Самый удивительный человек на свете –это моя сестра. Она из тех людей, которые, абсолютно не прилагая никаких усилий, притягивают к себе людей. Сколько себя помню, всегда у нас дома толпилось куча друзей, поклонников, просто знакомых. Причем этим даром, она, скорее всего, обладала с рождения, и поэтому воспринимала все как должное, нисколько этим не кичилась, похоже даже, что не обращала на это никакого внимания. Наоборот, всегда радовалась и говорила, что ей везет на хороших людей. Прибавьте к этому внутреннему обаянию еще и классную внешность- аккуратный носик, большие карие глаза, смуглую кожу ,чувственные губы, и сразу поймете, почему у нас дома мальчиков всегда было больше чем девочек. В общем, про нее моя институтская подруга говорила так: «Твоя сестра из той породы людей, с которыми нельзя никуда ходить. Даже если просто заходишь с ней в автобус, то выходишь уже не вдвоем, а втроем, потому что к ней опять кто-то прилип».
К слову сказать, нас родители здорово поделили. Чисто внешне я полная ее противоположность. Мне досталась невзрачная внешность, белесые волосы и серые глаза в обрамлении бесцветных ресниц. Но, несмотря на то, что мы такие разные, я знаю, меня она очень любит. Даже в детстве я не помню, чтобы сестра меня прогоняла, если к ней приходили друзья и подруги. Я даже присутствовала при их разговорах и сплетнях. Может, не очень-то со мной и считались, но все-таки не выставляли за дверь, как многих моих подружек, у которых были старшие сестры. Я очень люблю свою сестру, хотя у нее, конечно, тоже есть недостатки. И ещё какие!
Во-первых, она все мои секреты любила обсуждать с родителями, и в детстве мне иногда хотелось ее за это убить, Убить, конечно, не убила, но зато я научилась держать язык за зубами. А она до сих пор удивляется, почему я ей не все рассказываю. Ага! Как же! Да стоит ей сказать хоть что-нибудь по- секрету - завтра же позвонит мамочка, потом папа, потом бабуля.
Во-вторых, она любит поговорить и всегда все преувеличивает. Я уже давно поняла, что все, о чем говорит Мила, нужно поделить ровно на пять частей, и только одна пятая будет как раз соответствовать истине.
В третьих, она постоянно попадает в нелепые ситуации, идиотские положения и абсурдные истории. Но самое интересное, что она в них попадает только в купе со мной. Нет, чтобы одна. Нет, обязательно прихватит и меня. Сколько этих историй было – не счесть. Наверное можно книгу написать.
А еще у нее есть самый ужасный, самый гадкий на мой взгляд недостаток, правда с ним я тоже смирилась, но если честно, то совсем недавно, и то, только потому, что знаю- Мила меня искренне любит, а совсем не издевается и не хочет оскорбить. Просто ей кажется, что это очень ласково и необидно называть родную младшую сестру словом «Мышь». Причем, то белой, то серой в зависимости от настроения что ли… .
Вот и в тот день она позвонила мне с утра:
-Алло! Мышь, белая? Это ты?
-Да, -сказала я. Очень интересно, а кого она думала услышать, звоня мне домой, в котором вот уже полгода, слава богу, я живу совсем одна? Мой первый муж, бывший однокурсник, бывший одноклассник, бывший детсадовский товарищ, съехавший от меня этой зимой, как раз навестил меня накануне вечером, и объявил о своем желании жениться повторно. При этом он принес фотографии всего своего семейства: маменьки, папеньки, недоделанного братца и будущей жены. Мне полагалось с грустью взглянуть на это семейное собрание, которое я, неблагодарная, избегала в течении двух лет замужества, и пожалев о потерянном муже, вкупе с драгоценными родственниками, вырвать от такого горя все оставшиеся волосы на голове. (Предыдущие, по мнению его мамочки, нужно было вырвать, еще в тот день, когда я попросила его съехать из моего дома).
На фотографии в центре стола, как полагалось, восседала новообреченная. К сожалению, у нее не было хищного выражения лица, и я не смогла радостно пообещать бывшему, что у его семейства еще все впереди, ибо новая невеста наконец-то построит их всех, или просто хотя бы возьмет в руки его, евойную маменьку, пьяницу- папеньку, и лентяя-дуболома братика. Наоборот, щуплая остроносенькая девочка выглядела испуганной и зажатой. И поэтому, просто вздохнув, и кинув фотку на холодильник, я сказала:
-Я рада за тебя, Дим. А теперь тебе пора домой. Иди.
-Ты правда рада, Маш?- Как будто огорчился Димка. – Но я думал, что ты хотя бы поговоришь со мной, как-то пояснее выразишь свои чувства. И тебе даже ни капельки не обидно? Неужели ты искренне это говоришь?
-Господи, Дим, ну конечно искренне, о чем еще тут говорить? За двадцать два года знакомства, я столько потратила на тебя различных чувств и эмоций, что они просто кончились. Понимаешь, кончились и все. Так бывает с супругами, которые познакомились лет, этак, в двадцать пять. А к пятидесяти годам понимают, что любви уже нет. И любовь трансформируется либо в родственные чувства, либо в отношения чужих людей. Наш с тобой вариант номер два. Мы не стали родными, мы стали чужими. Сам подумай, познакомились мы с тобой в яслях. Мне было три года. Ты не отходил от меня и еще щипал до синяков- мне мама рассказывала. А я плакала и дубасила тебя по голове. Вот тогда были чувства. А сейчас, по истечении двадцати двух лет все кончилось. Иди домой, Дим, у тебя там новый виток жизни появился, новая любовь, новые впечатления. Иди. А меня оставь ради бога в покое. Ты как оскомина. Только я начну жить спокойно, ты опять появляешься. И отделаться от тебя невозможно. Ну что ты здесь забыл? У тебя же все хорошо. Скоро закончишь кандидатскую, будешь писать докторскую, Новая любимая жена. Живи и радуйся. Мы с тобой разные люди. Вали отсюда, Дим, ну, пожалуйста.
-Ты меня просто никогда не любила,- выпалил Димка, и поправив на носу очки с жаром крикнул.- А я все равно буду приходить к тебе хотя бы иногда. Приходить к тебе, смотреть на тебя. И еще буду тебе помогать! Ведь ты без меня пропадешь! Посмотри на себя! Таких как ты, уже нет! Тебя надо посадить в стеклянную банку и показывать людям! За деньги! Ты вся полностью архаизм, выживший, исчезнувший тип человечества. Восемнадцатый век кончился, поняла? На дворе уже двадцать первый, а ты все живешь в восемнадцатом!
-Давай, давай вали, Димочка,- ласково говорила я, потихоньку выталкивая Димку в дверь, и запирая ее за ним.
Выпроводив своего бывшего муженька, я так и не сказала ему ничего, хотя мне было искренне жалко эту девочку, этого «куренка», отданного им на съедение родственникам-акулам. Может, ему одному действительно так плохо, что он решился жениться. Но зачем тогда пришел ко мне? Ведь если бы я собралась замуж по второму кругу, я никогда бы даже и не подумала демонстрировать ему своего избранника. Да ладно, бог ему судия.
Так вот.
-Мышь?- снова сказала сестра,- что ты делаешь?
-Да ничего, - ответила я.- вот сижу, рассматриваю будущую Димкину жену.
-Ну и как она тебе?
-Мне понравилась,- сказала я совершенно искренне..
-Да?- Удивилась Мила,- И чем?
-Она хуже меня,- ответила я откровенно.
На том конце провода послышалось сначала какое-то хрюканье, потом хихиканье, потом откровенное ржание.
-Ну и что, ты это сказала Димке?
-Да нет, конечно. Мне показалось, что ему почему-то и так не сладко. Чего приперся, спрашивается?
-Как чего? Что тут странного? Похвастаться. Ты, такая бессовестная, негодяйка, не поняла его,- продолжала сестра,- а на свете есть еще люди способные оценить настоящую «драгоценность». Не то, что ты, такая непонятная и далекая.
-Чем это я непонятная?- спросила я.
-Да всем,- сказала она, и я услышала, как она со вкусом затянулась сигаретой.- Мыслями, поступками, жизненной позицией. Ведь твой Димочка вряд ли потащился бы к чужому ребенку в больницу. Незнакомому ребенку, которого он в жизни не видел?
-А он и не потащился,- сказала я – И еще очень удивился, когда я сказала, что пойду, схожу, отнесу гостинец. Хотя с этой теткой, я и виделась- то один раз, мы просто разговорились у приятельницы, и оказалась, что она приехала положить мальчика в больницу, а сама уезжает. Я сама предложила ей съездить. А что тут такого? Ребенок один, в Москве родственников и знакомых нет. Ко всем детям приходят, мамы, папы, а он один. Обидно и завидно. Подумаешь, я и времени то потратила немного, всего пол-субботы, да и денег чуть-чуть.
-И как он там?
-Да ничего, а самый знаешь какой прикол? Сейчас же лето, вот мне в приемном покое и говорят:
-Дети все гуляют на территории, там и ищите своего мальчика.
А я ведь не знаю даже, как он выглядит! Вот я и ходила по всем детским площадкам и кричала как ненормальная: «Илюша Ковальчук! Илюша Ковальчук!»
Еле нашла.
-Вот поэтому-то ты и странная барышня,- выдала резюме Мила.- и мысли у тебя странные, и поступки. Тебя, Мышь, не все могут понять, а только избранные. Твой Димка уже не только жалеет о вашем разводе, он еще видит, что тебя не вернуть. И всю жизнь еще будет жалеть, вот увидишь.
-Надеюсь, что нет,- сказала я
Вообще-то, моя сестра, просто откровенно считала Димку дураком. Ее послушать, так я почти принцесса. Она очень переживала за меня всегда. По ее мнению меня достойны очень немногие, но самые лучшие.
«Ну, что ж,- сказала она прошлом году, когда я заявила, что хочу бросить Димку.- Сестра у меня одна. Кого приведет к столу, того и накормим. С кем Маше будет хорошо, того и мы полюбим».
- Да, Мышь, я что звоню-то,- наконец определилась Мила. Я хочу, что бы ты со мной съездила и посмотрела квартиру.
-Куда съездила?- спросила я, мысленно представив, как Мила сидит нога на ногу на своей шикарной кухне, с тонкой сигаретой в наманикюренных пальцах и с чашкой кофе. Вроде еще ранее воскресное утро, а она уже собрана, при макияже и готова на подвиг. Сама я еще в пижаме и лежу в постели. Зато я курить бросила полгода назад. Как-то однажды пробежала двадцать метров за троллейбусом, а потом не могла отдышаться четыре остановки. Я чуть не задохнулась! И решила, все, хватит. А вечером, придя домой, выкинула все сигареты, зажигалки, спички и даже пепельницы. Даже самую любимую- египетскую, ну очень жалко было выбрасывать- подарок одного мальчика, классного парня. Но летать, так летать! Бросать, так бросать! И с тех пор держусь, не курю. Иногда, правда, снится, как мы с Милой сидим вместе и курим, и тогда я прямо во сне начинаю переживать, что я снова закурила. Мне завидуют в этом поступке все друзья и знакомые, и их зависть не дает мне начать курить снова.
-Так куда надо ехать?
-В Видное.
-Боже, Мил, но неужели ближе нет квартир?
-Ближе- дороже,- резонно заметила сестра, А Игорю там близко до Домодедово. Мне-то все равно, я не работаю, да и у меня машина, А ему удобнее ездить на работу.
Это пока была тайна для всех. Ее знала только я, как «лицо, приближенное к императору». Дело в том, что моя Мила влюбилась. Хотя я думаю, тут дело даже не в любви. Просто Сережа, муж Милы, ни рыба, ни мясо. Даже для того, чтобы он починил розетку, его надо было основательно пнуть. Сходить самой в магазин, купить розетку, болты или шурупы там какие-то, приготовить отвертку, пассатижи, а после завтрака всучить все это ему и указав перстом на сломанную розетку ткнуть носом. Ну, разве это дело? Вроде в доме есть мужик, а все краны текут, ручка на дверце в холле болтается (извините) как на соплях, один замок из двух не работает? Но ко всему прочему, иногда в нем просыпается какое-то идиотское чувство самоуважения. Однажды я была свидетелем, как Мила попросила его купить после работы яйца. На что Сережа безумно обиделся, и оскорбленным голосом, полным попранного достоинства заявил:
-Я не могу купить яйца! Ты что! Как это я с яйцами по городу пойду?
Тот еще «кекс».
А недавно Мила встретила Игоря. История их знакомства, это отдельная история , естественно супервеселая и смешная, но другая. И после трехмесячного страстного романа, они решили жить вместе. Игорь командир экипажа, работает в Домодедово. Он живчик и энергия из него извергается просто водопадом. Я думаю, что он покорил Милу именно этим. Конечно, на фоне такой «рыбы» как Сережа, он просто уникум.
Они приходили ко мне в гости дважды, и за это время Игорь даже у меня умудрился починить кучу вещей- вешалку. выключатель. Причем сам, без всякой просьбы. Ему не пришлось пятнадцать раз говорить, что нет хлеба, он и посуду вымыл, только что бы не сидеть без дела. Причем это не показуха. Просто он из тех мужиков, которые любят, что бы в доме был во всем порядок, и которых не нужно пихать в задницу. А Сереже только бы на диване лежать, да в телек пялиться.
Конечно, Игорю будет удобнее мотаться в Домодедово из Видного, а не из Москвы. Но Мила-то чем думает? А Катька? Катерине, моей племяннице, четыре года. Конечно, ее можно пока подбросить маме, пусть поживет немного у бабушки, ничего в этом страшного нет, тем более, что к отцу она равнодушна. Но ведь через три года в школу? Когда я разговариваю на эти темы с Милой, все становится просто и понятно, но когда я остаюсь одна, мня терзают сомнения и мне кажется, что Мила просто не видит многих проблем. Я знаю, что она любит со мной советоваться, поскольку мы разные не только внешне, но и по взглядам на жизнь. Кроме того она вспыльчивая, шумная, но отходчивая, а я наоборот спокойная, выдержанная, но злопамятная. И поэтому мне кажется, что Мила черпает в наших беседах спокойствие и выдержку. Я и сама люблю с ней разговаривать- уж слишком диаметрально иногда расходятся мнения. Но потом, и это самое невероятное, мы все равно приходим к общему знаменателю. Но советовать в делах любовных я не собиралась- пустое это дело. Поэтому я просто сказала:
-Да, конечно, поедем, посмотрим. Тем более, что у меня нет никаких планов на сегодня.
-Тогда собирайся,- сказала Мила.- Только учти, поедем на электричке, я машину отогнала в сервис, заберу только во вторник, а ждать нет времени. Не то квартира уйдет.
- На электричке, так на электричке,- согласилась я.
И вот, договорившись встретиться в центре через два часа, я стала собираться. На улице жара немыслимая, обещали тридцать градусов, дождя не предвидится. Но так как мы решили ехать на общественном транспорте, я решила не выпендриваться.. Самая удобная летняя одежда- шорты, майка и сандалии. На голову легкую кепку, летний рюкзачок на плечи и все, я готова! В дорогу никакой прессы- все равно не удастся даже страничку прочитать- сейчас Мила загрузит меня по полной программе. Потому что, за те две недели, что мы не виделись, наверняка набралась целая куча различных новостей и историй. Игорь! Ах, Игорь, ох, Игорь, лапочка, умница и так далее. Скорее всего, восемьдесят процентов ее рассказов будет посвящено его достоинствам. Ну и ладно. Последний раз взглянув на свое отражение в зеркале и показав себе язык, я выскочила на улицу.
День был настолько чудесный и солнечный, что сразу бросил меня в восторженное состояние. Все цветет и благоухает, цветы, деревья, кусты. Все наполнено жизнью, все тянется к свету. А если учесть, что в летнее время в Москве почти нет людей ( все на дачах и в отпусках), то прибавьте сюда еще и отсутствие толчеи. В общем, настроение у меня стремительно поднималось, и на момент встречи с сестрой уже достигло апогея. Ничто не могло омрачить моего настроя - а действительно, почему бы не радоваться жизни, не наслаждаться природой, когда все на свете так здорово. Не смогла сбить настроение и вонючая электричка, наполовину заполненная какими-то алкашами. Нам пришлось пройти три вагона, прежде чем мы нашли свободное от бомжей и пьяниц место. Только уселись, как над ухом раздался скрипучий женский голос:
-А ну, кому пирожочки с мясом, картошкой, капустой!
И самое смешное, ведь мы еще только чуть-чуть отъехали от вокзала, а все как по команде полезли в сумки и стали покупать все подряд: пирожки, мороженое, занавески для ванных комнат, фонарики, карты Москвы и Подмосковья. Даже Мила не удержалась и спросила меня:
-Будешь пирожок?
-Конечно,- ответила я.- У меня как раз сегодня в подъезде съели последнего котенка.
-Фу, Машка, вечно ты какую-нибудь гадость скажешь,- скорчила рожицу Мила..
И мы залились смехом.
Вот так и ехали. Смеялись, болтали, шутили.
В Видное приехали в самом радужном настроении. Надо заметить, что в отличие от меня Мила была одета по-другому. На ней был дорогой костюм от «Roberto Bellini», босоножки на шпильке, затейливо уложенная прическа. Увидев ее в таком прикиде, совсем не подходящем для загородной поездки, я жутко удивилась: «Ты что с ума сошла? Мало того, что жара собачья, так еще в электричке в этом наряде ехать?
На что Мила резонно заметила.
-Мне надо будет разговаривать с хозяевами, и я хочу выглядеть солидно. В конце-то концов, я уже не девочка, а взрослый человек.
Оно-то конечно, но пока мы ждали на станции автобус, к этому «взрослому человеку», подбоченясь и прихрамывая на одну ногу, подошел какой-то замурзанный алкаш, и ткнув грязным заскорузлым пальцем в ее серьги пробасил пропитым хриплым басом:
-И как это ты не боишься, мать, в бриллиантах по электричкам шастать?
-Да ты что, дед, какие бриллианты?- натурально удивилась Мила. -Это ж хрусталь!
-А-а, то-то ж я гляжу, велики очень.- протянул дед и отошел.
-Ну и ну,- сказала Мила,- кто бы мог подумать, что бомжи в Видном, такие замечательные эксперты?
-А ты тоже, додумалась,- сказала я, -вырядилась. Тебе тут не Москва, гражданочка, а пригород,. И средний доход нашего россиянина не превышает четырех тысяч. Так что носи свой «хрусталь» в Москве. А тут нечего тут выпендриваться, пока не накидали.
-Хорошо, не буду,- покладисто сказала Мила, - но, скажи мне, как это он углядел мои серьги?
В это время подкатил автобус и мы всей толпой дружно в него влезли, Сначала он долго петлял по –какой-то промзоне, а я внимательно поглядывала ни Милу. Мне отчего-то казалось, что она не вытерпит такую пытку, все-таки Мила довольно избалованная барышня, мне все время казалось, что она вот-вот скажет: «Все, хватит, поехали обратно». Я видела, что этот вариант ей не очень-то нравится, действительно далековато и она колеблется. Но видать любовь к Игорю победила на этот раз, или, может быть, победила нелюбовь к Сереже, и мы ехали все дальше и дальше.
Но вот промзона закончилась, и автобус лихо вкатился на какую-то очень уютную маленькую площадь, быстро пересек ее и углубился в небольшие извилистые улицы, сплошь засаженные деревьями. Над головами они смыкались в зеленые купола, и солнце, пробиваясь сквозь ветви, ласково играло в пятнашки на асфальте. Тишина и умиротворенность царили в этом городке. В нем не чувствовалась суета, присущая многим городам. Не было признака деловитости, торговой распущенности, напряженности, а присутствовали только покой и безмятежность. Люди в городке внешне не отличались от москвичей, но в их походках угадывалась какая-то размеренность и довольство жизнью. Они как будто не спеша плыли по улицам, и, безмятежность, источаемая ими, завораживала. Разнообразные клумбы, мимо которых мягко катился наш автобус, радовали глаза различными цветами, и аромат, разлитый в воздухе, приникая в автобус, подействовал на нас как легкий наркотик. Мы впали в эйфорию. Нам нравилось исключительно все.
-Ой! Мил! Как здесь хорошо!- Не удержавшись, воскликнула я!- Как тихо и уютно!
-Да! Мне тоже понравилось,- отозвалась она.- Такое же ощущение у меня было только в детстве, когда мама с папой возили нас летом на море. Знаешь, Мышь, мне уже хочется тут жить. Просто изумительный городок! Чудный! Я уже хочу здесь жить!
-Знаешь, Мил, какой бы ни был чудным этот городок, ты все-таки подумай как здесь зимой, и как же Катькина музыка?
-Боже, Маш, ну какая разница- возить ее на музыку на машине из какого –нибудь Ново-Косино, или отсюда? Все равно пробки. А здесь ей будет хорошо- воздух-то какой! Да и вообще красота какая! Изумительно!
-А ты берешь Катюшку с собой?
-Конечно, Игорь очень любит детей.
Выйдя на нужной остановке, мы сразу нашли нужный нам дом, поскольку квартиродатель Олег, разъяснил Миле по телефону очень доступно, как его найти .
-Подожди, давай посидим вот тут на лавочке и покурим,- сказала моя сестра и я, идя за ней к небольшой скамеечке, спрятанной под кустом акации, с удивлением заметила, что она волнуется.
-Мил, ну что ты в последний миг испугалась?
-Знаешь, Мышь, я иногда думаю, а вдруг я не права? Может мне совсем и не нужен этот Игорь? Может мне просто надоел Сергей, или это просто страх остаться одной? Ведь вот если я сейчас сниму эту квартиру, то все, обратной дороги нет. Как бы мне не было с Игорем хорошо, но ведь есть еще и Катюшка. Как сейчас ломать ее налаженную жизнь? Ведь мы даже ругаемся с Сергеем, только тогда, когда она спит. А тут нате вам, привыкай к чужому дяде!
-Да брось, Мил, не паникуй. Все равно с Сережкой тебе не жить, а значит, в любом случае надо разводиться, так?
-Так.
-С Игорем вы пока не женитесь, слава богу, взрослые люди, и ты понимаешь, что надо притереться друг к другу. Он тоже не дурак, и тоже это понимает. Так?
-Так.
-Ну, а Катя пока поживет у мамы, потом заберешь ее себе.
-Нет, у мамы это не вариант.
-Ой, Мил, ну не понравится тебе жить с Игорем, вернешься домой. В конце-то концов, у вас с Катей есть свой дом.
-Да, сказала сестра, решительно бросила «бычок» в урну и встала,- пойдем.
И мы пошли.
Дверь нам открыл парень лет двадцать пяти. Мокрые светлые волосы тщательно зачесаны назад. В рубашке с гавайской расцветкой и босиком. У меня самой есть такая рубашка. Только у него она выдержана в синих тонах, а у меня в красных.
-Здравствуйте, проходите,- приветливо сказал он и отступил, открывая нам проход в коридор.
Прихожая блестела от чистоты, паркет сверкал как зеркало. В коридоре минимум мебели- шкаф –купе и огромное зеркало. Ни разбросанной обуви, ни одежды. Даже как-то пустовато.
-Проходите, пожалуйста, в комнату,- пригласил нас хозяин,- Вы, Мила?
-Да, я Мила, а это моя сестра Маша.
-Очень приятно. Маша, я- Олег,- учтиво сказал парень и повел нас в комнату.
-Чай? Кофе?
-Нет, сказала я, с неудовольствием увидев в комнате ковер.
Идти по ковру в уличных сандалиях все-таки как-то неприлично, и немного поколебавшись, я сняла обувь и осталась босиком. В комнате тоже было очень чисто, но сразу бросалось в глаза, что тут не живут. Да, неплохая мебель, да евроремонт, но люди здесь постоянно точно не живут. Приходят, вылизывают гнездышко и все.
Олег усадил Милу на диван. А сам устроился в кресле напротив. Я же медленно побрела по комнате, рассматривая недурственные акварели. В общем, сама квартирка была не плохая. Достаточно уютная. Чистая. Плохая была только Милина мысль забиться сюда, в эту Тмутаракань. Как она будет жить в этой дыре? Без театров? Без подружек? Да и мы с ней видеться будем реже. А зимой? Хотя, может, ей еще и не понравиться, или она передумает. Мила разумный человек, так что, скорее всего, эта прелюдия с чудным городком еще никуда и не приведет. Размышляя таким образом, я наткнулась на дверь в другую комнату.
-Олег, А туда можно?
-Можно, конечно, смотрите, не стесняйтесь.
А я и не стеснялась, зашла в спальню, глянула на себя в зеркало над кроватью, взлохматила волосы, с удовольствием пощупала покрывало на огромной двуспальной кровати, стоящей в центре комнаты. И припомнив, сколько стоит такое покрывало, тихонько вздохнула.
Из соседней комнаты плавно лился Милин голос.
«Зачем она рассказывает чужому человеку о своих планах?»- раздраженно подумала я, - «Посмотрели хату и вперед. Нечего рассусоливать. Можно подумать, этому Олегу кроме денег от нас еще что-то надо. А может она хочет произвести хорошее впечатление? Вполне возможно. А, может, ей понравился этот Олег и она хочет пощупать, что это за человек, будущий квартирный хозяин? Она ведь эту квартиру нашла не через знакомых, а по объявлению в газете. Конечно, страшно и сдавать, и снимать. Чужие ведь люди. Можно нарваться и на непорядочных людей, и на маньяков или убийц. Но если ей понравится, она снимет ее прямо сейчас. Деньги у нее с собой. Решение принимать ей. Пусть поговорят».
Размышляя таким образом, я наткнулась на еще одну дверь и открыв ее попала в коридор. Представляете как здорово! Из спальни можно было выйти и в гостиную и в коридор. Мне не терпелось сказать об этом Миле и я весело ворвалась в гостиную, где они чинно беседовали.
-Ой, Мил! Тут так здорово! Здесь тут можно ходить кругом, пойдем, покажу!
-Сейчас, сказала Мила, сидя ко мне спиной, и продолжая начатую фразу,-… так вот ему отсюда удобнее добираться до работы …
А я подняла глаза поверх ее головы и наткнулась на Олега, сидящего в кресле напротив сестры. Вот у американцев есть такая излюбленная поза. Слегка развалившись на кресле положить не ногу на ногу, а щиколотку одной ноги на коленку другой. Так вот Олег сидел именно так. Сидел напротив моей сестры совершенно спокойно, с чашкой кофе в руке и внимательно ее слушал. Они вместе уже курили, приветливо разговаривали, но сама фишка-то была в том, что под гавайской рубашкой на нем ничего не было!!! И когда мои глаза наткнулись на полное отсутствие трусов, я сразу замолчала и растерянно подняла глаза. А он уже смотрел на меня и улыбался. И в его глазах я прочла ожидание. У него были дерзкие серые глаза, слегка глубоко посаженные и наглые. Они изучали меня, и было похоже, что он наблюдал за мной уже давно и кок будто ждал, когда же я увижу его «богатство». Он явно ждал моей реакции. И взгляд его был даже слегка насмешливый. Интересно, а что он ждал? Что я сейчас завизжу от страха? От неожиданности? Закачусь в истерике? Или наброшусь на него со словами: « Давай займемся сексом, мой дорогой»?
Но я просто растерялась, потому что не ожидала ничего подобного. Я вытаращила глаза, заткнулась и застыла. Так не ведут себя нормальные люди! Среди моих знакомых нет ни одного, кто бы встречал чужих людей без трусов. И первая мысль, которая появилась у меня тогда, была очень естественна: «Надо линять отсюда. И быстро».
А Мила тем временем уже спрашивала про магазины, про школы. Есть ли здесь, например, « Перекресток», «Седьмой континент» и так далее.
Что делать, как вывести ее отсюда? Как дать ей знать, чтобы она хотя бы обратила на меня внимание? Как знать, может каждое мгновенье, проведенное нами в этой «нехорошей квартирке», угрожает нашим жизням? Что сделать? Я застыла, вперив глаза в потолок и всем своим видом стараясь показать, что не вижу ничего странного или непонятного. Что мне совсем не страшно. Да и вообще все нормально. Может, у меня все друзья ходят дома без штанов. Подумаешь. Эка, невидаль, нудист хренов.
А Олег видимо уже понял, что я не интересный для него объект, и снова стал внимать Милиным речам. Тогда я, чтобы хоть как-нибудь остановить ее словесный поток, и обратить на себя ее внимание, схватила в руку свои сандалии, и энергично тряся ими, истерически крикнула:
-Я, я, я пойду кухню посмотрю!
Тут Мила остановилась и обратила на меня свой удивленный взор, в котором явственно прочиталось, что я сошла с ума, что у меня съехала крыша или что я просто- напросто идиотка. Нарушила такую прекрасную беседу. Влезла, дура, со своими сандалиями.
-Хорошо, - сказала она спокойно,- конечно, иди, посмотри.
Я присела на корточки, лихорадочно застегивая сандалии, и прикидывая ходы отступления. Я уже стала вспоминать, как этот Олег запер дверь, и чем можно ударить его по голове, если он будет препятствовать нашей рокировке. А моя сестра, затушив царственным жестом сигарету, не спеша встала, с улыбкой протянула Олегу руку и сказала безмятежным тоном:
-Спасибо, Вам, Олег. Очень приятно было познакомиться. Я обязательно Вам позвоню. Мне понравилась квартира, но я должна посоветоваться с мужем.
-Да, конечно- ласково ответил Олег и галантно распахнул перед ней дверь. Мила плавно, как истинная жительница этого «чудного городка», не спеша выплыла из квартиры. А я молча поплелась за ней, провожаемая наглым Олеговским взглядом.
Не разговаривая, мы спустились по лестнице не дожидаясь лифта. Молча, не сговариваясь, повернули к той же самой скамейке под развесистой акацией. Дойдя и плюхнувшись на нее, Мила заторможенным движением достала из сумки пачку сигарет.И только закурив и сильно затянувшись, она спросила:
-Ну, что скажешь?
-Да я даже не знаю что сказать. Вот сволочь! А ты что, ему говорила, что придешь смотреть квартиру одна? Ведь ты могла придти вместе с Игорем!
-Да я не помню,- пожала плечами Мила,- какая в принципе разница.
-А, может, он не успел одеться после душа? Ты заметила, что у него голова мокрая?
-Да бред это, Мышь, любой нормальный человек сначала бы натянул трусы. А этот? Я ведь долго не видела, что он без штанов. Я пришла по делу, а так как я не приучена разглядывать причинные места у первых встречных мужчин, я, естественно, смотрела ему в глаза. Мы мило беседовали и только когда ты сказала таким фальшивеньким, противненьким голосочком: «Я пойду кухню посмотрю!».- я поняла, что тут что-то не так. Я же очень хорошо знаю свою родную сестру! И только тогда, после того как взглянула на тебя, а потом обернулась к нему, заметила отсутствие на нем белья. Но не могла же я сразу вскочить и побежать? Поэтому я закончила разговор, все-таки Олег был тактичен и галантен. Да?
- Нет, тактичные и галантные люди себе такого никогда не позволяют и потом.ничего не фальшивенький и не противненький у меня голос! Мне надо было тебя предупредить, но как? Ты сидишь, болтаешь. На меня не смотришь! Ездить им, видите ли, удобно! Ты даже после этого общалась с ним целых десять минут! А он, гад, смотрит и улыбается. Знаешь, как он за мной наблюдал, когда увидел, что я обратила внимание на его член? Да он просто развлекался. Слава богу, выбрались благополучно. Ведь у него в квартире могло быть еще парочку крепких ребят! Господи, и откуда столько уродов? Живешь спокойно на свете и даже не думаешь, что в любой момент ты можешь столкнуться с каким-нибудь психом. Говорила тебе, нечего тут делать. А ты: «Чудный городок! Чудный городок».Хм! Да тут одни извращенцы! Дай-ка мне сигарету.