Третий вариант

Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Часть шестая
Там, где трусы не играют в карты,
Я на карту выставляю жизнь…

ГЛАВА 40
– Выходи! - громыхнул Магистр, не успели мы войти в город.
Будет он мне еще приказывать что делать. Интересно, сколько предметов нашел Таур? У меня только меч. Правда, кольцо у Алисы, если, конечно, верна теория Мирны. Значит, Магистр вполне может располагать боекомплектом из трех штук. С таким арсеналом он меня точно прикончит, что автоматически отменяет клетку на площади. Годится, будем драться. Я на победу особо не рассчитываю, но нервы вам, Ваше Чернейшество, попорчу, это не сомневайтесь.
– Выходи, - повторил Таур.
Я вдруг почувствовал страшную злость. Она меня просто распирала. Ярость стучала в висках и плескалась в сердце. Каждая капля моей крови была ей отравлена. Я отбросил свою человеческую сущность и стал Волшебником. Вообще-то я исполнял такой трюк только пару раз в жизни, и то под чутким руководством Локи. Сегодня я был один, и предстоял мне не учебный бой, а обыкновенная городская драка, хоть и окрестили ее в Ваурии Великой Битвой.
Рискованное это дело – уходить от человеческой сущности, но выбора нет. С реакцией и уязвимостью человека с Тауром не повоюешь. Альвар оказался под ногами, ратуша стала по колено, Магистр уже не казался таким грозным, он был для меня сейчас просто противником в поединке.
– Звал? – я посмотрел на Таура. Он меня сразу грохнет или повоюем для приличия? Что это у него в руках, копье? На кой черт оно ему сдалось, или он приверженец совсем старой школы? Я поднял руку и увидел, что мой ржавый меч стал огненным клинком.
Магистр шарахнулся в сторону, завалив пару-тройку домов у себя под ногами. Неужто я его напугать исхитрился? Это вряд ли. Скорей всего, хитрый тактический ход, мне не понятный. Может, мне тоже куда подвигаться, а то выставился, как мишень в тире.
Пока я предавался размышлениям о стратегии и тактике боя, Таур запустил в меня ядром черной ярости. Это он зря. Не думаю, что моя злость на него и его поганое Запределье будет меньше. Я немедленно ответил ему той же монетой. Степень нашей нелюбви друг к другу, видимо, была примерно одинакова, огненные шары столкнулись в воздухе и засыпали Альвар кучей мелких проклятий, не причинив ни мне, ни Магистру ни малейшего вреда.
Чтобы не стоять столбом, сделал пару выпадов в сторону Таура, легонько поигрывая мечом. Магистр или поверил, или сделал вид, что поверил, но перешел в состояние мерцания. Высший пилотаж, мне не доступный. Пока он мигает здесь, как дискотечный прожектор, он скачет из мира в антимир, и поразить его можно, только если ударить в момент яркого мерцания. Если попадешь в момент провала, твой удар обернется против тебя же.
Я подумал и решил в таком раскладе с Тауром не связываться. Пусть себе мерцает, энергии такие фокусы жрут не меряно, он, конечно, Магистр, но не конденсатор же ходячий.
Таур, видать, подумал о том же и взвился черным вихрем. Я на всякий случай рванул следом, не хватало еще, чтоб он спикировал мне на голову. Мы выскочили за облака и уставились друг на друга. Чего он ждет? Если у него три предмета, а кольцо вне игры, он должен знать, что я почти безоружен. Значит, он или развлекается, играя со мной в кошки-мышки, или нет у него трех предметов. Ну, я покажу тебе мышку, кот куцехвостый.
Я шарахнул по магистру грузом воспоминаний, благо, Таур мне их обеспечил в изобилии. Одна его Башня чего стоила. Магистр не ожидал от меня такой гадости и закрутился юлой в поднебесье, не сумев ответить. То ли память у него отшибло, то ли воспоминания были слишком радужные для подобного случая, но контратаки не последовало.
У него определенно нет трех предметов, слишком он меня опасается. Более того, у него нет и двух. Если бы он их имел, можно было бы рассчитывать, что силы примерно равны. Предметов-то пять: два на два плюс Алиса. Не испугался бы Магистр Таур обыкновенного Волшебника. Нет, он боится, что у меня три ключа к успеху, а это крепко уравнивает наши с ним шансы на победу. Похоже, наглость моя его ввела в заблуждение. По его логике, я не должен был принять бой, а раз принял, значит, есть причины. Таур просто не знает, что я – не вполне нормальный Волшебник, причины для риска мне ни к чему, я и без всякого повода могу влезть в авантюру для самоубийц. Логичность мышления Магистра подвела. Нашел, кого вычислять – меня! Да я сам себя предсказать не могу на час вперед.
Я обнаглел еще больше и, махнув в невидимость, подобрался к Тауру на расстояние удара. Одна беда, это только в кино невидимка может по затылку дать, а в жизни он безвреден, как привидение. Вернул себе видимость и от души дал Магистру кулаком в зубы. Повторить не рискнул, опять шарахнулся в невидимки и подался подальше от места разборки. Ну, хоть чуть-чуть рассчитался. Магистр взбесился от злости. От него тучами летела какая-то чернота: пауки, какая-то гадость неземная, на пчел с клешнями похожая, москиты, тарантулы и просто осы.
Все эти прелести посыпались на Альвар. Я покосился на них, но уничтожать не стал. Мне-то что, мне в этом городе не жить. Магистр, видимо, место жительства менять не собирался, спохватился и сжег всех своих насекомых у самой земли. В Альваре полыхнуло. Замешкался его чернейшество и в ходе борьбы с насекомыми ликвидировал еще и пару улиц. Так держать! Бей своих, чужие напугаются.
Что-то я расшалился. Шутки шутками, а Таур и без всяких предметов может меня запросто ухлопать. У меня ведь нет ничего, кроме Меча да нахальства. Что там я про слабости Магистров знаю, дай бог памяти? Поразить его я смогу, только когда он будет субстанцией одушевленной. Пока он вьется смерчами, рассыпается энергетическими слоями и горит молниями, я против него не боец. А вот он может придушить меня в любом виде, как-никак раз в пять сильнее будет энергетически. Вдобавок, подловив его в одушевленном превращении, я сам при этом тоже должен быть материален, а значит, вдвойне уязвим. Ох, надоест Тауру бояться, как жахнет он по мне и привет родителям. Еще варианты есть? Нет, если не считать панического бегства, сдачи на милость победителя и добровольного харакири. Раньше надо было думать, когда к Варваре в ученики подавался. Хотел порезвиться? Вот и резвись. Вольные просторы Ваурии к вашим услугам.
Магистр озаботился судьбой подпаленного им Альвара и бросил на город месячную норму дождя. Пожар и потоп одновременно. Решение проблемы в стиле Ронни, будто Великий и Могучий у него уроки брал. Если дальше так пойдет, он скоро весь город с землей сравняет.
Таур пошел на снижение. Я пристроился у него в хвосте и потащился следом. Догонять я его не собирался, так, нервы помотать малость. Приземлился он где-то на западной окраине. Пыль столбом, дюжина домов в минус.
Не успел я материализоваться, как тут же наступил босой ногой на какую-то колючку, хотя, принимая во внимание мои теперешние размеры, это уж точно было дерево или забор. Откуда-то снизу раздался еле слышный крик скорпиона, откуда? Со стороны скал. Ну, хоть у Мирны хватило ума переждать светопреставление в пещере, авось, и Ронни с ней. Таур перестал мерцать и завис на западе. Я отодрал кусок скалы и метнул в Магистра. Смешно, но я попал. Таур взвыл и сделал то, что мог совершить лишь Властелин Запределья.
Он свернул время в спираль. Я успел пырнуть его огненным клинком бессилия, но он закрутил время в черный кокон и отшвырнул меня обратно. Пострадал я серьезно, хоть и успел перейти в состояние энергии. Ледяное копье, которое метнул в меня Таур, достигло цели. Я взвился вихрем, когда мой меч настиг Магистра, но он вернул секунды, и его оружие поразило меня. Выходит, я не успел превратиться, но этого не могло быть. Я сделал выпад мечом на границе материального и духовного. Значит, время чуть-чуть скривилось. Представляю, что происходило при этом в головах жителей Альвара. В бок ударило резкой болью. Таур испарился. А я, держась за пробитый бок, стал отступать к скалам, так как там были Мирна и Ронни. Земля уходила из-под ног, и мне пришлось из последних сил цепляться за реальность. Сознание меркло, а уцелевшие крыши Альвара стремительно приближались.
Я очнулся и увидел серое небо с зеленым солнцем. Господи, куда ж меня занесло? Лежу на спине в какой-то черно-синей траве. Рядом совершенно незнакомый парень. Черноглазый и черноволосый, смотрит на меня испуганными глазами и так длиннющими своими ресницами лупит, что меня вот-вот сквозняком сдует. И еще девушка, смешная, вихрастая, с глазами дикой кошки. Тоже рядом и тоже боится. Ничего не понимаю. Кто я, где, почему… Приподнялся на локтях, закашлялся и тут же заныло под ребрами. Опустил глаза и обалдел: прямо в боку у меня торчит кусок льда. Ну ни фига себе заноза! Я потянулся избавиться от этого осколка, но девица схватила меня за руку.
– Подожди, это стрела забвения и равнодушия. Если выдернуть ее, будет страшная рана.
Что за девица и откуда такая осведомленность?
– Что ж мне так и ходить с ледышкой в боку? – Потом разберемся, что за люди, сначала – с ледяной стрелой.
– Если она растает сама, раны не будет.
Что-то в ее тоне мне не понравилось.
– А что будет? – насторожился я.
– Ты все забудешь, - она посмотрела на меня очень внимательно. – Знаешь, кто я?
– Нет, - честно признался я.
– А я? – паренек откровенно расстроился.
– Нет. А должен?
– Инсилай, - обиженно протянул паренек, гипнотизируя меня испуганными черными глазами.
Кто такой Инсилай, и почему они так суетятся вокруг меня? И небо какое-то неправильное. Может, я уже умер, а это – ангелы?
– Что происходит? – спросил я, потеряв надежду разобраться в ситуации самостоятельно.
– Ты подбил Таура, но сам не успел увернуться, - поведала девица.
– Кто такой Таур? – уточнил я.
– Как все запущено, - расстроился черноглазый парень.
– Ты волшебник, - сообщила разбитная девица. – Если сосредоточишься, ты сможешь вспомнить.
Ага, а еще я добрая фея, тридцать три богатыря, мальчик с пальчик и Дюймовочка. Причем, все в одном флаконе… Бред какой-то. Но небо-то серое, а солнце зеленое…. Я уселся на траве и коснулся рукой ледяного осколка у себя под ребрами. Холод пробежал по пальцам и тонкими щупальцами перекинулся на позвоночник. Я вдруг вспомнил, что девицу зовут Мирна, а парня – Ронни. Инсилай – это я, а Таур – негодяй, которого надо убить по определению. Что он сделал лично мне, я хоть убей, не помню, но наверняка знаю, что не прощу этого никогда.
Нет, так жить нельзя. Голова, как швейцарский сыр, сплошные дырки в памяти. Ну уж нет, лучше с дырой в боку, чем с пожизненным склерозом. Я двумя руками выдернул из себя ледяной осколок. Вопреки ожиданиям, ничего не произошло, даже крови не было, только навалилась на плечи страшная усталость, будто весь день таскал на себе ваурский плуг. Я вдруг разом все вспомнил. И про Альвар, и про Таура, и про Мирну с Ронни. Растянулся на траве, уставился в серое небо… силы небесные, счастье-то какое! Никуда не бежать, никого не искать, ничего не бояться.
Как же я устал, оказывается, от этой бешеной гонки, только сейчас понял. Никогда б не подумал, что соседство вреднющего Ронни и занудно-правильной Мирны может принести столько радости. А вижу сейчас их физиономии и, честное слово, именины сердца. За ближайшим поворотом обязательно будет что-то новое, интересное и сказочно прекрасное, иначе зачем нам этот поворот? «Все будет хорошо!» Мне хотелось орать во весь голос. Я набрал полные легкие воздуха и краем глаза увидел летящую прямо на нас тонкую металлическую сеть. Только и успел свистнуть. Ронни с Мирной, превращаясь на лету во что-то пестро-шелковое, отлетели за пределы человеческой видимости. Хочется верить, что приземлятся они по возможности мягко. Сам я убраться не успел. Слишком поздно заметил опасность, чтобы колдовать, а взглядом сам себя перемещать не умею. Невесомая, как паутина, и прочная, как титан, сеть свалилась на меня и накрыла с головой. В ту же секунду что-то легонько кольнуло в локоть, и я быстро и безболезненно выключился из реальности.

* * *
– Локи, я говорю по магистральной связи, у нас очень мало времени…
Трудно было назвать это связью. Взволнованный женский голос звучал в голове у Мага.
– Я слышу тебя, - мысленно ответил Локи.
– Он вышел на битву с двумя предметами и почти выиграл.
– Почти не считается.
– Не знаю, может, и зачтется. Отшельником была Айка. Она не встретилась с Посланником. Она запутала Мирну и парня, который с ней. Инсилай не нашел Кристалл из-за Отшельника, Айка о нем просто не сказала. Таур ушел. Арси, кажется, захватил Илая.
– Кажется, или захватил? – не выдержал Локи.
– Маяк в Черной Башне. Не думаю, что Илай мог его потерять.
– Он все может.
– Вряд ли. Локи, Айка нарушила клятву Посвященных. Чтобы скрыть это, Корн заплатит любые деньги. Действуй, я подожду с докладом. Дня три у тебя есть.
– Деньги за кровь Инсилая?
– Так они ему и достанутся. Кровь все равно уже пролилась и еще прольется. Кто-то должен заплатить…
– Я понял. Что-то еще?
– Пока не знаю, мне надо проверить. Если подтвердится, тебе придется вернуться. Я еще свяжусь с тобой.


ГЛАВА 41
Пробуждение было не из приятных. Руки-ноги как ватные, голова пустая и чугунно-тяжелая одновременно, в глазах чернота великой ночи. Это я ко всем своим бедам ослеп, или просто в темноте валяюсь? Сознание расслаивается, как слоеный пирог в Катарининой духовке, ни черта не соображаю, только ощущение жуткой слабости и могильного холода. Может, я уже умер? Попытался шевельнуться. Получилось плохо, но убедился, что живой. Какое-то дежавю, опять связанные за спиной руки, повязка на глазах и кляп во рту. Сейчас забормочут над головой по старо-эйрски, сопрут последнюю рубашку, выдадут кандалы с ошейником и отправят на принудительные сельхозработы. Нет, тогда ноги были тоже связаны, а сейчас, слава богу, свободны. Только встать все равно не могу: тело, тяжелое и непослушное, существует совершенно отдельно от сознания, игнорируя приказы разума. Что за черт, как меня угораздило снова попасться в лапы этих сумасшедших аграриев, мне, что, одного раза не хватило? Последнее, что помню, ошалевшие глаза Ронни и крик Мирны, вот и вся информация. Не густо. «Он колдует словом, взглядом и жестом, - всплыло вдруг откуда-то из глубин памяти, - не жалейте парализующих стрел…» Все ясно, подстраховались от всего и сразу, хотя, кажется, про колдовство было не сейчас, а где-то в прошлой жизни... Или в этой, но вроде раньше… Впрочем, без разницы, все равно это тщетные предосторожности, на данный момент бессмысленные. Я не только колдовать, я «мяу» сказать не в состоянии. Что ж такое произошло, что у меня с головой полная беда приключилась? Таур-то, вроде, отбыть изволил в вечное измерение, Варвара со своими проклятьями в отсутствии, Алисы с кольцом тоже не наблюдается… Странно, кто ж в таком случае со мной так лихо управился? Я бы сказал, профессионально обезвредил, до полного беспамятства… Что-то у меня с местом и временем действия сплошная путаница. Нереальность какая-то вперемешку с действительностью. Что было, что будет, что на самом деле происходит, черт ногу сломит,… Может, про битву мне только приснилось, и никуда Таур не отбывал вовсе? А что, очень даже возможно. Чего ему, собственно, отбывать-то? Посадил меня в свой колодец-убийцу на недельку, пока я окончательно не свихнулся, и порядок, уже никто никуда не идет. Вариант, между прочим. Запросто допускаю, что именно на почве пребывания в колодце я с головой и раздружился. Вот сейчас явится ко мне Магистр собственной персоной и – извольте на площадь, господин Посланник, к барьеру, будем битву делать. Я вдруг явственно увидел Таура. Ухмыляется, зараза, а глаза злые и хитрющие, как у кошки, что за мышью охотится. Ну, кто в нашей истории мышкой будет, это я догадываюсь, хоть с головой и не в ладах.
– Вы, Илай, драться со мной не желаете? – Черт побери, да из его голоса сахар можно тоннами добывать. – Жаль, конечно, но это как скажете. Не хотите – не надо, у нас все по закону. Битва – дело государственное и сугубо добровольное, так что никакого принуждения. Вы мне только отказик свой подмахните для истории, чтоб слухов лишних не было, любят у нас болтать не по делу… Вот здесь подпишите, и здесь… Я – Ваш должник. Документик мне, а Вам наверх. На ступеньках поосторожней, лесенка у нас не очень. Да не спешите, успеете. На эшафот, говорите, смахивает? Почему смахивает, он и есть. А Вы чего ждали, голубчик, кубок мира? Да не волнуйтесь Вы, какие там проблемы, у Вас теперь вообще никаких проблем! За Вас все государство сделает в лучшем виде. Вы только штаны спускайте и на лавочке устраивайтесь... Поторопились бы Вы, что ли, со своими штанами, это Вам не к спеху, а народ-то ждет. Ему, народу, зрелище еще Таррой было обещано, а народ в его ожидании события обманывать грешно… вон, сколько зевак собралось, площади на всех не хватает, и все зрелища желают... Ты, может, и обманул бы общественность, но я такого не допущу, в Альваре все по закону… Э, милый, это только драка бывает с бранью и кулаками, а порка у нас с голым, простите, задом, по лежке смирно. Так что руками махать не надо, орать тоже, а надо мордой вниз на лавку, руки по швам и полная неподвижность, чтоб всем желающим видно было, как государственная семихвостка твою трусливую задницу, от Великой битвы увильнувшую, будет приводить в полное соответствие с законом посредством высекания. Народу-то все равно, что порка, что драка, главное, чтоб всем видно,…Что копаешься, раздевайся, герой, не видишь, что ли, семихвостка моя волнуется уже, на твоем месте я б ее не нервировал. Ты не стесняйся, у нас в стране никаких предрассудков, полная гласность и диктатура права. А теперь попрошу задом к народу, чтоб в толпе никаких сомнений, что задница голая, плетка настоящая, а порка качественная. Ведь по закону народ имеет право на зрелище, семихвостка – право на работу, а ты – право по первому моему требованию заголить свой зад для показательной экзекуции. Так что живо снимай штаны и благодари небеса, что живешь в правовом государстве!
Совсем рядом загромыхало, послышались быстрые шаги, и Таур пропал вместе с эшафотом. О, господи, привидится же такое, еще чуть-чуть – и я полный псих.
Кто-то потоптался у самой моей головы и снял повязку с моих глаз. Я увидел перед собой чьи-то ноги в серых сафьяновых сапогах, посмотрел вверх и выяснил, что ноги принадлежат советнику Арси. Не было печали. Осторожно огляделся. Камера маленькая, но с окном. Решетка толстенная, пол, стены, потолок, доски какие-то в углу пылятся, вот и все убранство. Валяюсь на каменном полу, как дрова в сарае, могли бы хоть соломки бросить. Похоже, сон в руку. Не знаю, как насчет Таура и эшафота, а порку советник мне сейчас наверняка обеспечит. Это я своим обработанным семихвосткой объектом воспитания очень даже конкретно ощущаю. Ну, совсем спятил, высекли во сне, а припекает наяву. Фантомные боли.
– Вставай, - Арси нагнулся и вытащил кляп у меня изо рта. – Есть разговор.
Советник прошелся по камере и снова подошел ко мне. Он стоял так близко, что его узконосые щегольские сапоги были на расстоянии ладони от моего лица. Зная Арсиков подлый нрав, я кое-как поднялся, дабы не искушать его легкостью удара. Хоть бы руки развязал, подлец, ведь еле шевелюсь, только советнику такое и в голову не пришло; конечно, кого клюет чужое горе.
– Как Ваше драгоценное? – осведомился советник, отступив на шаг от меня.
– Не дождешься, - буркнул я. После кляпа я еле говорил: в горле пересохло, а губы онемели.
– Клевещешь ты на меня, Посланник, - укоризненно сказал Арси, - и в мыслях не держал. Кстати, ты на коленях от великого уважения ко мне ползаешь, или просто встать не можешь?
Я покосился на советника, засомневался в том, что визит Магистра мне приснился, но промолчал. Немедленно получил удар сапога под ребра, и запоздало сообразил, что стоило либо подняться на ноги, либо отвечать на вопросы, тут уж одно из двух. Так, Арси собрался беседовать, придется вставать, не думаю, что он ограничится одним вопросом и уж, тем более, одним ударом. Не люблю я, когда долбают мою печень, в титаны не рвусь, лавры Прометея не привлекают. Как же неудобно со связанными руками двигаться, еле встал. Уставился на советника. И чего привязался ко мне, ну что ему от меня надо? А еще интереснее, как я сюда попал, не должно это было произойти, ведь Таура я, если это мне, конечно, не приснилось, из Ваурии вышвырнул. Значит, победа моя, хоть бы и по очкам. Или битвы и впрямь не было, и Магистр жив-здоров, вот-вот явится? Да что ж у меня с головой-то, просто катастрофа! Такая мешанина из снов и реальности, что до психушки рукой подать.
– Я вижу, тебе полегчало, - заметил советник. – Говорить будем?
Руки связаны, энергия на нуле, даже стакан воды не могу наколдовать. А в дверях, за спиной советника два крепыша с плетками и еще трое в резерве пасутся рядышком... Куда деваться, будем говорить.
– Как скажешь, советник.
– Я хочу знать, куда ты дел мальчишку и дочь Локи.
– Я? – искренне удивился я. – Да я их вообще сто лет не видел.
– Ну-ну, - скорчил недоверчивую гримасу советник. – Напрягись-ка и вспомни, в кого или во что ты превратил своих приятелей напоследок.
– Не могу я вспомнить то, чего не знаю.
Слава богу, хоть они не попались, раз Арси их разыскивает, одним горем меньше. И про Таура, похоже, я ничего не путаю. Удалился Магистр от дел, раз Арсик в одиночку командует. Хотя, может, у Таура есть дела поважнее, чем меня пугать.
– Где они? – повторил Арси. – Надеюсь, у тебя хватит ума ответить добровольно. Я ведь все равно узнаю.
Бить будет, в Черной Башне подвесит или угрозами ограничится? Черт возьми, как уверенно он говорит-то… Вид у меня такой жалкий или у них какой-то суперхитрый способ развязывания языков бестолковым Волшебникам обнаружился?
– Раздевайся, - вздохнул советник и кивнул страже. – Развяжите его.
Значит, бить. Плохо. На почве близкого знакомства с семихвосткой у меня такой стойкий страх перед любым физическим наказанием развился, что от одного вида плети в дрожь бросает. С другой стороны, не уверен, что в Башне лучше будет. К тому же, я и вправду не помню, что случилось с этой парочкой. Я вообще мало что помню! Ну, оно и неплохо, наверняка не проболтаюсь.
– Прости мне мое любопытство, Арси, - я размял онемевшие от веревок руки и посмотрел в глаза советнику, - откуда у вас в Ваурии такая дикая тяга избить собеседника?
– Избить? – он поднял брови, и посмотрел на меня, как на идиота. – Ты бредишь, Инсилай. Закон запрещает избивать даже рабов, что уж говорить о пленниках?
– Значит, ты хочешь предложить мне массаж, солярий и водные процедуры?
– Можно и так считать, - усмехнулся Арси, - за воду и массаж я тебе ручаюсь. Дело в том, что закон запрещает побои, но приветствует воспитательные наказания. Видишь ли, по законам Ваурии, порка не относится к физическим наказаниям. Это комплексная воспитательная работа, проводимая по обнаженным ягодицам воспитуемого объекта ремнем, розгами или плетью. – Он явно цитировал какую-то местную инструкцию. Не зря мне с утра пораньше Магистр привиделся. Так и знал, добром не кончится.
– Комплекс-то в чем? – без энтузиазма поинтересовался я. – В ассортименте орудий избиения? – В том, что весь этот воспитательный набор я в самое ближайшее время испробую на собственной шкуре, особых сомнений у меня не было. В последнее время все шишки мои.
– Ты ничего не понял, Илай, - терпеливо ответил Арси. – Я же объяснил, порка – это не просто ремнем или плетью по голой заднице, а сознание неотвратимости наказания, страх ожидания удара, унижение наготой и только потом – боль. Заметь, боль – последняя составляющая и не главная. Будь моя воля, я бы предписал вам, поганым волшебникам, каждый день по часу лежать со спущенными штанами посреди рыночной площади и ждать порки. При этом совершенно не важно, состоится она или нет. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство?
– На площадь пойдем? – Вне ратуши я смогу хотя бы частично защититься от ударов, а то и вовсе сбежать. Колдовать-то я, вроде, не разучился, просто Башня энергию экранирует. А на площади мы еще посмотрим, кто есть кто.
– Я бы с удовольствием, - ухмыльнулся Арси. – Да только господин Магистр пожалел тебя, мерзавца, и категорически запретил подвергать публичной порке. Так что, извини, придется в ограниченной аудитории. Но ты не волнуйся, в моем лице ты зрителя всегда имеешь. Так что раздевайся и на сцену. Лавку! – скомандовал он крепышам.
Да, Арсик, слабо тебе против Таура. Магистр-то лавочки одним щелчком материализует, под плеть взглядом укладывает, а с плетью свистом управляется…
Двое солдат принесли лавку и поставили ее посреди камеры в шаге от меня. Сколько же можно это терпеть?! Да плевать я хотел на их воспитательные меры, лавки и душераздирающие перспективы, с меня хватит. Две порки в черном провале за неделю мой нежный организм не переживет. Я уселся на предложенную мне скамью. Баста, ребята. Поищите себе другого мальчика для битья. Это с Тауром вашим у меня силенок не было тягаться в Черной Башне, а с вами нам есть о чем побеседовать. Я уж лучше свои положенные синяки в драке огребу от солдатских кулаков в процессе самозащиты, чем на лавке вашей чертовой от плетки в воспитательных целях.
– Поторопись, - посоветовал Арси, не обращая никакого внимания на мой бунт, - будь любезен на эту превосходную скамью лицом вниз. А еще лучше, расскажи, куда спрятал своих приятелей, тогда мы вполне сможем обойтись без экстремальных переговоров. Это будет самым разумным решением.
– Я, советник, существо неразумное …
Краем глаза я увидел подтянувшуюся ко мне стражу и приготовился защищать свой измученный организм от садистских посягательств кровожадного Арси. Плетки в руках охранников мгновенно придали мне сил и решимости.
Первый раунд моих переговоров с тюремщиками закончился вничью. Мы по-быстрому обменялись любезностями и разошлись по углам: я, малость задавленный их численным превосходством, стража – слегка потрепанная моими любимыми боевыми приемами. Арси в потасовке не участвовал, сохраняя авторитет и спокойствие. Когда у нас с солдатами сложился тайм-аут, советник криво усмехнулся и сообщил, ни к кому не обращаясь:
– Или через пять минут этот живчик на полу в колодках, или через десять вы строем на порку. Время пошло.
На раздумья у стражников ушло не больше минуты. Еще пару минут они потратили на разбор деревянной рухляди в углу камеры и засовывание в эту кучу хлама меня, а потом все было так, как приказал Арси: на полу, в колодках, со спущенными до колен джинсами, в полной готовности к воспитанию. Местные умельцы хлеб свой ели не зря! Отверстия для шеи, щиколоток и запястий были рассчитаны филигранно: вывернуться невозможно, зато трепыхаться – сколько угодно. Не успев сразу осознать этот факт, я, к великой радости советника, задергался, как оса, прилипшая к варенью, в бесполезной надежде вырваться. Получив пяток заноз, лошадиное ржание стражи и сознание собственного бессилия, перестал метаться в своих деревянных оковах.
– Тебе удобно, дорогой, нигде не жмет? – ехидно осведомился советник, убедившись, что я притих и успокоился. - Если что, говори, не стесняйся.
Я закрыл глаза и промолчал.
– Итак, сначала, - без признаков раздражения начал с нуля советник. - Как сейчас выглядят твои приятели, и где ты их прячешь?
– Не знаю, - сказал я чистую правду, но Арси моих откровений не оценил и так съездил мне сапогом под дых, что я чуть не задохнулся от боли.
– Куда ты забросил мальчишку и дочь Локи? - как ни в чем не бывало, продолжал он, с интересом наблюдая, как я лихорадочно хватаю ртом воздух.
– Никого я никуда не девал, - огрызнулся я, с трудом отдышавшись. - Сами проворонили, а я виноват.
– Две дюжины ударов по пяткам за наглую ложь, - распорядился он ровным, ничего не выражающим голосом, – а потом сечь так, чтоб его крик услышали на базарной площади. Приступайте.
Пока стража возилась с приготовлениями, советник продолжил:
– Разве тебя Локи не учил, что врать нехорошо? Странно, известная истина, даже младенцы знают, а ты уже взрослый мальчик, правда? Настоящий волшебник, вон как хорошо владеешь самоизлечением, и следа не осталось от прошлой порки, как новенький, хотя воспитывал тебя Магистр по первому классу, сам видел. Мне, конечно, мастерством с Властелином не тягаться, но тебя обслужат по высшему разряду, не беспокойся.
Я и не беспокоился, но все равно дернулся так, что колодки затрещали. Бедные мои пятки! Какой там ходить, я и встать-то не смогу без посторонней помощи. Странное дело, бьют по ногам, а отдается в голове, так, будто я ей о стенку колочусь. Теперь я понимаю, почему пробка вылетает из бутылки, если хорошенько стукнуть по донышку. Еще пара ударов по пяткам, и у меня последние мозги выпрыгнут. Господи, неужто этот ужас закончился, и я не умер? Ног не чувствую, но хоть нет больше этих жутких ударов. Боль зверская, но от сознания того, что все кончилось, чуточку легче.
За что мне все это? Локи утверждает, что все мои беды из-за девиц. Варвара или Катарина? А, может, из-за паршивца Ронни? Ну, во-первых, он не девица, а, во-вторых, я и врезал-то ему всего один раз. Мне, что, теперь всю жизнь эту скалку отрабатывать?
Вот и обещанные водные процедуры. Ведро ледяной воды заставило меня вздрогнуть от неожиданности, но уже через секунду я начисто забыл о холодном душе, забившись в колодках под ударами плети. Черт бы побрал Арсика с его массажно-воспитательной работой! Эти проклятые колодки сделают меня инвалидом. Еще чуть-чуть – и я сам себе руки-ноги переломаю, а заодно и шею, если буду так метаться. Спокойно. Взять себя в руки, пока они еще целы, и прекратить дергаться. Легко сказать, трудно сделать, я сейчас рехнусь от боли и злости. Представить только, я, дипломированный Волшебник, я, выигравший бой у Таура, я, Наследник магической Школы Скорпиона, уже час перевоспитываюсь в средневековых колодках посреди Ваурии, а негодяй-советник наслаждается созерцанием моего унижения, как завзятый меломан классической оперой. Да кончится это когда-нибудь? Даже любовь с Айкой мне обошлась дешевле, чем победа над Магистром, хотя тогда, помнится, я неделю спал на животе, а сидел на коленях.
Что ж я такое сделал, что меня здесь бьют с утра до ночи? Не успел на землю Альвара ступить, как все плети в Ваурии на меня слетаются, как мухи на мед! Будто плюнул кто в мою сторону.
Ну, все, больше никому не сопротивляюсь, лежу тихо, как мумия. Молчу, как египетская пирамида. Пока я не выберусь из этого кошмара, никаких эксцессов. Если выберусь. Узнаю, кто мне это устроил – верну в тройном размере. Если, конечно, после сегодняшней экзекуции встану, в чем совершенно не уверен.
Видимо, я все-таки где-то отключился, потому что в реальность меня вернул голос Арси:
– Что разлегся, вставай! Или тебе так понравилось, что еще желаешь?
Колодок уже нет. Валяюсь на полу, как мешок с мусором. Усилием воли соскреб себя с пола и кое-как поднялся на ноги. Чуть не взвыл от боли в воспитанных пятках и стал быстро натягивать штаны. Узкие джинсы моей опухшей личности комфорта не добавляли. Знал бы, что так обернется, оделся бы в стиле унисекс. Да нет, знал бы, вообще в Альвар не сунулся.
– Очень хорошо, - Арси улыбнулся. - Начнем сначала. Твои юные друзья выскользнули прямо из-под ловушки и исчезли. Даже суперчеловек не обладает такой быстротой реакции и скоростью перемещения. Выходит, их чудесное исчезновение – твоих рук дело. Ты был так занят их спасением, что не успел выбросить из зоны опасности себя. Где они, куда ты их спрятал? Все равно я докопаюсь до правды, и ты мне в этом поможешь.
– Я? – удивился я его уверенности.
– А кто ж еще? - искренне удивился советник. - Совесть твоя может быть спокойна. Я не желаю им зла, я только хочу, чтоб они ушли.
– Вот и скажи им это, я-то здесь причем?
– Ты поможешь мне найти их и уговоришь покинуть Ваурию. За это я облегчу твою участь.
– Едва ли я смогу быть Вам полезен, господин советник, – констатировал я. – Они оба взрослые люди и вполне в состоянии самостоятельно решать, где и с кем они будут находиться.
– Я дам тебе два дня, - чуть помедлив, сказал Арси. - Если за это время их не найдут, а твой ответ будет отрицательным, тебя высекут так, что тебе понадобится новая кожа.
– А если найдут ребят, пороть будут их? - не удержался я с вопросом.
– Девчонку никто не тронет, - успокоил советник. – А твой приятель будет наказан только за побег. Потом они оба смогут покинуть Запределье.
Я представил себе щуплого Ронни в руках Арсиковых головорезов, и у меня снова застучало в висках. Рональд, конечно, редкий разгильдяй, но такого будущего и врагу не пожелаешь.
– Знаешь, Арси, я скорее добровольно лягу под плеть, чем поверю в чистоту твоих намерений. Отвяжись ты от меня. Не знаю я, где эти якобы мои приятели.
– Грубиян, - равнодушно сказал советник. - Мне нужны эти люди, и я их найду. С твоей помощью или нет – от этого зависит только твоя участь, но не результат поисков. Рано или поздно эта парочка все равно попадется. Но ты-то уже здесь, правда? - Он поднес к моим глазам фасонистый хлыст, плетенный из тоненьких ремешков. - Нравится?
Убил бы гада, так он меня достал. Но на сегодня приключений достаточно. Не сопротивляюсь, не возражаю, не огрызаюсь. Терпи, дурак. Не умеешь сражаться до полной победы, в плен не попадать и от плеточных проклятий как следует защищаться, значит, терпи, заработал.
– Сейчас тебя отведут в Башню. У тебя есть два дня. - Арси связал мне запястья и легонько подтолкнул в спину. - Иди, отдыхай.

ГЛАВА 42
– Лора, пригласи господина Корна, - Велес жестом отпустил секретаршу, - и позаботься, чтобы в ближайшие полчаса я никого не видел и не слышал.
– Да, господин председатель, - прелестная шатенка ящерицей выскользнула из кабинета, и почти тут же появился Корн.
– К тебе прорваться, как в магистральную лотерею выиграть, - немедленно разворчался он, усаживаясь в кресло у стола Велеса. «Хитрый старый черт, - думал Корн, приветливо улыбаясь, - что-то он задумал. Зачем я ему понадобился ни свет, ни заря? От дорогого компаньона только и жди гадостей. Определенно, сейчас свинью подложит, по роже его любезной видно».
– Извини, бестолковая Лора вечно что-то перепутает. Еще вчера велел ей пригласить тебя в первую очередь, но у девчонки сплошной сквозняк в голове.
«Так я тебе и поверил, - Корн имел редкое чутье на неприятности и был уверен, что встреча не принесет ничего хорошего. – Твоя Лора скорее собственное имя забудет, чем твои распоряжения. Ты велел ей промариновать меня в приемной, она так и сделала, нечего валить с больной головы на исполнительную».
– Пустяки, ВВ, - Корн махнул рукой, - сам был молодым, понимаю. Так в чем дело, почему такая спешка?
– Спешка? – удивился Велес. – Что ты! Просто появилась необходимость обсудить наши дальнейшие планы, вот я и попросил тебя придти. Компаньоны должны хоть иногда общаться, ты не находишь?
– Нет возражений.
– Отлично, - Велес извлек из стола папку с какими-то бумагами. – Надеюсь, ты читал отчет о работе «Пегаса» за последние два месяца, который я тебе отправил?
– Отчет? – переспросил Корн, выигрывая время. Он не знал, что выгоднее в данной ситуации – «да» или «нет».
Велес покосился на собеседника. «Не читал он, как же, - Великолепный не один год знал компаньона. – Каждую цифру, уверен, под лупой рассматривал. Отчет я сам составлял. Не документ, а финансовая поэма, не подкопаешься».
– Да, я просмотрел бумаги, - осторожно сказал Корн. «Что же этот хищник задумал? – он тоже превосходно изучил партнера по бизнесу. – Судя по вылизанному отчету, гадость ожидается фантастических размеров».
– Ты обратил внимание, что мы несем колоссальные убытки?
– Не преувеличивай, это временные трудности.
– Нет ничего более постоянного, чем временные сложности. За последние дни мы потеряли почти два миллиона мерлинов на отказных билетах. Еще месяц таких временных трудностей – и мы банкроты.
– Едва ли. Кризисы бывают в любом бизнесе. А недельный спад – это даже не кризис, так, неприятность.
– Из-за этой неприятности наши акции упали на тридцать пунктов. На сегодняшний день стоимость компании уменьшилась почти на треть, и по оценке независимых экспертов мы сейчас стоим не больше двадцати миллионов мерлинов.
– Во-первых, я не собираюсь продавать акции «Пегаса», - спокойно сказал Корн, хотя его внутренний голос просто кричал о надвигающейся опасности. – Во-вторых, ты, думаю, лучше меня знаешь, что девяносто девятью процентами убытков мы обязаны не обстоятельствам, а господину Локи, на весь Эйр кричащему, что наши перелеты над Запредельем не безопасны, и обвиняющему нас в том, что из-за ошибки нашего оператора провел в Ваурии почти год.
– В его утверждениях есть хоть капля правды?
– Откуда мне знать? Я там не был и билет на перемещение ему не продавал. Кроме того, он первый и единственный, кто ухитрился: а) сгинуть в Ваурии, б) оттуда вернуться. Его словам нечего противопоставить.
– Так ли? – усомнился Велес. – А твоя дочь? Разве она не была в Альваре по делам службы?
– Она и сейчас там. Но услугами нашей компании для возвращения на Эйр пользоваться вряд ли станет, - осторожно сказал Корн.
– Да, я знаю, - Великолепный украдкой покосился на компаньона, - служебные перемещения гарантирует Коллегия Высшего суда. Но ведь это только в том случае, когда полностью выполняются условия контракта, а Айка немного отступила от исполнения обязанностей. По личным мотивам, я полагаю.
– О чем это ты? – насторожился Корн.
– Может быть, ты не знаешь… Она должна была общаться с Посланником лично, а не через посредников.
– Я не интересуюсь работой Высшего суда и его сотрудников.
– А зря. У твоей Айки могут быть большие неприятности, - словно между делом бросил Велес, - если о ее недоработке станет известно коллегии.
– Я не спрашиваю об источниках твоей информации, - Корн почувствовал, что задыхается в своем элегантном галстуке, и распустив немного узел, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, - все равно не скажешь… Но хоть намекни, кто собирается дезинформировать коллегию о промахах Айки.
– Сам не догадываешься?
– Нет, конечно. Неужто вездесущий Локи?
– Нет. Допускаю, что Локи в курсе происходящего, но пока он этого не озвучивал.
– Итак, господин Велес, кто?
– Я ничего не утверждаю, но об этом знал только один. Наблюдатель.
– И он сообщил все это тебе, а не независимой комиссии? – не поверил Корн своим ушам. – Но почему?
– Это лишь мои предположения, насчет Наблюдателя. Ко мне обратился анонимный доброжелатель. Если хочешь знать мое мнение – это посредник.
– Но если это правда, чего я даже в мыслях не допускаю, откуда такая секретность? Обратились бы прямиком к Высшему, если жаждут справедливости, или ко мне – если хотят денег.
– Мне кажется, хотят того и другого, но очень боятся.
– Ничего удивительного, шантаж – бизнес трусов, - Корн был вне себя от злости. В глубине души он вполне допускал справедливость обвинений в адрес дочери.
– Да, но на сей раз, похоже, боятся не тебя, не меня и не магистральной полиции.
– А кого? – огрызнулся Корн. – Тени Великого Мерлина?
– Не знаю, что произошло в Запределье, но это что-то, кажется, серьезно ущемило интересы Школы Скорпиона, - помолчав, ответил Велес. – Требуя с тебя деньги за молчание, он или она до смерти боится, что об этой сделке прознает Черный Локи. Отсюда и длинная цепочка посредников. Мне информацию передала Лора.
– А как она ее получила?
– Голубиной почтой. Письмо без подписи, почерк не определить – постоянно изменяется.
– И сколько этот аноним хочет за обоюдное соблюдение тайны?
– Семь миллионов мерлинов.
– То есть ровно столько, сколько стоит сегодня моя доля акций «Пегаса», - прищурился Корн. – Неплохая осведомленность.
– Три дня назад твои акции стоили десять миллионов, - напомнил Великолепный, - но цифра семь была названа уже тогда.
– То есть, три дня ты знал и молчал? Ну, знаешь, это уж слишком. Мог бы и раньше сообщить!.
– Меня об этом никто не просил.
– А сам ты, конечно, не догадался…
– Я не настолько прозорлив, - Велес бросил на стол небольшой свиток. – Вот. То самое послание. Читай.
Корн с опаской взял письмо в руки. Тончайшей выделки пергамент, на мерцающей серебристой поверхности – единственное предложение. Семь слов. Буквы постоянно меняют очертания, наползают друг на друга, рассыпаются в беспорядке и вновь складываются в слова.
– «Молчание о Ваурии стоит семь миллионов монет», - растерянно прочитал Корн. – И что?
– И все. До сегодняшнего утра я считал это чьим-то розыгрышем.
– А сегодня утром тебя осенило, - мрачно сказал Корн.
– Нет, сегодня пришло продолжение. – Велес выложил на стол второй свиток.
– «Айка намеренно прищемила хвост Скорпиона в Ваурии. Сколько за эту информацию заплатит Локи?» Черт побери, - Корн швырнул письмо на стол. – Спасибо и на том, что ты решил выяснить это у меня, а не у Черного Локи.
– Я все-таки твой компаньон, а не его, - обиделся Велес.
– Ладно, - взял себя в руки Корн, - передай своему шантажисту, что я не могу дать ответ немедленно. Это очень большие деньги. Мне нужно подумать. Кроме того, я ни мерлина не дам без доказательств.
– Не думаю, что он, или она снова обратится ко мне, - пожал плечами Велес. – Он хочет сохранить инкогнито, а при подобном способе общения это невозможно. На его месте я бы вел переговоры с заинтересованными лицами тет-а-тет.
– То есть со мной, - пробормотал Корн, - и без свидетелей.
– Или с Локи, - напомнил Велес. – Знаешь, это не мое дело, но… я бы не тянул с этим. Если Локи продолжит кампанию по нашей дискредитации, через несколько дней твоя доля будет стоить много дешевле.
– Я сказал, что подумаю о деньгах, - не глядя на компаньона, ответил Корн, - но при этом и в мыслях не держал продажу акций «Пегаса». Я в состоянии изыскать такую сумму, не трогая основной капитал. Кстати, прежде чем принять решение, я хотел бы встретиться с этим… будущим миллионером лично.
– Если ко мне обратятся, я передам твои пожелания, - без всякого выражения сообщил Велес, - но в ближайшие дни, думаю, встреча вряд ли состоится.
– Почему?
– Наблюдатель еще в Ваурии. Если, конечно, это он – шантажист.
– А-а-а… - протянул Корн, думая о чем-то своем. – Не важно, я не спешу. Послушай, у тебя ведь были каналы в Высшем. Попытайся узнать, кто был Наблюдателем.
– Уже пробовал. Пока ничего. Или не знают, или боятся. Ты же знаешь, что у них там за гадюшник. С утра до вечера друг друга подсиживают.
– Плохо, - Корн был явно выбит из колеи. – Ладно, наша деловая встреча ограничивается предложением продажи моей доли акций, или есть что-то еще, о чем стоит поговорить?
– Есть. Нам нужно срочно попытаться договориться с Локи. Он сознательно играет на понижение. В силу обстоятельств, я не могу взять на себя эти переговоры, так что придется тебе.
– Мне?! Самое время.
– Если бы Локи… нет, не знал, а только заподозрил Айку, скандал бы уже разразился, - успокоил Великолепный. – Ты ничем не рискуешь, кроме наших убытков.
– А ты-то что с ним не поделил, бизнес или что-то личное? – поинтересовался Корн.
– Если бы бизнес… - буркнул Велес. – Дела семейные.
– Дела с семьей Локи? – Корн так удивился, что даже неприятности с Айкой и финансовые передряги с «Пегасом» отошли на второй план. – Это что-то совсем новенькое. Нельзя ли поподробнее?
– Ничего интересного, - Великолепный уже пожалел о своей откровенности. – Школа Дев и раньше была не в лучших отношениях со Школой Скорпиона, а теперь конфликт между нашими учениками вот-вот дойдет до суда. Не думаю, что моя встреча с досточтимым Локи принесет хоть какую-то пользу нашему бизнесу. Более того, я уверен в обратном.
– И что же не поделила молодежь? Да, с каких это пор беспредельщик Локи стал таскаться по судам?!
– Я толком и не знаю, - не моргнув глазом, солгал Велес, - что-то из области волшебства.… Может, попробуешь побеседовать с ним по-соседски, пока и ты в число его врагов не попал.
– Даже не знаю. Сосед-то он сосед, но не близкий друг. Здороваемся при встрече – и ладно. Сам не пойму, чего он так на нас взъелся? Действительно злится за провал в Ваурию, или умело использует сложившиеся обстоятельства, чтобы отомстить без вмешательства судейских?
– Кто ж его знает, Локи господин загадочный.
– Мало мне своих проблем, - проворчал Корн. – Семь миллионов мерлинов! Форменный грабеж!
– Локи – тоже твоя проблема, или судьба «Пегаса» тебя уже не волнует?
– Меня очень многое на сегодняшний день волнует, - Корн взглянул на часы и встал из-за стола. – Я попробую поговорить с Локи, но ни за что не ручаюсь. Он непредсказуем. – Корн подошел к двери, обернулся у самого порога. – А знаешь, что волнует меня больше всего? Очень хочется знать, почему все-таки шантажист обратился к тебе, а не ко мне. Ты не находишь это странным?
– Он обратился не лично ко мне, а в офис «Пегаса», - уточнил Великолепный. – Если бы ты не темнил, что Айка в Ваурии, информация нашла бы тебя быстрее.
– Напомни Лоре, пусть попытается определить отправителя.
– А ты постарайся пообщаться с Локи, пока он нас окончательно не разорил.
– Тебя, - ровным голосом уточнил Корн. – Ты сам сказал, что Локи не знает об Айке, значит, убытки, что мы уже понесли, – это твои проблемы, Велес. Может, ты решил покрыть их, присоединившись к таинственному доброжелателю? Сколько ты хочешь за молчание, компаньон?

* * *
Лестница вверх, коридор направо, налево, снова ступеньки вверх. Походка у меня и впрямь стала почти балетная, на пятки не наступить, зато па-де-де танцевать – в самый раз. Господи, ну сколько же можно ходить! Еще чуть-чуть – и рухну прямо на ступеньки, ноги подкашиваются. Вот, наконец, и дверь. Массивная, высоченная, обитая металлическими пластинами.
Охрана загремела засовами и втолкнула меня в темноту Башни. Я ухнул в пустоту. В последние дни я так налетался, что новому полету ни испугался, ни удивился. И напрасно. В Башне энергия в минусе, а волшебство на нуле. Если б грохнулся, костей бы не собрал. Но конструкция оказалась на высоте, появление новой жертвы не проморгала и мой свободный полет прервала, притянув к стене. Если не считать, что в плечах что- то хрустнуло, а веревка резанула запястья, обошлось без жертв.
Где-то в темноте подвала нудно капала вода, долбя по моим и без того измученным нервам. Ну, бардак, толпа работничков, никто кран починить не может! А императорского водопроводчика советник выпороть не желает за преступное безделье? Уплывут ведь когда-нибудь с Башней своей паскудной…
Что ж со мной все-таки приключилось, что меня таким склерозом пробрало? Вряд ли это парализатор, пусть мне его и в лошадиной дозе вкатили. Ну-с, как говорит Арси, начнем с нуля. Что я наверняка помню? Мирна и Ронни. Что я с ними сделал? Пальцы связанных рук непроизвольно шевельнулись в знаке перемещения. Так. Значит, я их, и правда, куда-то забросил. Куда, зачем? Ну, раз советник их по всей Ваурии с фонарями разыскивает, значит, не зря забросил и, похоже, далеко. И на том спасибо. А может, я и ни при чем вовсе, они ребята самостоятельные, могли и своими силами смыться. Нет. Пальцы шевельнулись, значит, помнят действие. Ладно, теперь шаг назад. Что было?
Ох, задолбала эта вода по мозгам стучать, и так ничего не соображаю! Вот гадство, теперь еще и бок заболел… Э-э, в боку-то у меня, помнится, копье торчало. Ну да, очень даже помню, торчало и таяло. Стоп, с него-то все и началось, оно меня сегодняшним склерозом заразило, не таращиться на него надо было, а выдирать двумя руками. Ага, а до копья что было? Как я его вообще поймал? Вспоминай, пока хоть какие-то силы остались!
Битва с Магистром встала перед глазами вполне отчетливо. Я несколько раз проиграл ее в памяти, но так и не смог понять, как Таур ухитрился промазать решающим ударом. Мистика какая-то. Его ледяная стрела летела мне в сердце, я видел это своими глазами. Готов поклясться, что увернуться я не успел. Время летело назад и изменить что-то я был бессилен, так как не владею обратным шагом. Магистр смог сломать ход времени, но не смог скорректировать полет своего копья. Не смог или не захотел? А что он захотел, умереть от руки безродного Волшебника? Слабо верится. Не для того он двух Посланников угрохал, чтобы мне без боя сдаться. Да нет, не сдавался он, а очень даже активно меня прикончить пытался. Выбить-то я его из Ваурии выбил, но вместо лаврового венка и всенародной любви в награду получил Арси, розги и Черную Башню. Еще не известно, кому повезло больше: мне здесь или Магистру там. Сдается мне, в этой битве вообще не сложилось победителя. Проигравших целых двое, а победителей ноль. Странная арифметика.
Меня ударило горячей пульсирующей болью, ломая и разрывая сознание, окатило ледяной волной ужаса и безысходности. Когда я смог выскочить из этого кошмара, сил у меня убавилось наполовину. Уж лучше бы Таур меня в бою прикончил, чем вот так, капля по капле, подыхать в этой дыре! Это ж ясно, что живым меня Арси не выпустит. Я тряхнул головой, пытаясь отогнать крамольные мысли о легкой смерти.
Эта вода проклятая когда-нибудь, наконец, вытечет?! Я от этой капели скоро с ума сойду! И какого черта Магистр промахнулся? А может, он как раз в цель и попал? Может, именно такую смерть он мне изначально приготовил? С него станется, законник чертов. Чего меня убивать-то, я и без посторонней помощи умру от такой жизни.
Нет, стоп. Я же своими глазами видел смерть Таура. Это сейчас я законченный псих, а тогда-то я еще в здравом уме существовал и убил Магистра. Или не убил? Да нет, орал он весьма натурально, когда мой клинок пронзил его сущность. Если это притворство, он – талантливый симулянт. Но все осталось на местах, выходит, Битва не кончилась. Просто декорации поменялись, и в основном составе произошла замена. С кем воевать-то теперь, с Арси? Арсик в весе короля! Обхохочешься. Только зачем советник со мной возится? Добил бы по-тихому в ратуше и объявил себя главным по Ваурии. А что? Арси – властелин Запределья, звучит. Надо будет при встрече посоветовать. При условии, что я до этой встречи доживу, конечно.
Да почините вы свою проклятую воду, в конце концов! У меня уже в голове помутилось от ее монотонного капанья! Ну, точно, должок из прошлой жизни. Сколько раз Алеида просила заняться кранами в кухне? Если ее слова на капли перевести, ручей получится, а может, и речка накапает, на Рио-Гранде потянет. Чем революции вершить, лучше бы по хозяйству отдохнул, краны починил. А еще лучше было не выпендриваться, и с Чинчиной оставаться: ни кранов, ни Боливии, ни революции, ни Таура. Во дворцах краны не текут… Сидел бы сейчас в Кордове, пил русскую водку с тинто и наслаждался жизнью с любимой женщиной в окружении детей, внуков, правнуков и десятка миллионов долларов… Ага, в семьдесят лет, самое наслаждение. Ну, дорогой, или в семьдесят как человек в Кордове с Чинчиной, или в двадцать пять в Альваре до синевы отполированный семихвосткой... Сам выбирал, претензии не принимаются...
Чертов колодец опять за меня взялся, и я временно про краны и Чинчину забыл. Меня очень уж сильно затянуло в Запредельную реальность и так закрутило, что я без подсказок понял, что умираю.
Сознание снова начало выкидывать неожиданности. Мир вдруг померк, и я кубарем покатился по зеркальному коридору. Я отлетал миллионом отражений от стен, пола и потолка, сломя голову несся вперед, пока сам не стал зеркальным шаром. Ударился о стену, рассыпался тысячей осколков, стал облаком световых отблесков и рванулся вверх, закручиваясь в бесконечную мерцающую спираль и ввинчиваясь в черноту ночи. Разлетевшись по ней миллиардами брызг, восстал радугой и завис над миром.
Где-то далеко, в прошлой жизни, остались тревоги, сомнения и боль. В моем счастливом сегодня было место только любви и радости созидания. Но наступило завтра, и неведомая сила швырнула меня на площадь Альвара. Народ Ваурии опять жаждал моей смерти, и, привязав меня к золотому столбу, в упор расстреливал картонными стрелами. Толпу возглавляли Ронни с Мирной, они размахивали большими скалками и требовали немедленно утопить меня в бочке эйрского светлого, толпа их поддерживала, но огромный щит посреди базара на всех языках мира сообщал: «Пива нет». Я им даже посочувствовал, но тут появилась Альвертина и, собрав валяющиеся по всей площади картонные стрелы, предложила меня просто сжечь. Добрый ребенок, я всегда в нее верил. Костер запылал как газовый факел, но боли не было. Я становился светом и с легким сердцем уходил высоко в поднебесье, где нет места страданию.
Я снова ощутил свое тело. Его хлестал ледяной дождь, и пронзали тысячи молний, а я не мог ничего сделать. Я был уже не совсем я, а только отражение в разбившемся у меня под ногами зеркале. Мое живое «я» пыталось соединиться с моим «я» отраженным, но тонкая грань разбитого зеркала не давала нам такой возможности, и это меня расстраивало почти до слез. Душа металась над осколками и рвалась в царство добра и света.
Оба моих «я» сошлись в поединке. Черный рыцарь и белый рыцарь. И черный победил. Мне до одури было жалко белого – он был весь в крови и над ним рыдала Алиса. А черное «я» праздновало победу и требовало, чтобы Алиса отдала ему розу победителя. Зачем мне понадобился этот цветок, ума не приложу. Может, просто хотелось досадить белому. Но ему было уже все равно, он умирал на руках Алисы, а я оставался здесь. Со мной оставались ужас и боль, а он уходил к счастью и радости. И хоть я отвоевал билет в царство света, а он свою битву проиграл, нельзя было понять, кто победитель, а кто побежденный. И не было справедливости ни в каком мире – ни в реальном, ни в отраженном. Все смешалось, и распутать невозможно. Ничего удивительного… Ну не починил я в свое время краны на собственной кухне, что ж мне теперь, этой водой захлебнуться? А у него цветок на плаще… у него или у меня?
Альвар, Аргентина, Боливия, Город… Не дождетесь, я жил, жив и буду жить… Так решил. Так хочу… Потому, что моя реальность сильнее вашей карусели условностей.

ГЛАВА 43
– Договорись о встрече с Локи, - бросил Корн, проходя мимо секретаря. – В любое удобное ему время.
– Не думаю, что смогу, - поправив пальцем очки на переносице, сообщил молодой человек, разбиравший в кабинете бумаги. Маленькая черная бородка, тонкие усики и сросшиеся на переносье брови делали его похожим на Мефистофеля. Он и имя имел подходящее – Люцер.
– Это еще почему? – Корн затормозил на пороге.
– Локи никого не желает видеть.
– Я тоже не хотел встречаться с Велесом, но его Лора меня все-таки достала.
– Она и Локи достанет, если потребуется, - усмехнулся секретарь.
– А тебе что мешает?
– Главным образом, отсутствие ног, произрастающих от ушей, внушительного бюста, наивного взгляда и голоса-щебетунчика.
– С удовольствием устрою тебе все эти прелести для пользы дела, - пообещал, стоя в дверях, Корн. – Если хочешь сохранить прежний вид, советую постараться.
– С Локи невозможно разговаривать. Он всех ненавидит, - Люцер заерзал на стуле. – А помощница его, Севинч, еще хуже….
– Это ее ты собрался обольщать ногами и бюстом?
– Ее можно обольстить только предложением руки и сердца или шелестом наличных.
– Руку и сердце можешь оставить при себе, - проворчал Корн. – Попробуй ограничиться легким флиртом. Не поможет – возьмешь в сейфе пару сотен для шуршания. Только не забудь внести их в представительские расходы, не хватало еще платить налоги со взяток чужим секретаршам.
– Она не секретарша, она И.О., – сообщил Люцер. – Стал бы Локи работать с такой идиоткой.
– Ну, работает же, - пожал плечами Корн.
– Ага, работает! – усмехнулся Люцер. – Плетет втихаря какие-то интриги, а Севинч от звонков отбивается, чтобы посетители на гадостях сосредоточиться не мешали.
– Какие интриги? – насторожился Корн. – Откуда ты знаешь?
– Да весь город знает. Как Илка пропала, так сразу и началось.
– Считай, что я из другого города. Кто такая Илка, что там у них началось и при чем здесь Черный Локи со своими интригами?
– Илка – это его настоящая секретарша, та, что была до Севинч. Пока Локи по миру ходил, она здесь все хозяйство вела. Стерва, между прочим. Хуже Локи. А потом у них рокировочка вышла – Илка пропала, Локи нарисовался.
– Илка, Илка… что-то знакомое. Я ее знаю?
– Наверно. Блондиночка такая симпатичная с чернющими глазами. Года два, как на Волшебницу сдала. Про нее в свое время много болтали, потому что она Чародея не на Земле отрабатывала, а в коллегии Высшего.
– С чего бы такие привилегии?
– Так они с Инсилаем близнецы, и Чародеев одновременно получили. Чтобы они во время практики не спелись, их разделили. Илку – в коллегию, Илая – на Землю.
– И здесь без этого негодяя не обошлось! – с досадой воскликнул маг. – Ладно, с Локи что?
– Вернулся из Запределья на взводе, пообещал со всеми разобраться, снял со счета почти десять миллионов и захлопнулся в своей раковине.
– А интриги при чем?
– А чем ему в его раковине еще заниматься? Это же Черный Локи! Не завидую я тем, кто ему на хвост соли насыпал. Если он обещал разобраться – мало не покажется. А им ведь еще и этика заинтересовалась. Говорят, его Элрой лично допрашивал.
– Он с Великолепным судится, - машинально сказал маг, сосредоточившись на хвосте и анонимном послании.
– Кто, Локи? – не поверил Люцер. – Чудеса!
– Считает, что Велес виноват в его путешествии в Запределье.
– Я скорее поверю в то, что Локи в отместку зашвырнул ВВ в Ваурию, чем в то, что он пошел по этому поводу в суд.
– А куда Илка-то подевалась?
– Не знаю. Попробуйте у Лоры спросить, они, вроде, подруги. Ну и Локи, думаю, в курсе.
– Черт побери, да у них там целая шайка! – сложив воедино полученную информацию, возопил Корн.
– У кого? – оторопел Люцер, не привыкший к столь бурным проявлениям эмоций со стороны всегда сдержанного мага.
– Давить надо было этого змееныша лет десять назад, а не мораль ему читать! – продолжал бушевать Корн. – Уверен, вся эта заваруха Запредельная – Инсилаевых рук дело!
– Он-то здесь при чем?
– Да без него ни одна гадость в городе не обходится! Это не Волшебник, это кара небесная!
– Так его же нет, - растерянно напомнил Люцер.
– Это и настораживает. Раз затаился, значит, что-то замышляет. А он – пакостник похуже учителя своего драгоценного. Делай, что хочешь, но достучись до Локи. Мне необходимо с ним встретиться.

* * *
Мир раскололся и свет померк. Остался только тускло чадящий факел над головой и охапка соломы на полу, где, сжавшись в комок, пристроилось мое грешное тело. Не помню, как попал сюда, понятия не имею, где я и что со мной. Что же случилось, что я себя как зомби чувствую? Вроде ни кольца, ни Алисы, хотя их почерк. Ага, вспомнил, я пару суток отдыхал в Черной Башне. Тогда все ясно, могло быть хуже.
Яркий угол света прорезал темноту моего подвала, в вершине угла красовался советник. Длинный серо-стальной плащ и щеголеватые сапоги. Больше ничего не разглядеть. Что это у него в руках? Вот скотина. Принес с собой хрустальную чашу с водой. Взгляд мой, как зачарованный, остановился на живительной влаге. Чаша в руках советника медленно запотевала, я даже на расстоянии чувствовал прохладу воды.
– Пить хочешь? – усмехнулся Арси, заметив мой взгляд, и поставил чашу на пол в шаге от себя. Я промолчал в ответ, но глаза от воды отвел с большим трудом. Скажи я «да» и чертов советник или выльет воду на пол, или еще какую-нибудь гадость сотворит.
– Встань и возьми, - продолжил он, не двигаясь с места. – У арестантов слуг нет.
Легко сказать, встань, я и шевельнуться-то не могу. Подгоняемый жаждой, я все-таки исхитрился сесть на полу.
Хрустально-прозрачная вода притягивала мой взгляд, как магнит железные опилки. Хорошо, хоть Таур не видит, он бы от души порадовался, созерцая мою беспомощность.
Я отвернулся, пытаясь избавиться от искушения. Не помогло, прохладная вода все равно стояла перед глазами. Наваждение какое-то, ведь я даже в этом тухлом измерении могу прожить без воды не меньше месяца.
– Давай, давай, пошевеливайся, - буркнул Арси. – Мне, что, здесь целый день с тобой торчать?
Я отказался от своих бесполезных попыток встать и посмотрел на советника:
– Что до меня, господин Арси, я на вашем обществе не настаиваю.
– Понятно. Умру из принципа, - констатировал Арсик и, подняв чашу с пола, принес ее в мой угол. – Пей, и не говори потом, что никто тебе стакан воды не подал.
Что это с советником, глазам не верю. Вода была такой холодной, что ломила зубы. Ой, не к добру такие метаморфозы. «Не пей, Илаюшка, козленочком станешь!» Глупости, на весь Альвар можем колдовать только я и Таур, ныне отсутствующий.
– Говорить-то ты еще в состоянии? – поинтересовался Арси, окинув меня критическим взглядом.
– Что ты хочешь? – Жалко же я выгляжу, если даже он мне сочувствует.
– Выяснить, где находятся твои приятели, - напомнил советник. - Помяни мое слово, ты мне еще спасибо скажешь, если я отправлю их по домам.
– Вполне возможно, но я не знаю, где их искать, - я оперся руками об пол и, кое-как добравшись до стены, прислонился к ней плечом. Не знаю я ничего, да и знал бы, не сказал.
– Опять врешь. Тебе не надоело?
– Я устал объяснять, что не знаю, куда делись Мирна и Ронни. Что мне сделать, чтоб ты, наконец, поверил, землю есть?
– Раз ты так упорно это утверждаешь… - Арси подсунул мне под ладонь золотую пентаграмму. - Поклянись.
Что ему мешало взять с меня клятву два дня назад? Видать, сильно завелся, пока перед Битвой нас ловил, не смог упустить случая…
– Клянусь Пентаклем Камней Мировой Короны и Карающей Стрелой Мерлина, что не знаю, где находятся сейчас Ронни и дочь Локи.
Традиционный текст клятвы я произнес с чистым сердцем, ибо с проклятым Тауровым копьем вообще все на свете позабыл. А уж после того, как в колодце отдохнул, совсем память отшибло.
Видимо, клятва так на меня подействовала. Внезапно вспомнил про Мирну с Ронни. Парочку эту я превратил в купцов-работорговцев и зашвырнул за видимость. Они, конечно, сюда непременно подтянутся, но ты, Арсик, их не найдешь, руки у тебя коротки – их в новом обличье распознать.
Меня вдруг словно током ударило. Я понял, что говорил Локи о пяти предметах победы. Камни, просто камни, пять камней из пяти измерений. Камень с Эйра в кольце Мерлина. Камень Огненных Измерений – в мече. Камень Океанических Миров – просто лед, которым меня чуть не угробил Таур. Камни Запределья в изобилии валяются на земле Ваурии…. Дело за малым, нужен камень с Земли. Ну почему я такой бестолковый?!! Да и Таур не лучше, не додумался до камней у себя под ногами. Тоже мне Властелин. Потому он добить меня и не смог, что я в него куском скалы местной попал. Два предмета. Если б я не проморгал в свое время Алису с перстнем, победа была бы чистой. Вот раззява!
– Ты дал клятву, - сказал Арси, забирая у меня пентаграмму. – Это говорит о чистоте твоих мыслей. Надеюсь, наши э-э… разногласия не испортят наших отношений, - предположил он.
Нет, конечно. Я просто обожаю сутками висеть на связанных руках, а без воскресной порки вообще не человек. Если я выйду из этой проклятой Башни, ты, гаденыш, первый кандидат в покойники, клянусь Скорпионом и шрамами на моей спине. Я буду убивать тебя очень медленно, в память установившихся между нами высочайших отношений. Не дождавшись ответа, Арси продолжил:
- Раз ты играешь честно, от имени Магистра я хочу предложить тебе сделку. - Арси прошелся по камере. - Ты забираешь с собой своих друзей и покидаешь Ваурию. Магистр не препятствует вам. Это хорошее предложение.
Ага, великолепное, а главное, актуальное. Алиса пропала, кольцо Мерлина тоже. Может, тот, кто приходил до меня, за этот перстень жизни не пожалел, а я все брошу и пойду. Тайну пентакля я разгадал, Алису разыскать, и Битва за нами. Расклад-то был в нашу пользу, только я главный козырь проворонил. Но это дело поправимое, найдем – продолжим. Нет, Арси, опоздал ты. Раньше надо было предлагать обратный билет, теперь я никуда не еду.
– Ты хочешь невозможного.
– Это честная сделка, - советник воспринял мой отказ, как недоверие. - Мы заключаем договор, и вы уходите.
– Я не уйду, Арси, твоя сделка перезрела, как персик на помойке. Где вы были со своими предложениями, когда я, как буйвол, пахал ваши паршивые поля и извивался от боли под плетьми в ратуше, когда подыхал от жажды в клетке на площади и был живой мишенью на соревновании императорских лучников? Тогда вы и не думали со мной договариваться, вы жаждали моей крови. А теперь, когда убить не получилось, вы предлагаете сделку? Поздно, господин советник.
– Есть другое предложение, - Арси не стал настаивать. - Господин Магистр предлагает тебе совместное правление Ваурией. Но в этом случае тебе придется расстаться со своими друзьями. Они не могут остаться в Запределье.
– Я не доверяю тому, кто в свое время приговорил меня к порке в Черной Башне и смертной казни на базарной площади.
– Да ты обиделся, - усмехнулся Арси. - Напрасно. Ситуация изменилась, отношение тоже. Это жизнь, глупо на нее обижаться. Отказываться от власти из-за того, что когда-то тебе поставили пару лишних синяков… ты как ребенок, честное слово.
Я промолчал. Подоплека этих переговоров была видна даже слепому. Таур держится за корону, пусть и с того света. Сейчас она как никогда готова слететь с его отсутствующей в Ваурии головы. Простейший вариант – удалить меня из страны, или договориться полюбовно, пока не появятся силы разбить и уничтожить. Нет, господин Магистр, наша партия не закончена, она просто временно отложена, и я настаиваю на продолжении игры. Тем более, что я, наконец, кое-как начал разбираться в правилах, а о последствиях отступления Вы меня очень любезно предупредили. Арси терпеливо ждал ответа. На раздумья он, по моим подсчетам, дал мне минуты две, не больше, по одной на предложение.
– Хорошо. Раз ты не согласен на первых два варианта, в действие автоматически вступает третий. Он уже не обсуждается. Так приказал Магистр. На этот случай он оставил мне очень подробные указания. Заранее приношу свои извинения за неудобства, которые придется тебе причинить, но ты выбрал сам. - И уже совсем другим голосом, резким и четким: - На пол, лицом вниз, руки вперед.
Это еще зачем? Хотя какая разница. Выбор-то я уже сделал, это Арсик правильно подметил. Я не торгуясь, выполнил требования советника. Не все ли равно, как они на этот раз меня бить будут – лицом вверх или лицом вниз? Без колодок обошлось, и на том спасибо.
Меня охватило какое-то мрачное безразличие. Не от водички ли, советником предложенной?
– Ладони на пол, сдвинь руки. Голову опусти.
Вспомнилась Мирна с ее дурацким любопытством: «Они тебе руки живому отрубили или уже мертвому?» Что-то слишком многое стало повторяться. Может, это и есть обещанные советником неудобства? Нет, я все-таки дурак. Локи же ясно сказал: «Это для всех битва – абстрактная охота за победой, а ты сражаешься за свою жизнь и жизнь своих друзей». И что? Все три жизни мне только что оптом предлагали, а я, как последний идиот, отказался. Ну ладно, моя жизнь – это моя жизнь, а Ронни-то с Мирной чем виноваты?
Силы небесные, я вскрикнул от неожиданности. Подобного беспредела я не ожидал даже от Таура. Арси пару раз с такой силой саданул мне каблуком по пальцам, что если кости и выжили, то только чудом. Пальцы онемели от ударов и взорвались одуряющей болью, настолько резкой, что перехватило дыхание и сердце остановилось на мгновение. Не удержался, отдернул руки и поднял голову, чтоб оценить степень разрушения, но тут же схлопотал сапогом по шее и снова ткнулся носом в пол.
– Лежи смирно, - посоветовал Арси. - Ты сам выбрал третий вариант, теперь не дергайся. – Он поставил ногу мне на спину. - Зря ты отказался от предложений Великого Магистра. У тебя еще будет время пожалеть об этом.
Уже жалею. Арсиков каблук упирается мне в позвоночник, а кисти рук разбиты вдребезги.
– Вставай, - голос советника ровный и бесстрастный. - Битва будет продолжена, коль ты на этом настаиваешь. Поднимайся, раз собрался на войну.
Надо вставать, пока он еще что-нибудь мне не сломал. Я кое-как привстал на полу, стараясь не смотреть на свои опухшие, залитые кровью пальцы, оперся ладонями об пол и с трудом поднялся на предательски дрогнувшие ноги.
– Руки, - коротко бросил советник.
– Что? - я искренне не понимал, чего он от меня хочет. Оно и не удивительно, совсем одурел от боли.
– Подставляй руки, - повторил Арси. – Да шевелись ты, наконец!
Я непроизвольно сжался в ожидании удара, но советник просто связал мне руки за спиной. Стража накинула мне на шею веревочную петлю и замерла в ожидании очередных приказаний.
– К воротам его! – распорядился Арси. – Теперь иди, сражайся.

ГЛАВА 44
Они волокли меня на аркане через весь город. Я шел и пытался… нет, не залечить разбитые руки, а хотя бы избавиться от веревок. Черная Башня в дуэте с советником вытянула из меня все. Сил хватало только на то, чтобы кое-как переставлять ноги, опухшие от палочного воспитания. Каждый камушек, попадавший под мои босые пятки, казался мне раскаленным углем.
Отменяется колдовство на сегодня, как это ни прискорбно. А битва-то мне все-таки не приснилась, судя по количеству развалин. Мы шли через то, что осталось от города после нашей с Тауром драки и, глядя на дымящиеся руины, я начал догадываться, за какие грехи схлопотал палками по пяткам. Как истинный патриот, советник отомстил за то, что этими самыми пятками было раздавлено. Интересно, Тауру по возвращении он тоже всыплет, или Магистру, как хозяину, любой беспредел дозволен?
Мы прошли через восточные ворота и вышли из Альвара. У обочины дороги два деревянных столба с толстенными цепями, между ними – груда черных камней. Мрачное зрелище.
– Все, пришли! – Арси подтолкнул меня к столбам. - Вставай на колени, лицом на восход.
Стража швырнула меня на землю. Я не удержал равновесия и грохнулся на камни, разодрав джинсы на коленях и со всей мочи боднув лбом столб, весьма некстати оказавшийся на траектории моего падения. Стражники навалились мне на плечи, не давая встать на ноги. Зря стараются, я даже пытаться не буду. Их дюжина, я один. У них мечи и луки, а у меня, кроме связанных рук с разбитыми пальцами, только веревка на шее да бесконечное количество синяков по всей личности.
– Обнажай спину, - распорядился Арси, - ну, живее.
– Руки развяжи, - напомнил я советнику, - я не фокусник, я Волшебник.
Обнажай спину, господи, ну почему я не согласился на первых два варианта? Тоже мне рыцарь добра и света, ни шагу без неприятностей. Это же ясно, зачем ему моя голая спина, не о загаре же он моем печется, мало ему моих переломанных пальцев и исполосованной задницы.
– Самостоятельно никак? - Довольно усмехнулся советник, и скомандовал стражникам, - развяжите. Снимай одежду, или сам не справишься?
Я медленно стянул через голову лохмотья, прикрывавшие мои плечи, хотя их с трудом можно было назвать одеждой.
– Подними руки! - приказал советник.
Я поднял голову и увидел на каждом столбе по пять железных колец. Это еще что? Как пить дать, очередная гадость, чего еще ждать от тандема Арсик – Таур?
– Давай-давай, пальчики свои шаловливые просовывай, чтоб не тянуло колдовством побаловаться. - Советник смотрел на меня с такой сладкой улыбкой, что зубы сводило от предчувствия грядущих неприятностей. - Не волнуйся, твой размерчик.
Я уставился на столбы, потом на свои разбитые руки. Едва ли я смогу в ближайшее время ими колдовать, даже если они будут свободны. Какой же дрянью меня Арси опоил, что я не имею сил не выполнять его приказы, руки сами тянутся к столбам. Вода-то заговоренная была, а я и не дернулся. Где ж он ей разжился, неужто сам наколдовал? Вряд ли. Наверняка Таур оставил в комплекте с инструкциями по воспитательной работе. Выходит, жив курилка, коли наговор до сих пор в силе. Эх, Илаюшка, стал-таки козленочком. Прав Локи, я – легкомысленный самоуверенный болван, за что уже не раз поплатился и сейчас опять поплачусь.
Пока я предавался размышлениям о масштабах своего легкомыслия и его последствий, терпение советника лопнуло и он от души прошелся по моей спине своим фасонистым бичом. Я поднял руки и, скрепя сердце, выполнил приказ, по доброй воле увенчав свои руки десятком колец, что, надо сказать, далось мне с большими сложностями. Пальцы советник мне, похоже, все-таки переломал, стоило шевельнуть ими – в глазах потемнело от боли. Стражи немедленно прикрутили мои запястья к столбам. Ну что, рук, считай, нет: ладони уперлись в деревянные столбы, пальцы зажаты кольцами, как тисками. Да что это со мной? Меня распинают у городских ворот, лишая последнего шанса на борьбу, а я смотрю на все это и ни словом, ни мыслью, ни жестом не сопротивляюсь. Покорно иду, как баран на бойню. Сплю и сам себя во сне вижу. Что это они делают, камни волокут зачем-то. Ага, это они меня ими решили малость завалить. Булыжники посыпались мне на ноги, насмерть прижав к земле.
– Ты мне еще кол осиновый вбей, - посоветовал я Арси, изнывая от боли в разбитых пальцах и каменной тяжести на ногах.
– Не дождешься, - передразнил меня Арси и затянул мне на шее ошейник такой высоты, что голова просто физически не могла опуститься, а дышать получалось с большим трудом и через раз. - Значит так, великий воин. Здесь, у ворот Альвара, ты будешь ждать возвращения Властелина.
– Он не вернется. Он умер, - напомнил я.
– Таур жив и вернется, как император, а ты будешь ждать его здесь, как верный раб. На коленях, с цепью на шее. Нравишься ты мне таким, просто глаз не отвести. Век бы любовался, да дела зовут.
Радуйся, пока можешь. Не навеки мне мозги вышибло твое адское пойло, уже, чувствую, отпускает. Подожди, приду в себя – без рук вывернусь. Тогда и разберемся, кто в доме хозяин.
– Ты поднял руку на Великого Магистра. Это самое тяжкое преступление. По законам Ваурии оно карается смертью для людей и обращением в рабство – для волшебников. Ты ведь, кажется, волшебник? Значит, тебе выпало рабство. Сейчас тебе поставят личное клеймо Магистра, и ты станешь его рабом, раз не захотел быть другом. Несите таурограмму.
Чего-чего, а рабства в моей бурной биографии еще не было. Это Таур перебьется, император помойки. Что там Арси чирикал про клеймо? При моем нынешнем энергетическом бессилии, сам процесс наложения клейма сейчас будет пострашнее, чем рабство у Таура в неопределенном будущем. Клеймят-то каленым железом, я где-то читал.
– Предупреждаю, будет больно. Если снова не наделаешь глупостей и воспримешь эту неприятную процедуру, как неизбежную реальность, я облегчу тебе жизнь и после клеймения плесну на твою спину водой мертвого ключа, она заживляет любые раны и снимает боль. Будешь, как обычно, нарываться на неприятности – второе клеймо украсит твою наглую физиономию, и никаких поблажек. Ты все понял?
– Да. - В Ваурии я твердо усвоил, что на адресованные тебе вопросы нужно отвечать четко и быстро, не дожидаясь напоминаний, если не хочешь лишней боли.
Каленое железо уперлось мне в спину. Арси предупреждал о боли, но он не говорил, что это будет ТАКАЯ боль. Я не заорал на все Запределье, наверное, лишь потому, что крик застрял в моем перетянутом ошейником горле. Запахло чем-то паленым. К своему ужасу я понял – не чем, а кем. Мной. Черт побери, советник прижал клеймо Таура поверх моего скорпиона. Мало ему места на спине! Я же с ума сойду, когда буду выпутывать его творчество из татуировки. Сволочной Арсик, я ухитрился не дернуться, когда ты прожигал мне дыру в спине, где твоя обещанная вода? Не обманул советник, щедро окатил меня мертвой водой. Пара минут, и боль отступила. Правда, снова заныли разбитые пальцы.
– Теперь ты просто прах под ногами, – в голосе Арси послышалось торжество. - Запомни, за жизнь императорского раба в Ваурии не дадут и огрызка гнилого яблока…
Согласен, я бы тоже не дал. Вроде и не произошло ничего, а ощущение такое, будто с ног до головы облили грязью. Хоть и не вижу тауровской печати, а статус императорского раба ощущаю всем своим существом, наваждение какое-то.
– На волшебство не надейся, - успокоил советник, - колдовать будешь в другой жизни. В этой тебе суждено стоять на коленях у ворот Альвара с высоко поднятой головой. Знаешь, зачем? Чтобы тем, кто входит в город, было удобно швырнуть тебе в лицо грязью, а тем, кто выходит – хорошенько ударить хлыстом. Прямо перед тобой в изобилии имеется великолепная грязь, а за спиной лежит превосходная плеть. Указ об этом уже прочитали сегодня по всей стране. Жители Ваурии законопослушны, а чтобы им было легче и приятнее исполнить свой гражданский долг, тебя объявили беглым рабом, вором и убийцей. В Альваре не любят ни воров, ни убийц, и как огня боятся быть заподозренными в сочувствии к беглым рабам. Не сомневайся, их рука не дрогнет. Не рассчитывай на помощь, стража круглосуточно будет рядом. Ты доволен? Ты ведь обожаешь сложности.
Усмешка помимо моей воли скользнула по губам, я опустил голову, насколько позволял ошейник. Но Арси все равно заметил и сказал с лучезарной улыбкой:
– Великий Магистр все предусмотрел. Никакого колдовства. Правда, придется временно лишить тебя слуха, зрения и речи. У вас, колдунов, это, кажется, зовется обезьяньим заклятьем. Но у тебя останутся твои мысли и чувства, это тоже неплохо, если учесть, что обострятся они до невозможного. Кстати, не волнуйся за свою жизнь. Вода мертвого и живого источников к твоим услугам в любое время суток.
Советник поднял с земли толстенную цепь и пристегнул ее к моему ошейнику. Подергал, проверяя надежность крепления.
– Не желаешь сказать что-нибудь напоследок? Пока язык тебя еще слушается.
– Будь ты проклят вместе со своим Тауром, - прошипел я разбитыми губами.
– Как же ты груб, посланничек, груб и не воспитан. Ладно, прощай, привет Мерлину.
Он плеснул мне в лицо какой-то дрянью, и свет и звуки исчезли из моей жизни. Что-то холодное коснулось моих губ, и язык окаменел во рту. Пара ведер ледяной воды заставили меня вздрогнуть от холода, а удар плети огнем обжег спину. От боли и неожиданности я всем телом прогнулся у столбов, в кровь обдирая колени и запястья. Тяжелая цепь хлестнула меня по груди и, чуть не придушив, швырнула вперед, заставив выпрямиться. Мир онемел для меня, но я готов был поклясться, что Арси смеется. Вот, дьявол, энергии полный ноль, даже третий глаз не видит.
Ком грязи попал в лицо, еще один, и еще. Сколько же дураков спешит в Альвар, никогда бы не подумал. Удары плети по спине… Несчастные мои ребра. Арси не солгал, я в одночасье ослеп, оглох и онемел. Зато сознание мое немедленно захватила боль и, что хуже всего, почти животный страх новой боли, которая, впрочем, себя долго ждать не заставляла. Уже через час я был весь в грязи, а спина моя просто горела от общения с плетью. Арси должен был быть вполне удовлетворен зрелищем, если он еще здесь.
Я то, как тряпичная кукла, дергался под ударами, то, озверев от боли, пытался вырваться из оков. Я сам себя ненавидел за это проявление слабости, но ничего не мог сделать. Моя физическая сущность загнала в угол духовную понадежнее Варвариного заклятия, сделавшего меня человеком. Осталась только мысль, как и обещал Арси. Одна мысль. Вырваться отсюда любой ценой. Таур сделал все, чтобы это было практически невозможно. Не имея возможности закрыться от удара, я был не в состоянии сосредоточиться на своем сознании, им владели одуряющая боль и ее ожидание.
Через пару часов боль окончательно победила. Я стал проваливаться в черную пустоту, надеясь хоть ненадолго избавиться от этого кошмара. Не тут-то было. Потоки холодной воды по спине. Я всем существом чувствую, как затягиваются и заживают следы ударов. Ну да, мертвый источник, он мгновенно лечит любые раны.
Кто-то поднимает мне голову и насильно поит водой. Силы возвращаются, как по волшебству. Почему «как»? Вода-то живая. Замкнутый круг, из этого ада не выбраться. Конечно, можно попытаться убить себя мыслью, пока снова не разыгралась боль, но это последнее дело. Магия не допускает таких действий и презирает самоубийц. Им закрыта возможность воскрешения, да и смерть недоступна: болтаются по миру неприкаянными ментальными сущностями. Нет, Таур, этого ты от меня не дождешься, даже если изобьешь меня до полного одурения и окунешь в целое море грязи. Раз уж выпало мне испытание духа, значит, есть за что.
Я кое-как выпрямился и полностью открылся для боли. Надо как-то компенсировать свое пребывание в башне и Арсикову отраву. На сегодняшний момент мне доступен только один способ – энергия удара. Давайте, жители Ваурии, бейте, моя спина к вашим услугам. В какой-то момент мне показалось, что я чувствую присутствие Мирны и Ронни. Но тут последовал такой сильный удар, что я на пару минут потерял сознание.
Пришла ночь. Я понял это по тому, что разбитую спину перестало печь солнце, и почти полностью прекратились удары. Редкие прохожие, если и случались, то шли в направлении города. А значит, была только грязь. По счастью, стража окатила меня водой уже на закате, и боль почти не докучала. Я вполне мог сосредоточиться на собственных проблемах.
Первым делом я попытался заняться лечением пальцев, но понял, что в ближайшие дни это задача непосильная. В моем распоряжении была только мысль, самое энергоемкое волшебство. Придется подождать. Потом я прикинул, останется на мне обезьянье заклятье после превращения или нет. Решил, что, учитывая природную вредность и скрупулезную предусмотрительность Таура, наверняка останется, и стал рассчитывать необходимое количество энергии превращения во что-нибудь. Учитывая разницу масс превращаемого и превращенного получалось, что проще всего стать анакондой. Только вот спрятаться, имея такой внушительный габарит, будет сложновато.
Я сосредоточился и вспомнил местность у ворот с фотографической точностью. Нет, спрятаться здесь негде. Один вариант – нырнуть в груду камней, на которых я стою, и, пока стражники будут приходить в себя, зарыться в землю. Для таких целей вполне подходила змейка-вертихвостка из микроизмерений. Если ничего не перепутал, энергии нужно всего-то раза в два больше, чем сейчас имею. Значит, один день, нет, для гарантии лучше два – и можно превращаться.
Еще два дня под плетью… А что делать? Не уверен я, что в один день смогу набрать необходимое количество энергии. Рисковать не хочу. Повторной попытки может и не быть. Значит, мне придется еще двое суток стоять у ворот Альвара, полностью открытым боли. Могу не выдержать столько побоев сразу. Или сдохну под плетью, или с ума сойду от такого мучительного времяпрепровождения.
Варианты? Стража – не Арси. Сборище пугливых идиотов. Почаще делать вид, что отключился, живая вода – та же энергия.
Ну что ж, начинаем представление, самое время – народ из города потянулся,
Весь следующий день я лишался чувств строго по расписанию, как курьерский поезд: на каждом пятидесятом ударе. Стражники только и успевали отпаивать меня водой. Пожалуй, завтрашнего дня не понадобится. Я смогу все свои проблемы решить уже ночью. Поближе к рассвету, когда бравая охрана по обыкновению заснет.
Солнце село. Людской поток иссяк. Ночь. Подождать пару часов, в последний раз приложиться к живой воде и ноги в руки. Почему-то мне снова показалось, что где-то рядом присутствует моя сладкая парочка. Ну что ж, если и так, помогут смыться. Как назло, по дороге никто не шел.
А, может, я и без последнего глотка обойдусь? Скользну в землю и поминай, как звали. Нет, спина болит, надо дождаться водных процедур.
Упс, два крепких удара по лопаткам, очень кстати. Я изогнулся змеей, разминая мышцы перед превращением, и повис на привязанных руках. Ну, давайте анестезию из мертвого источника на спину, глоток живой воды и – помоги мне Мерлин. Они окатили меня с ног до головы, но облегчения почему-то не последовало, даже наоборот: сильнее заболела разбитая спина, да клеймо тауровское полыхнуло огнем свежего ожога.
К губам моим поднесли яд. Я знал это абсолютно точно. Это было так неожиданно, что вместо того, чтобы по-быстрому превратиться хоть во что-нибудь, я попытался увернуться от отравы. Ничего не вышло, стражи держали мою голову мертвой хваткой. И опять я растерялся. Нет, чтоб стать июльским дождем или северным ветром, я с ослиным упорством продолжал сопротивление. Только когда они уже почти победили, я сообразил, что без волшебства не обойтись. На собственное превращение уже не было ни времени, ни возможности, слишком крепко меня держали.
Всю накопленную энергию я бросил на обезвреживание отравы. Вода – почти самая энергоемкая субстанция. Чтобы обезвредить мыслью ведро мертвой воды, нужен взвод Волшебников. Я один, силы мои изрядно потрепаны, а в мыслях царит такой кавардак, что о качественном колдовстве можно забыть. Максимум, чего я добился, воды полумертвой. Как она действует на Волшебников, шут его знает, но в самое ближайшее время у меня будет возможность выяснить это на собственном опыте: стража все-таки изловчилась и от души напоила меня водичкой.

* * *
Горохов открыл дверь и увидел на пороге Оленьку Тимофееву. Он хорошо ее знал, она была старостой класса, где училась Алиса. В Оленьке все было очень. Она была очень правильная, очень умненькая, очень обязательная и очень нескладная. Длинная, тощая, как венская сосиска, она почему-то ассоциировалась у Вадима Игоревича с саранчой. То ли из-за острых локтей и коленок, то ли из-за соответствующего аппетита, он и сам не знал.
– Здравствуйте, - деловито сказала Оленька, - я к Алисе, можно?
– Здравствуй, Оля, - Горохов распахнул дверь. – Конечно, заходи. Как дела?
– Спасибо, хорошо, - Оленька прошествовала мимо Горохова с грациозностью цапли. – Завтра контрольная по английскому. Алиса много пропустила, я пришла помочь ей подготовиться.
– Молодец, - похвалил Горохов. – Алиса у себя в комнате, вы поучитесь немного, а я чай пока поставлю.
«Бывают же приличные дети, - думал Вадим Игоревич, ставя чайник на плиту, - но страшненькая она все-таки редкостно. Хотя, маленькая еще, подрастет – выправится. Ноги длинные, коса толстая, талия узкая… Нормально все будет. Зато умная. Хотя до сих пор не знаю – для женщины это плюс или минус». Горохов озадачился вопросом полезности для личной жизни женского ума и перестал думать об Оленьке.
Тимофеева вошла в комнату подруги и закрыла за собой дверь.
– Привет! – уставилась она на Алису.
Алиса оторвалась от телевизора и небрежно кивнула.
– Я за тобой, - Оленька ухмыльнулась. – Точнее, за вами.
Брови Алисы поползли вверх:
– Что-то я не совсем понимаю.
– Сейчас поймешь, - почему-то баритоном пообещала Тимофеева. – Ознакомься.
Она достала из кармана узкий голубой лист бумаги с какими-то иероглифами и сунула его под нос Алисе.
– Что это? – настороженно спросила та, бросив взгляд на документ.
– Читай, там все написано.
– Это не английский.
– Так, дамочки, - Тимофеева превратилась в высокого сухопарого мужчину лет сорока в легком светлом костюме, - на вашем месте я бы не резвился. Вы обвиняетесь в убийстве.
Алиса задрожала, как в лихорадке, охнула и опустилась на ковер. Рядом с ней прямо из воздуха материализовались Варвара с Катариной.
– Комиссия по магической этике, дознаватель Элрой, - мужчина быстро поднял ладони в направлении сестер. Волшебницы замерли. – В связи с тем, что ваши преступные действия повлекли за собой смерть Волшебника, вы обе арестованы по обвинению в убийстве. По прибытии в Мерлин-Лэнд вам будет предоставлен адвокат и положенный по закону сеанс связи.
– Инсилай умер?! – Катарина смотрела на Элроя, как на привидение. – Этого не может быть. Вы лжете!
– Где это случилось? – тихо спросила Варвара.
– В Альваре, - коротко ответил дознаватель, не сводя глаз с арестованных.
– Каким образом? – допытывалась Варвара.
– Его убили.
В дверь постучали
– Девочки, - сообщил Горохов из коридора, - чай готов.
– Идем-идем, - голосом Оленьки откликнулся Элрой.
Вадим Игоревич вернулся на кухню и водрузил на стол чашки, сахарницу и вазочку с миндальным печеньем. Подумал и добавил еще блюдо с фруктами. «Вот молодцы, - думал Горохов, - занимаются, к контрольной готовятся, я бы на их месте на пляже сидел».
Его вдруг будто током ударило: какая контрольная, июль месяц, разгар каникул! Вадим Игоревич бросился в комнату дочери. Алиса лежала на полу. Над ее головой стояли трое – высокий мужчина и две девушки. При появлении Горохова мужчина обернулся, и в тот же миг одна из девиц растаяла в воздухе.
– Ох, - только и смог сказать Горохов, но, взглянув на недвижную дочь, наплевал на колдовские штучки своих гостей и бросился к Алисе. – Что вы с ней сделали?! – он схватил дочь на руки.
– По законам Эйра побег равносилен признанию, - громыхнул басом незнакомец. – Не советую.
В ту же секунду вторая девица взвилась посреди комнаты алым огненным вихрем и рванулась в форточку. Горохов понял, что сейчас исчезнет и мужчина, а вместе с ним – надежда на выздоровление Алисы.
– Стоять! – рявкнул Вадим Игоревич. – Что вы сделали с ребенком? Шайка колдовская!
– А где вы видите ребенка? – удивился Элрой.
Алиса превратилась в здоровенного черного кота, который, разодрав Вадиму Игоревичу руки здоровенными когтями, с мерзким мявом сиганул на пол.
– Держи его… - почему-то шепотом скомандовал Горохов.
– Зачем Вам кот? – спросил мужчина.
– Где моя дочь?! – возопил Горохов, вновь обретя голос.
– Почему Вы спрашиваете об этом только сейчас? – усмехнулся Элрой. – Неужели эта аморфная сущность, жившая в Вашем доме, ввела Вас в заблуждение?
– Где Алиса?! – глаза Горохова не обещали ничего хорошего.
– Я, наверно, совершаю сейчас должностное преступление… В данный момент Алиса пребывает в квартире Вашей приятельницы Анжелики и перезвонит Вам в самое ближайшее время. Не волнуйтесь, теперь с ребенком все будет в порядке. А сейчас, если Вы не против, я пойду. Впрочем, если против, тоже пойду.
Собеседник Горохова растворялся прямо на глазах.
– Постойте, - спохватился ошеломленный Вадим Игоревич, - а Оленька где?
– Отдыхает с родителями в Ялте, - успокоил Элрой. – Котика я заберу. Кис-кис…– Кот забился под кресло и зашипел.
– Да уж, пожалуйста, - проворчал Горохов. – Я их терпеть не могу.
Кот сверкнул глазами, каркнул по-вороньи и исчез, будто не было.