Старый Чёрт и молодой Ангел устало сидели на скамеечке заброшенной спортивной площадки и, поглядывая на клонившееся к закату солнце, расслаблялись после отработанной смены. Молодой Ангел оживлённо рассказывал о сегодняшней работе, периодически запрокидывая бутылку импортного пива; старый Чёрт спокойно слушал, не спеша прихлёбывая из пластикового стаканчика портвейн, купленный в ближайшей забегаловке.
- Представляешь? Чуть глотки друг другу не перегрызли!... Налупили оплеух... Она ему даже нос разбила! А после пошли домой и, не сговариваясь, сожгли все свои фотки. Девка - в ванной, пацан - в унитазе... А потом сочинили каждый по бездарнейшему стиху. Поэты, блин... Но потом порвали... - Ангел громко хлебнул пива и добавил с усмешкой, - На шестнадцать...
- Почему именно на шестнадцать? - удивился Чёрт.
- Песня такая есть... Они с неё балдеют... - нехотя пояснил Ангел, подумав, что старый Чёрт всё равно не знает этой песни и тем более не поймёт, почему лист бумаги чаще всего рвётся на шестнадцать частей.
Но, к его досаде, Чёрт тут же понимающе хмыкнул вполголоса:
- Ага... На четыре, и ещё раз на четыре... А что за песня?
Собственно, Чёрт не был таким уж старым. Ему было только сорок. Он считался опытным техником-искусителем, надёжным и добросовестным. Да и Ангел был не пацаном-практикантом, а двадцатичетырёхлетним специалистом, окончившим один из небесных ВУЗов и уже пару лет проработавшим в должности спасателя. Но разница в возрасте (шестнадцать лет) была весьма заметной.
- Ну, как спасать таких придурков? Слава Богу, стихом дело закончилось! Могли и вены порезать в свои шестнадцать... - сердито продолжил Ангел.
- Закончилось ли... - с сомнением протянул Чёрт, пытливо взглянув на Ангела.
- Закончилось!- отрезал тот, допивая пиво, - Смена у меня закончилась! Не ночь же до утра их пасти...
Чёрт также допил свой портвейн, аккуратно поставил стаканчик на скамеечку и почти безразлично поинтересовался:
- А помирить не пробовал?
- Помирить? - хохотнул Ангел, - После такого? Да они убить готовы! Кроме того, абсолютно друг другу не подходят!... Да и надо ли? Какая может быть серьёзная любовь в шестнадцать лет! И вообще - дебилы!... Наркоманы потенциальные...
Ангел встал и, швырнув в траву бутылку, подытожил:
- Нет! Что разорвано - не склеишь! Как и их дурацкие стихи.
Чёрт тоже встал, разминая костлявые ноги в потёртых джинсах, и вдруг спросил:
- А стихи где?
- Я ж говорю, порвали! - раздражённо откликнулся Ангел, - То ли выкинули, то ли в карман сунули...
Чёрт удовлетворённо кивнул и, сосредоточившись на несколько секунд, материализовал над протянутыми вперёд ладонями ворох бумажных обрывков.
Ангел завистливо глянул на Чёрта. Он ещё не умел делать такого. А чёрт присел на корточки и начал терпеливо раскладывать на песке разорванные клочки по порядку.
"В маразм впадает старикан..." - презрительно подумал Ангел.
- И вправду - на шестнадцать, - умилился тот, разложив, наконец, все куски так, как они были в целых листах, и прочёл стих на бумаге в клеточку, написанный парнем.
Не надо финтить, / не стоит вертеть!
Всё - лживо как / будто пазлы!
Мы не желаем / советы терпеть
ханжей из / правильной касты!
Давай же сшивать / мы не станем лихо
прочной ниткой / и суетиться.
Иголку втыкать / бесполезно./ Тихой
молитвой / пора молиться.
Сцепленье / порвалось. Спеши составлять
некролог. / Ускользающий смысл
пропадает и гибнет. / Воссоединять
уж поздно. / Теряется мысль.
Мы щекою щеку / устало скривим,
скрывая улыбку / предсмертного бреда.
Черепок к черепку, / в ледяной крови,
И обрывок к обрывку. / Узри победу...
Струится по ней / серпантин рваных лент,
мелькание / модных когда-то рубашек.
Я в очередь стал / и обломками лет
закидал и добил / расставание наше.
"Так он писал, темно и вяло..." - процитировал Чёрт.
- Чего? - не понял Ангел.
- Классику читать надо, - добродушно упрекнул тот и принялся за стих девушки, написанный на листке в линию.
Если счастье разбилось / на сотни кусков,
зря осколки его / собирали
и, надеясь на милость / жестоких Богов,
от всезнающей / жизни спасали.
Если счастье разлезлось / за давностью лет,
мы его лоскуты / распустили.
Невзирая на ревность, / сияющий свет,
заглушая боль, / всё ж погасили.
Если счастье / так зыбко, что не одолеть
полуслов, / полуправд злую стаю,
наплевав на усталость, / мы будем болеть,
чувство с чувством и с мыслью / стравляя.
Черепки битых ваз / не приклеятся сразу.
Тряпки / нам не добавят воли.
Мы обрывками фраз, / приближаясь к экстазу,
усложним / гармонию боли.
В такт дыша, подопрём / мы судьбу рычагом,
аккуратно / придавим прессом,
не спеша соберём / всё в огромнейший ком
шов ко шву... / И раздавим весом!
- Да... Гениальности и здесь не наблюдается.... - задумчиво протянул Чёрт и замолчал, внимательно водя глазами по тридцати двум бумажным лоскуткам.
Ангелу надоело смотреть на это, и он уже, было, собрался уходить, но Чёрт вдруг еле слышно произнёс:
- Не склеишь, говоришь...
Он медленно протянул руку и стал неторопливо складывать из двух стихов один, используя левые и правые части от разных листов, надолго задумываясь перед каждым перекладыванием, щурясь и хмыкая, напоминая этим то ли раскладывание пасьянса, то ли анализ шахматной партии. Ангел недоуменно смотрел на эти непонятные манипуляции.
- Ну вот...Не Бог весть что... Но... Всё, что можно было сделать, - Чёрт, наклонив голову, оценивающе посмотрел на результат своего труда - шестнадцать обрывков из двух разных тетрадок, составивших вместе один корявый, неровный и разноцветный как лоскутное одеяло, лист. Оставшиеся неиспользованными кусочки он растёр между ладонями, и те мелкой золой осыпались на песок, а сложенные вместе - при этом на мгновенье вспыхнули голубоватым свечением.
Ангел нехотя присел рядом с Чёртом и начал недоверчиво читать получившиеся из разных половинок составные строчки.
Если счастье разбилось -
Не стоит вертеть
Зря осколки его будто пазлы
И, надеясь на милость,
Советы терпеть
От всезнающей правильной касты.
Если счастье разлезлось -
Давай же сшивать
Мы его лоскуты прочной ниткой,
Не взирая на ревность,
Иголку втыкать,
Заглушая боль тихой молитвой.
Если счастье порвалось -
Спеши, составлять
Полуслов ускользающий смысл,
Наплевав на усталость,
Воссоединять
Чувство - с чувством и с мыслью - мысль.
Черепки битых ваз,
Серпантин рваных лент,
Тряпки модных когда-то рубашек...
Мы обрывками фраз,
И обломками лет
Усложним расставание наше.
В такт дыша - подопрём
Мы щекою щеку,
Аккуратно, скрывая улыбку,
Не спеша соберём:
Черепок - к черепку,
Шов - ко шву и обрывок - к обрывку.
Дочитав до конца, Ангел, разинув рот, обалдело взглянул на Чёрта, который, слегка улыбаясь, поглядывал на стихи и, похоже, думал уже о чём-то другом.
- Ну ты даёшь...
Разве - я? Я не добавил ни буквы. Всё сказали они сами... Я только исправил грамматические ошибки и расставил знаки препинания... С этим у молодёжи сейчас того... не очень... А ты говоришь, не склеить...
- А что теперь делать? - растерянно спросил Ангел.
- Ну... - Лицо Чёрта приняло нарочито вдохновенное выражение, - Завтра при встрече они снова поругаются... Обнаружив свои порванные стихи в карманах джинсов, швырнут друг другу в лицо... Клочки бумаги медленно закружатся в воздухе и лягут на землю так, как лежат сейчас... Они присядут рядом... прочтут... Охренеют... Поглядят друг другу в глаза... А больше ничего делать и не надо.
- А они завтра... встретятся? - робко поинтересовался Ангел.
- Ну, брат, уж эту мелочь ты обеспечь! - усмехнулся Чёрт, - Кто из нас ангел?... А то меня ещё, чего доброго, штрафанут за нарушение Континуума.
- А если опять морды расцарапают?... - задумался Ангел.
- Запросто! - весело отозвался Чёрт, - Положено им морды царапать... и глупости делать... А тебе - положено всё это разруливать.
Ангел с лёгким раздражением посмотрел на Чёрта.
- Тебе бы ангелом быть... - завистливо проговорил он и вдруг встрепенулся - А что? Может, махнёмся? А то, надоело сопляков прибабахнутых спасать! А тебе - в самый раз. А?
Чёрт грустно усмехнулся и покачал головой.
- Нет, брат... Ничего не получится...
- Почему? - возразил Ангел, - Моих коллег так уже переводили. Наш кадровик любит из вашего ведомства работников брать. А ваши, я слышал, тоже не возражают. Лишь бы замена была.
- Да не в этом дело... - отмахнулся Чёрт.
- А в чём? - допытывался Ангел, как видно всерьёз загоревшись этой идеей.
Чёрт замолчал и начал чертить прутиком узоры на песке.
- Так в чём же? - не отставал Ангел.
- В отличие от тебя, мой юный друг, - с застывшей улыбкой, но очень серьёзно, тихо и медленно произнёс Чёрт, - я не предам своё Зло...
"Дурак ты..." - мелькнуло в голове у Ангела.
"Дурак я..." - снисходительно согласился в мыслях Чёрт.