала головой, ощерилась клыками...
- Хороши твои шиши, батюшка...
- Бери, бери, бабка! - подмигнул ей поручик и отрыгнул. - А то и это заберу назад, гляди... И чаво это ты в лесу обретаешься, а?... Да с девкой-красавицей... Уж не ведьма - ль, ты?... Не Баба-Яга ли?... Гляди, ежели отраву в еду подсыпала.
Cтapyxa махнула рукой, удаляясь из горницы, пробурчала:
- Скажете тожа...
- В дорогу нам собери ешо хлеба да квасу, да шустрея!... - бросил поручик ей вслед.
Посидели eщё, квасу попили. Вошла девушка, стала у входа, принялась косу перебирать. Выглянула старуха, ухватила её за рукав, тянуть стала... Поручик нахмурился, рассердился, гаркнул:
- А ну - ка, оставь-ка яё! Девка с нами хотит... Пошла - ка отсель, кapгa, чтоб и не воняла тута!
Старуха зло заворчала и вышла прочь.
- Иди-ка к нам, садись, - подозвал девушку Семён Лукашов.
Та подошла, присела напротив, застыла.
- Зовут тя как?
- Василисой...
- А чего тута с Ягой ентой кукуешь?
- Бабушка она мне...
Поручик сплюнул на сторону, хмыкнул:
- Ни хрена себе, бабушка... Колом ей в промеж... Без мужика-то не скучаешь?..
Вздохнула девица, отбросила косу за спину, скрестила руки под грудью, ответила:
- То моя печаль...
- Ну-ну, - кивнул поручик.
Эпизод 7. Разбойники
...Вдруг все встрепенулись, замерли... Послышался конский топот, голоса басистые... Семён Лукашов бросился к выходу, отпихнул девушку, толкнул плечом дверь. Та оказалась запертой снаружи.
- Ну, бабка, с-сука!- прошипел поручик оскалившись, и кинулся к оконцу.
- Так и есть!... Разбойные... Верхами... Десяток, не меньша... Ванька, с фузеей к двери! Готовь гренаду, да фитиль запали...
Швед сидел за столом, только головой белобрысой вращал из стороны в сторону. Поручик притянул за сарафан Василису к себе:
- Кто такие, падлюка?...
Девушка прижала кулачки к груди.
- Хозяева прибыли... Ой! Что - та это буит?...
Поручик отпихнул её, пробил стволом пистолета бычьи пузыри, что затягивали оконце. Со двора донеслось:
- Э - эй, мужики! Бабка нам поведала - что и как... Потолкуем, можа, добром...
Вожак разбойников, чернобородый, в красной кафтане и кольчуге, смело стоял возле поленницы. Остальные укрылись за дровами, только шапки да шишаки торчали.
- Об чём толковать-то? - отозвался поручик.
- Вы беглыя солдатушки, что -ль? - продолжал вожак. - Давайте к нам... У нас половина таковых... Вместе будем промышлять...
Иван поглядел на поручика, тот, нахмурившись, подумал, наконец ответил:
- Не - а! Мы по своей надобности... Отпускайте нас...
- Не-е... Побьём тогда вас... Чё нам вас пущать... Барахлишко у вас, да оружие, да конь, вона дюжа добрый...
Семён Егорыч зарычал нутром, будто кобель цепной, умолк, обдумывая...
- 0тпускайте нас! Не то девку вашу стрелим!...
- Стреляй... Нужна она нам...
Поручик сплюнул и проговорил вполголоса:
- Во падлы какия!... Ну ладно!... Дай-ка, Нечай, фузею...
Прицелился Семён Егорыч... Бухнул выстрел! Но вожак вовремя присел и пуля чмокнула бревно частокола.
- Ой, ребяты, злыдни вы!...- заблажил атаман, смеясь. - Гляжу по добру с вами не сладишь.
Поручик вернул фузею Ивану, тот быстро стал перезаряжать eё.
- Во что, Нечай! - сказал Семён Егорыч.- Счас я скажу, что выходим, они дверь отопрут, я первым пойду, стану у порога, а ты гренаду запалишь, выскочишь и в их... А сами опять в избу...
- Добро! - кивнул Иван.
- Эй! - крикнул поручик. - Ладно ваша, взяла!... Выходим... Согласные мы! Отворяйте!...
- Тока без шалостев, глядитя! - отозвался атаман. - Оружия на готове держим. Давай, бабка, отваряй...
Стали драгуны вдвоём у двери. Поручик взял в одну руку шпагу, в другую пистолет. Иван раздул фитиль, чтоб запалить гранату... Старуха, кряхтя, откинула засов. Семён Егорыч смело вышел на крыльцо, застыл... Рядом скрючилась бабка... Засмеялся поручик, подмигнул...
- Здорово, робяты!
И Ванька выскочил из-за его спины и швырнул, шипящую гранату за поленицу, а сам стрелой - назад!... Выстрелы и взрыв громыхнули одновременно!... Поручик, пригнувшись от пуль, рубанул шпагой старуху, а сам юркнул в дверной проём... Кони бесновались на привязи... Рассеялся дым... Дрова развалились, и среди них двое разбойников лежали неподвижно, а третий блажил во всё горло, ухватившись за разорванный бок, обливаясь кровью... Вожак остался цел и вместе с другими укрылся за уцелевшими горами дров... Захрипел оттуда:
- Ну, с-суки, усё вам! Живы теперь не будете!..
- Ха-ха! - смеялся Семён Лукашов. - В порты себе не наложил?! Гляди сча ещё бонбу кину!...
Настала тишина. 0бе стороны молчали... Подал голос вожак:
- Сча запалим вас и всё делов...
- Давай! - отозвался поручик. - Ваше логово, жгитя...
- Пошто бабушку сгубил?...
- Да хрен с ей, с бабушкой... Падла она... была...
Поручик Лукошов огляделся... Иван у двери, девка в угол забилась, швед за столом сидит, вылупившись... Подазвал жестом к себе пленника... Тот быстро подошёл, уставился во все глаза... Семён Егорыч кивнул на оконце, a потом и на себя и на шведа, и на Ивана, провёл убедительно обушком шпаги себе по горлу, крякнул громко... Шведу стало всё ясно. Он кивнул и протянул Семёну свои руки, скрученные ремешком. Поручик разрезал его клинком...
- Ванька, отдай ему палаш свой и пистоль один...
Иван кинул шведу и то и другое, а тот ловко поймал на лету оружие.
- А - как - же я, господин поручик?...
- Фузеей будешь биться...
- Добро - о,- вздохнул пакете и крутанул головой досадно.
Разбойники всё молчали. Поручик отхаркнул слюну, не отводя глаз от окошка, проговорил:
- Чует моё сердце, чего - то сча удумают, недаром затихли, гады. Вот что, Нечай, будем атаковать! По моей команде разбивай оконницу фузеей. Те, как Бог свят, по оконцу пульнут, нам - жа на руку ихния пустые стволы. Как стрельнут, так я ломанусь наружу, да под крыльцо... Они и по мне пульнут... А уж тада ты запаливай гренаду и кидай... Хошь чрез оконце, хошь наруже... И, опосля, схлестнёмся с ими...
- А швед? - спросил Иван.
- А ему че толковать... Глаза есть... Пусть сам кумекает... Ну, всё... Давай!..
Иван эхнул и прикладом стал молотить перекрестье окошка. Полетели щепы! Поручик застыл возле двери... Бухнули выстрелы! Одна из пуль разнесена на столе чашки да кувшины... Семён Лукашов с рыком рванулся к двери, распахнул её ударом сапога и, спрыгнув с крыльца, юркнул под него... Вновь грянули выстрелы, вслед за ними - взрыв!
Иван выскочил из терема, за ним швед и все трое ринулись на разбойников. Противников было шестеро. Иван вскинул фузею и всадил заряд ближайшему в грудь... Поручик промахнулся, а у шведа случилась осечка... Атаман выстрелил из пистолета, и пуля вырвала клок с левого Плеча поручика. Семён Лукашов на мгновенье застыл в дыму, а потом, заблажив матерно, во всё горло скрестил клинок с саблей чернобородого атамана. Бились яростно! Сталь, звенела и сверкала молниями.
На шведа насели двое... Он мастерски пронзил палашом одного, выбил саблю у другого, сбил с ног и пригвоздил к земле, словно жука. Ванька сначала отбивался Фузеей, а потом подхватил с земли разбойничью саблю, заработал ею, тесня плечистого детину в высоком шлеме с бармицей.
Семем Лукашов слабел... Кровь хлестала ручьём из раненой руки. Стал одолевать его атаман, прижал к стене терема... Однако, на помощь поручику пришёл швед. Подскочил, отвлёк противника на себя. Но в это время один из разбойников, что ввязался в рукопашную, перезарядил свой пистолет, вскинул его и выстрелом пробил голову шведа... Тот рухнул, как подкошенный...
Иван, наконец, сразил своего верзилу и, увидев всё случившееся, поспешил на помощь поручику... Но было поздно... Выхватил неожиданно атаман из-за пояса нож и, отбив шпагу обессиленного поручика, поразил его в открытую грудь...
Заорал Иван истошным голосом, вспомнил, что за портупеей у него пистолет заряженный торчит, выхватил его и прицелился в атамана... Но другой разбойник вовремя прикрыл собой вожака и пуля пробила ему живот... Остался теперь Иван один на один с атаманом. Скрестили клинки. Пошли в ход уловки и Финты. Бились долго, выбиваясь постепенно из сил. И вот атаман споткнулся о труп, упал на спину... Не дал ему опомниться Иван и принялся полосовать клинком, словно помешанный... Уже разбойник выронил саблю и схватился за рассечённое лицо, а Иван всё продолжал рубить и рубить... Наконец, остановился, опустил, саблю, стал дышать тяжело со стонами...
Услышал плач... Повернул голову... На крыльце стояла Василиса и, обхватив лицо ладошками, рыдала и тряслась, словно в лихорадке... Иван вздохнул тяжело, закрыл глаза, вытер пот со лба рукой, в которой всё еще держал окровавленную саблю...
- Кончай реветь, слышь?.. В избу иди...
Эпизод 8. Анфиса
...Василиса попятилась назад, продолжая рыдать... Лошади успокоились, стояли смирно у коновязи. Иван огляделся... Окровавленные трупы валялись вокруг. Подошёл к телу Семёна Лукошова. Разбойничий нож по caмую рукоять, вонзился поручику в грудь. Вытащил его Иван, отбросил в сторону... Голова шведа наполовину размозжена мощным выстрелом в упор... Вдруг услышал Иван приглушённые стоны. Неслись откуда-то из-за коновязи... Подошёл... Возле забора увидел большой мешок, который шевелился, издавая писки и стоны. Парень потянул за шнурок, развязал мешок и стянул рогожу... Невольно отпрянул... То была девица с растрёпанными русыми косами, в богатом платье. Руки - ноги связаны, нос красный и вспухший от слёз, рот заткнут кляпом... Вытащил его Иван, развязал девушку... Сквозь плач прошептала красавица:
- Пить...
Побежал Иван в терем.
- Василиса! Тама девицу нашёл связанную! Разбойники, видать, припёрли... Пить просит... Пошли скорей!
Василиса утёрла слёзы и, продолжая поскуливать, побежала в сени, взяла крынку с водой, выскочила вместе с Иваном во двор. Увидев трупы, опять стала завывать... Красавица лежала без сознания. Иван брызнул водой ей в лицо. Та очнулась... Дали напиться...
- Бери её, да в избу неси, - сквозь плач проговорила Василиса.- Неча тута...
Иван взял девушку на руки, но не удержавшись, завалился вместе с нею, покряхтел:
- Эх, мать... твою!.. Обессилил совсем...
Девушка застонала, заохала... Иван с Василисой вместе ухватили её, затащили в избу.
... Положили её на палати, а красавица снова сознание потеряла.
- Tьфу - ты напасть! - озлился Иван. - Видать притомилась в мешке-то. Слышь-ка, Василиса? Вино, аль брага какая есть?...
- Ага, - кивнула девушка и, бросившись в чулан, вернулась со штофом водки.
-О-о! - крякнул Иван. - Сча спробуем...
Отхлебнул глоток хороший...
- Э - э - эх, добра... Ну-ка, Василисушка, приподыми - ка яё...
Плеснул Иван в рот девице водки. Красавица поперхнулась, закашляла, вылупила глаза - изумруды, запричитала:
- Ой, ой, ой...
- Во те и ой - усмехнулся Иван.- злая водица... Расскажи-ка, красавица, что с тобою приключилось?..
Девушка привалилась головой к плечу Василисы, прикрыла глаза, заговорила, тяжело дыша:
- Анфисой меня величать... Дочь я боярина - воеводы Салтыкова... В батюшкиной вотчине была... Вчерась, ввечеру, лихие люди похитили меня... Холопов да дворни много побили... Сказывали, что выкупа, у батюшки требовать будут... Вот и весь сказ... А вы кто такие?
Иван проглотил слюну, отёр лицо и губы перчаткой...
- Солдат я, боярышня, А звать Иваном. С командиром своим, шведом-полоняником пробирались до наших, да угодили в логово разбойное... Во, баталию пришлось учинить... Все мои погибли... Разбойников тожа всех укокошили. Остались тока я, да девица вот, Василиса...
Боярышня перевела взгляд на девушку.
- А ты, милая, откель тут?...
Василиса вздохнула глубоко, ответила:
- С бабкой жила здесь. Когда ещё малая совсем была, взяла она к сабе... Помню голод в деревне был... Батюшка с матушкой померли... Вот я с тех пор тут и обретаюсь... Бабка кормила, поила... Эт потом уж я поняла, что разбойное логово тута... А деваться уж некуда было... Жила... Разбойники со мною... баловались... Бабка пить всякие травы давала, чтоб не забрюхатила...
Василиса уткнулась носом в темя боярышни завывать принялась по новой... Иван кашлянул в кулак, поднялся...
- Ну ладно, девицы... Вы пока тута успокоитесь... Я ж пойду схороню товарищев своих...
Вышел в чулан, пошарил, отыскал лопату деревянную... Вышел из избы...
Эпизод 9. Клад
...Выкопал Иван яму поглубже. Уложил в неё рядом и Семёна Лукашова, и шведского драгуна. Вместе с поручиком положил его шпагу, постоял над ними...
- Разные у вас веры, да чего уж там... Не обессудит Бог, чаю... Лежите с миром...
Вырос холм могильный... Воткнул Иван в него крест с берёзы рубленной... Постоял ещё, вытащил палаш из ножен, отсалютовал. Ветерок трепал его русые кудри, сушил скупые слёзы, появившиеся у глаз...
Когда вернулся, девушки уже успокоившись, сидели на полатях, обнявшись. Посапывали только тихонько...
- Эх... девы, девы,- вздохнул Иван и тяжело опустился на лавку,- во хлебнули мы лиха... Надобно думать, как выбираться отсель. Как бы нам на шведское войско не напороться, потому, как все беды у нас и начались, что на дозор ихний нарвались...
- Иванушка, а откель они шведы-то енти? - спросила, шмыгнув носом, Василиса.
- Известно откель... Со свойской земли, коя теперь на новый манер зовётся Швецией. Ведёт их сам король ихний - Карлоус. Двигаются на Москву. Государь наш с войском его поджидают... Собираются все полки наши у Татарского городка... Вот нам туда и надобно... Тока на дороги не сунешься...
Василиса макнула, рукой.
- Я проведу тропами лесными. Знаю здесь все... Не беспокойся, Иванушка... Пойдём - ка в дорогу собираться... Анфисушка полежит пока, отдохнёт тута...
Девушка положила боярышне под голову подушки, сама вышла из избы, за ней Иван... Остановилась Василиса во дворе. Уже все трупы были убраны в сторону.
- Что - ж ты один, Иванушка, мертвяков таскал?... Позвал бы... 3апарился вконец чай?...
- Да... Позвал... Чтоб опять рёвом зашлась?..
- Не - е... Всё... Наревелась, - отозвалась девушка.
Подошла близко к парню Василиса, зашептала, глядя пристально Ивану в глаза?
- А вот послушай- ка, друг любезный, что я те скажу счас... Клад тута запрятан разбойный... Богатства... Мне одной они незачем... Не знаю я, что с ними делать... Убьют ещё люди... А ты уж смотри... Можа и меня пристроишь где, чтоб горя не знала, жила добро... При боярышне не хотела говорить. Сам знаешь, какие богатеи до золота жадные... Неча её тревожить...
Иван почесал затылок, подтянул портупею...
- Да - а... Дела - а - а.... Ну показывай...
Залезли они под настил избяной. Размели песок... Оказалась под ним крышка дощатая... Приподнял её Иван и увидел сундук в яме... Взялся тащить... Тяжело!... Еле-еле вместе с Василисой, кряхтя и сопя вытянули из под настила...
- Оне как с делов своих вертались,- проговорила девушка, тяжело дыша,- так сюда и клали всяко-разно...
Сбил Иван замок с сундука, приподнял крышку, сдёрнул бархатный лоскут... Засверкало, запереливалось золото, камни драгоценные, кольца, перстни... Иван очнулся первым, заговорил:
- Да - а... Богатство... Давай-ка, Василиса, тряпки какия. По частям в узелки завяжем, закрутим и на лошадей приторочим...
Когда они вошли в избу, то боярышня спала на подушках. Пунцовые губы шептали что-то во сне...
- Заснула... - прошептала Василиса. - Пусть поспит... Наволновалась, милая...
- Пусть спит, но недолго... Время дорого... Иж полдень скоро. Во треклятый день... Давай, девонька, соберём снедь да барохлишко... Навьючим на лошадей... Всех с собой поберём.
- Эта - ж табун целай...
- Ни чё, справимся... Ни едину лошадь тута не оставлю... Это - ж грех какой... В полках коней нехватка...
Вышли снова из избы.
Всё было собрано в дорогу. Разбудили боярышню. Иван, не обращая внимания на девичьи уговоры и причитания, располосовал каждой подолы сарафанов и рубах... Спереди и сзади...
- Этак вам в сёдлах справней буит.
Помог девицам влезть на лошадей. Анфиса запричитала:
- Ой, ой!.. Я этак не ездила ни разу, никогда... Свалюсь еще... Да и снизу больно... Не мягко...
Иван сплюнул, матюгнулся...
- Ты, боярышня милая, забудь пока про мягко... Дома буишь мягковать... Разбойники тя как везли?..
- Бочком сидела... И... прости господи, понатёрла усе...
- Сидела в мешке-то?..
- Не - е... В мешок оне мене потом засунули, когда бабка про вас порассказала... И связали тогда, и рот заткнули... Зачем - не знаю, не ведаю...
- Сча, погоди! - макнул рукой Иван и помог Анфисе слезть обратно. Побежал в избу, вернулся с подушкой, приторочил ремешками к седлу. Снова взгромоздил боярышню в седло.
- Ну как?...
- Ох!... Теперича, совсем друго дело... Хорошо... Спасибо, Иванушка...
- Да чего там,- зарделся от удовольствия парень и вскочил в седло. Подгоняя сцепленных "гуськом" лошадей, Иван и девушки выехали за ворота...
Эпизод 10. На озере
...Лесные тропы были не такие уж узкие. Могли спокойно два скакуна рядом идти. Василиса и Анфиса ехали нога к ноге. Забыв, кто одна по рождению, а кто другая - начали весело щебетать всякую девичью чепуху, хихикали без умолку, замолкали вдруг, а потом прыскали смехом. Иван ехал позади, тянул в поводу лошадей, ловил на себе взгляды развеселившихся девиц.
- Слава богу, отошли,- проговорил он,- а то я думал всё время плакать будут...
Анфиса обернулась, улыбнулась хитро.
- А чего - ж нам плакать, Иванушка, когда молодец с нами. Жених, да и - тока!.. Кого из нас возьмешь, а?... Что одна, что другая - ягодки...
Иван усмехнулся, подкрутил усы, ответил:
- Мне, боярышня, не до женитьбы... Солдатская доля - не своя воля... А ежели полковник и разрешит женку в обоз привесть, то Василиса мне более подходяща... Одного мы поля ягоды - худородныя...
Василиса сидела в седле молча, только после этой Фразы, обернулась, и бросила на Ивана ласковый взгляд...
- Ну это, как сказать, Иванушка,- не унималась Анфиса.- Ты меня от разбойников спас, да и я не прочь за тебя... Ишь, каков ты молодец, румяный, что Иван-царевич!.. Проси батюшку, чтоб выдал за тебя...
Иван Нечай не удержался, заржал во всё горло, и девицы тоже зашлись смехом...
Выбрались на опушку... Пошли полянки с перелесками. Солнце жарило во всю, пекло нестерпимо. От зноя трудно было дышать, запах трав дурманил голову. Появилось невдалеке озерце. Остановились. Девицы слезли с коней, поспешили к воде, принялись умываться. Иван снял кафтан, рубаху, пыльные сапоги, завёл коней в воду. Те принялись жадно пить.
- Скупаться бы, а Иванушка? - вздохнула Анфиса, прищурившись на сверкающую гладь озера.
- Купайтеся, девы, - кивнул Иван, только скоренько, а я пойду в сторонке тама окунусь.
- Не - е - е - надула пунцовые губы Анфиса.- Нам боязно одним, незнамо какова глубь тута... Мы девы пышныя, нам и потонуть недолго... Ты, Иванушка, нас оберегай уж...
Иван шморгнул носом, почесал загривок.
- А не застыдитеся?..
Анфиса, подошла к нему, брызнула ладошками а лицо, уголки губ её улыбались:
- Ещ - е-е чиво-о!... Я в бане с тятею и с братьями парилась... Видала у вас всяко че есь...
- Да уж и ты, Ванечка, - поддакнула ей Василиса, снимая разорванные сарафан и рубаху,- насмотрелся, чай уж бабих прелестей...
- Ну, бедовые девахи, - прошептал весело Иван и, скинув порты с исподним, шагнул в воду, зашёл по пояс, нырнул... Райская прохлада окутала тело, а когда вынырнул... дыхание перехватило... Стояли перед ним на берегу две красавицы нагие. Косы распустили, улыбались...
- Ну, чаво стали, русалки?... - фыркая, проговорил Иван.- Не глубоко тута... Давайте... Девы, повизгивая, полезли в воду. Стали плескаться, брызгаться, шутя "топить" Ваньку. Прикасались к нему своими пышными округлостями... Иван почувствовал, как голова пошла кругом, жар стал разливаться по всему телу... Набрал воздуха и нырнул под воду. Ущипнул дев снизу и одну, и другую, проплыл в сторону, нащупал ногами дно, стал дышать часто... Девицы визжали, плескались, приговаривали:
- Ай - да, Иванушка, ай - да удаленький... Ну мы тя сча защипаем, защикочим...
Направились было к парню, но Иван гаркнул зло на них:
- Будя, девки! Коней спужаете, да и хватит визжать... Мож шведы рядом... Забыли?...
Это подействовало лучше всего на разошедшихся девиц. Вылезли на бережок, отжали волосы, натянули рубахи, сарафаны. Оделся и Иван. Затянулся портупеей... Проверил пороховые полки у пистолетов, засунул их обратно в седельные кобуры. Вдруг услышал тоненькое:
- Иванушка - а - а...
Обернулся... Девицы опять прыснули смехом...
- Тьфу - ты! - зло сплюнул парень.
Эпизод 11. У царя
...В шатре у государя шёл совет. Решали, как препятствовать продвижению неприятеля. За столом сидели Петр, Меньшиков, Шереметьев и другие генералы и военноначальники. Разглядывали карту...
- Здесь, у переправ,- указал царь пальцем, желтым от табака,- мы должны остановить моего любезного брата Карла. Дело начнут казаки с калмыками, а потом драгуны пойдут. Скифская война подходит к завершению, господа. Если стычка сия будет перерастать в баталию, то дадим баталию. Сил достаточно. Горький урок конфузии на реке Бабич и недавняя виктория князя Голицына показывают, что можем мы шведа бить. Передайте, господа по полкам. Ежели кто из солдат или офицеров ж...ой к неприятелю обернется и побежит, то полки подвергнуться децимации по примеру древних латинян...
- Народишку скока сказнить придётся, - вздохнул Меньшиков.
- Придётся! - рявкнул царь.- Дисциплина нужна железная... Трусливый солдат страшнее врага...
Пётр посидел, подумал, обвёл взглядом присутствующих. Остановил взор на воеводе Салтыкове...
- Что не весел, Самойлыч?..- спросил царь и взял трубку в зубы. - Не нашли ещё дочку то?..
- Нет, государь,- отозвался сумрачно боярин.- Отряд драгун послал по следам воров... Ещё не вернулись...
- Да - а... Расплодилось разбойников пруд - пруди... Ничто, и эту язву калёным железом выжжем...
В это время в шатёр вошёл царский адъютант. Доложил:
- Прибыл капитан Васильев, государь. Найдена дщерь воеводы Салтыкова. Спас её драгун некий...
Боярин кинулся к выходу... Царь и все остальные поспешили за ним... Невдалеке от шатра застыл конный драгунский отряд, а перед ним стоял десяток лошадей и спешившиеся, Иван, Василиса и Анфиса. Воевода Салтыков бросился к дочери, она - к нему...
- Батюшка!..
- Анфисушка!.. Родная... Я уж не чаял свидеться...
Царь пробасил позади боярина:
- Ну - у - у, Пётр Самойлыч, угощать будешь... Ишь она красавица какая у тебя...
Анфиса бухнулась на колени перед государем, Василиса тоже. Только Иван застыл по стойке "смирно", как уставом полагалось.
- Ай - да красавица.- поднял с земли Пётр девушку, поцеловал в губы - раз, второй, третий... Помял её за плечи...
- Кто - ж тебя спас от воров?...
- А вон он, государь-батюшка, мой спаситель,- указала Анфиса на Ивана.
- Кто таков?! - вскинул брови Пётр.
Иван вытянулся в струну, отчеканил три шага вперёд.
- Курьер-вестовой третьей роты Смоленского драгунского полку Нечаев Иван.
- Как дело было? - спросил царь.
- Был послан полковником по провиантской надобности со поручиком и тремя гренадёрами. Были в дороге атакованы дозором неприятельским. Гренадёры погибли... Захватив в полон неприятельского драгуна и, скрываясь от преследования, набрели в лесу на схрон разбойничий. Учинили баталию. В оной баталии отбили дочь боярскую и другую девицу, ранее ворами взятую к себе в утеху... Бран мною, государь, клад разбойный... Сей клад весь по узлам на конь положен... Пётр хмыкнул, оглядел свиту, подошёл поближе к Ивану, взял за плечо, развернул...
- Показывай, драгун...
Иван, утерев рукавом нос, отцепил первый мешочек, развязал его... Гул удивления при виде золота и драгоценностей пошёл кругом... Второй, третий, четвёртый узелки были развязаны... Царь нагнулся, зачерпнул горсть золота, высыпал обратно...
- Е...ть, твою мать!.. Это - ж какой казне прибыток. Цельный полк снарядить можно... Молодец, драгун! Как тебя?.. Иван... Нечаев... Отныне ты капрал... Раз такое дело, то пошли в шатёр, чарку примешь...
Иван зарделся, выгнулся, грудь - колесом...
- Румянцев! - крикнул царь адъютанту.- Собери всё в единый мешок и ко мне... И чтоб не единая монетка не пропала... Пётр Самойлыч! Бери дочерь и пошли тоже, отпразднуем... Давай, драгун, и девку свою тоже тащи...
Иван, проглотив сухую слюну, указал на лошадей:
- А как - же с конями, государь?... Да с барахлишком...
- Эй, капитан! - крикнул царь,- Отведите всех коней в полк, к Рожнову. Да и самого его сюда зови...
Взял Иван за руку Василису, поднял с колен. Была девушка бледная, дрожали губы. Подтолкнул их царь в спины... Вошли в шатёр...
Пенистые струи искрились, наполняя кубки вином. Пётр взял чару, поднёс Ивану.
- Пей, драгун!..
Выпил до дна Иван... По жилам стала разливаться горячая благодать... Одарило в голову... Но парень стоял смирно, не качался... Очередь пошла за боярышней Анфисой, за Василисой... Девы, выпив, стали пошатываться... Пётр весело засмеялся, велел усадить их на скамью. А потом опрокидывали чары и Меньшиков, и полковник Рожнов, и воевода Салтыков и прочие, и прочие, и прочие... Уже второй бочонок денщики притащили... Царь подошёл к Ивану, обнял его.
- Себе ничего не оставил из золотишка-то?..
Выперелся Иван в нависшее над ним усатое лицо, замотал головой...
- Никак нет, государь!..
- А дай-ка я тебя проверю, драгун. Уж больно мне не верится, что не упрятал чего... Раздевайся давай... Сними сапоги да порты...
Иван, не смея ослушаться, трясущимися руками стал снимать амуницию, кафтан, рубаху... Пётр Алексеевич осмотрел всё, запустил пятерню в расстёгнутые Ванькины штаны, пощупал в заднице... Хмыкнул... Полез а рот парню, за щеку... Ничего... Притянул к себе Василису... Полез к ней под разорванный сарафан... Та стояла, пошатываясь, ни жива, ни мертва, только дышала часто да постанывала, и потом очередь дошла до боярышни... Воевода-отец только голову опустил... Закончился осмотр... Ничего не нашёл государь. Боярин увёл из шатра вконец захмелевшую дочку... Застыл Иван перед царем по пояс голый... Боялся пошевелиться... Взял за кудри царь его, поцеловал в губы троекратно...
- Молодец, драгун! Жалую тебе рубль серебром с персоной моей. Каб округ меня поболее таких как ты было, казна не пустовала б...
Обвёл взглядом присутствующих... Меньшиков уткнулся в чару с вином, только глаза из - под лобья посматривали...
- Одевайся, драгун! - приказал царь.- И садись за стол... Посидим ещё...
...Всё плыло у Ивана перед глазами. И царь, и генералы, и Василиса, уснувшая за столом... Пётр опрокинул очередную чарку. Поглядел на Ивана, сказал:
- Добро!.. Уж не обессудь, драгун, что в жопу тебе лазил... До того воры кругом заели, что те блохи... Все воруют - и генералы, и бояре, и всякие чиновные... Мать, их, перемать!.. Вот так и живём... Хрен с хлебом жуём...
Петр вдруг хмыкнул, треснул Меньшикова по загривку, прикрытому пышным париком, и засмеялся.
- Ну что загрустили, чертовы дети?! Печалиться будете, когда на дыбу возденут... Давай-ка, драгун, песню затяни... Ядрёную!... Что в полках поют, за какую и батогов дают... А?! Смогёшь?.. Иван осмотрелся, посопел.
- Уж не знаю, государь...
- Валяй! При мне можно!
Горько ухмыльнувшись, Иван почесал бровь, отхлебнул из чарки, вытер губы, набрал воздуха и завёл:
- Во походе дальнем.. во походе славном
Любови не знали, ой не ведали
Добрые робяты, славные солдаты
Ой-да молодцы.
Во деревни девки, ой ядрёныя такия-ой
Маются и ждут, ждут када солдатушки-
Молодцы придут, счастье принясут...
От пришли и...
Маша с мушкетёром - чмок!
Даша со драгуном - чмок!
Полонянка Катя.. полонянка Катя
Чмок-чпок пере-чмок
Со самим царём, со царём Петром...
Меншиков было рванулся из-за стола, схватился за шпагу, но царь цыкнул на него:
- Сиди!..
Иван откашлялся и продолжал:
- А во хатах мати, бати с топорами,
А братья с дядьями, а деды с кольём,
А солдатам чё пужаться, у них ружья есь,
Чтоб противников, коль чё, по затылку - тресь!
Эх! Что за невидаль така
Ветру нету ни хрена..а кусты
шаволются, ходют ходуном
То солдаты с девками любятся-цалуются.
Эх! Прямо нагишом...
Любушки-соддатушки, лапушки-ребятушки
Када-ж вы вернётеся замужи нас брать?
А вротимся тада, када кончится война,
Как прогоним супостатов, ну-да, а пока...
Мушкетёр - чмок турку! А драгун - чпок швейца!
Петра Алексеич, Петра Алексеич
Чиок-чпок перечмок Карлу Швейского...
Кончилась песня... Посмеялись. Посидели молча. Пётр отхаркнул под стол, проговорил сипло:
- Баста! Завтра баталия... По полкам все...
Иван поднялся тяжело. Его подтолкнул полковник Рожнов, потащил к выходу.
- А Василисушка как?..
- Замолкни! - шикнул полковник.- Не гневи государя... Девке твоей ничего не сделается... Куда ты её... В роту, что - ль, потянешь?...
Вышли из шатра... Вечер уже настал. Полковник влез в седло. Иван поискал вокруг своего жеребца трофейного... Вспомнил, что увели лошадей драгуны в полк. Пошёл рядом с конём Алексея Васильевича.
- Во привалило тебе счастье, Ванька, - сказал полковник.- И сам, небось, не думал, что так обернётся... А помнишь, как тебя с разбойникам взяли мы? Да - а. Если - б не я уж сгнил бы ты в могиле, а теперь, вишь капралом стал... В офицеры выбьешься... Государь тя заметил, а это не мало... А девке твоей, мил друг, ничего не сделается... Ну, помнёт государь маленько... Встретитесь...
Иван шёл, спотыкался... Улыбался глупо, грустно...
Эпизод 12. В лагере
Закат окутал собой палаточный лагерь. Полоски далёких лесов виднелись под алым небосклоном. Возле костров расположились солдаты, хлебали варево из котлов, жевали хлеб, курили трубочки после чарочки зелена вина...
Иван Нечай был тут же. Весть о его приключениях уже разнеслась по полку. Чарку не пил, хлебал из миски неторопливо кулеш крупяной.
- От жизь - солдат ложись! - прокряхтел один усач.- Да - а, Иван, дал бог тебе навару... Жалко тока Лукашова, поручика... Бедовый офицер был... Храбрый... Весёлый...
- Схоронил его тама... в лесу,- отозвался Иван, глядя в одну точку, задумавшись.- Дай бог, ему та землица - пухом... Жив был ба, то вместе клад тот разбойный государю привезли - б...
Кто-то прошипел зло:
- Дур - рак, мля... С такой добычей, да с краснымя девками в Литву надоть было...
Вокруг зашумели, заспорили...
- Ор - р - рёл... В Литву - у - у... А как схватють?..
- Башка коль есь, так и не схватють...
- А землю родную кто от ворога убережёть? Бояре?..
- Угу... Оне наоберегають... До самой Москвы задом пятясь...
- Смолкнитя! Сча офицеры услышут, и будуть батоги...
- Давайте лучше про баб! - крякнул весело Лука Якимов, драгун с лихо закрученными усами.
Все вокруг зашевелились, заёрзали, приготовились слушать. Лука, жуя горбушку, начал свой любовный рассказ:
- Помню я, робяты, када на постое в деревне стояли, то покойный поручик Лукашов, царство яму небесное, молодуху одну в баньку повёл... Я яму под руку подвернулси, он и поставил мене на карауле, у входу... Стою... Слышу стонуть, кряхтять, сопять... Я ж сам взопрел весь. Нету мочи слушать... Ну уж долго мутузилися... Выходить поручик... Взмокший, красной... Спрашивает:
"Всё спокойно?"
"Так точно"- отвечаю.
А сам жду... Протягивает полуштоф недопитой, да сала шмат. Я, как положено, допив, да салом та и заев. А он мне:
"Давай-ка, мол, тож сподобь девку-то... Аж больно добрая девка... И сало,- говорит,- схавал зря... Лучша с салом - та... Давай, драгун, мож, говорит, в последний разок... Завтрева и убить могут".
Я спросив:
"А девка согласная, иль силить мне?..."
А он:
"Ха-ха-ха! Да пьяная она, в самый раз. Давай не зевай - огурец доставай".
А сам пошёл, Я захожу в баньку. Ох! Ажна дух перехватило! На полатях распласталася голая девка. Шелковистыя косы растрепалися, румяная, губы пухлыя, влажныя, постанываить томно... Тело благодатное... Титьки большущие, на обе стороны свисають, что булки сдобныя, а на их широкия, будто - бы рублевики, соски розовыя с пупыркаки. Брюшко с дырочкой, ляжки пышныя, белыя... раскидала... А промеж их мохнатось нежная... Втить твою мать, Митроха,- досадно проговорил Лука Якимов, уставившись на молоденького солдатика, у которого o от напряжения сопли свисали верёвками из носа. - Ты сопли - та подбери... Ну, слушайте дальше... Уставилась она на меня глазьями соловелыми, видать поручик напоил яё, и говорит:
"Идь ко мне, любый мой... Давай, давай"... Ну я и дал... Не помню как и нагий сделалси... Перекрестяся, лёг... Руками она меня обвила, ноженьки распахнула... Пахнить брагой, да чем-то сладким ящо... Ну стал я яё сосать, лизать... как галаву сахарнаю... Чую, огурец вздыбился, упёр си ей у промеж... Взошол... Да так сладко взошёл и без сала... идя... Уж я махал, махал... А яна ток стонала, улыбалася... Кончил добро...
Один из драгун выплюнул табачную горечь, процедил сквозь зубы:
- Видать по нутру пришолси ей колбас твой?...
А молоденький солдатик с сопливым носом шморгнул, утёрся рукавом, промямлил тихо:
-Господи... И помереть спокойно можна, кады отведал сей благодати... А тута...
Он макнул обреченно рукой и соскучился лицом.
- Ничто, - горько улыбнулся Иван, - ещё отведаешь... Насладишься жизнию...
- Да - а... Отведаешь... А коль убьют завтрева?..
Все молчали... Не знали, что на это ответить... Искры от костра уносились ввысь к начинающему темнеть звёздному бездонному небу. Звучала песня солдатская.
Драгунушки - сударики,
На службе государевой,
Наточим - ка клинки востро,
Наточим - ка востро.
Боярышня, боярышня,
Ну что ты хочешь - мне скажи.
Боярышня, боярышня,
Крепчей подол держи...
Эпизод 13. Битва
...Расколол тишину звук боевой трубы! Грянул взрыв! Второй, третий... Загремели барабаны. Шеренги русских и шведских солдат, выпалив друг в друга, столкнулись в жестокой схватке. Клинки звенели, штыки кололи, стреляли пистолеты. Пошли в ход приклады, пистолетные рукояти, ноги и кулаки... Конные и пешие драгуны рубились палашами, оскалив зубы, уворачивались, пригибались, катались по земле в предсмертной агонии... Кровь заливала утоптанную пыльную траву...
...Над строем шведских рейтар реял по ветру штандарт с вензелем короля. К нему-то и рванули русские драгуны!... Первым подскакал усач с перевязанной окровавленной головой. Вытянулся в стременах, уцепился левой рукой за полотнище, потянул к себе... Шведский корнет -штандартоносец выхватил из седельной кобуры пистолет и прежде, чем русский драгун взмахнул палашом, сразил его выстрелом в упор...
Вокруг штандартоносца разгорелась рукопашная. Бедного шведа выбили из седла, проткнули клинками, но его товарищи оттеснили русских и подхватили с земли знак своей воинской чести. Вместе с другими участвовал в схватке за штандарт и Иван Нечай. Без коня, в пороховой копоти, в разорванном мундире... Шведов вновь разметали... Двое драгун схватились за штандарт одновременно, стали тащить каждый к себе... Матюгались на чём свет стоит!.. Треснул один другого по морде, пошёл ответный удар... Но вражеские шпаги пронзили незадачливых драгун... Иван ужом проскользнул под локтями сражающихся и ухватился за древко... Завладев драгоценный трофеем, он, словно заяц, понёсся по полю, перепрыгивая через раскиданные тела людей и лошадей... За ним, захлебнувшись рыком, рванули шведы... Иван споткнулся, упал... Но его прикрыла стена зелёных кафтанов, ощетинившаяся клинками и штыками. Две массы солдат вновь столкнулись в смертельной схватке... С удвоенной силой зазвенели клинки... Услышал Иван, как заорал кто-то:
- А-а-а!.. Побежали, падлы! Наша взяла - а - а!...
Мимо стали проноситься шеренги шквадрона Меншикова. На сытых лошадях, свежие... Но рукопашная ещё продолжалась. Почувствовал вдруг Иван, как навалилась на него тяжесть, стало невозможно дышать, и сознание оставило его...
После сражения поле боя представляло собой жуткий вид. Десятки трупов и людей, и животных застыли в окровавленной траве в самых неестественных позах. Раненных шведов добивали... Стоны, крики... Трупы неприятельские оббирались до последней нитки... Лежали голые повсюду... Русские солдаты сносили в одно место мёртвые тела своих павших товарищей. И те лежали рядами, а над ними летали и жужжали противные зелёные муки, которых порой разгоняли дымящимися кадилами полковые попы. Отпевались герои Отечества...
...Ивана Нечаева нашли среди наваленных трупов. Был без сознания, весь окровавленный, но со шведским штандартом, зажатым в руке... Ранен был шпагой в грудь и руку, пулей в плечо. Солдаты послушали ему грудь... Дышит! Побрызгали водой в лицо, влили водки в рот... Очнулся!..
Так, с зажатым в руке шведским штандартом, и поднесли Ивана к государю.
Тот узнал его, улыбнулся:
- А, драгун... Жив?..
- Жив- жив,- закивали солдаты.
Иван из последним сил попытался сам стать на ноги, но рухнул, неудержавшись. Царь вместе с другими поднял его. Пошевелив рукой с трофеем, Иван произнёс еле слышно:
- Вот, государь... Взяли всё-таки...
Царь ухватился за полотнище штандарта, жадно всмотрелся в золотом шитый рисунок...
Иван, снова потеряв сознание, повис на руках драгун. Царь дёрнул усом и сказал:
- Держись, герой! Чин офицерский заслужил. Несите его к лекарям...
Пошёл Пётр Алексеевич обозреть другие трофеи, взятые русскими воинами...
Эпизод 14. Лазарет
...Отнесли Ивана к палатке лекарской... Промыли раны водой, потом водкой, вытащили из плеча пулю, наложили повязки. Иван терпел, скрежетав зубами... Боль была ему уже знакома... Снова понесли куда-то... Опустили на солому, под навес, широкими крыльями раскинувшийся между сосен. Рядом стонали, кряхтели и сопели другие изувеченные и покалеченные солдаты...
...Грезилось ему, что сидит Василиса в окошке резном, как царевна сказочная, а он на коне-красавце, будто Иван-царевич... Взвился конь птицей - и целует Иван Василису в уста сахарныя... Долго целует... Уже не на коне он, а в светелке, рядом с любимой...
...Лежал Иван под навесом, стонал от боли страшной, горел жаром, но улыбался счастливо запёкшимися губами.
Василиса отыскала его. Пробралась к парню, опустилась на колени, плача, стала ему руки целовать... Все раненые, что рядом находились, кто в сознании был, вытянули шеи, наблюдая встречу. Иван проговорил, чуть слышно:
- Где ж обреталась ты, Василисушка?
- В обозе пристроилась, Иванушка... Полковник ваш привёл... Назвал твоей невестой... Все бабы обозные уж Нечаихой зовут...
- Хм,- улыбнулся через силу Иван, застонав от боли...
Василиса заплакала, прижала пальцы к губам.
- Не плачь, тока,- проговорил Иван,- не надо... В шатре, у государя весело было?..
- Угу... Уж не знаю как тебе, Иванушка, и сказать-то... Царь-батюшка с генералами своими... меня... эта...
Иван - замотал головой:
- Не говори ничего... Ясно и так...
Лежавший рядом пожилой солдат, даже ёрзать от боли перестал, проговорил басом сиплым:
- На то и царь... Чтоб жалать...
Василиса скучно посмотрела на говорившего, перевела взгляд на Ивана... Стала гладить его руку, потом кудри... Лицо её было спокойно, а из глаз, широко распахнутых, текли слезы. Отвёл взор Иван, заиграл желваками на не бритых скулах, прошептал:
- Да - а... Милость царская...
Вздохнул тяжело...
Эпизод 15. На дороге в...
...Всех раненых по приказу царя отправили в Смоленск. Готовили телеги лошадей... Охапки сена относились и набивались в мешки, чтоб не растрясло в дороге раненых... Ухаживала Василиса за Иваном. Промывала сама раны, травы прикладывала, из берестяной ладанки поила каким-то зельем...
Не забывала, и других солдат. Иван и не думал противиться ей, исполнял всё, что девушка требовала... Немец-лекарь, лысый, с рыжими космами, растущими возле ушей и на затылке, недовольно и ревниво наблюдал за Василисой... Дымил трубкой...
Наконец, обоз лекарский был готов к отправке. Раненых уложили на телеги по двое, по трое... Василиса не отходила от Ивана.
- Ти так и бутешь тута мыкать? - спросил немец-лекарь. - Ити тамой...
- Я травы знаю... Буду сама его личить... Я ему невеста, а он охфицер... А то вы налечите... Аспиды...
- Ти есть шарлотанька... Дикая... дура...
- Сам ты... дура... плешивая! - зло бросила ему Василиса.
Лекарь поморщился, словно в нос ему ударил неприятный запах, процедил сквозь зубы:
- Сволошь, бапа... ****... Гавьно...
... Укрыла Ивана кафтаном девушка. Подложила узел с тряпьём ему под голову. Мешок дорожный с харчами - за спину. Заскрипели колёсные оси, покатился обоз. Василиса шла пешком, держась за бортик телеги, на которой лежал Иван. Через вёрст двадцать обоз остановился. Несколько тяжелораненых солдат, не выдержав тряски, умерли. Надо было хоронить. Сняли покойников с телег. Немец-лекарь подъехал на лошади к телеге, на которой лежал Иван. Был драгун бледен, испарина выступила на лице. Василиса держала его за руку, гладила голову.
- Этот совсем тожа худо... Уж скоро помрет...
Василиса уверенно сказала:
- Врёшь, немец... Я его выхожу...
Лекарь посмотрел на неё брезгливо, пожал плечами, ответил:
- Ходи...
Махнул рукой двум солдатам-обозникам:
- Этого с телека снать!...
Солдаты бережно взяли Ивана, положили на траву, близ дороги. Василиса взяла узел с телеги, палаш Ивана...
- Куды тянешь?! - пробасил усатый солдат.- К чаму яму оружые...
- А он не помрёт...
- А ну тя, дуру...
Солдаты вырыли яму. Положили в неё тела умерших. Пьяный тщедушный попик погнусавил над ними... Забросали землёй яму. Крест воткнули. И стал бугор - могила у дороги, на обочине. Постояли все, перекрестились, уселись на телеги. Один солдат крикнул:
- Слышь-ка, девка?! Ты че, остаёшься с им?
- Да, - отозвалась Василиса.
- Ну, Бог с тобой...
Отъехал обоз. Улеглась дорожная пыль. Сидела Василиса с Иваном. Смотрела на холм, думала думы. Девушка утёрла слезы, тихо сказала:
- Всё будет хорошо,- Иванушка.
Он ответил внятно:
- Помру, чую, скоро...
Василиса приподняла, его голову, положила к себе на колени, обвила руками.
- Я тебя так люблю, родимый, что, коли, что, то и я вослед за тобой... Жить не буду...
Иван натянуто улыбнулся.
- Ещё чего... Я те дам... не буду...
Помолчали... Потом Иван снова заговорил:
- Ослаб я вовсе... Вот судьба...
- Вернуться к тебе силы, Иванушка,- прошептала Василиса.- До свадьбы раны заживут. Я тя выхожу, любый мой, как, бог свят, выхожу.
Стала она целовать его осторожненько в лоб, в нос, в губы и щеки.
- Я такие травы знаю, да отвара такого сделаю, что враз те полегчает. На ноги подымешься. Поспи, Иванушка. Поспишь, а когда проснешься, то сразу и полегчает... И пойдём мы с тобой, Иванушка, в лесную глушь, поставим избу, станем жить, нарожаю я тебе детишек, сыновей да дочек... И жить будем долго, ни горя, ни забот не знать... Добро и счастливо...
Уснул Иван Нечай. Так и осталась сидеть Василиса, боясь пошевелиться и разбудить любимого. Птицы кружились над ними, уносились ввысь и хотелось подняться вместе с ними в лазоревую синеву неба, обозреть далёкие леса и долы, поля...
Зазвучала песня о нелёгкой солдатской судьбе. Уходила в небеса та песня, расстилалась над бескрайними просторами...
На восходе златом битва начиналась,
На закате алом кончилась она.
Затупились сабли, копья изломались,
Злая смерть взяла жизнь верного коня.
Бились мы отважно с войском басурманским
За поля родные, за очаг и кров.
За любовь святую, за девиц-красавиц.
За младые жизни проливали кровь.
А во поле бранном косточки белеют,
А над ними черны вороны кружат.
Матушки поплачут, девы позабудут,
Лишь одна Россия будет помнить нас!
Эх, пошёл - распошёл - своё счастье не нашёл,
От стрелы калёной ворог не ушёл.
Раз пошёл - два пошёл, счастье я своё нашёл
Во могиле братской, во земле сырой.
Конец