ПРИГЛАШЕНИЕ НА КАЗНЬ
Пройдемте, пройдемте на казнь, гражданин Зиновьев. Ласкаво просимо – вот у эту дверочку давайте з вами пройдемте. Тильки швиденько, бо у нас часу не мае. За этой дверочкой располагается катовальня. Наша радяньская социалистичная катовальня, у якой над вами сейчас буде произведена акция нашего радяньского социалистичного катовання – самого справедливого и гуманного за усю историю человечества.
А чего вы плакаете, гражданин Зиновьев? Чего вы плакаете? Раньш було вам плакаты, колы вы здраджвалы рядяньской уладе, ридной коммунистичной партии и лично товарищу Сталину. То тогда ж вы не плакалы. Тогда ж вы радовалися и хохотали во усе ваше свинячье горло. А теперь вы плакаете. Теперь уже поздно плакаты.
А чего вы вылузываетеся, гражданин Зиновьев? Чего вы вылузываетеся? Раньш було вам вылузыватыся, колы вас вербовалы враги радяньской улады, ридной коммунистичной партии и лично товарища Сталина. То тогда ж вы не вылузывалися. Тогда ж вы смело и гордо ишлы на ихние явки и бралы своими липкими от смальца лапами их поганые фунты и стерлинги. А теперь вы вылузываетеся. Теперь уже поздно вылузыватыся.
Ай! Чего же ты кусаешься, гад! Ну, погоди! Я хотел тебя шлепнуть по справедливости и гуманно. Теперь я тебе покажу, контра.
Палач пинками и волоком затаскивает несчастного гражданина Зиновьева в “катовальню”. Некоторое время через полуоткрытую дверь доносится беспорядочная пальба, матерная ругань ката и поросячий визг убиваемого. Наступает тишина. Палач, забрызганный кровью, как мясник, выходит из дверей “катовальни”, вытираясь расшитым рушником и, заряжая в дымящийся револьвер новую обойму, взволнованно обращается к оцепеневшим от предсмертной тоски и ужаса приговоренным.
-Граждане враги народа, давайте мы з вами договариваться по-хорошему. Вас мног о, а я один и валандаться з вами мне нема часу. Поэтому спокойненько, у очередь пройдите у эту дверочку на предназначенную для вас процедуру. И усе будэ добре. А, колы не, то будэ, як з этим. Теперь на процедуру пойдет гражданин Каменев, приготовиться гражданину Бухарину. Ну, иди, иди, контра. Ну, чего ты плакаешь? Раньш було тебе плакаты…