В зеркальных стенах и витринах магазина-галереи отражаются золотые украшения, статуэтки, вазы. Владелец, склонившись над столом, заполняет сертификаты на массивные золотые цели, разложенные на прилавке. Зовут его Тахер; Фамилия - Баракат (известная не только среди антикваров и коллекционеров, но и в отделе по борьбе с хищениями Управления древностей - об этом чуть позже).
Семья Баракат считается одной из самых богатых арабских семей, живущих в Израиле. По "семейному преданию", дед Тахера когда-то владел землями в Хевроне. Его наемные работники при раскопках нередко находили древние вещи и приносили их хозяину. Когда собралась большая коллекция, дед кое-что пустил на продажу. Он был человеком необразованньым и в антиквариате разбирался слабо. Внуки продвинулись дальше - изучали археологию в Амманском университете, свободно владеют несколькими языками. Они получили от отца по антикварному магазину и промышляют торговлей древностями. Один из братьев - владелец нескольких антикварных галерей в Беверли-Хиллз, другой - в Старом города Иерусалима, третий (Тахер) - в гостинице "Шератон-плаза", где имеют обыкновение останавливаться богатые туристки из Америки и Европы. До интифады семья держала огромную галерею в Бейт-Лехеме, но вынуждена была ее закрыть - места стали опасными и туризм прекратился.
Глава клана торгует древностями в самом центре Иерусалима - на улице Кинг Джордж. Ему 69 лет, он еще достаточно крепок и недавно взял в дом вторую жену - 35-летнюю.
Глава клана неприветлив с журналистами (возможно, по причине недавнего инцидента с налоговыми властями). Лицо надменное.
-Я не говорю на иврите, задавайте вопросы моему сыну, -произносит он на хорошем иврите, давая понять, что аудиенция окончена.
Скромная хлопчатобумажная рубашка и простые брюки Бараката-старшего контрастируют с великолепием магазина. Говорят, что, несмотря на свои миллионы, он скуповат, обед - полузасохшие булочки и печенье - приносит из дому.
Баракат-старший неразговорчив, но позирует охотно. Едва фотокорреспондент наводит объектив, лицо антиквара расплывается в самодовольной улыбке. Он послушно выполняет все команды, принимая требуемые позы на фоне сверкающих витрин.
Как антиквариат попадает в галереи семейства Баракат? Тахер утверждает, что наиболее ценное приобретается на аукционах - в Израиле и за его пределами.
- Я предпочитаю не иметь дела с людьми, раскапывающими древние могильники, потому что это чревато осложнениями с властями. Все, что найдено в земле, принадлежит государству. Нет, я никогда бы не хотел иметь дел с контрабандистами, - подчеркивает Тахер, - все свои приобретения мы заносим в специальные книги, которые регулярно проверяются Государственным управлением древностей Израиля.
Клиенты Тахера - в основном богатые туристы, живущие в "Шератон-плаза", и пожилые израильтянки из Рехавии (престижного иерусалимского района).
Что заставляет его, представителя богатейшего арабского клана, целыми днями сидеть в магазине и торговать древностями?
- Желание купить картины известных мастеров, - признается Тахер. - Я бы хотел купить картин миллионов на сто.
- Шекелей? - спрашиваем мы.
- Долларов, - улыбается Тахер. - Если у человека есть миллион, он мечтает о том, чтобы иметь два. И этому нет конца.
...А теперь мы вынуждены проститься с милыми семейными преданиями о том, как невзначай, словно по волшебству, сложилось миллионное состояние одной из арабских семей, и отправляемся в путешествие по местам, излюбленным грабителями древних могил, вперед, туда, где скалятся черепа, а судьбу древнего клада решает быстрая пуля... Вперед, навстречу приключениям!
Охотники
...Бензоколонка - место назначенной встречи. Мы выскакиваем из прохладного салона такси и погружаемся в послеобеденное пекло. Справа от бензоколонки -два джипа. Под навесом кафе несколько столиков. За одним из них сидят рослые загорелые парни. На коленях - автоматы. Один из них встает и кричит нам:
-Я-Боаз
Боаз Зисо - начальник отдела по борьбе с хищением древностей, Алон Зехави -сотрудник отдела, закончивший специальные курсы следователей полиции.
Им, археологам по образованию, приходится совмещать в одном лице профессии ученых, экспертов-антикваров и охотников за контрабандистами.
Глядя на этих крепких ребят, вооруженных до зубов, не приходится сомневаться в том, что наше совместное путешествие будет действительно захватывающим.
Боаз извлекает из-под сиденья джипа огромные ботинки-вездеходы, не спеша переобувается. Мы с тоской взираем на свои римские сандалии - кто же знал! Делать нечего - лезем в джип. На переднем сиденье лежит маленькая штучка - для накачки кистей рук. Под сиденьем - рюкзак с амуницией на-случай-если-что. Сбоку от него потрескивает "уоки-токи". Мы мчимся в джипе по шоссе. Над нами кружит патрульный самолет Управления древностей.
Джип сворачивает с шоссе и начинает карабкаться по узенькой, усеянной камнями тропе на гору. Зверская машина, ей все нипочем. Наш проводник неожиданно тормозит, "уоки-токи" оживает и начинает вещать голосом Алона, сидящего в машине, следующей за нами. Там тоже заметили "что-то" на самом верху горной гряды. Боаз мгновенно извлекает из рюкзака мощный бинокль и говорит в микрофон:
- Вижу белобородого мужчину с миноискателем. Он нас заметил. Удаляется.
...По законам детективной интриги самое время прервать повествование на этом увлекательном месте и немного потомить читателя. Мы вернемся к описываемым событиям чуть позже, а пока...
От подмандатной Палестины до наших дней
...Пока вернемся в знакомое уже нам кафе на бензоколонке, стоящей на перекрестке трех дорог, и послушаем рассказ Боаза и Алона, чтобы понять что к чему.
- Планомерные археологические раскопки ведутся в Израиле уже больше века, -начинает Боаз. - Ныне существующее государственное Управление древностей - наследник Департамента древностей, созданного еще властями подмандатной Палестины. Департамент поначалу подчинялся министерству просвещения. Сейчас Управление древностей - самостоятельное государственное учреждение, которое следит за соблюдением Закона об охране древностей от 1978 года и определяет условия проведения археологических работ в стране.
Согласно закону, "древностью" имену¬ется любой предмет, изготовленный ранее 1700 года новой эры. Любые раскопки, производимые без разрешения Управления древностей, запрещены. Однако закон не запрещает торговлю древностями, разумеется, с определенными ограничениями.
Управление древностей образовалось в 1989 году. Однако еще во времена существования Департамента древностей происходило разграбление исторических памятников. Самый интенсивный грабеж шел в окрестностях Бейт-Гуврина, в том месте, где мы сейчас находимся. Управление древностей не могло с этим мириться: в 1985 году был создан специальный отдел по борьбе с расхищением древностей. Вначале цели ставились довольно скромные - положить конец грабежам исторических памятников в районе Бейт-Гуврина и Бейт-Шемеша, но затем отдел распространил свою деятельность на всю территорию страны. Мы работаем в пределах "зеленой линии", а на контролируемых территориях действует параллельная структура, возглавляемая офицером по археологии при военной администрации.
Управление занимается не только охотой на грабителей и контрабандистов. Мы проводим спасательные раскопки, осуществляем надзор за всеми земляными работами, ведущимися на территории страны, создаем археологические парки, открытые для широкой публики.
- Недавно по израильскому телевидению сообщили, что ежегодно за границу нелегально вывозится предметов старины на сумму в 500 миллионов долларов. Насколько эти цифры реальны?
Боаз:
- Эти цифры целиком лежат на совести корреспондентов. Мы вообще избегаем оценивать археологические находки в денежном выражении - у археологов иная система ценностей.
Алон:
- Для археолога любой предмет, изъятый со своего места, вообще теряет ценность. В археологии контекст важнее предмета.
Боаз:
- И поэтому для нас, археологов, есть смысл говорить только об убытках, которые нанесены науке. Дело в том, что ограбленный исторический памятник попросту перестает быть историческим памятником. Нередко грабители ради одного предмета уничтожают целое древнее поселение, с которым археологу уже просто нечего делать. Как измерить деньгами ущерб, наносимый уже не отдельному историческому памятнику, а историческому наследию нации? Из нашей истории навсегда вычеркиваются целые главы.
Наверное, это трудно объяснить неподготовленному человеку, поэтому корреспонденты телевидения предпочли говорить на более доступном для широкой публики коммерческом языке.
Сегодня мы покажем вам ограбленный исторический памятник, и таких у нас в стране насчитываются тысячи.
- Кто занимается грабежом памятников?
Боаз:
- В основном арабы с территорий. Они обладают громадным опытом подобного промысла, которым занимаются десятки лет. Они имеют представление о ценности находок и готовы подвергнуться риску быть задержанными и попасть в тюрьму.
- Такой риск действительно существует?
Боаз:
- Да, существует, и весьма реальный. Что же касается коммерческой стороны, я рекомендую вам поинтересоваться ценами на древние предметы у торговцев-антикваров.
- Сколько в Управлении официально зарегистрировано таких торговцев?
Алон:
- Около 70.
- С одним из них мы уже беседовали.
Боаз и Алон (в один голос):
- Откуда он?
- Из Бейт-Лехема.
Боаз:
- Уж не Тайя ли Баракат?
- Тахер Баракат.
Алон:
- Его все зовут Тайя. Он наш старый клиент.
- В каком смысле клиент? Вы его снабжаете "товаром"?
Алон (смеется):
- Да нет, в основном мы к нему приходим с обысками. Он вам не рассказывал о своих отношениях с полицией древностей?
- Не особенно распространялся.
Алон (Боазу):
- Когда мы были у него с визитом в последний раз?
Боаз (Алону):
- Два месяца назад.
Алон (усмехаясь):
- Я думаю, это не последняя встреча.
- А в чем обвиняют Тахера Бараката?
Алон:
- Следствие еще не закончено, поэтому я пока не могу вдаваться в подробности, но с Тайей мы работаем очень основательно.
- По семейному преданию основу богатства клана заложил покойный дедушка, владевший землями в Хевроне.
Алон:
- Про дедушку не знаю, а отец Тайи начинал с торговли овощами - на этом особенно не разбогатеешь.
Боаз:
- Вернемся к нашей основной теме - каждый год в Израиле разграбляются тысячи исторических памятников. Особый "успех" выпадает на долю грабителя, если ему удается найти нетронутое погребение. Там может встретиться и керамика, и светильники, и украшения из золота и серебра - сотни предметов старины! Правда, для того, чтобы найти такое погребение (а в древности покойников хоронили в пещерах), необходим немалый опыт. Например, если простой любитель захочет обогатиться таким образом, то риск для истории невелик. Такую пещеру любитель может искать до конца своих дней - искать и не найти. По правде говоря, и археологу нелегко найти неразграбленное погребение. Но эти "ребята" обладают таким опытом... Они настоящие профессионалы.
Алон:
- Самое страшное, что даже если нам удастся схватить грабителей и вернуть все украденное, никто уже не сможет вернуть находки на их первоначальное место, а это лишает памятник его исторической и научной ценности. Отдельные же предметы могут представлять интерес только для музеев и узкого круга коллекционеров.
- Сколько сотрудников работает в вашем отделе?
- Единственное, что я могу сообщить вашим читателям, - у нас работают люди со специальным образованием. Одни осуществляют патрулирование местности, другие ведут разведку и занимаются сбором информации, третьи в сотрудничестве с полицией Израиля и Интерполом предотвращают вывоз археологических находок из страны. Сотрудники нашего отдела наделены полицейскими полномочиями, вплоть до права ареста. Такой работой занято примерно пять процентов сотрудников Управления древностей.
- А в израильской полиции тоже есть соответствующий отдел?
Боаз:
- Нет. Все, что касается охраны древностей и соблюдения Закона о древностях, выполняем только мы. Опять же не углубляясь в детали, могу сказать, что работу на местности осуществляет оперативная группа в составе двух инспекторов.
- Всего двух?
Боаз:
- Это не так мало, потому что у инспекторов много помощников, часть из которых состоит у нас на жалованье. Ну и, естественно, инспектора находятся в самой тесной связи с окружным полицейским управлением. Наши полномочия вполне позволяют нам открыть уголовное дело на подозреваемого в грабеже древностей, провести всю следственную работу, а затем передать дело в полицию, которая, в свою очередь, передает его в суд.
- А что такого особенного именно здесь - в районе Бейт-Гуврин, почему именно он вызывает такой острый интерес у грабителей?
Боаз:
- Район Бейт-Гуврин отличается от всех прочих районов страны, пожалуй, тем, что особые природные условия - обилие воды, плодородная почва, богатая растительность - позволяли поддерживать жизнь людей в этих местах в течение всех исторических периодов. Многочисленные известняковые холмы давали возможность создавать укрепленные поселения. Кроме того, через этот район проходили основные торговые пути, связывающие юг и север страны. В недрах холмов имеются многочисленные естественные пещеры, которые с древнейших времен использовались жителями данных мест. И в этих пещерах древние предметы сохраняются в течение тысячелетий.
То, что этот район был по преимуществу населен евреями, для грабителей имеет особую ценность: любые находки библейской эпохи оцениваются коллекционерами очень высоко. Кстати сказать, именно здесь, в этих местах, в 132-135 го¬ду вспыхнуло антиримское восстание, возглавленное Бар-Кохбой. Как известно, оно закончилось катастрофой. Все осталось в том виде, в каком находилось в момент гибели поселения. Предчувствуя конец, люди прятали в тайниках и пещерах самое ценное. Тот, кому удается обнаружить подобное хранилище, получает в свои руки исключительное по ценности собрание. Арабы с территорий научились находить такие клады. Самыми ценными находками этих мест считаются серебряные монеты эпохи восстания Бар-Кохбы: их чеканили в течение всего трех лет, надписи на них сделаны на иврите, и в надписях этих (они называются монетными легендами) упоминается Иерусалим, запечатлены лозунги восставших, носящие, на сегодняшний взгляд, совершенно сионистский характер. На рынке древностей существует громадный спрос на эти монеты, большинство которых происходит из района Бейт-Гуврин. Спрос определяет и цену.
- И этим промыслом действительно занимаются только арабы?
Боаз:
- В основном. Хотя... было несколько евреев (мы их хорошо знаем), которые выступали в роли организаторов. Они нанимали на территориях арабов, имеющих соответствующий опыт, а после делились с ними доходами. Но таких случаев - единицы.
Как правило, на добычу выходит целая группа арабов во главе с "раисом" (глава¬рем). Они приходят с запасом еды и инструментами - лопатами, кирками, фонарями, миноискателями. Работа продолжается несколько суток. Если группе удается обнаружить захоронение, она работает днем и ночью, пока не обчистит его полностью, после чего с трофеями возвращается на территории.
Алон:
- Грабители - это только первое звено в очень длинной цепи. Существует рынок, который диктует спрос. Со стороны заправил рынка спускаются заявки на тот или иной товар. Так что грабитель чаще всего действует не по своему разумению, а по заказу. Конечно, тот, кто заказывает товар, платит грабителям не слишком большие деньги. Что происходит дальше? Заказчик продает найденное перекупщикам, которые и ведут торговлю с коллекционерами. Но на самом деле это очень длинная цепь: в грабеже и реализации награбленного принимают участие сотни людей.
- Приходилось ли вам видеть за границей предметы старины, вывезенные контрабандой из Израиля?
Боаз:
- Приходилось. А еще больше приходилось видеть предметов, которые должны были покинуть пределы страны, но были изъяты у грабителей и перекупщиков и перешли в собственность государства.
Например, в июне 93-го мы получили информацию, что гражданка Германии собирается вывезти из Израиля партию древностей, которую получила от жителя Восточного Иерусалима. Мы ждали ее в аэропорту. Вскрыли чемодан, в котором обнаружили немало ценного. В том числе римские таблички из слоновой кости - это очень редкая находка. Торговец-араб собирался улетать тем же рейсом и старательно делал вид, что незнаком с гражданкой Германии (фактическим мужем которой он являлся!). Сейчас дело находится в суде.
- Судя по всему, вы проводите основательную разведывательную работу. Имеются ли у вас списки подозреваемых?
Боаз:
- Конечно. И списки эти все время пополняются.
- Сколько «боссов», по вашим оценкам, руководит этим бизнесом?
Алон:
- Дело в том, что цепочки, ведущие от грабителей к скупщикам краденого, не только очень длинны, но и многократно пересекаются. Нам известны некоторые торговцы, имеющие лицензии, которые постоянно инструктируют грабителей на предмет того, где искать и что искать. Находятся и те, кто снабжает грабителей миноискателями и получает за это определенный процент "комиссионных" с награбленного. Это многоступенчатый бизнес, и поэтому трудно даже приблизительно назвать число людей, к нему причастных. Существует иерархия. "Раисы" и рядовые грабители. Правда, иногда рядовые грабители решают, что им нет никакого резона делиться с "раисом", и нанимают собственных исполнителей. В общем, со всеми оговорками, система грабежа древностей более всего напоминает систему торговлю наркотиками - та же многоступенчатая структура.
- Насколько можно было понять из телепередачи, которую мы упоминали, основная масса коллекционеров, скупающих древности, проживает за пределами Израиля - в Европе и Америке.
Алон:
- Не совсем так. И в Израиле достаточно богатых людей - я мог бы назвать несколько весьма уважаемых имен, в коллекциях которых можно увидеть немало краденых древностей, но не назову. Вообще, частные коллекции - явление распространенное. И в Израиле есть довольно крупные коллекционеры. Ни для кого не секрет, что таким крупным коллекционером является бывший мэр Иерусалима Тэдди Колек. Крупным коллекционером слыл и недавно скончавшийся Ури Нехт, владелец сети элеваторов "Дагон".
- А что происходит с такими коллекциями после смерти собирателя?
Алон:
- Некоторые коллекции передаются музеям.
Боаз:
- А некоторые продаются музеям за миллион долларов.
(От редакции: за миллион долларов была продана государству коллекция Моше Даяна, составленная из предметов древности, собранных им в бытность командующим Южным военным округом, начальником генштаба, министром сельского хозяйства, министром обороны и министром иностранных дел).
Боаз (продолжает):
- Однако чаще всего коллекции распыляются, продаются по частям и исчезают из поля зрения.
- Связаны ли местные торговцы древностями с грабителями из других стран Ближнего Востока? Говорят, что в Старом городе можно купить клинописную табличку из Эблы, которая, как известно, находится в Сирии. И всего за 20 долларов!
Боаз:
- За 20 долларов?
Алон:
- Из Эблы? Да этих простаков просто надули! Я думаю, что если кто-то и купил что-то подобное, то ему всучили фальшивку. И потом - нужно иметь в виду, что торговец древностями старается всячески скрыть действительный источник получения товара и потому не скупится на рассказы о самых таинственных путях его приобретения. А что они хотят скрыть в первую очередь? А то, что главный источник находок, продаваемых в Израиле, - это сам Израиль.
Чаще всего приходится слышать рассказы о том, что предмет доставлен из Иордании или из Англии, где торговля древностями происходит совершенно легально. И англичанам безразлично, что ящики с древностями, которые продаются в Лондоне, прибыли из тех стран, из которых древности категорически запрещено вывозить.
- Сколько случаев краж древностей вам удается раскрывать за год?
Боаз:
- В 93-м году мы арестовали более 120 человек. В их числе - грабителей, скупщиков краденого, торговцев древностями, не имеющих лицензий, а также легальных антикваров, нарушивших закон. Еще большее число грабителей и перекупщиков мы спугнули, и здесь трудно назвать точную цифру. Нелегальная торговля и грабеж древностей караются максимально тремя годами заключения. В случае же, если легальная торговля будет запрещена, все попытки обойти закон перейдут в разряд серьезных преступлений, наказание за которые составляют уже 7 лет.
- И суд выносил приговоры по делам о краже древностей?
Боаз:
- Еще сколько! Например, грабитель, похитивший мозаику в Бейт-Шеане, получил полтора года. На другого (кстати, еврея) месяц назад был наложен штраф в размере 30 тысяч шекелей.
К сожалению, не на всех это действует. В 1990-м году мы изъяли 700 предметов старины у торговца древности в Яффо Хамами Насира, который торговал без лицензии. Все найденное было конфисковано, торговцу пришлось заплатить очень крупный штраф. В июне этого года мы задержали Насира снова. На сей раз мы взяли его при попытке вывезти из страны контейнер, доверху набитый крадеными предметами старины, одной керамики мы насчитали более двух тысяч предметов. Контейнер был вскрыт в Ашдодском порту, сейчас ведется следствие.
Алон:
- Дело даже не в наказаниях. Наша цель - предотвратить разграбление древностей. Свидетельствую: за время существования отдела (то есть с 1985 года) нам удалось сократить масштабы хищений в несколько раз.
Что это значит, станет понятно, если вспомнить, что в 1967-м году, когда открылась граница с территориями, грабеж исторических памятников принял катастрофические размеры. Тысячи арабов с территорий совершенно открыто занимались этим промыслом. Они приходили десятками, и никто им не препятствовал. Полиция вообще не понимала, что происходит, а у Департамента древностей на весь район Иудеи был один-единственный инспектор, который в лучшем случае мог зафиксировать, что еще один исторический памятник окончательно разграблен. Иногда ему, правда, удавалось попасть на место преступления в нужный момент. Но что он мог сделать? Он стрелял в воздух. Грабители убегали и через час возвращались.
А теперь на территории Израиля нет ни одного исторического памятника, на котором грабители могли бы работать открыто. Они могут "трудиться" только по ночам, и когда их сгонишь, они десять раз подумают, возвращаться им на прежнее место "работы" или нет. В нашем распоряжении - легкая авиация, приборы ночного видения и различное электронное оборудование, о котором я предпочту не распространяться. Вот и судите, насколько сегодня работа грабителя трудна и опасна.
- Известны ли случаи сотрудничества профессиональных археологов с грабителями?
Боаз:
- Археологи придерживаются определенных этических норм, не позволяющих им сотрудничать с грабителями. Но бывают исключения. Вы, наверное, слышали о недавнем аресте сотрудника Управления древностей, профессионального археолога, сотрудника Беэр-шевского университета. Он араб, живет в Нацерете. При обыске у него в доме были найдены предметы древности, украденные на раскопках. Кроме того, этот человек торговал антиквариатом. Мы вышли и на его напарника - жителя территорий. Но случаи подобного сотрудничества, к счастью, единичны.
- Подводные клады тоже находятся под вашим контролем?
Боаз:
- Да. У нас есть специальный отряд, охраняющий исторические памятники на морском дне. Сотрудники отряда проводят рекогносцировочную работу, а также предотвращают разграбление подводных археологических памятников. В распоряжении отряда имеется специально оборудованная яхта, которая курсирует вдоль всей линии побережья - от Рош ха-Никра до Газы.
Алон:
- Надо отметить еще один интересный аспект - политэкономический: когда в феврале 1993-го года арабам с территорий был закрыт доступ на работу в Израиле, это сразу вызвало резкий всплеск активности грабителей древностей. Арабы лишились основных источников заработка и пустились во все тяжкие. Так что с нашей точки зрения, рост экономического благосостояния арабов на территориях - мощный фактор предотвращения дальнейших грабежей.
- Приходилось слышать, что" арабы, в частности жители Силуана в Иерусалиме, не только грабят древние захоронения, но и систематически занимаются уничтожением исторических следов еврейского присутствия на этой земле. Это действительно так?
Боаз:
- Интересный вопрос. У нас имеются данные относительно того, что в ряде случаев при разграблении захоронений были уничтожены надписи на иврите, а также разнообразные предметы, свидетельствующие о том, что данное захоронение принадлежало евреям. Нам известно, что преступные группы возглавляются членами ХАМАСа, преследующими свой политический интерес. Тут, правда, складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны - ярое желание стереть всяческие следы еврейского присутствия, с другой стороны - именно еврейская принадлежность предметов придает им товарную ценность. Представьте себе душевные муки такого грабителя!
Алон:
- Муки муками, но, тем не менее, нам известно о ряде случаев, в частности, в районе Эль-Кум, где грабители вскрыли несколько захоронений эпохи Первого Храма и варварски уничтожили на стенах еврейские надписи, причем одни из самых древних, обнаруженных в стране Израиль. Одна из надписей, имеющая возраст 2800 лет, случайно укрылась от взора грабителей, и мы благодаря ей можем составить представление, какой исторической ценностью обладало то, что было уничтожено.
Охотники (продолжение)
...Вынуждены разочаровать читателя. Погоня не состоялась. Неизвестный с миноискателем и белой бородой сбежал. А мы продолжили свой рискованный путь наверх по крутизне холма.
- Мы направляемся сейчас к историческому памятнику Эм-Рауз, который разграблялся с 91-го года и до нынешнего лета, - продолжает рассказ Боаз, - недавно нам удалось захватить здесь группу грабителей. А сейчас мы проезжаем Абу-Тубак. В 86-м году мы задержали здесь группу из восьми человек. Они забрались в захоронение, а один из членов киббуца Бейт-Гуврин сообщил нам об этом. Мы тут же прибыли на место и обложили пещеру: через 48 часов грабители вышли наружу и сдались.
- Им удалось что-нибудь вынести из захоронения?
Боаз:
- Они нанесли самой пещере огромный вред, а то, что нашли, по всей видимости, спрятали. Мы многократно спускались в пещеру, искали, но ничего не нашли.
- Бензоколонка, где вы нам сегодня назначили встречу, это ваша база?
Боаз:
- Нет. Мы собрались там сегодня, после того как помогали одной из наших патрульных групп. Вы их видели на бензоколонке - эти ребята с автоматами - местная патрульная служба Управления древностей. Мы ведем работу по всей стране, в каждом районе действует своя группа, но в археологическом отношении страна на округа не поделена.
...Справа возникает еще одна группа развалин.
- Хирбет-Хадаси. Византийский период, - бросает Боаз
Между кипарисами угадываются очертания трех столбов. Боаз объясняет, что это- мильные столбы древней римской дороги. Через километр мы видим еще три столба.
- Обратите внимание, - говорит Боаз, - современное шоссе идет по тому же маршруту, что и римская дорога.
- Кому официально разрешено заниматься раскопками в Израиле?
- Право производить раскопки предоставляется каждому археологу, за которым стоит университет, музей или исследовательский институт, - поясняет Боаз. - Цели раскопок могут быть самыми различными, точнее, они всегда научные, но археолог может преследовать собственный научный интерес. Например, на этом холме (место называется Тель-Ярмут) ведут раскопки французские археологи под предводительством профессора Пьера Мерхиди, специализирующегося на памятниках бронзового века. Управление древностей предъявляет археологам еще одно условие: обязательная публикация результатов. Если археолог не публикует результатов, то чем он лучше обыкновенного грабителя - памятник разрушен, а наука от этого ничего не получила!
- Иностранным экспедициям разрешается вывозить находки из страны?
Боаз:
- Все археологические находки на территории Израиля являются собственностью государства. Управление древностей разрешает вывозить их лишь для исследований и на выставки. По истечении определенного срока все находки должны быть возвращены в Израиль.
- В-определенных кругах служилось мнение, что Израиль превратил раскопки на территории страны в весьма доходный бизнес. Зная интерес ученых Запада к библейской археологии, Израиль выдает разрешения на раскопки лишь тем, кто готов выложить круглую сумму.
Боаз:
- Я бы не возражал, если б это действительно было так. Потому что из-за стесненного бюджета Управление не в состоянии вести собственные раскопки там, где они просто необходимы, так как постоянно находятся под угрозой разграбления. Но увы. Мы на археологии не зарабатываем.
...Джип взбирается на вершину холма! Мы выбираемся из машины, и тут же два десятка колючек впиваются в ступни. Прыгая с камня на камень, следуем за нашими проводниками.
- Эти развалины - то, что осталось от загородной виллы эпохи Второго Храма, -говорит Боаз. - Видите остатки стен - они сходятся под прямым углом. Это комнаты. Здесь кладовая, а сюда, пожалуйста, не упадите. Это как раз то, что я хотел вам показать. Эта яма вырыта арабами за одну ночь двумя лопатами и одной киркой. Глубина - пять с половиной метров. Я измерял. Вот это действительно загадка. Как они смогли вытащить из земли эти огромные валуны и прокопать за одну ночь пять с половиной метров известняка?
- Профессионалы...
- Профессионалы, - вздыхает Боаз, -мы на этом месте побывали в пятницу -ничего не было. А в субботу уже появилась эта яма. Внизу - не упадите туда, пожалуйста, - целая система подземных помещений. Это убежища, где, по нашим предположениям, хозяева виллы прятали самое ценное. Что там было - мы уже не узнаем. Все разграблено. Грабителей мы схватили, а что сталось с находками - неизвестно.
Боаз поднимает обломок кувшина:
- Датировать это поселение мы можем по керамике. Вот, видите венчик?
Мы видим венчик.
- По одному этому венчику можно с уверенностью сказать, что кувшин - сверстник Христа. А точнее, первый век до новой эры или первый век новой эры.
- А этому черепку сколько лет? - выхватываем мы один осколок из лежащей на земле россыпи.
- С этим сложно, - рассматривает нашу находку Боаз, - такой орнамент наносили на посуду начиная с римского периода и кончая византийским. Разброс - минимум в полтысячи лет. Более точно без специальных исследований определить не могу. А вот об этом, - Боаз поднимает с земли и подбрасывает на ладони гладкий клиновидный камешек, - могу сказать сразу: кремневый скребок. Шестнадцатое-семнадцатое тысячелетие до нашей эры. К хозяевам виллы отношения не имеет.
…Мы проходим в угол «здания».
- Это комната. Здесь грабители тоже начинали копать. По какой-то причине бросили. Может быть, наш самолет их спугнул, - говорит Боаз.
- Как они отыскали это убежище на глубине шести метров?
- Не знаю, - честно отвечает Боаз, - очень хотел бы узнать. Вот я археолог и не знаю, а они - как будто знали, где копать. На шесть метров вглубь они, конечно не могли видеть. Значит, было что-то снаружи. Было и уже уничтожено. Впрочем, и арабы нашли это не сразу. Они начали копать в этих местах в 90-м году, а нашли в ночь с 24 на 25 июня нынешнего года. Но в первый раз мы схватили их в марте 94-го. Схватили вместе с их "райсом", которого мы и до этого задерживали неоднократно. Я думаю, нет холма в округе, на котором бы он не "потрудился".
Сам он член ХАМАСа, с бородой, носит зеленую тюбетейку. В ту ночь, в июне, они пытались напасть на одного из наших инспекторов, бросили в него камень, разбили бровь и сломали зуб. Инспектор вытащил пистолет, но пугать не стал. Просто прострелил ногу тому, кто бросил в него камень. Теперь ходят слухи, что арабы приговорили нашего инсректора к смерти. Мы связались с полицией, и полиция нас успокоила - за ногу арабы мстить не будут. Пострадавший же араб очень гордится полученной раной, в своей деревне он ходит в героях - как же, с евреями сражался!
- А тогда, в марте, вы их задержали и освободили?
- Да, они отсидели в тюрьме неделю, а в июне снова вернулись на старое место. На сей раз привели с собой собак, чтобы те учуяли, не приближаются ли инспекторы. Нам тогда пришлось сделать крюк, чтобы подойти с подветренной стороны. Что было дальше, я вам рассказывал. С конца июня у нас здесь тихо.
...Мы стоим на краю другой ямы, квадратной, вырубленной в скале. Явно вход во "что-то", заваленный камнями. Ясно, что под каменным нагромождением в земле находится полость или пещера. Почему здесь не ведутся раскопки?
Боаз отвечает одним словом:
- Бюджет.
- А вот посмотрите сюда, -указывает он рукой налево. -Видите пучки травы на камнях? Это арабы маскировали место своих раскопок - чтобы с самолета не разглядели. Камни, вынутые из земли, более светлые, чем те, что давно лежат на поверхности, с самолета это сразу заметно.
- Что можно найти в таком месте?
Боаз:
- Прежде всего керамику. Светильники.
- И это представляет товарную ценность?
- Смотря что, - говорит Боаз. - Например, есть особый вид светильников - так называемого южного стиля. Особенность этих светильников в том, что их изготовляли в течение короткого промежутка времени - с 70 по 135 год новой эры - именно в этом районе. Нигде больше вы таких не найдете. На светильники наносились особые символы. Кроме того, в этих краях можно отыскать гребни очень тонкой работы, культовые принадлежности.
...Солнце садится. Мы направляемся к джипу.
- Со времени большой алии из России что-нибудь изменилось в вашей работе?
- Да, к нам на работу пришло много археологов, инженеров. И работы по задержанию тоже добавилось. Например, в Ницане, куда по проекту Сохнута привезли молодежь из России, находится древнии город византийского периода, в рамках проекта учащихся привлекают к работе на раскопках. И вот несколько ребят наткнулись на пещеру. Она им так понравилась, что они решили пошуровать здесь в одиночку, уже после работы. Естественно, это не укрылось от глаз археологов. И ребят задержали. С точки зрения закона, действия ребят - типичный грабеж. Единственное, что их может как-то оправдать, - так это то, что, по их словам, поход в пещеру был для них просто приключением. Что ж, страсть к приключениям в этом возрасте - вещь понятная. Подобный случай был у нас и на раскопках в Тель-Шмона в районе Хайфы. Надеюсь, что случаи эти нетипичные.
- А если человек находит клад в собственной земле, - спрашиваем мы, - что тогда?
- Согласно закону, любой предмет старины, обнаруженный после 1968 года, является собственностью государства. Если речь идет об исключительной находке, закон предусматривает выплату соответствующего вознаграждения нашедшему клад. Размер его определяет уполномоченный Управления древностей.
...Последний раз оглядываемся на гряду холмов. Низко-низко над скалами кружит ястреб.
Алон поднимает "уоки-токи" и начинает "управлять" птицей:
- Прием-прием, держи правее. Так. Так. Все, свободен, можешь улетать.
- Птичка тоже работает на нас, - поясняет Боаз, - у нее пластиковые крылья, радиоуправление и компьютерный мозг.
Надо отдать должное Алону, "управляет" он "птичкой" очень искусно, попадая командой в каждое ее движение.
Тут оба охотника не выдерживают и начинают хохотать.
И мы сходим с холма. Проклиная колючки, осторожно ступаем по земле, на которую смотрим теперь совсем другими глазами - ведь до сокровищ ногой подать. Если, конечно, умеешь видеть на пять метров под землей…
Журналистское расследование Шели Шрайман (написано в соавторстве с Зеэвом Бар-Селой)