Пролог
Я шел не спеша, наслаждаясь каждым мгновением этого дня. Сегодня был действительно знаменательный день, сегодня возвращался из армии мой лучший друг, Денис. Он был немного странным, но его можно было понять, он был писателем, и как любой гений, он был с «причудой», но это ему не мешало радоваться жизни, вмести со мной. Мы любили сидеть, и пить вмести пиво, обсуждая наши любовные похождения, конечно, мой послужной список был гораздо больше, но Денис отличался своей постоянностью. У него была девушка, которую он любил, любил чистой любовью, мне такую не познать, я был более развратен и порочен. Ее звали Алина, я тоже был с ней знаком, а если говорить конкретней, то я их познакомил.
Я шел по дороги к Московскому вокзалу, в руках у меня был пакет с пивом, мне не терпелось увидеть Диньку, пойти ко мне и начать праздновать его возвращение. Я шел не спеша, время еще было, поезд приходил через час. Был ужасно жаркий день, таких в Питере обычно не бывает, наш город северный и здесь можно все лето видеть один и тот же хмурый пейзаж. Но сегодня было очень тепло, солнце вмести со мной, радовалась приезду моего друга, деревья казались еще зеленее, еще гуще, хотя потом все мне покажется хмурым и темным, деревья станут голыми, а солнце закроют тучи, но пока…
Я подошел к той скамейки, на которой мы договорились встретиться, я не собирался идти к перрону, там всегда так много народу. У нас была скамейка, на которой мы всегда встречались, точнее он меня встречал, я часто ездил к родителям в Москву, они переехали по работе, но меня столица никогда не манила, она была для меня не тем городом, который мне нужен…
Я сидел и думал достать пиво или дождаться Диньку, но мои размышления прервал какой-то солдат, он подошел ко мне и в нерешительности спросил:
– Вы Андрей Вальский?
– Да, это я, а в чем собственно дело?
– Ваш друг Денис Синев, умер.- У меня в сердце что-то так и екнуло, руки сами разжались, и пакет с пивом упал на землю, раздался звук бьющегося стекла. Но теперь меня эти мелочи не волновали, в голове с бешеной скоростью пролетали события, я вспомнил те письма, которые он писал Алине, он говорил, что все хорошо, его не очень-то сильно били, сказал терпимо, жить можно, но теперь… неужели он врал. Я не мог поверить, я хотел умереть, меня вернул к жизни голос солдата, он продолжал, - он передал вам два конверта, и проси вот этот – он показал на один из них – передать Алине.
Я не мог сказать ни слова, только спустя минуту я выдавил из себя:
– Как он умер.
– Он был наркоманом, они долго не живут. – В моем сердце еще раз что-то екнуло, я знал Дениса, он не то, что не мог быть наркоманом, он призирал их. Что они с ним сделали, я захотел сильно ударить этого солдата, но все же самообладание победило.
Я ничего, не сказав, пошел домой, я не мог смотреть в лицо этому человеку, вдруг он был причастен к смерти моего лучшего друга. Я шел и не видел ничего вокруг себя, люди проходили мимо меня с бешеной скоростью, я шел как в замедленном кино, я был опустошен, мой единственный друг не вернулся из армии, я сжал кулак. Больше не могу смотреть на эти лица, лица тех, в чьей жизни все хорошо, у них не гибнут друзья, они живут здесь в Питере и наслаждаются жизнью, сволочи!
Ускорив шаг, я пошел прочь от вокзала, я хотел забыться хотел пропасть, но что теперь может мне помочь? Я шел молча, шел сначала я думал, что к метро, но позже я понял, что иду к ларьку, я купил водки, я не хотел не о чем думать. Кое-как я дошел до метро…
Я долго ездил от станции к станции, забывая на какой я линии, забывая, куда я еду. Только через час женский голос отрезвил меня:
– Автово, не забывайте ваши вещи в вагонах…
Как странно моя станция, неуверенно я вышел, и направился наверх, еще полчаса понадобилось мне, что б дойти до дома. Не спеша, я поднялся на свой этаж и достал ключ, долго пытаясь попасть в замок я стоял у двери склонившись. Но вот, наконец, мне удалось, дверь открылась и я вошел в квартиру, резко бросив конверты на стол я набрал номер Алины. Взял ее брат, прапорщик, бывший, был уволен за убийство солдата и недавно вышел из тюрьмы, то, что этот кретин гуляет на свободе, а Диньки нет в живых меня еще больше разозлило:
– Да!
– Дай Алинку! – сказал я злым голосом.
– Повежливей!
– Заткнись и позови Алину.
Ворча и ругаясь матом, он пошел в другую комнату. Вскоре подошла Алинка.
– Что тебе Белый, Динька у тебя?
– Он умер,- я был немногословен, я не знал, как ей объяснить что случилось.
На другом конце провода было затяжное молчание, но я знал, она не бросила трубку, ее громкие вздохи были мне хорошо слышны.
– Он что-то тебе передал, в конверте, я тебе занесу.
– Не надо, открой и скажи что там.
Я неуверенно взял конверт, он был тяжеловат для конверта с письмом, дрожащими руками я открыл его, получилось не сразу. Мне на ладонь упало два золотых кольца, я все понял.
– Тебе лучше не знать что там, - нерешительно произнес я.
– Скажи немедленно, белый, я хочу знать.
– Там… - начел я – там… там два золотых кольца.
Она всхлипнула и уронила трубку, я слышал, как она плачет, мне было ее жаль, но я все же повесил трубку.
Потом я напился, водка была хорошая, флагман. Свой конверт я не открыл, боялся. Спустя два дня, я решил позвонить Алинки, набрал ее номер, и стал вслушиваться в гудки. Взял ее брат, он был зол.
– Что надо?
– Дай Алинку!
– Она вскрыла себе вены, – в третий раз за последние три дня что-то во мне екнуло, я повесил трубку и прошел в прихожую. Там лежал конверт, я взял его и медленно, не спеша, открыл. В конверте были две тетрадки в сорок восемь листов, на одной из них было написано: «По игле на небо», и стояла крохотная единичка, а на другой: «Падение до последнего ада».
Я нерешительно открыл тетрадь с названием «По игле на небо».
Глава 1
В даль от рая
Вены дорог, дороги вен,
Машинкой размажет по кирпичности стен,
Обломки империй, элементы систем,
И тот, кто был все, тот станнит никем.
(Люмин «Сид и Ненси»)
Как хорошо летом, тепло, повсюду зеленые деревья, как хорошо идти по Невскому пить пиво и целовать любимого человека. Смотреть на нее и поглощать ее взглядам.
Я иду и не обращаю внимание на тот мир, который начинается за гранью последнего дома Питера, тот мир, который для меня чужой и непонятный, темный и опасный. Конечно, живи я в Москве или Иркутске я бы видел этот мир с другой стороны. Я просто человек, я не могу понять, что Питер является его частью, я просто человек! К несчастью я человек…
« Не знаю, что его расстроило в этих строках, но было видно, что его рука дрожала, ровные и красивые буквы стали кривыми, похожими друг на друга.
Что это его потянула размышлять о ЧЕРНОМ мире, когда-то он мне рассказывал о своей теории ПАВШЕГО РАЯ, но я ее не понял. Павший рай, по его мнению, хуже ада, он теряет рамки, которые сжимают небесный и не встречается с рамками, которые сжимают ада. Он становится неограничен и непонятен, где всё можно, всё, но не всем.
По его словам земной рай пал, при первых шагах, в тот миг, когда человек отрекся от небесных сил и стал на путь разрушения и хаоса.
Я не заметил, как ушел от темы, я пошел в ванную, умылся, сходил на кухню и налил кофе, прейдя в комнату с кружкой, я продолжил читать».
Что может человек? По вашем человек существо высокое и духовное? Нет, высоких и духовных людей на нашей земле не оставалось, все мы грязные и ничтожные создания, все мы покрыты пороком, все мы мечтаем о рае на земле, но покажите мне место, где он может существовать!
Хватит вам врать,
Не своим воздухом дышать,
Никто не поможет вам,
Мир устал от ран…
«Боже мой, как же я глуп, читаю его стихи и не могу понять, что же он хотел сказать, наверное, я человек недалекий, но именно мое понимание этого факта ставит меня выше других».
Боль раздирает душу,
Как тяжело понимать,
Но я обязан узнать,
Куда надо бежать!
«Это четверостишье меня убьет, оно связано с предыдущем или нет? Хотя, бог с ним, у меня умер друг, а стихи это уже второе. Память о нем навсегда останется во мне».
Рай раем, но мы живем на земле, в окружении хаоса и разврата. Уйдем от этих мыслей и вернемся к реальности…
Лето, и я иду с той единственной, которая навсегда останется в моем сердце. Мы идем медленно, смакуя каждой секундой, подходим к «Гостинке», Не говоря, друг другу ни слова, понимая мысли, друг друга мы поворачиваем на улицу, по которой день за днем мы идем к летнему саду, все лето мы держимся одного и того же маршрута, но каждый раз он кажется новым, неизведанным и романтическим.
Питер, все же твои парки и сады, каждое лето, да и не только лето, приводят меня в восторг. Я помню, как одной зимой мы гуляли возле марсова поля, было холодно… мы грелись в каком-то книжном магазине, тогда ее еще удивила моя страсть к книгам…
- Алин, пошли к нашей скамейке, там сейчас никого нет.- Я произнес эти слова, хотя знал, что она поняла меня без слов, уловив мой взгляд или некоторую замедленность в движении. Да, только тот человек, который по настоящему любил и был любимый одновременно, меня поймет.
Идеал, он существует, да, конечно не каждый может, поймет, что может дать это чувство, любовь. Оно может быть идеально, но только тогда, когда оно взаимно, но оно недолговечно, что-то обязательно испортит идиллию, и я ненавижу это что-то!
«Юноша лет восемнадцати сидел на скамейки и разговаривал с девушкой его возраста, даже слепой мог заметить какую-то гармонию в их движениях, вроде обычная пара, но есть в них что-то такое, что-то непонятное и неясное, но в тоже время нежное и приятное.
Они сидели весь день, с часу дня до девяти, потом медленно, не спеша, они пошли прочь, периодически останавливаясь на двух минутные поцелуи.
Они покинули летний сад и отправились к метро, путь до гостинки занял у них двадцать минут, у самой двери в метро они задержались больше чем обычно, вместо стандартных двух минут они простояли пять.
Дальше все было, как и у всех нормальных людей… поезд, автобус, двор и поезд, где в течении полу часа происходили те же поцелуи. Просто поцелуи, никакого разврата, это будет позже.
А дальше кухня, где при свечах (купленных еще к прошлому ужину) они пьют вино и разговаривают. Как не странно, но даже у тех, у кого такие чистые чувства бывает отсутствие тем для разговора.
Недолгое молчание, которое очень быстро переходит в страстный поцелуй, именно страстный полный желания… а дальше двуместная кровать и теплое утро.
Кому-то это покажется банальным и простым, но на более духовное никакой человек неспособен. Да, я утверждаю! Именно в этой банальности и познается любовь, по настоящему чистая и светлая.»
Нам было хорошо в течение всего лета, но пришел август… вступительные экзамены… первой была математика…
Мы сидели вмести, ну или почти вмести, друг за другом. Алина ничего не смыслила в ней, она передала мне свой вариант, и я решил все, а вот на мой времени не хватило, я решил только один номер.
Спустя два дня Алина подошла ко мне с мрачным видом.
– Зря ты решал мой вариант, - в первый раз за всю жизнь я не понял, что она будет мне говорить, - нет, ты не волнуйся, я поступила, а вот ты…
– Да, что там, в следующем году сдам, и поступлю, расслабься, – и опять, впервые она не послушалась меня, весь вечер она была напряжена, ее трясло.
– Ты что так волнуешься, не заберут меня в армию, – сказал я, когда взглянул на нее. Я сразу понял, почему она так волнуется.– Пошли лучше спать.
Мои слова, которые всегда действовали на нее в этот раз прошли мимо, она нервничала, ее брат служил в армии, хоть он и не отличался умом, там он совсем сдвинулся, и когда он отслужил ему ничего не оставалось, как служить дальше. А во время его службы из его части сбежал солдат, парня потом нашли, и ее брат собственными руками убил его монтировкой. Его судили, и теперь он в тюрьме.
«Я содрогнулся, теперь этот ублюдок был на свободе, а Диньки то уже нет…»
Она не могла спать, она не любила армию, даже ненавидела, но я не боялся, тогда…
Но дни идут, все плохое забывается, учеба отвлекает, мы снова вернулись к нашей гармонии, снова понимали друг друга без слов. Все проходит, а чувства остаются. Остаются, но всегда найдется что-нибудь, что все испортит…
Обычное ноябрьское утро, теплое, относительно времени года конечно. Снег на пару дней растаял, но эти дни напоминали мне весну, а от весны не далеко и до лета, а летом… как хорошо летом, все, что тревожило тебя весь год уходит, и ты готов бежать и радоваться. Ты окрылен, тебе действительно хочется летать, даже не хочется, ты понимаешь что летишь, твои ноги уже не чувствуют землю под собой, ты уже не наступаешь на тротуар, ты идешь по воздуху. Ты взлетаешь в высь, падаешь и опять взлетаешь… но вдруг, кто-то толкает тебя, и ты вновь чувствуешь под ногами привычную грязную улицу, настолько грязную и надоевшую, что это прикосновение, тебя и реального мира, кажется тебе ужасным осквернением твоей души. Но тут твои мысли вновь уходят от реальности, ты представляешь, как хорошо летать вдвоем…
Но сейчас не лето, а ноябрьское утро, все же хорошее, хоть и немного хмурое. Мы как всегда проснувшись в одно и тоже время, мы долго лежим в кровати, смотрим друг на друга, влюбленным взглядом. Так обычно начинается наш день. Потом мы встаем и идем в ванную, там умываем лица и принимаем душ, вмести, мы всегда вмести. Это очень приятно видеть рядом с собой любимого человека. Потом, заварив крепкое кофе, мы сидим и молчим, пьем кофе и смотрим, друг на друга, поглощаем взглядом партнера. Кофе помогает нам проснуться, и мы уже бодрые переодеваемся в повседневную одежду. Делаем это медленно, не прерывая наш зрительный контакт. Так же медленно мы завтракаем, так же смотрим друг другу в глаза. Но вот нам приходится уходить, притом еще и в разные стороны, ей в университет, а мне на работу. Мы выходим из квартиры, подходим к лифту, и небрежно нажав кнопку, поворачиваемся лицом друг к другу и замираем в страстном поцелуе. Но лифт предатель приходит, и мы должны прервать поцелуй и угомонить свою страсть. Но как только мы попадаем внутрь, мы возвращаемся к нашему занятию. Но какое же нас ждет разочарование, когда меньше чем через минуту лифт открывается, и мы ели успеваем разорвать нашу связь, в лифт входит пожилая дама, она смотрит на нас с презрением, но мы не обращаем на нее внимание, только из приличий мы не целуемся, мы стоим и пожираем друг друга страстным взглядом. Лифт останавливается, и мы выходим на улицу, уже не обращая внимания на пожилую даму, страстно целуемся на прощание. Расходится, не хочется, но приходится, мы идем в разные стороны, хотя и не думаем о том куда именно, мы думаем лишь об одном, о том, как было хорошее ночью, утром в постели, когда мы лежали и смотрели друг на друга, а потом в душе, когда мы нежились под прохладной водой, и вообще, как хорошее вдвоем. Мы поглощены друг другом, как в те минуты, когда вмести, так и в те минуты, когда по раздельности, я сежу за компьютером, что-то пишу, с кем-то говорю, но большая часть моих мыслей летает вокруг ее образа. Да и она сидит на лекции, конспектирует, что-то спрашивает у подружки, но это только на вид, на самом деле она полностью поглощена мной. Наша идиллия с каждым днем все крепче и крепче связывает нас. Мы стали двумя половинками одного целого, где одна половинка не может существовать без другой.
И вот теперь, когда мы лишились своей зрительной связи, мы, сидя далеко друг от друга смотрим в одну и туже точку, находимся в какой-то прострации, но нам все равно…
День пролетает, уже обед, я быстро достою свой мобильник, и мой палец сам ложится на клавиши. Мы говорим пол часа, весь обед, но работа не ждет, и по этому нам приходится попрощаться.
И вот, от обеда до позднего вечера я сижу и предвкушаю ночь, и знаю, она прибывает в таком же настроении.
Наше нетерпение растет, но, наконец-то наступает вечер, барьер, который сдерживает страсть на пределе. Я прихожу домой, пробегая мимо почтового ящика, я сую туда руку, выхватываю газету и конверт, и бегу дальше. Забежав в квартиру, я бросаю все на столик в прихожей и иду на кухню, а там, уже готов ужин, свечи зажжены, и с одной стороны стола сидит она. Я позволяю себе только робкий поцелуй, и ели сдерживая страсть, приступаю к еде. Ем медленно, посматривая на нее, а тем временем страсть уже подступает к горлу. Она смотрит на меня и пожирает меня глазами с такой же страстью, я не знаю никакого другого человека, который может так любить глазами. И вот ужин убит…
Мы идем в спальню, мы целуемся, смотрим друг другу в глаза, и понимаем что ни я, ни она не пустили страсть в вольное плаванье. И вот спальня, страсть захлестывает нас новыми и новыми волнами…
Буря страсти ослабевает только к утру, в шесть утра мы засыпаем, а в восемь встаем, и все начинается заново…
Но тут мой взгляд падает на письмо, который лежит по верх газеты на журнальном столике. Я поднимаю его и вижу что, оно предназначено для меня, я открываю конверт и начинаю читать, с каждой строчкой мое лицо становится все мрачнее и мрачнее, и это не может не скрыться от глаз Алины. Она берет у меня письмо и начинает читать, ее руки дрожат, она роняет письмо и начинает рыдать. Я пытаюсь ее успокоить, это удается мне хуже, чем обычно, но я стараюсь.
Я поднимаю письмо и пробегаю его глазам, это повестка из военкомата, я должен через неделю, двадцать седьмого ноября прейти в военкомат. Я честный человек, я не могу прятаться по дачам друзей, по этому я, обнимая успокоившуюся Алину, говорю ей что пойду.
Неделю она лила слезы, неделю она не спала, эта неделя стала самой кошмарной для меня. Неделя ожидания, неделя страха.
Но вот неделя прошла, и я направился в военкомат.
Глава 2
Нет надежды
Мы боимся, страх управляет нами, мы люди страха, мы его рабы...
А ты никогда не пытался побороть страх? Ты не пытался бросить вызов судьбе? Не знаю, как ты, а вот я попытался, я бросил вызов страху, я плюнул ему в лицо, но я не знал, что он сильнее, я не смог победить, страх оказался сильнее меня. Только после того, как меня победил страх, я понял, у нас нет надежд, мы все обречены на смерть.
Но выход есть, и ты знаешь какой. Да, не легко убить себя, но были же люди, способные на это, было время, когда убить себя самому было почетно, и люди убивали себя, не так банально, ножом по венам ... «Я содрогнулся...», тогда люди не боялись боли, были самураи, которые убивали себя, только ради того, чтоб не принять смерть от врага. Решиться убить себя это не главное, главное, как ты убил себя, что ты сделал, почему...
Нельзя убить себя просто от безысходности, только когда все твои пути ведут тебя в никуда, когда в трубке всегда короткие гудки, только тогда, ты можешь убить себя, и я не советую тебе просто вскрывать вены, в венах ничего нет, красная кровь, но за этой кровью ничего...
Глава 3
Пока не наступило завтра
Солнце, небо,
Тело и душа,
И путь домой,
А рядом небеса.
И убегает из-под ног земля,
Темнеет небо надо мной,
Но темноты я не боюсь,
Я к небу рвусь,
Душой и телом,
Но нет там места для двоих,
Запомни, небеса святые!
Она подошла к окну, на ее глазах были слезы, неужели все кончено, теперь у меня один выход, может и не лучший, но выход.
Утерев слезы рукой, она отошла от окна. Ее взгляд был холодный, тот огонек, который всегда нравился Денису исчез, он ушел вмести с ним, теперь холод вломился в ее сердце. Ее глаза, через которые ее единственный любимый человек мог понять ее душу, теперь стали пустыми, именно через них в нее вошел холод.
Еще минут пять она стояла в центре комнаты не зная, что делать. И, наконец, она решилась, она подошла к столу, взяв ручку и листок начала писать. Писала она быстро и неясно, буквы сливались, появлялись ошибки! Но времени на исправления не было, закончив писать, она запечатала записку в конверт и пошла на кухню, там сидел ее брат, она отдала ему письмо, и сказав:
-Отдай Белому, когда встретишь!- ушла.
Вернувшись в свою комнату, она подошла к окну, посмотрела вдаль и резко открыла его, из окна подул легкий ветерок, то, что надо в такой жаркий день.
Очень нерешительно она начала раздеваться, не спеша, спешка тут лишняя, умирать надо уметь…
Откину всю одежду, которая соединяет ее с этим грешным миром, только чистый и незапятнанный медальон остался на ней, его подарил Алине Денис …
Подойдя к окну, она стала в проем, посмотрев вниз, она испугалась, десятый этаж, голова кружится…
Собравшись с духом, она уже хотела сделать шаг вперед, но в глазах потемнело, в сердце закололо, даже холод, который поселился в ней не смог удержать ее на ногах.
Она упала, потеряла сознание, она не знала, может, она испугалась, а может еще что-то, но ей показалось, что она нужна кому-то живая.
Полностью голая, ужасно замершая она проснулась на холодном полу, за открытым окном была ночь. Она встала и подошла к кровати, возможно, она хотела еще что-то сделать, но неожиданно все силы покинули ее, она упала и заснула…
Два юноши стаяли друг против друга, их возраст был непонятен, один хотел что-то сделать, но тот, кто стоял напротив мешал. Они говорят что-то друг другу, но я не смогла понять ни слова из их речи, они что-то пытаются отнять друг у друга, но что?..
Неожиданно они погружаются во тьму и исчезают… и вот, один из них уже стоит на вершине горы, а другой лежит под его ногой. Победитель что-то сжимает в руке, это что-то притягивает мой взгляд. И вот, наконец, поверженный делает последний рывок и вырывает это что-то из руки победителя, но он переоценил свои силы, это что-то выпало из его руки, оно упало вниз ко мне…
Это был мой медальон, подарок Дениса…
Я проснулась в поту, какой ужас…
Я встала и побежала на кухню, схватила первый попавшийся нож и побежала в ванную…
Закрыв за собой дверь, я включила воду и стала на колени напротив умывальника. Медленно провела ножом по моей груди, и в эту же секунду по телу разнеслась резкая боль, мне захотелось закричать, но я не смогла…
Следующей удар я нанесла по руке, по вене, наискосок, так правильнее…
"Если ты поймешь меня, если ты захочешь понять меня, если ты только захочешь…"
Они умирают, не зная, что завтра будет утро…
Глава 4
Вместо утро прейдет старуха ночь…
Нет, я не могу читать дальше, надо отдохнуть, развеется…
И он развелся, а под утро узнал, что болен СПИДом…
Куда дальше, что делать, как жить, куда теперь идти, надо ли что-нибудь теперь делать?..
Надо, я знаю, надо помочь себе, это несложно…
Я подошел к окну и разбил его ногой, да… так и надо…
Я сделал три шага вперед, и все…
Раннее утро, такое светлое и доброе, что хочется петь…
Я вышла на улицу подышать свежим воздухом, и тут случилось это…
Парень, на вид лет двадцати пяти, выпрыгнул в окно, это был восьмой этаж, он разбился насмерть…
И тут же это чудесное раннее утро превратилось в позднюю ночь…
Это был Андрей, все называли его Белым, я узнала его…
Как больно видеть мертвого друга…
Прохладное утро, вдали слабое солнце пыталось подняться, по дороге из леса шла молодая, очень красивая девушка, она была одета в лохмотья, босая, но красивая…
Она смертельно устала и замерзла, она не понимала, зачем ей надо проходить этот путь каждый день, она не понимала, почему она видит весь ужас этого мира. Каждый день она встречала старуху в черном балахоне, каждый раз старуха останавливалась перед ней и с усмешкой начинала что-то бормотать себе под нос.
Так было и в этот раз, старуха была в приподнятом настроении. Девушка не могла больше молча встречаться с ней, ей захотелось поговорить с ней.
– Почему я прохожу, этот путь каждый день, я устала, я не хочу больше жить…
– Ты не можешь выбирать свой путь, выбор сделали за тебя, ты должна жить, пока это ему надо.
– Кому? Зачем? я хочу умереть…
– Я не отвечу на твои вопросы, я сама не знаю ответов, но я могу тебе помочь…
– Как?
Старуха достал из рукава балахона нож, он появился из неоткуда, он напугал девушку.
– Не бойся, ты все сделаешь сама. – С этими словами старуха протянула ей нож.
Нерешительно и очень медленно девушка взяла его. Так же медленно, но гораздо решительнее чиркнула им по венам на правой руке… потом на левой… потом, уже умирая, она произнесла:
– Я поняла…
Прошло еще несколько минут, прежде чем старуха подошла к мертвому телу и взяла нож, она повернулась и пошла назад, в ту сторону, куда шла девушка…
Утро стало темным и страшным, это было не утро, это была кровавая ночь…
Глава 5
То о чем не узнает никто…
Через разбитое окно в комнату ворвался ветер, он быстро перелистовал листы тетрадки, он читал и понимал, как тяжело человеку в этом мире…
Брат Алины так и не отдал письмо, он выкинул его в мусор, но ветер унес его вдаль, в глухой лес, обернувшись человеком, он открыл его.
" Привет Белый, я думаю, ты уже знаешь, что произошло со мной, ты меня поймешь…
Может я поступила неправильно, может я умерла некрасиво, может быть…
Я и Денис, мы оба благодарны тебе, ты был единственным нашим другом…
Пусть все думают, обо мне что хотят, мне все равно, мне больно и грустно, прости меня…"
Ветер видел, что листок был почти пуст, что-то исчезло из этого текста, когда она его писала, она исписала два больших листа, что с ним случилось?
Кровь смыла лишние фразы…
Глава 6
Последнее утро и ранняя ночь
Уйдем в прошлое, посмотрим назад, молодая девушка еще жива, а старуха гораздо моложе, она еще сама не знает, почему и зачем, она еще не желает смерти другим, она имеет надежду…
Она шла как обычно, не ожидая никаких особых событий, ей не надо было ничего, так казалось…
Но вот на дороге она увидела младенца, она подходила к нему медленно и нерешительно, в ее душе зарождалось радость, она никогда не могла иметь детей, у нее было другое предназначение. Нерешительно взяв его на руки, она поняла… мальчик был мертв, скорее всего, замерз…
А тем временем далеко-далеко, от несчастной старухи, еще совсем молодая девушка, упала на землю, она устала, ей хотелось спать, она послала к чертям весь мир, она заснула. Да, ее сон был не долгим, да, она спала на жесткой, да, ее разбудили, но это все же был сон...
Эпилог
Дождь бил по окну, это окно стало для нас дверью, мы могли вернуться через него, у нас был шанс, но…
За окном стоял мальчик четырнадцати лет, всего четырнадцать, а на лице уже видно зло…
Он взял с пола камень и разбил окно, разбил последний наш шанс…