С утра почему-то сразу захотелось джина. Не смотря на то, что сегодня работать. Типа, подобное – подобным, и не надо на меня так смотреть. А за бортом наконец-то приемлемые температуры настали. Можно выйти из дома в одной футболке, в смысле сверху. И я вышел, одевшись прямо из постели, как-то уж слишком быстро и по-алкогольному. Доза. Оля уехала в Тюмень, соседнее месторасположение родственников на этом бескрайнем евроазиатском щите родины.
Нет, не то чтобы я ужасно бодунирую, но с такой головой как-то уж совсем не слишком гуд смотреть на боссов и все это мебельное благолепие. Осто****еневший подвальчик. Самое главное – не пойти за следующей, потому что сами знаете. Люди то вы бывалые, не дети в шортиках с ампутированными досками для катания. Скейтбордами.
А были тут майские праздники. Причем, отметьте, только их начало. Сегодня число номер три. Впереди очередные выходные и число девятое в пользу голодающих немцев из солнечной южной Баварии. Смешно, ей богу, на них смотреть, когда они, сидя в подвале дома, построенного пленными пулеметчиками из сраного Кенигсберга, с актуальным стеклянным выражением лица распространяются об очередях, в которых стоят русские женщины, чтобы выйти замуж за им подобного окаянного ганса. А бывает. Тут приезжал такой с переработанным правым полушарием. Похуй.
Во вчера неожиданно попал на китаминовые приходы. Добрая душа Михалыч ни фига не предупредил, в чем истинная суть нашего визита в Лесопарк Лесоводов России. Заебитесь вы со своими заглавными буквами в названиях, комсомольцы путинские. Иголочки – ампулки. Краткосрочный пропуск в нижний астрал. Давно я ничего внутривенного с собой не делал. Последний раз – на чьей-то фазенде под заваленным снегом городом Пермь. Невдалеке от электричек. Тогда это был винт и черные монахи вместо уральских кипарисов. Страшно и незабываемо. Подумал, ну что, второй раз в жизни будет. Хотя Хрюндель выглядел не шибко авантажно после укола. У него обильно потекли слюни, руки стали дирижировать, а из груди доносилось невнятное эгегей. Было над чем призадуматься, тем более что Михалыч утверждал, что Хрюндель в данный момент не здесь. Не хотелось так выглядеть перед человечеством и для компании приглашенной девушкой Аней, что приехала к нам с Эльмаша, а туда попала из Петербурга. Типа, не то чтобы клеить, а просто посторонний человек.
Но мы сходили посмотреть к соседней скамеечке на Тоню. Она тоже дирижировала, но при этом глаза ее были открыты и радостно сияли вверх. Она говорила что-то про волну, которую она поймала. Я подумал, что волну я, пожалуй, тоже не против поймать, и подставил руку.
Действительно не здесь оказался. Астрал на самом деле был нижним. Волны были неслабые. Качало от малейшего собственного движения. Лес пропал и главным стало то, что было в приходе. Происходило столько всего другого, что оставалось только про себя удивляться, как это еще лес на месте и Сергей напротив ходит. Труднее всего после этого заново научиться говорить, смотреть и ходить. Более по-человеческими словами объяснить сложно. Купите сами факен китамин и попробуйте. Для общего познания.
Потом блевалось вкусно скушанной едой с мясом грибами и картошкой. Она осталась лежать в сплетении травы с молодыми сосновыми веточками на радость всем энцифалитным и ползающим просто так.
Какая-то оказалась здоровая поляна посреди леса. Откуда? Поляна с эхом. Говорили о легочной функции озеленения в структуре родного города, и Тоня спросила:
- Ты слышал, какое эхо от слова генплан?..
Михалыч стал кричать другие слова, а Анечка пошла писать за неприметный вывороченный пень на краю вырубленного пятака. Наверное здесь установят памятник героическим перцам. Салют мальчишу.
Ушли через лесные тропы помахивая двумя литрами пива. Отходняк прекратился как раз тогда, когда вышли в цивилизацию – парк имени Маяковского человека. Там все были просто пьяные и на каруселях, дети с веревочками от игрушечных машинок. Мамы с фотоаппаратами.
На углу Хрюндель с Анечкой уехали в центр, а мы продолжили пешком через Лысую горку. Все то же самое. Хотелось покурить травы, но не было.
Договорились встретиться вечером, расстались и не увиделись.
Будут еще субботы с воскресеньем до того, как нас заберут на работу.