Старик закрыл книгу рассказов и тяжело вздохнул. Было уже поздно. Внук, несмотря на это, не спал.
- Дедаааа... Расскажи об этой писательнице, которая написала эти рассказы. Её псевдоним "Лиса". Ведь так? - любопытничал мальчик.
- Поздно, Антошка. Спать пора. Завтра расскажу.
- Ну, дедааа... - ныл внук.
- Ну хорошо. Я уже, по-моему, говорил тебе, что знаком был с ней лично? Ну, так вот. Это была удивительная девушка... Красивая, высокая, с ярко-рыжими волосами. Знаешь, такой цвет волос очень редко встречается... Она смеялась: "Такие уж мы, ведьмы!". Мы познакомились с ней в четверг при очень странных обстоятельствах. Потом я много спрашивал её об этом... Она же говорила, что ничего странного, ведь этот день святой у ведьм... Тогда ей было всего семнадцать, мне двадцать два. Она часами напролет писала различные рассказы. У неё часто поднималась и падала температура, скакало давление. Она никогда мне об этом не говорила, но, я знаю, её было тяжело. Понимаешь, дело в том, что у неё был такой своеобразный дар: некоторое время, мысленно, она жила жизнью другого человека. Она все прекрасно видела чужими глазами, чувствовала их чувства, но не могла ничего поделать. Возвращаясь в нормальное состояние, у неё на теле могли появиться шрамы, ожоги, но она к этому привыкла и уже не придавала значение. Она быстро пыталась записать все, что видела чужими глазами, потому что это помогало её избавиться от воспоминаний. Я водил её к докторам... Врачи были поражены: каким-то чудом она перенесла несколько смертельных болезней, да и шрамы на запястьях рук были слишком глубокие у вен, чтобы она смогла выжить. Эх, Лиса, моя Лиса... Её сердце разрывалось от чужих страданий и мгновений счастья. Большую часть своей жизни она жила чужими жизнями. Чужими мыслями. Я пытался её понять... Успокоить... Освободить от этих мук. Она никогда не жаловалась, но я видел - она устала от всего этого. Очень устала. Она говорила мне, - голос старика дрогнул, - что если Бог дает её этот дар, то она должна доносить это до других людей - старик закрыл лицо руками, - ладно, внучок. Устал я, потом доскажу.
Антошка не возражал. Он давно уснул. Старик этого и не заметил. Он положил книгу с ярко-рыжими буквами "Лиса" и пошел к своей кровати, тяжело опираясь на клюшку. Нет, он не устал и врятли доскажет эту историю. Дело в том, что положили её в специальную лечебницу, когда ей было двадцать один. Она уже стала жить только чужими жизнями, без своей. Находилась под специальным наблюдением около двух лет. Он, все это время, навещал её. Ей становилось все хуже. Он встретил добрую и милую девушку, женился. Появились дети, а теперь, уже подрастают и внуки. Сердце писательницы не выдержало и она, прямо в лечебнице, умерла. Только тогда он понял, что любил её...
Старик поднял подушку и достал оттуда старую, потертую фотографию. На ней была изображена рыжеволосая девушка с усталым взглядом.
- Спокойной ночи, моя Лисичка - произнес он и спрятал фотографию обратно под подушку. Внук что-то бормотал во сне.