Ягодка целый день бредила. Повязка намокла, но Марфа умело командовала Юлей. Мало того, что на костре всегда бурлили какие-то травки-муравки, Юля приготовила обильный обедоужин. Он был столь обилен для того, чтобы мальчишки не только с голоду не опухли, но и наоборот, поднабрались силёнок.
Появление Медвежатника девочки восприняли по-разному. Юля, как ни в чем не бывало, рассказывала о состоянии дел, потом сама принялась расспрашивать о достижениях мальчишек.
- Небось, Лёшка отлынивал, как всегда? – спросила она.
- Что ты, Лешик молодец, по-моему, он переплюнул нас с Сявой. Как будто он всю жизнь кору с деревьев сдирал.
- Душу он мою всю жизнь сдирал. А где трудяги?
- Я их отдыхать отпустил, наверное, на ручей пошли купаться.
- Что-то я за Сявой культа чистоты не замечала.
- Люди, Юленька, меняются. Как там ягодка наша поживает?
- У Марфуши спроси, она над ней колдует. Кажется, обходится лучше, чем с Сявой, хотя и травма тяжелей.
- Однако, Ягодка совсем другой человек, тебе не кажется?
- Уже не кажется, - улыбнулась Юля.
- Ну, ладно, готовь ужин.
- Так, всё давно готово, смотри, уж скоро простынет, греть придется.
- Ну, я, в смысле, сервировки, то, да сё. Ребят позови, а я Марфу подменю. Поешьте, потом и я трапезой займусь.
- Как скажешь, мой господин.
- Юль, я не Сухов, а ты не Гюльчатай. Мне сейчас не до шуток.
- Как знаешь, Шура. Мне здесь нравится.
Медвежатник посмотрел на девушку внимательней. Глаза её светились радостью. Щеки были румяны. «Наверное, наглоталась дыма за день, вот глазки и заблестели, щечки порозовели», - подумал он. Но Юля улыбнулась и ответила:
- Ладно, Медвежатник, не серчай, побегу-ка я мальчишками. – В её голосе слово «Медвежатник», прозвучало с каким-то распевом и нежностью. Девушка пошла к ручью в обход костра, и когда обходила Медвежатника нечаянно коснулась его плеча, что бы он отодвинулся. Впрочем, места хватило бы роте пройти. Нельзя было сказать, что это прикосновение было не замечено Шурой. Наоборот, оно было вполне даже приятным. Вот только почему-то любоваться Юлей, Медвежатнику было не в радость. А девушка уже бежала на крыльях, зовя ребят на ужин.
Шуре предстояло одно очень сложное дело, встреча с Марфой. Он поднялся, и пошел на другой конец поляны. Всего несколько десятков метров, но он каждой клеточкой своего нутра ощущал напряжение, которое исходило от Марфы. Медвежатник понимал, что это не ворожба, над бедной Ягодкой. Просто, Марфа всё слышала, и может, чего не так поняла.
Марфа сидела на брёвнышке упёршись локтями в выступающие колени. Кисти её рук висели над травой, и теребили стрелку какого-то дикого злака. Её взгляд блуждал из-подо лба. Голова была наклонена чуть вперёд, а мысли, кто может разобраться в девичьих мыслях. Наверное, ни кто, раз девицы сами не могут понять чего хотят и что творят. Одним словом, вид у Марфы был очень печален. Девушка грустила, но слёз не проливала, а думала. Но о чем? Многое сейчас отдал бы Медвежатник, за то, что бы понять её. Но, видимо не судьба. Не такой он человек.
- Здравствуй, Марфуша, - как обычно, грубовато наигранно поздоровался Медвежатник.
Марфа вздрогнула, проснулась от своих мыслей, и ответила Медвежатнику медленно, растягивая каждый слог:
- Здравствуй, Шура.
- Как наша подопечная? - спросил Медвежатник, поняв, что ни на какие «разборы полётов» сегодня он не способен.
- Под опекой, - ответила Марфа, показывая, что абсолютно не желает говорить со своим собеседником. Но, видимо, ей придётся это делать.
- Как ты думаешь, Ягодка выживет? – разговор у Шуры явно не клеился, и Медвежатник мялся.
- Всё во власти Божьей. Она уже выжила, Дед Пехто к ней завтра прейдёт.
- А ты от куда знаешь?
- Шура, ты так и не понял? Мы находимся, не где ни будь, а на Кудыкиной горе! У Кудычки спросить нужно, и делов то.
- А ты меня с этой, как её?
- Кудычка, только с девушкам говорить может.
- А, тогда понятно.
- Ни чего тебе не понятно, ты из себя навоображал, что ты, такой сильный, смелый, умный, да умелый, а сам то, пирожок без ничего.
- Значит, такой я и есть.
- Ну, и проваливай! Ой… - Марфа не успела это сказать, как земля под ногами медвежатника разошлась и он действительно, провалился бы в земные недра, если б ни чья то рука, которая схватила Шуру в последний момент.
- Не ешите не бяшите, - остального Медвежатник не расслышал, впрочем, это он слышал, где-то в другой жизни. Он ощутил под ногами опору, и выбрался из провалившейся кротовины.
Марфа стояла ни жива, ни мертва, её огромные глаза не мигали а лицо было бледным как мел. Руку Медвежатника крепко, пожалуй, даже слишком сильно держала Ягодка. За эти дни девочка постарела, но неизменными остались её разноцветные глаза.
- Марфуша, что ж ты нашего воя напугать захотела. Так за ним бы все отроки ринулись бы. Да и соперница бы тож.
- Ну и пусть, - ответила Марфа, ни чуть не удивившись чудесному воскрешению Ягодки.
- Девчонки, вы это о чем? – не понимающе, Медвежатник переводил свой взгляд с ягодки на Марфу и обратно.
- Ты чуть не провалился, - сказала Ягодка.
- Я заметил.
- Так вот, это Марфуша не христовское заклинание творила, творила, да вот чуть не натворила, - пояснила Ягодка бородатому двоечнику.
- Брр, - поёжился Медвежатник. – И всегда, у вас, тут, такое происходит?
- Что происходит? – спросила Марфа. Она уже отошла от своего небольшого потрясения, и поняла, что не всегда всё плохо. Иногда, оно и к лучшему оборачивается. Как, например, сейчас. Медвежатник, в конце концов, не пострадал, зато, ягодка выздоровела.
- Ну, такие, как их, передряги? – Медвежатник же, наоборот, еще не пришел в себя. У него в юности бывали друзья спелеологи, но он не водился со спелеологией. И вообще, с детства боялся высоты, видимо зря. В этом мире оказалось, что земная твердь не всегда твёрдой бывает.
- Всё нормально, дядя Медвежатник, - сказала Ягодка. – Этого больше не повторится. Просто Марфа, по началу, за меня своего нового бога просила, а нужно было моих. Да видимо, из-за тебя, Марфуша истинных и призвала.
- Никого я не призывала, - сказала Марфа.
- Да, что я то сделал? – недоумевал Медвежатник.
- Ты-то, как раз ни чего, и не сделал. – Ответила Ягодка.
- Спасибо, Ягуся, на добром слове.
- Не на чем.
- Что не на чем? – Ягодка стала говорить всё большими загадками, и повреждённый мозг Медвежатника переставал её понимать.
- Вывезти твою благодать не на чем.
- Каку таку благодать? – всё еще не понимал Медвежатник.
- Благодарность твою не на чем вывезти, теперь ты въезжаешь, пень ты стоеросовый! – пояснила Марфа, для Шуры на более понятном языке.
- Вроде как, - не стал спорить Медвежатник.
- Вроде, или как? – Марфа, стала уже издеваться над Шурой.
- Марфа я не с тобой сейчас, я разобраться хочу.
- В чем, дядя Медвежатник? – спросила Ягодка.
- Ты нас всех напугала, а меня в бездействии обвиняешь, что я мог сделать?
- Ни чего.
- То есть?
- Мы мужицкого племени, куда тебе нас, баб понять, - стала поучать Медвежатника девочка.
- Тоже, мне, баба нашлась.
- Я ж не ты, не теряюсь, вот и нашлась, вы еще мною своих детей пугать будете, - ответила Ягодка.
- Я? – спросила Марфа.
- Лично я не пугал ни когда, - гордо ответил Медвежатник. Он действительно, не был сторонником пугающих методов воспитания.
- У всех всё впереди, - загадочно ответила Ягодка.
- Ой, Ягодка, ты же есть, наверное, хочешь, - первая опомнилась Марфа.
- Да, Ягодка, сейчас ребята придут, вместе все и поужинаем, - продолжил свою любимую, гастрономическую, тему Медвежатник.
- И не придут они больше сюда, - ответила молодая баба Яга, - и вам пора уходить. Бери Марфа, своего Макара, и поспешайте с Медвежатником.
- Куда ж? – спросил Шура.
- В Марфину деревню, - ответила Яга.
- Я без ребят ни куда не пойду, - запротивился Медвежатник, готовый бежать за своими отроками. Однако, осознание того, что Ягодка может дать еще, какую ни будь ценную информацию, останавливало его от поспешных действий.
- Готовь коня Марфа, - приказала Баба Яга, а сама обратилась к Медвежатнику.
- Ты, конечно, и князь Славный, раз Славой распоряжаешься, и Лешик тебе в рот смотрит, но одного не учел. Вы не одни к нам пришли. До вас, в прошлый високосный год, волчары к нм в тайгу прибыли. Вот теперь и твоих забрали.
- Куда они пошли? – спросил Медвежатник.
- Кто они? – переспросила Ягодка, и пояснила – ребят своих, ты сам направил.
- Ну всё. Я скоро свихнусь, наверное. Ягодка, ты знаешь, где ребята? Отвечай!
- У волчар.
- А волчары, где?
- Они в Марфину деревню отправились.
- Зачем?
- Мне не ведомо.
Мысли Медвежатника сложились, наконец, в определённую картину. После этого закрутились колёсики нуклеиновых аминокислот в черепной коробке.
- Марфуша, остаёшься с больной, а я за ребятами.
- Хорошо, мой господин, Мокрый.
- Мне не до шуток.
- Мне, тоже, - вполне серьёзно ответила Марфа. Но, объяснять бородатому болвану, что если не Сухой, то значит Мокрый не стала. Она просто предупредила:
- Один заблудишься.
- Язык до Киева доведёт, - самонадеянно ответил бывший разрядник по спортивному ориентированию.
- Тебе не в Киев надобно, а в Марфино, - дала более точный азимут Баба Яга.
- Ну да, в Марфино. После Рима направо. Марфуша, ты мерина своего запряги, а.
- Он не мерин.
- Ну да, кобель.
- Кобель, это ты. А Макар тебе по что сдался?
Медвежатник даже не обиделся на столь изысканное выражение барышни в свой адрес, а ответил по делу.
- Как по што? На нём я быстрей.
- Что быстрей, - Марфа, всё же хотела ясности.
- Во глупая, ребят я быстрей догоню.
- Медвежатник, - почти официальным тоном сказала Марфа, - я, может и глупая, однако, и ты не умён. Макар, без меня ни куда не пойдёт.
- Это мы еще посмотрим, каким Макаром он помчится! – уже зло ответил Медвежатник.
- Дело твоё, ответила Марфа и пошла за конём.
Медвежатник был полон решимости. Нужно успеть перехватить ребят еще до Марфино. Волчары, наверняка настроены воинственно, раз вернулись назад. И как они прознали, где ребята? Впрочем, эти язычники явно хорошие следопыты, да только шли они, скорее всего за Шурой. А ребята при чём тут?
- Ну да, ни при чем, - сказала Ягодка.
- Ты что, мысли мои читаешь? – спросил Медвежатник, не успев удивиться.
- Не трудно догадаться и так. Но мне кажется, что я научилась, - ответила девочка, которую и Бабой Ягой, назвать язык не поворачивался.
- Ягусь, ведь им я был нужен, - ждал подтверждения своих мыслей Медвежатник.
- Да, - был кратким ответ.
- Но ребят то за что? они же могли бы и меня подождать.
- А Сослан? Он их бога извёл.
- Эх, Сява, Сява,- пролепетал Медвежатник, и обратился к Ягодке – ты тут, с Марфой, как ни будь, Деда Пехто, дождись, а?
- Дождусь, с ней, аль без неё, я ведь теперь хромая, ни куда не убегу с Кудыкиной горы.
- Ладно тебе.
- А что, небось, костяной ногой прозовёте теперь.
- Я? Ты что, никогда, - стал заверять Медвежатник.
- Да ладно, зовите, авось приду. Чего уж там.
- Что-то Марфа задерживается, - сказал Медвежатник, он хотел перевести разговор на другую тему. Шура знал, что очень, очень многим обязан этой маленькой ведунье. Так же он знал, что видит её в последний раз. Его внутреннее чутьё подсказывало как неумолимо бежит время. Он ни чего так и не сказал.
- Вот, держи Макара, да сам, смотри, удержись, - услышал он голос Марфы.
- Спасибки, Марфушка! – произнёс Медвежатник, и взлетел на коня.
Марфа в ответ промолчала, и пошла, прощаться с Ягодкой.
В это время лихой джигит пытался тронуть с места Макара. Конь, тем временем, мирно щипал сочную травку Кудыкиной горы. Прошло несколько минут, и Медвежатник, противник всякого насилия, в том числе и над животными, прекратил уговоры и чмоканья. Он направил два скользящих удара пятками по бокам коня, и отбил себе правую ладонь о круп Макара. Но этим Шура не добился ожидаемого эффекта, а лишь получил ощутимый стежек конским хвостом по своей левой коленке. И тут, до Медвежатника дошло, что кони не любят идти вниз. Вот, оказывается, почему Макар ни куда не идёт. Он, просто на просто, боится спускаться! Тогда ездок спрыгнул с коня и потянул его под уздцы. Марак с удовольствием пошел за новым хозяином, ведь к этому моменту, трава в округе, была скошена лучше какой ни будь газонокосилки.
- С таким Макаро, ты далече не уедешь – услышал Медвежатник голос Ягодки, но не обратил внимания, а стал поспешать к ручью.
- Вот и Медвежатник, твой, уходит не простившись, - грустно сказала Ягодка Марфе.
- Ягусенька, он не мой, - вздохнула та.
- Знаю, знаю, Мафуша. Что, сильно в сердце сел тебе?
- Да.
- А хочешь, я зельем приваротным снаряжу тебя?
- Не надо, Ягодка. Спасибо, конечно.
- Твой бог меня не спас, и не спасёт.
- Это всё по тому, что не веришь в него.
- Почему ж не верю? Знаю я. Да служу своим Богам, и новому не буду.
- Как знаешь.
- Знаю, милая, знаю. – Ягодка перевела разговор от щекотливой темы, и сказала, - Твой-то, далеко ужо.
- Не мой он.
- Это точно. Говорит загадками, живёт не знав судьбы и …
- Ой, Ягодка, - перебила девочкины разсуждения Марфа. – Не нам князей судить, да рядить.
- Ладно, чего уж там. Давай прощатся, что ли?
- Сама-то, как?
- Да мне здесь хорошо. Лусу на избу ребята заготовили. А уж, поставить не их забота. Так что, надумала про зелье то?
- Не надо, Ягуся, пустое это всё. Ты бы оберег какой, для него сделала бы. Да времяни уж нет.
- Обереги я уж на всех сделала, да вот отдать, не успела.
- Так я передам, - сказала Марфа и осеклась, - поспеть бы.